Проблемы и тенденции развития социальной структуры современного общества

Культурно-регулятивная переменная. Совпадение целей не обес­печит надежное взаимопонимание, взаимную поддержку, если соучастники не будут руководствоваться в своих взаимоотноше­ниях едиными, разделяемыми всеми участниками общности пра­вилами, нормами. Эти нормы, представления о приличиях могут складываться спонтанно в процессе формирования той или иной общности. Но они могут быть и в давно сложившейся общности, в которой из поколения в поколение передаются нормы культуры, традиции, обычаи и всякий вовлекаемый в нее должен принимать эти нормы как должное.

Переменная солидарность социальных действий. Реально общ­ность возникает не при наличии совпадающих целей и единых представлений о приличиях, нравственности, а при возникновении на основе совпадающих целей и разделяемых норм системы солидарных социальных взаимодействий партнеров. Общность – это комплекс финальных действий, ориентиро­ванных на оказание помощи, содействия, поддержки друг другу. Эти действия могут быть кратковременными или длительными поверхностными или играть решающую роль в жизнедеятельности личности.

Таким образом, общность – явление многомерное и в то же время целостное. Чтобы общность стала реальной необходимо выполнить множество условий. Вместе с тем рассмотренные три ее эле­мента позволяют выявить особенности, недостатки или преиму­щества различных видов социальных общностей. В зависимости от того, каковы цели (совпадают они или едины), насколько партнеры признают для себя обязательными выработанные в общнос­ти правила игры, насколько систематически, регулярно осуще­ствляются солидарные взаимодействия, зависят тип, форма общ­ности. При этом последний элемент – характер солидарных соци­альных взаимодействий – играет особую роль

Существуют три разновидности социальных общностей: мнимые (множества), контактные, групповые. В соответствии с поставленными задачами следует далее рассмотреть названные виды общностей.

2.2 Множества

На улице, в транспорте, на работе – везде человек ощущает присутствие других людей, что нередко создает впечатление общ­ности. Однако общ­ность не всегда есть признак коллективности, за ней нередко скрываются изолированность индивида, отсутствие его ориента­ции на другого, соучастия, сопереживания, глубокое одиноче­ство. В этом случае речь идет о множествах, мнимой общности. Главный признак различных ее форм – отсутствие взаимных со­циальных действий, солидарной социальной связи при наличии совпадающих целей, интересов (примеры – очередь в магазине, пассажиры в автобусе и др.). Существуют следующие формы множеств: категории, агрегация, массы.

Категории. Регулярно в газетах публикуются статистические данные о том, что в нашей стране насчитывается столько-то рабочих, учащейся молодежи, среди них столько-то школьников, студентов и т.п. Нередко эти данные выдаются за численность такой-то социальной общности, профессиональной группы. Однако не стоит спешить с такими утверждениями. Факт, что в нашей стране насчитывается столько-то людей, обладающих схожими признаками (например, учащихся, рабочих, пенсионеров и т.д.), не дает социологу оснований для выделения той или иной социальной общности (группы) и определения ее числен­ности.

Скорее, можно говорить о том, что статистика определила не­кое формально-статистическое множество, т.е. выделила людей по какому-то общему признаку (но не по признаку наличия между людьми социальных связей).

Агрегация – это объединение людей, пространственно находящихся в одном месте, иными словами, локализованное множество (пассажиры одного поезда, пешеходы на конкретной улице и т.д.). Каждый озабочен своими делами, хотя, казалось бы, есть внешний при­знак общности – совпадающие цели (скорее, совпадающее мес­тоположение). Здесь уже есть некое ощущение «неодиночности», но это мнимая коллективность: есть единство местоположения, но нет взаимной направленности действий, солидарных отноше­ний друг с другом. Однако они довольно легко могут возникнуть.

Например, если поезд попадает в аварию, то пассажиры могут на­чать самоорганизовываться, оказывать помощь друг другу, выдвигать лидеров, разделять функции: организация питания, налаживание связи с железнодорожной станцией и т.д. Еще несколько минут назад эти люди не знали, да и не хотели знать друг друга – но вот они вошли в социальный контакт, и мни­мая коллективность внезапно переросла в коллективность подлин­ную, множество преобразовалось в общность, хотя и хрупкую.

Необходимо отметить далее следующее. Особое внимание социологов, психологов, фило­софов, политологов привлекает другая форма множества – массы. Пожалуй, анализ именно этого вида мнимых общностей имеет наибольшее значение для социологического по­нимания общественных процессов. В отличие от категории и агрега­ции, которые бездейственны, массы уже характеризуются действи­ем, но не социальным. М. Вебер отмечал, что «общностным действием не является реакция прохожих на ливень (они открывают зонт), это не совместные действия, а массово-однотипные, тако­выми не являются также и действия, вызванные простым влияни­ем поведения других... например, при общей панике и т.д.» [3, 524]. Реша­ющий признак массы, точнее, объединения людей, имеющих массовидно-типичное поведение, – не только однородность социаль­ного положения или места положения, но и однородность реакции на внешний объект, ответных действий, ориентации, ожиданий.

Массовидная коллективность проявляется в очень большом спек­тре форм социальной жизни: масса зрителей телевизионной рекла­мы, масса избирателей, слушающих по радио выступление кан­дидата в депутаты и т.д. Масса может расчленяться по статусам (пролетарская масса, крестьянская масса), функциям (масса из­бирателей), но может объединять представителей самых разных слоев (масса слушателей, масса покупателей и т.д.). Однако глав­ным признаком остается однородность реакции изолированных индивидов, их ответных действий на какой-то внешний объект, раздражитель, а не на тех, кто рядом.

Могучая сила масс (массовизированных индивидов) проявля­ется и в ходе избирательного процесса. Совпадение политических симпатий у людей, не знающих друг друга и живущих в разных концах огромной России, приводит к власти одних людей и обре­кает на политическое забвение других. Массы гораздо легче обмануть, чем людей организованных, обсуждающих друг с другом проблемы, имеющих лидеров. Но массы способны учиться на собственных ошибках, хотя эти ошибки могут дорого стоить – например, вторично голосовать за челове­ка, который оказался неспособным выполнить обещанное, инди­вид вряд ли станет, так же как вряд ли станет вторично покупать товар, качество которого оказалось весьма далеким от указанного в рекламе.

Но есть сферы, в которых масса легко обманывается, ждет одобрения своих не всегда развитых вкусов и т.д. Речь идет о массовой культуре, которая чаще всего спекулирует на непритя­зательности, необработанности вкусов «человека с улицы». Кроме того, она убеждает массовизированного индивида в том, что его эстетические представления (нередко довольно убогие, прими­тивные) являются образцом подлинной культуры человечества

[16, 283].

Это таит множество проблем, в том числе и негативных, на что обращали внимание многие социологи, психологи, философы. Дан­ная проблема актуализировалась особенно в XX в., когда благодаря развитию средств массовой информации, рекламы, установлению всеобщего избирательного права и т.д. произошла резкая массовизация социальной жизни. Благодаря активному развитию СМИ фор­мы прямого аудиовизуального получения информации вытесняют общение с друзьями, во время которого под влиянием более раз­витых партнеров вырабатывались коллективные (разделяемые) пред­ставления, оценки, и индивид вынужден был придерживаться их, так как существовал определенный групповой контроль со сторо­ны друзей.

Да, «пресса быстро научила, как массивизировать человека. Она сумела найти его, когда он один, дома, на работе, на улице. С тех пор радио и телевидение пошли дальше. Они приносят ему до­мой, воссоздают специально для него в четырех стенах то, за чем ему раньше нужно было идти в кафе, на площадь, в клуб» [14, 241]. Однако нельзя, упрощая проблему, считать, что рост массовизации во всех случаях ведет к нарастанию пошлости, глупости, проявляющихся в решении важнейших социальных процессов «человеком с улицы».

В этой связи представляется важным отметить следующее. Возможности внушения группы людей, передающих информацию, небеспредельны. Ведь нельзя же полностью оглуплять массовизированного человека, лишать его элементарной способности анализировать. Как уже отмечалось, массовизированного человека легко обмануть, но он умеет учиться на собственных ошибках. Отрицательное воздей­ствие массовизации социальной жизни нельзя абсолютизировать. Механизмы массовизации индивида могут органично включать в себя групповое воздействие, групповую обработку и выработку распространяемых, внушаемых идей.

2.3 Контактные социальные общности

Как уже было неоднократно отмечено, процесс координации, объединения усилий приводит к образованию определенных социальных образований – общностей. Существуют различные социальные образования. Следует охарактеризовать далее контактные общности. Отличительной особенностью контактных социальных общностей является кратковременность, узконаправленность. В отличие от множеств здесь обязательно присутствуют «ориентация на другого», социальное действие, устанавливается социальная связь. Но эти связи носят контактный характер, т.е. они неустойчивы, узконаправленны, случайны, не являются самовозобновляемыми.

Рассмотрим несколько видов контактных общностей. Аудитория – это одноразовое кратковременное, как правило, узконаправленное взаимодействие лектора (певца, актера и т.д.) и слушателей. В отличие от массы аудито­рия – это не изолированные, а находящиеся в прямом или мысленном контакте друг с другом индивиды. В аудитории возникает два вектора связей: от слушателя к исполнителю (лектору) и от слушателя к слушателю. Именно наличие последнего вектора со­здает общность всех слушателей, зрителей в зале, аудитории, на стадионе и т.д.

Следует подчеркнуть, что аудитория как общность принципиально отличается от учеб­ной группы. Связи, которые возникают между лектором и аудиторией, между слушателями при публичной (но одноразовой) лек­ции, кардинально отличаются от связей, возникающих в учебном процессе. Учебный процесс, является видом взаимо­действий, т.е. самовозобновляющихся социальных действий, и предъявляет совершенно другие требования к логике построения, точности и ясности изложения, организации и научному уровню лекций и др.

Толпа представляет собой такой вид контакт­ных общностей, который привлекает пристальное внимание политиков, ученых, населения [16, 285]. Как и все формы контактных общностей, толпа – это спон­танная, временная общность людей, определяемая сиюминутным настоящим. В отличие от агрегации между участниками толпы возни­кают определенная «ориентация на другого», социальные связи. Это – обмен мнениями, содействие, выработка общих планов действий, а также подражание и другие формы быстродействия и неосмыс­ленной взаимной отзывчивости. Исследования толпы как сложного и любопытного вида социальных контактных общностей содержатся в трудах Г. Лебона, Г. Тарда, Г. Блумера, С. Московичи.

Существует несколько разновидностей толпы: случайная толпа – это, например, толпа «зевак», наблю­дающих за тушением пожара, и т.д.; обусловленная толпа – это, например, очередь (толчея) за билетами на концерт популярного исполнителя (люди общаются, беспокоятся, хватит ли им билетов, организу­ют контроль за тем, чтобы никто не получил билеты без очереди, и т.д.); действующая толпа привлекает наибольшее внимание исследователей – это сборище, восставшая толпа, мятеж.

Социологический анализ выделяет следующие особенности тол­пы как социальной общности. «Толпы суть ассоциации спонтанные и преходящие, которые не могут бесконечно оставаться в состоянии волнения. Им предначертано... распадаться, исчезать так же быстро, как и появляться, не оставляя следов» [14, 207]. Здесь нет и не ожидается (пока толпа существует как спонтанное стихийное соединение людей) ника­кой организованности, делающей взаимоотношения людей в тол­пе упорядоченными, самовозобновляющимися; нет четких и устойчивых норм, культурных традиций – ведь это спонтанное и временное сборище; правила игры если и устанавливаются, то кратковременно.

Но нельзя утверждать, что в толпе вообще нет никакого намека на упорядоченность взаимоотношений соучастников, скоординированность их действий. Иссле­дования Р. Тернера и других показывают, что представлять толпу как некое однообразное месиво гнева, эмоций и т.д. примитивно и не совсем точно. В толпе возникает определенная координация, на­ходится вожак, инициатор, который предлагает определенный план действий и отличается, как правило, эмоциональностью, импуль­сивностью, находчивостью. У вожака сразу находятся несколько помощников, кото­рые вместе с ним составляют некое ядро толпы, остальные более пассивны и послушно следуют установкам вожака и актива. Тот факт, что все находятся в замкнутом пространстве, имеют совпадающие цели (которые и объединили их в толпу), убыстряет процесс принятия целей и выработки плана действий.

В связи с рассматриваемой проблемой, представляется важным проанализировать поведение личности в толпе. Г. Лебон и другие классики социологии, психо­логии и социальной психологии отмечают, что в «толпе индивиды утрачивают свое собствен­ное мнение, свои интеллектуальные способнос­ти». У индивидуального участника толпы происходит «потеря им самоконтроля и способности к критическому суждению, наплыв порывов и эмоций, многие из которых обычно подавлены» [16, 288]. Очень часто человек, попав в агрессивную толпу, меняется до неузнаваемости, порой сам себя не узнавая. Опасность толпы в том, что она «открыта» для агрессивных, низменных, бездумных действий.

Одним из видов контактных социальных общностей являются социальные круги. Это круг профессионалов, друзей, знакомых, людей одного социального положения и т.д., со­бравшихся вместе, чтобы удовлетворить свои потребности в общении, заботе о других, внимании к себе, признании, престиже. Примерами социальных кругов могут быть встречи приятелей, конференция ученых, студенческий поход и др. Для всех этих встреч характерно одно: в этих контактных общностях происходит довольно малообязывающий, поверхностный обмен эмоциональными ресурсами, общени­ем, информацией.