Парадоксы и парадигмы трансформации ценностных ориентаций российской молодёжи

     М.К. Горшков и Ф.Э. Шереги считают, что, несмотря на все эти факты, российская молодёжь в целом «демонстрирует достаточно высокий моральный уровень». Вместе с тем, они признают, что для современной молодёжи в целом характерен «моральный релятивизм» и даже цинизм, равнодушие к идеалам, что 55% убеждены, что их жизненный успех во многом зависит от способности пренебрегать своими нравственными принципами, и соглашаться с тезисом, что «мир жесток, и чтобы добиться успеха в жизни иногда приходится переступать моральные принципы и нормы» [18, c.125]. Противоречие их выводов – яркий пример кентавр-проблемы как особого случая парадоксальности, возникающей в результате эклектичного сочетания советских и постсоветских ценностей. Справедливости ради, необходимо отметить, что люди старших возрастов не слишком отличаются в нравственном отношении от молодёжи в лучшую сторону.

     IV

     Для достаточно глубокого понимания предмета необходимо, как известно, изучать его в динамике и развитии. Некоторое представление о процессе трансформации ценностных ориентаций российской молодёжи позволяют составить данные ВЦИОМ (таблица 4).

Таблица №4 

Динамика  ценностных ориентаций российской молодёжи

(количество  указавших данные ценности в  % к числу опрошенных) 

     Процесс трансформации ценностных ориентаций молодёжи внутренне противоречив. Как  положительное явление в «перестроечное» и постсоветское время можно отметить повышение для молодёжи ценности семьи. Однако эта тенденция прямо связана с утратой значимости трудового коллектива как важнейшей жизненной опоры личности. С этими обстоятельствами связано и снижение ориентаций молодёжи на интересную работу и общественную деятельность, которые из ценности терминальной становятся для подавляющего большинства лишь инструментальными – средствами заработка и карьерного продвижения. Следовательно, трансформация ценностных ориентаций молодёжи идёт в направлении от гуманистической к технократической парадигмам.

     О том же говорят результаты исследований красноярских социологов. В массовом сознании студентов в 2004 году, по сравнению 1988 годом, резко усилились прагматические тенденции, прежде всего ориентация на материальное благополучие, при резком снижении созидательно-альтруистической ориентации. Так, если в 1988 году 42% респондентов полагали, что жить необходимо для того, чтобы приносить «наибольшую пользу окружающим», то в 2004 году количество студентов, отмечающих значимость этой цели, снижается в десять раз – до 4,1%. Доля указавших «стремление помогать людям» снизилось более, чем в 6 раз (с 32% в 1988 году до 5% в 2004 году). Ценность «уважение окружающих», занимавшая второе место в предпочтениях студентов в 1988 году (57,4%), в 2004 году представляется актуальной в качестве жизненной цели лишь для 17,2% опрошенных. Слабо выражена социально-демографическая ориентация, связанная с продолжением рода.

     Количество  респондентов, считающих «работу по душе» ведущей терминальной ценностью, сократилось почти вдвое. Поэтому зачастую молодежь находится перед выбором - либо иметь малооплачиваемую, но интересную работу, либо пожертвовать своими интересами и пойти работать туда, где хорошо платят. С этим же связано изменение отношения студентов к деньгам - за 16 лет распространенность этой ценности в массовом сознании студентов выросла в 6,5 раза. Причём, если на эмоциональном уровне у них преобладает ориентация на созидательно-альтруистический и социально-творческий смысл жизни, то на рациональном уровне доминирует престижно-потребительский и гедонистический смысл. Это противоречие, наблюдаемое у большинства респондентов, проявляется также в несоответствии оценок различных видов деятельности на когнитивном и поведенческом уровнях [21, с.129-130]. Следовательно, кентавр-проблема как парадокс сознания для нашего студенчества весьма характерна. Она - лишь отражение реальных острых противоречий российского социума.

     Аналогичные тенденции трансформации ценностных ориентаций выявляют наши исследования выпускников школ Новосибирской области с 1990 по 2000 гг. Так, доля старшеклассников, выразивших стремление быть полезным обществу, за десятилетний период сократилась в 1,5-2 раза, но в два и более раза поднялась инструментальная ценность труда как средства заработка

     Кентавр-проблема как парадокс сознания исследователей нередко возникает и при изучении трансформации ценностных ориентаций. Например, Е.Б. Мостовая показывает, что выборочные опросы студентов разных вузов Новосибирска «демонстрировали достаточно устойчивую структуру ценностного сознания студенческой молодежи, для которой доминантными были не потребительские, а созидательные пролетарские или трудовые исполнительские ценностные ориентации». Однако затем она противопоставляет категорию «предприниматели» как однозначно превосходную, по сравнению с «пролетариями», и трансформацию ориентаций студенческой молодёжи в процессе обучения в сторону так называемой «предпринимательской» системы ценностей квалифицирует как «свидетельство прогрессивного развития ценностного сознания респондентов.… Предпринимательское сознание, - по её мнению, - последняя его ступень, предваряющая переход на высший творческий уровень», характеризуемый «созидательностью, новыми масштабами и ответственностью». [22, с.12-15].

     Лукавое слово «предприниматели», которое либеральные реформаторы с «перестроечных» лет внедряют в общественное сознание вместо классического «буржуазия», в социальном отношении крайне неопределённое. Ведь в него наряду с «олигархами», маклерами, брокерами, биржевыми игроками, содержателями казино, публичных домов и т.п., включаются и очень немногие, к сожалению, организаторы инновационных наукоёмких производств. Основную же массу российских предпринимателей составляют специалисты, учёные и высококвалифицированные рабочие, которые в результате развала промышленности, сельского хозяйства и науки, вынуждены заниматься, вопреки своему призванию, коммерцией в супермаркетах, торговых базах, а большей частью в лавчонках и на улицах. К предпринимателям относятся и индивидуальные труженики, занимающиеся изготовлением ключей, ремонтом обуви, одежды, бытовой техники, утвари, а также кочующие по электричкам торговцы газетами, всевозможной мелочёвкой и даже уличные чистильщики обуви.

     Для объективной оценки общественной эффективности российского предпринимательства в целом нужно, не ограничиваясь данными анкетных опросов, обратиться к статистике. Согласно официальных (приукрашенных) данных российский ВВП за 20 лет не достиг даже уровня 1989 года. Экономическое отставание от ведущих стран мира в целом увеличилось в 2,5 раза. Совокупное потребление всё более удовлетворяется за счёт импорта, получаемого в обмен за природные ресурсы и сырьё, а также за счёт износа основных производственных фондов советского времени и загрязнения природы. Следовательно, социально-экономическая функция российских предпринимателей в целом носит разрушительный характер. Следовательно, трансформацию ориентаций студенческой молодёжи в сторону так называемой «предпринимательской» системы ценностей следует признать не прогрессивной, как считает Е.Б. Мостовая, а регрессивной.

     Как ни парадоксально, она сама затем подтверждает этот вывод, показывая, что предринимательское сознание «сохраняет присваивающе-эксплуататорскую сущность. Для такого сознания - источник процветания и развития остается внешним обстоятельством». Капитал человеческий, финансовый, промышленный и природные ресурсы, «всегда остаются для сознания предпринимательского типа таким преимущественно внешним эксплуатируемым источником». Компетенции и рыночные успехи предпринимателей «базируются на субъектном неравенстве, а значит, являются не творческими, а манипулятивными по своему существу» [22, с.12-15]. Следовательно, «предприниматель» в трактовке Е.Б. Мостовой ничто иное, как типичный «кентавр» - фантом.

     Необоснованность  мнений о прогрессивности «предпринимательских» ценностей косвенно подтверждают и результаты наших исследований. Так, среди новосибирских студентов из семей предпринимателей с высоким доходом в 1,5 раза меньше стремящихся работать, прежде всего, для общего блага, чем среди студентов из семей наёмных работников с относительно низким доходом. За то, среди первых больше в 3 раза, чем среди вторых, стремящихся обогащаться даже с риском уголовного наказания, соответственно, в 2,5 раза больше готовых заниматься чем угодно ради денег и карьеры, в 1.5 раза больше выразивших желание уклониться от выполнения воинского долга.

     Система образования – один из главных факторов формирования ценностных ориентаций подрастающего поколения и молодёжи. Однако терминальная ценность труда, как показали наши исследования, среди новосибирских школьников 11 класса в 1,5 раза ниже, чем у девятиклассников. Отношение к природе как ценности у лиц, не имеющих профессионального образования и квалификации (дворники, матросы, продавцы рынка), оказалось выраженным сильнее на 14%, чем у студентов и школьников, и более, чем в два раза, по сравнению с учащимися средних специальных заведений [17]. Студенты первого курса красноярских вузов в 2004 году больше ориентировались на созидательно-альтруистический и социально-творческий смысл жизни, а у студентов четвертого курса престижно-потребительская направленность ценностных ориентаций стала доминирующей. В 1988 году за годы пребывания в вузе у студентов, наоборот, там отмечалось усиление ориентации на социально-творческий, социально-демографический и созидательно-альтруистический смысл жизни и ослаблялись ориентации на престижный и игровой смысл жизни. [21, с.108-109]. Следовательно, если прежде система образования способствовала формированию высоких духовных ценностных ориентаций, необходимых для консолидации и развития общества, то в постсоветское время её воспитательная роль фактически, как ни парадоксально, стала в целом дисфункциональной.

     Вместе  с тем, относительно немногие инновационные образовательные учреждения добиваются в этом направлении весьма значительных позитивных результатов. Наиболее ярким примером тому служит Лицей-интернат комплексного развития детей и подростков в пос. Текос, Краснодарского края, созданный в 1993 году силами учащихся и педагогов под руководством академика РАО М.П.Щетинина. Об эффективности формирования там ценностных ориентаций свидетельствуют результаты проведённых нами сравнительных социологических исследований. Стремление посвятить жизнь служению Отчизне, своему народу в числе главных жизненных целей назвали 86% текоских лицеистов, то есть, в 4 чаще, чем новосибирские школьники. Повышенная гражданская ответственность текосцев подтверждается их ответами на другие вопросы, которые можно рассматривать как контрольные: обеспокоенность судьбами страны и своего народа выразили 88% - в 11 раз чаще, по сравнению с учащимися обычных новосибирских школ, и в шесть раз чаще, чем в гимназий и новосибирской физико-математической школы (ФМШ). Среди текосцев 89% связали мотивы выбора профессии со стремлением приносить пользу людям, своему народу, тогда как среди новосибирских школьников таковых оказалось только 18%, причём, в ФМШ ещё меньше – 15%. Из текосцев три четверти опрошенных сказали, что охотно выполнят свой воинский долг и только 5% - постараются уклониться, тогда как среди новосибирских и алтайских школьников готовых охотно выполнять воинский долг оказалось лишь около четверти, а «уклонистов» – 15%. Среди же учащихся гимназий и ФМШ постарается уклониться даже четверть опрошенных и лишь 17-18% охотно выполнят свой воинский долг.