Парадоксы и парадигмы трансформации ценностных ориентаций российской молодёжи

Казарина-Волшебная  Е.К., Комиссарова  И.Г., Турченко В.Н.

Парадоксы и парадигмы трансформации

ценностных  ориентаций российской молодёжи 

Аннотация. Парадокс противоположных выводов из аналогичной эмпирической информации о ценностных ориентациях российской молодёжи обусловлен аномией ценностей не только респондентов, но и многих исследователей. «Кентавр-проблема» возникает в сознании как эклектичное соединение принципов гуманистической и технократической парадигм. Основное направление трансформации ценностных ориентаций молодежи имеет асоциальную направленность. Как ни парадоксально, система образования в целом тому способствует. Отдельные инновационные учреждения, формирующие социально позитивные ценности, должны быть стратегическими ориентирами в реформировании данной сферы.

Ключевые  слова. Парадокс, парадигма, «кентавр-проблема», ценностные ориентации, российская молодёжь. трансформация, образование, инновационные учреждения 

I.

     Проблема  трансформации ценностных ориентаций российского населения, особенно подрастающего поколения и молодёжи уже многократно обсуждалась в СОЦИС и многих других журналах, на международных и всероссийских конференциях. Результаты её исследований отражены в ряде монографий известных учёных. Как ни парадоксально, но смысл и социальная значимость этого процесса определяются разными авторами диаметрально противоположным образом. Так, одни подчёркивают, что российская молодёжь, как и общество в целом, переживает кризис ценностей, что происходит разрушение нравственных ценностей и культуры русского народа, угрожающее целостности и безопасности нашего государства [1, с.521; 2, с. 313]. Другие же называют подобные утверждения мифом, третьи же, отмечая «отдельные недостатки», пишут, что моральный уровень нынешней молодёжи в целом достаточно высок [3; 4, с.125-127].

     Этот  парадокс объясняется тем, что содержательная интерпретация эмпирической информации о ценностных ориентациях респондентов нередко определяется, простите за каламбур, ценностными ориентациями самих исследователей, которым аномия сознания и противоречивость ценностей присущи, возможно, не меньше, чем их респондентам. Эту ситуацию глубоко анализирует Ж.Т. Тощенко, показывая её как «кентавр-проблему» - особую форму проявления парадоксов общественного сознания и поведения [5, c. 105-123; 6, c. 53-55].

     Для теоретического и практического  решения данной проблемы необходимо, согласно принципам неклассической науки, включать в содержание теорий критерий нравственности. Чтобы «увидеть выраженные ценностные схемы и конструкции», а также «линию реального разделения в молодёжной среде», А.Н. Демьянюк предлагает выделить в эклектическом множестве противоречивых мнений консервативную и либеральную парадигмы [ 7]. Однако понятия «либеральное» и «консервативное» весьма расплывчатые, допускающие возможность самых разных интерпретаций. Термин «парадигма» также имеет несколько значений. В последние года авторы часто используют его также в качестве синонимов слов «подход», «аспект». Теперь даже защищающий кандидатскую диссертацию нередко утверждает, что разработал «новую парадигму». Это связано с представлениями, что социально-гуманитарным наукам, в отличие от естествознания, органически присуща полипарадигмальность. Если так, то отсюда логично следует несовместимый с понятием научности принцип полиистинности.

     Не  случайно, в Большом толковом социологическом словаре Коллинза есть термины: «парадигма» (встречающиеся в литературе смыслы) и «научная парадигма» [8]. Думается, что в научных текстах авторы обязаны считаться с терминологией, принятой в современной методологии науки, в частности, исходить из того, что парадигма есть система исходных принципов, которая служит основой для постановки и решения научных и практических проблем. Подчёркивание показывает, что мы считаем данное понятие применимым не только для анализа теорий, но и практик. Смена парадигм, как известно, есть революция в определённой области научного знания, для понимания сущности которой пары «либеральное-консервативное» явно недостаточно. В действительности на протяжении всей истории человечества имеют место две диалектически взаимосвязанные парадигмы ценностных ориентаций. Технократическая - отношение к природе, к другому человеку, и к труду лишь как к средствам собственной жизни, иначе говоря, как к инструментальным ценностям. Гуманистическая парадигма, признавая абсолютную необходимость указанных объектов быть средствами жизни каждого индивида, приоритет отдаёт возвышению человека-животного к Человеку-духовному по мере утверждения природы, другого человека и труда как смысложизненных, то есть, терминальных ценностей [9; 10]. Развёртывание диалектического противоречия этих парадигм является источником морального прогресса, сущность которого утверждение в общественном сознании приоритета второй парадигмы, что А.Печчеи называл «человеческой революцией, - через Новый Гуманизм, ведущий к развитию высших человеческих качеств» [11, c. 240]. Эклектические сочетания принципов противоположных парадигм ценностных ориентаций порождают в теоретическом и обыденном сознании химерические конструкции – «кентавры».

     Мораль  людоеда: «добро» - когда он ест другого человека, а зло – когда едят его. Она соединяет индивидов не  коллективы, а лишь в стаи, когда при удобном случае каждый готов сожрать ближнего. Но в подсознании людей всегда имеет место и противоположное (альтруистическое) отношение к другому человеку как к высшей ценности - вплоть до готовности ради спасения ближнего жертвовать собственной жизнью. Преобладание у кроманьонцев альтруистических форм сознания и поведения над эгоистическими явилось решающим фактором того, что именно они, а не более физически сильные и «мозговитые» неадертальцы, утвердились на планете Земля.

     Рабство, при всём нашем отвращении, было моральным прогрессом потому, что пленников не убивали и съедали, а сохраняли им жизнь. Замена прямого принуждения людей к труду (в форме рабства или крепостнической привязки к земле) продажей и куплей рабочей силы юридически свободных и формально равноправных участников торговых сделок несомненно явилась развитием гуманизма и морального прогресса. А. Смит, замечает Ф. Энгельс, был прав, когда объявлял торговлю гуманной, ибо абсолютно безнравственного нет ничего на свете. Кулачное право средневековья, открытый грабеж на дороге стали несколько гуманнее, когда превратились в торговлю [12, с. 549]. Вместе с тем, торговля остается и способом узаконенного обмана, злоупотреблением нравственностью для безнравственных целей. Так, торговля деньгами и перекупка товаров (спекуляция), даже по мнению Г. Форда, «означает не больше и не меньше, как более пристойный вид воровства, не поддающийся искоренению путем законодательства». [13, с. 14].

     Именно при капитализме развёртывание противоположностей частной собственности в «свободной» буржуазной форме приводит к максимальному выявлению её антигуманной сущности потому, что эксплуатируются не только физические, но и духовные жизненные силы трудящегося, его чувства и даже потребности. Деньги становятся отчужденной родовой сущностью мощи человечества, универсальной силой, которая превращает все человеческие ценности в свою противоположность: которая делает верность изменой, добродетель пороком, порок добродетелью, красоту безобразием. Понятия чести, совести, долга, скромности объявляются устаревшими, а философы постмодернизма объявляют их «симулякрами», которые каждый волен трактовать так, как ему захочется.

     По  мере возрастания власти денег возрастает нуждаемость человека, который становится, говоря словами Маркса, рабом неестественных вожделений. «...Промышленный евнух приспосабливается и к извращённейшим фантазиям потребителя, берет на себя роль сводника между ними и его потребностью, возбуждает в нем болезненные вожделения, предостерегает каждую его слабость, чтобы затем потребовать мзду за эту дружескую услугу». [14, с. 129].

     В современную эпоху важнейшей  ценностью становятся даже сами процессы потребления и покупок (shoping), приобретающие смысложизненную значимость: жить – значит потреблять. Обычный в США вопрос: «Сколько он стоит? – может означать не только за какую сумму того или иного человека можно нанять, подкупить или убить, но в какую сумму денег оценивается его имущество, капитал.

     Мораль  первобытного людоеда, отнюдь, не канула в небытие и в XXI веке, а лишь приобрела более изощрённые формы. Нынешние плутократы, тратящие на свое личное потребление в тысячи раз больше тех, кто их кормит, «съедают» людей в тысячи раз больше своего пещерного предка. Но, в отличие от него, они ненасытны - чем больше едят, тем больше есть хотят. Потому именно они навязывают человечеству несовместимую с экологической безопасностью гонку потребления, распространяют наркотики и бросают в пламя войн сотни миллионов людей. Людоед с каменным топором, по сравнению с «демократическими цивилизаторами», выглядит чуть-ли не великим гуманистом.

     II

     Следовательно, реальная линия разделения парадигм ценностных ориентаций имеет более фундаментальные основания, чем дихотомия «либеральное-консервативное». Для её определения необходимо выявить системы исходных принципов, которые лежат в основе противоположных этических теорий и практик, применив разработанный нами метод парадигмального анализа. В качестве основных объектов ценностных ориентаций можно выделить три основных: природа, другой человек, труд.

     Окружающая  природа - не только первое необходимое  условие человеческого бытия, но и важный фактор формирования общественного сознания, при любых исторических способах производства накладывающий неизгладимый отпечаток на моральные нормы, ценности и ценностные ориентации. Однако конкретные исторические (производственно-технические и социально-экономические) условия в решающей мере определяют объективные и субъективные отношения к природе, отражающиеся в экофильной и экофобной парадигмах.

     Согласно  первой, «дикая» природа во всём своём многообразии есть самоценность, независящая от утилитарной полезности её конкретных проявлений. Первобытный человек не отделял себя от природы, одухотворял и берёг её, выполняя свой сыновий долг, творил добро и благо. С классовым разделением общества формировалось противоположная парадигма, согласно которой первозданная природа в своем естестве есть нечто злое, противостоящее людям, которое следует преобразовывать в пригодную для потребления форму. Долг, добро и благо состоят в превращении природного в искусственное. Эти принципы отражены в Ветхом Завете, особенно в этике протестантства, и сегодня являются приоритетными, вопреки всем декларациям, звучащим с трибун международных форумов (таблица 1).

     Таблица №1.

     Парадигмы ценностных ориентаций к природе