Менталитет российского человека

Семинар 19

   1. Менталитет проявляется во всех сферах человеческой и государственной жизнедеятельности. На государственном уровне наиболее наглядно – в управлении. От качества управления страной в целом и отдельными отраслями хозяйства зависит экономическая и социальная состоятельность государства. 

     Менталитет дает основу для формирования и проявления сознания,  мировоззрения,  мышления,  в то время как те являются средствами для его внутренней жизни и функционирования, при этом категория  «менталитет» не подменяет понятие  «сознание».  У менталитета свое собственное место в психологических и идеологических структурах сознания.  Оно обусловлено социальными,  этническими,  религиозными,  научными,  культурными и иными стереотипами людей, самобытностью их включенности в тот или иной социум. 

    Таким образом,  менталитет – совокупность стереотипов мировосприятия, мышления, деятельности и поведения как отдельных личностей, так и различных общностей людей,  основывающихся на системе ценностей,  проявляющихся в культуре,  определяющихся природно-географическими и историко-генетическими факторами развития данных личностей и общностей людей. 

    В настоящее время управление рассматривается как профессиональная деятельность,  поэтому правомерно говорить о менталитете управленцев  (руководителей)  как определенной социальной группы. Рассматривая менталитет российских руководителей,  необходимо обозначить,  что его элементы будут являться подсистемой российского менталитета.  Следовательно,  российский управленческий менталитет можно определить как совокупность стереотипов мировосприятия,  мышления,  деятельности,  поведения    российских управленцев,  основывающихся на системе специфических ценностей, традиций и приоритетов, которые, с одной стороны, являются элементами российского менталитета как целостности, а с другой – присущи     российским руководителям разного ранга в силу их принадлежности к управленческому аппарату. 

    Изученные работы позволяют выделить следующие основные черты российского менталитета:

1) высокая степень  осмысления окружающей действительности, рассудительность и даже рационализм – с одной стороны, и совершение поступков,  противоречащих собственной логике –  с другой;

2)  постоянное  недовольство окружающим миром  и своей жизнью в нём в  сочетании с    убежденностью  в том,  что все другие народы  живут неправильно; 

3)  уверенность  в особой миссии русского народа,  бахвальство и в то же время склонность к быстрому и безоговорочному принятию чужих правил, норм и т.п., доверчивость ко всему «не нашему»;

4) трудолюбие, старательность, высокое чувство ответственности  перед руководителем и сослуживцами и проявление лености,  несобранности,  прожектерства. При этом в российском менталитете четко закрепилось разделение между «работой на себя» и «работой на хозяина»;

5) умение трудиться  «до седьмого пота» и одновременно  ненависть к тем, кто  «в  поте лица» трудится для того, чтобы укрепить свое материальное благосостояние;

6) стойкость,  самоотверженность,   готовность к самопожертвованию во имя идей,  целей и других людей («победа  любой ценой»),  способность в сжатые сроки выполнять неимоверный объем работ  (иногда даже без ущерба для качества), при этом неумение, а иногда и нежелание доводить начатое дело до конца,  исполнять его в соответствии с требованиями и в срок (особенно, если оно индивидуально не выгодно);

7) уравновешенность  в решениях,  поступках,  трудовой  деятельности,  реакциях на трудности жизни, цикличность многих жизненных и трудовых процессов и неравномерность

в исполнении работ, авральное решение задач, которое  перемежается с длительными периодами  «раскачки»  или сниженной работоспособностью;

8)  коллективизм,  общительность,  готовность отдать  «последнюю рубаху»,  достаточно  доброжелательное отношение к  представителям других национальностей,  отсутствие

желания обособиться  по национальному признаку и убежденность в том, что все другие народы (и просто другие люди) недостаточно «хороши», а потому неверие в их честность,  способность достичь чего-либо только собственными усилиями, обвинение в нахлебничестве;

9) формирование  дружеских связей на основе  общности жизненного опыта, интересов  в сочетании с надеждой на  «выгоду» от них; 

10) обостренное  чувство справедливости, оборотной  стороной которой выступает уравнительная и коллективистская психология,  при этом зависть,  недовольство тем, что кто-то живет лучше, достиг большего и т.п.

    Для уточнения выделенных характеристик  российского менталитета были рассмотрены характерные особенности менталитетов основных этнорегиональных групп народов ближнего и дальнего зарубежья. В результате проделанной работы указанные характерные особенности российского менталитета дополнены следующими:

1) героизм и  патриотизм в сочетании со  слабо выраженной гордостью за свой род, народ, Родину;

2) внешний локус  контроля, отсюда бегство от личного  выбора в критических ситуациях,  потребность быть ведомыми,  повышенная зависимость от лидеров,  потребность в опоре на власть и руководство,  ориентация на державную идентичность;

3) уважение сильной  власти с одновременным проявлением  вольности, анархизма, бунтарства, желания  «царствовать самому»:  «Известна склонность русского  народа к разгулу и анархии при потере дисциплины.  Русский народ не только был покорен власти,

получившей религиозное освещение, но также породил из своих недр Стеньку Разина… и Пугачева;

4) стремление  «обойти» закон: «Русские менее  законники,  чем западные люди,  для них содержание важнее формы»;

5) человек принимается  как большая ценность,  чем  общество и цивилизация [1,с. 127], отсюда индивидуализм, обостренное  сознание личности и в то  же время принятие коллективизма как способа жизни;

6) восприятие  работы  (в том числе предпринимательской) не как источника наживы, а как своего рода миссию, возложенную богом или судьбой,  отсюда отсутствие культа богатых людей: «… сама возможность обогащения как бы не предусмотрена традиционным русским воспитанием и образом жизни; не рассчитан русский человек на богатство. Если же он разбогатеет, то чувствует некоторую растерянность и не знает, что теперь делать. Нередко он начинает блажить, сорить деньгами» ;

7) доверчивость, даже легковерие, скорее умозрительный,  а не практический склад ума

– «верить –  значит жить, руководствоваться не расчетом, не соображением выгоды, в  отличие, например, от американцев, японцев, немцев, а принципами, убеждениями, эмоциями и душой»;

8) сочетание  постоянного поиска смысла жизни и страха перед неопределенностью,  крушением идеалов и цели,  жизненными неудачами,  чувство растерянности и беспомощности перед новыми  (в том числе экономическими,  политическими)   требованиями жизни,  что нередко приводит к неврозам, «переходящим либо в  «тихую апатию», либо в  «отчаянную агрессию», либо в латентный мотив летального характера с предварительным  «заражением» десятерых».

    Анализ  и обобщение отобранных характерных  черт позволяет выделить системообразующие особенности   российского менталитета: 1)  дуализм; 2) максимализм и нигилизм одновременно; 3) нежелание брать на себя ответственность за свою судьбу; 4) полная самоотдача тому, во что (в кого!) в данный момент веришь, что в данный момент делаешь в сочетании с приоритетом super ego (принципы морали, нравственности, духовности) над ego (принцип личной выгоды, материальной реальности); 5) неготовность к компромиссам, к диалогу, сотрудничеству, которые рассматриваются не как здравый смысл, а как проявление слабости; 6) постоянная борьба за идею (как правило, носящую не личный, а общественный смысл); 7) терпение как способ ответа на внешние обстоятельства и готовность к самопожертвованию; 8)  высокие адаптационные способности,  креативность;

9) патологически  тяжелое эмоциональное переживание  своих неудач,  сопровождающееся  чувством безысходности, крушения  надежд, в достижении определенной  желаемой цели.

    Многие  специфические черты российского  управления объясняются тем, что  «… на Западе богатство дает власть, а в России власть дает богатство...», поэтому на Западе сильнее  «страсть наживы», а в России – власти, которая ассоциируется с допуском к   мобилизации и перераспределению ресурсов. К особенностям российского управленческого менталитета можно также отнести:  консерватизм и склонность к сохранению социально-психологических стереотипов управления, неконкурентный характер русской системы управления, сильную

систему неформальных отношений.   

2. «Русские. Коммуникативное поведение»,  
                                          ТРИ КОММУНИКАТИВНЫХ КИТА  
       Общение имеет крайне высокую степень важности в русской культуре.  
Соборность оборачивается отсутствием понятия приватности (privacy) и возможностью любой соседской бабушке вмешаться и высказать вам все, что она думает по поводу вашей одежды, манер и воспитания ваших детей. Из той же оперы понятия «общественность», «коллектив», отсутствующие на Западе. «Мнение коллектива», «не отделяться от коллектива», «а что люди скажут?» – соборность в чистом виде.  
     С другой стороны, вам скажут, если у вас торчит ярлычок, развязался шнурок, забрызганы брюки или порван пакет с продуктами. А также – помигают фарами на дороге, чтобы предупредить о ГИБДД и спасти от штрафа. Здесь же – неприятие «стукачей», «крыс».  
    Третий «кит» русского коммуникативного поведения – предписание искренности и душевности. Оно, по-моему, хорошо вписывается в первые два – чем «коллективнее» люди, тем больше они должны общаться, и тем выше требования к искренности. «Душевность – это стремление и способность к установлению личных отношений на любом уровне социальных отношений». 
     Из негативных качеств характерны закононебрежение и понимание ответственности преимущественно перед внешним контролем (поэтому, я думаю, в русском языке нет английского понятия commitment). Александр I: «В России такое воровство, что я боюсь идти к дантисту – сяду в кресло, и украдут челюсть…» Даль: «Русский человек не боится креста, а боится песта». Свобода же чаще превращается в волю, которой тоже нет прямого перевода – она равна стихии, анархии, что хочешь, то и делай.  
                                                            МИМИКА 
Улыбка в русском общении не является обязательным атрибутом вежливости. На Западе чем больше улыбается человек, тем он больше проявляет вежливости. В традиционно русском общении приоритет - требованию искренности. Улыбка у русских демонстрирует личное расположение к другому человеку, которое, естественно, не распространяется на всех. Поэтому если человек улыбается не от души, это вызывает неприятие. «Дежурная улыбка» имеет негативную коннотацию. Исследователи называют это «феноменом бытовой неулыбчивости».  
    «Улыбка обслуживающего персонала при исполнении служебных обязанностей в России отсутствовала всегда – приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались.» 
    «В русском языке есть уникальная поговорка, отсутствующая в других языках «Смех без причины – признак дурачины». Логику этой поговорки не могут понять люди с западным мышлением.» 
          Точно так же «русская мимика отражает актуальное состояние человека». Нет требования «держать лицо», «сохранять достоинство». То же самое относится и к теме разговоров – русские легко говорят о своих проблемах, расспрашивают собеседника о его, и на вопрос «как дела?» не возбраняется отвечать «плохо».  
   Кстати, вот эта самая особенность закрепила за русскими репутацию brooding – слишком много думающих о негативном. Что в этом особенно любопытно - недавние исследования Мичиганского университета показали, что несмотря на эту особенность (а, может, и благодаря ей), русские меньше, чем американцы подвержены депрессии. 
                                                           ЖЕСТЫ 
   «В целом, русские жесты имеют несколько большую амплитуду, чем западноевропейские… Русская жестикуляция заметно выходит за пределы персонального пространства жестикулирующего, зачастую вторгаясь в персональное пространство собеседника.» 
«Контактность русской коммуникативной культуры несравненно выше, чем на Западе. Учитель может дотрагиваться до учащихся. В разговоре русские часто дотрагиваются до кисти собеседника, чтобы привлечь или вернуть его внимания, до локтя – чтобы сообщить что-либо секретное. Из 15 жестов сочувствия 14 включает касания руки собеседника.» «Физический контакт с полными незнакомцами – анафема для американцев – не беспокоит русских… Это не является нарушением суверенитета личности.» 
    «В русском общении используется всего пять невербальных сигналов недружелюбия и более 20 невербальных сигналов дружелюбия.» 
      «Если финны делают 1 жест в час, итальянцы 80, французы 120, мексиканцы 180, то русские - 40. Таким образом, вопреки бытующему представлению о русских как о сильно жестикулирующей нации, русские жестикулируют довольно умеренно, однако их жесты шире по размаху и эмоциональней». 
                                                      ДИСТАНЦИЯ 
«Для русского общения характерна короткая дистанция, которая с точки зрения европейских норм рассматривается даже как сверхкороткая.» «Русские, спрашивая дорогу, могут подойти к незнакомому человеку очень близко, ближе 25 см (англичане считают, что русские женщины в таком случае заигрывают с ними). 
    «Категория приватности выражена слабо – русское коммуникативное мышление в широких пределах допускает вторжение в коммуникативное пространство другой личности – и в физическом смысле (дистанция, прикосновение, физический контакт) и в тематическом плане (в общении могут быть затронуты глубоко личные вопросы). Можно утверждать, что русскому коммуникативному сознанию присуща концепция ограниченного коммуникативного суверенитета – можно делать замечания незнакомым, мирить незнакомых, вмешиваться в чужой разговор, обращаться с вопросом к беседующим людям, «вешать свои проблемы» на других и т.д» 
                                                  ТЕМАТИКА ОБЩЕНИЯ 
«Для русского человека приоритетен разговор по душам. Иностранцу очень трудно объяснить, что это такое… Русские люди любят изливать, даже «выворачивать» душу перед собеседником, не стесняются это делать, не стесняются рассказать о сокровенном; они могут излить душу постороннему, попутчику в поезде.» 
    «Для русской лингвокультурной общности характерно негативное отношение к светскому общению. Само выражение «светское общение» несет обычно в русском словоупотреблении некоторый неодобрительный оттенок – значит «ненастоящее», официальное, надуманное, неискреннее».  
    «В русском общении мало табу, очень широк круг обсуждаемых тем, особенно в сравнении с коммуникативной культурой Запада.» 
    «Русскому человеку в принципе нужно знать больше, чем необходимо для практической жизни – это очень яркая коммуникативная черта русского человека…» Отсюда – «устойчивая тенденция задавать собеседнику интимные вопросы (в западном смысле этого слова – т.д. глубоко личные): о его зарплате, возрасте, семейном положении, есть ли у него дети, а если нет – то почему… где он учился, кто по профессии, какая у него квартира, живы ли родители, их здоровье, место жительства, источник существования и т.д. Русский может спросить, верующий ли его собеседник, к какой конфессии принадлежит, за кого голосовал на прошлых выборах или за кого собирается голосовать. Все эти и подобные вопросы для западного коммуникативного поведения считаются табуированными, для русского же – вполне естественным проявлением дружелюбного интереса к подробностям жизни собеседника, это форма демонстрации интереса и внимания к собеседнику.» Этим, как ни странно, русские близки к грекам. 
    «Для русской коммуникативной культуры нехарактерна беспроблемность бытового общения, свойственная Западу. Русскими в быту, в домашних разговорах обсуждаются слишком серьезные с точки зрения Запада темы, причем такое обсуждение возможно даже в гостях, что особенно удивляет иностранцев.» 
   «Как говорил Иван Карамазов: «Русские мальчики, только что познакомившись, засев в угол в каком-нибудь трактире, сразу начинают рассуждать о мировых вопросах, не иначе: есть ли Бог, есть ли бессмертие? А которые в Бога не веруют, ну те о социализме или об анархии заговорят, о переделке всего человечества по новому штату». 
                                                   КОНФЛИКТНОСТЬ 
«В русском общении традиционно большое место занимают споры. Русский человек любит спорить по самым различным вопросам, как частным, так и общим. Любовь к спорам по глобальным, философским вопросам – яркая черта русского коммуникативного поведения.»  
   «Русского человека часто интересует спор не как средство нахождения истины, а как умственное упражнение, как форма эмоционального, искреннего общения друг с другом. Именно поэтому в русской коммуникативной культуре спорящие столь часто теряют нить спора, легко отходят от первоначальной темы».  
    При этом совершенно нехарактерно стремление к компромиссу или к тому, чтобы дать собеседнику сохранить лицо. Бескомпромиссность, конфликтность проявляется очень ярко, некомфортно, если «не доспорил, не смог доказать свою правоту». «Как сформулировал это качество английский учитель: «Русский всегда спорит на победу». И наоборот, характеристика «бесконфликтный», скорее, носит неодобрительный оттенок, как «бесхребетный», «непринципиальный».  
    И вместе с тем – конфликты нечасто воспринимаются лично. После долгого эмоционального спора русские могут сбавить тон и дружелюбно продолжить общение. Иностранцев это удивляет, «китайцы после такого бы год друг с другом не здоровались».  
     Возможна также эмоциональная жестикуляция, допустимо повышение голоса, резкое выражение отрицания «Ни за что! Ни в коем случае!» Хотя иностранцами это часто рассматривается как ссора, грубость, (правда-правда, сама много раз сталкивалась) для русских это нередко означает всего лишь бОльшую эмоциональность общения, и не несет недоброжелательности или авторитарности по отношению к собеседнику. 
    В общем, мне это в форумских дискуссиях многое объясняет. А также – понятно, что навязать одну лишь улыбку или подобное изменение в поведении сложно, это не отдельная внешняя характеристика, она вступает в противоречие с огромным культурным пластом.  
      А еще – понятно, почему одного лишь правильного акцента недостаточно, чтобы выглядеть «своим». Дистанция между собеседниками, размах и частота жестов, где эти жесты делаются – у лица/головы или на уровне груди, мелодика и темп речи – все это выдает «чужака».  

3. Отличается ли мотивация труда россиянина, китайца, немца, американца и др.? Необходимо ли для их мотивации использовать различные стимуляционные инструменты? Или напротив, один и тот же стимуляционный механизм может оказывать на всех одинаковое мотивационное влияние? Эти вопросы скорее являются риторическими, однако и они требуют ответа.

    Проблема  демотивации весьма сложная и острая проблема, обычно имеющая деструктивный эффект для организаций, одной из ее форм является воровство работников предприятия. В ходе социологических исследований и анализа данных консалтингового опыта по этой проблеме были получены научно обоснованные выводы: 
     Первый. В целом было установлено, что зарплата, ее величина и регулярность выплаты не является фактором, который может способствовать формированию и усилению чувства гордости за свое предприятие. То есть, оказывается не важно, какая у человека зарплата большая или маленькая, не важно, на сколько ее задерживают или, напротив, выдают ли ее регулярно – на чувство гордости и трудового патриотизма это не влияет. И, наоборот, работники могут испытывать негативные эмоции по отношению к своему предприятию и получать (регулярно или нет) любую (высокую и низкую) заработную плату. Зарплата не влияет на чувства гордости по отношению к предприятию. 
   Второй. Ни величина зарплаты, ни ее регулярность не влияют на факты воровства – ни усиливают и ни снижают его. 
   Третий. Не найдены основания подтверждающие мнение, что более высокая зарплата является главным и основным мотивом для смены работы. 
  Четвертый. Зарплата не является значимым фактором, влияющим на комплексное отношение работника к своему предприятию. 
   Пятый. Вместе с тем, анализ данных исследования показал прямую зависимость «гордости» к количеству льгот (чем больше льгот отмечали респонденты на своем предприятии, тем чаще встречаются «положительные» чувства по отношению к своему предприятию, и наоборот). Чувство гордости своим предприятием определяется наличием льгот для работников. 
   Шестой. Обнаружена была обратная зависимость отношения «гордости» к «воровству», т.е. где меньше воруют, там больше гордятся своим предприятием. 
   Седьмой. Установлены ключевые льготы, пробуждающие у работника чувство гордости своим предприятием и являющиеся фундаментом мотивации: возможность пользоваться средствами (техническими, коммуникационными, ресурсными и т.п.) предприятия; а так же «бесплатно» пользоваться продукцией предприятия, либо приобретать ее по льготной цене, которая воспринимается работниками как «символическая плата»;