Риторика любовного конфликта

Лариса (глубоко  оскорбленная). Вещь... да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек. Я сейчас убедилась в том, я испытала себя... я вещь! (С горячностью.) Наконец  слово для меня найдено, вы нашли  его. Уходите! Прошу вас, оставьте меня!(просьба и мольба)

Карандышев. Оставить вас? Как я вас оставлю, на кого я вас оставлю?

Лариса. Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду  к хозяину.

Карандышев (с  жаром). Я беру вас, я ваш хозяин. (Хватает ее за руку.)(требование)

Лариса (оттолкнув  его). О, нет! Каждой веши своя цена есть... Ха, ха, ха... я слишком, слишком дорога для вас (насмешка над собой и оскорбление) .

Карандышев. Что  вы говорите! мог ли я ожидать  от вас таких бесстыдных слов?(упрек и обвинение, возмущение)

Лариса (со слезами). Уж если быть вещью, так одно утешение — быть дорогой, очень дорогой. Сослужите  мне последнюю службу: подите пошлите  ко мне Кнурова (просьба) .

Карандышев. Что  вы, что вы, опомнитесь!(предупреждение)

Лариса. Ну, так  я сама пойду.

Карандышев. Лариса Дмитриевна! Остановитесь! Я вас прощаю, я все прощаю (просьба, требование) .

Лариса (с горькой  улыбкой). Вы мне прощаете? Благодарю  вас. Только я-то себе не прощаю, что  вздумала связать судьбу свою с таким  ничтожеством, как вы (упрек, оскорбление) .

Карандышев. Уедемте, уедемте сейчас из этого города, я на все согласен.(мольба, призыв)

Лариса. Поздно. Я вас просила взять меня поскорей из цыганского табора, вы не умели этого  сделать; видно, мне жить и умереть  в цыганском таборе.

Карандышев. Ну, я вас умоляю, осчастливьте меня.(мольба)

Лариса. Поздно. Уж теперь у меня перед глазами  заблестело золото, засверкали бриллианты.

Карандышев. Я  готов на всякую жертву, готов терпеть  всякое унижение для вас.(мольба)

Лариса (с отвращением). Подите, вы слишком мелки, слишком ничтожны для меня (приказ, оскорбление) .

Карандышев. Скажите  же: чем мне заслужить любовь вашу? (Падает на колени.) Я вас люблю, люблю.(мольба, признание в любви)

Лариса. Лжете. Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не постарался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла... ее нет на свете... нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей быть не могу (приказ) .

Карандышев (вставая). О, не раскайтесь! (Кладет руку за борт сюртука.) Вы должны быть моей (предупреждение, угроза) .

Лариса. Чьей ни быть, но не вашей.

Карандышев (запальчиво). Не моей?

Лариса. Никогда!

Карандышев. Так  не доставайся ж ты никому![ 33 ]

Как видим, в произведениях  русской классической литературы любовный конфликт носит  чрезвычайно острый характер и имеет яркое речевое  наполнение.

Приведем еще пример из классической русской литературы, более лаконичный. Любовный конфликт между Кити и Левиным (роман Л.Н.Толстого «Анна Каренина»[34]) произошел из-за того, что Константин приревновал свою жену к Весловскому. Когда Кити объяснила мужу, о чем она говорила с гостем, Левин сначала извинился за свою глупую ревность, а потом произнес:

– Нет, так  я, напротив, оставлю его нарочно  у нас всё лето и буду рассыпаться  с ним в любезностях, – говорил  Левин, целуя её руки. – Вот увидишь.

В данном случае фраза  Левина сочетает в себе элементы извинения и обещания. Кроме этого, Константин в это же время уверяет себя, что он был не прав по отношению к Весловскому [34].

 

 

Следующий пример любовного  конфликта взят нами из романа Антонины Коптяевой "Дерзание"[35]. 

Конфликт начинается из-за работы: профессор Иван Иванович Аржанов занимается новым направлением  в медицине - микрохирургией, проводит несколько неудачных операций. Его жена Варя не верит в своего мужа. Потом в ней вспыхивает ревность к бывшей возлюбленной мужа.

Один из самых напряженных  моментов в отношениях супругов описан в части 3 главе 10. Сначала следует речевой акт требования:

— Мне нужно  поговорить с тобой, — задыхаясь, словно после быстрого бега, сказала  она, но в голосе ее все-таки прозвучало плохо скрытое раздражение

— Пожалуйста.

Затем упрек и возмущение:

— Ой, как ты со мной разговариваешь?!

В ответ идет недоумение:

— А как  я должен?

— Почему ты такой? Ты сердишься, значит, ты не прав!

Опять возмущение и упрек  со стороны Вари.

— Старая поговорка. Ты опоздала с нею.

Далее спор двух партнеров перемежается взаимными упреками, возмущением, обвинениями с двух сторон и моралью:

— Ты знаешь, мне очень тяжело! — неожиданно резко сказала Варя.

— Мне тоже. Но ты думаешь только о себе, о  своих делах и настроениях.

— Разве так? — Она задумалась, немножко озадаченная. — Разве это плохо, что я увлекаюсь своей работой?

— Ты не чувствуешь себя виноватой передо мной? Ты во всем права?

— Да! — не размышляя, а даже торопливо, даже с  вызовом воскликнула Варя. — Я  вся, без остатка, отдаюсь только семье, только работе. В чем же ты можешь упрекнуть меня? Чего еще хочешь?

— Совсем немного… — Он криво усмехнулся. — Немножко человеческой теплоты и чуткости.

— Как тебе не стыдно! — сразу вспылила Варя. — Ты сегодня… вчера… Я всю ночь глаз не сомкнула. Мучилась, плакала!.. Где ты был вчера вечером?

— Слушал музыку.

…

— С кем  ты был? — тихо спросила она.

— С Алешей Фирсовым.

— С сыном  Ларисы Петровны? Вдвоем?

— Да.

— Ты лжешь! Она  тоже была с вами, — грубо сказала  Варя, и лицо ее в густой тени леса стало прозрачно-белым, даже синеватым, как мокрый снег.

— Я никогда  никому не лгал. Тебе тем более.

— Мне? Скажите  какое исключение! Да я всю жизнь  только и делаю, что плачу из-за вас! — вдруг перейдя на «вы», с враждебностью сказала Варя, подумав и о том, что он нашел  время для сына Фирсовой, а своего ребенка совсем забросил в последнее время.

— Неужели  больше ничего у нас не было?

— Трудно припомнить после таких переживаний!

— Ну что же, спасибо!

В последней фразе  уже слышится предупреждение и скрытая  угроза разрыва отношений, что и произойдет в скором времени [35].

А вот пример любовного  конфликта из советского фильма «Служебный роман»[36]. Начало конфликта происходит в доме у Юрия Самохвалова. Продолжается он в кабинете Людмилы Прокофьевны Калугиной. 

Речевое наполнение конфликта тоже весьма разнообразно и поэтому также требует построчного анализа.

Калугина: Вчера Вы позволили себе утверждать, что во мне нет ничего человеческого (упрек).

Новосельцев:

Мало  ли что я вчера болтал, на меня не надо обращать внимания (оправдание, совет) .

Калугина:

Нет, надо! Почему же не надо? Вы являетесь выразителем мнения

определенных  слоев нашего коллектива (мораль).

Новосельцев: Неужели?(недоумение)

Калугина:

Вчера Вы меня публично оклеветали, оскорбили. Все, что Вы говорили – возмутительная  ложь! - Возмутительная... Я с Вами категорически не согласна (упрек, обвинение).

Новосельцев:

  И я категорически (извинение) .

Калугина: Почему Вы все время виляете?(возмущение)

Новосельцев: Я не виляю (оправдание).

Калугина: Что Вы за человек? Я не могу Вас раскусить (недоумение).

Новосельцев: Не надо меня кусать... Зачем... (призыв, требование)

Калугина: Вы утверждали, что я черствая!(упрек, обвинение)

Новосельцев: Почему? Мягкая (оправдание, примирение) .

Калугина: Бесчеловечная! (упрек, обвинение)

Новосельцев:  Человечная (оправдание, примирение) . 

Калугина: Бессердечная! (упрек, обвинение)

Новосельцев:  Сердечная (оправдание, примирение) .

Калугина: Сухая! (упрек, обвинение)

Новосельцев:  Мокрая….Простите, Людмила Прокофьевна... (оправдание, извинение) .

Калугина: Прекратите надо мной издеваться!( призыв, требование)

Новосельцев:  Ради Бога... Я не хотел...Я не понимаю, почему у меня вырвалось это слово... мокрая... Я...Я хотел сказать... добрая, Людмила Прокофьевна (оправдание, извинение).

Калугина:  Я не понимаю, за что Вы меня так ненавидите, что я Вам такого сделала?... Я Вас не подсиживала... (упрек) .

Новосельцев:  Не подсиживали (согласие).

Калугина: Я Вас с должности не снимала... (констатация факта) .

Новосельцев:  Пока еще нет. (согласие).

Калугина: Премию Вы регулярно получали... (констатация факта) .

Новосельцев:  Получаю... Я...(согласие)

Калугина: Я раскритиковала Ваш отчет, извините, я имею на это право, я пока еще Ваш директор. (констатация факта, оправдание) .

Новосельцев:  Мы в Вас души не чаем...Мы Вас любим... В глубине души 

Где-то очень глубоко. (примирение, оправдание, признание в любви).

Калугина: Так глубоко, что я этого даже не замечаю.(упрек, прием бумеранга)

Новосельцев:  Нет, это заметно. Должно быть заметно…Демократичная наша, демократичная!(оправдание, комплимент)

Калугина: Что Вы врете! Прекратите сейчас же!(возмущение, требование)

Новосельцев:  Вы даже себе не представляете... Вы нас когда вызываете к себе в кабинет,… мы идем, как на праздник!(комплимент)

Калугина: Возмутительно!(возмущение)

Новосельцев:  Что Вы делаете? Вы что плачете? Перестаньте плакать! Вам по должности не положено плакать.(недоумение, требование)

Калугина: Не Ваше дело решать, что мне положено и что не положено.

На  это есть вышестоящие инстанции.(возмущение) [36]

Как видим из этой сцены, Калугина выражает возмущение, упрек, обвинение, мораль, негодование. А стороны  Новосельцева один за другим следуют  речевые акты оправдания, извинения, примирения, комплиментов и даже признания  в любви. Однако они приводят к усугублению ситуации.

В одной из последних  сцен фильма мы становимся свидетелями  кульминации любовного конфликта  Калугина – Новосельцев.

Калугина: Хочу Вас поздравить, товарищ Новосельцев. Я долго подбирала кандидатуру. И пришла к выводу, что лучшей не найти. Вы решительный, знающий, энергичный, предприимчивый еще какой предприимчивый (скрытое обвинение, намек). Я подписала приказ о Вашем назначении начальником отдела.

Новосельцев: За что? Что я Вам такого сделал плохого?(недоумение, юмор)

Калугина: Вы отказываетесь? (уточнение)

Новосельцев: Просто не хочу, чтобы меня назначали таким тоном (упрек, мораль).

Калугина: Другого тона Вы не заслужили (обвинение) .

Новосельцев: Почему? В чем дело? Что произошло, пока я бегал за этими билетами? (недоумение)

Калугина: Это произошло намного раньше. И я отдаю должное Вашей

изобретательности. (упрек,  намек)

Новосельцев: Какой? Я ничего не изобретал.(недоумение).

Калугина: Не скромничайте. Как же? (сарказм) Приударить за мной, чтобы получить должность - разве не блестящая идея?

Новосельцев: Я так и знал, что все это плохо кончится. Конечно, я не имел права ухаживать за Вами ради карьеры, но я же не знал тогда,

что полюблю Вас. Вы даже не представляете, как я тогда был далек от этого (оправдание, извинение, примирение,  признание в любви).

Калугина: Вы страшный человек, Новосельцев.(обвинение, мораль)

Новосельцев: Я?

Калугина: Вы. Ваш поступок не имеет названия. Вы даже не понимаете, насколько гадко и мерзко Вы поступили. (обвинение упрек, мораль)

Новосельцев: У меня есть смягчающие обстоятельства. Я люблю Вас. Люблю. (оправдание, признание в любви)

Калугина: Я Вам не верю.

Новосельцев: А Самохвалову поверили?(упрек)

Калугина:  Ладно. Хватит. Идите, работайте.(требование) У Вас теперь новая интересная должность. Она потребует от Вас много умения и сил. Вам надо сосредоточиться. Вы ведь добились того, чего хотели (упрек)[36] .

  В этой сцене со стороны Калугиной идут такие речевые акты, как упрек и обвинение, а со стороны Новосельцева – оправдание и признание в любви.

  Драматизм ситуации подчеркивается невербальными факторами: нарочитым спокойствием интонаций Калугиной, в которых чувствуется великая боль оскорбленной женщины.

В последней сцене  фильма ситуация из крайне драматичной  переходит в разряд комичных. Здесь  с обеих сторон мы наблюдаем такие яркие речевые акты, как оскорбления, насмешку, угрозу,  переходящую из вербальной плоскости в физическую. Нам, впрочем, известно, что данные угрозы и их реализация в конечном итоге ведут к примирению сторон и выходу отношений на новый уровень.

Калугина: Ознакомилась с Вашим заявлением, товарищ Новосельцев.

Новосельцев: Весьма своеобразно ознакомились. Нет ничего проще написать второе.

Уже со второй реплики  мы слышим угрозу со стороны Калугиной:

Калугина: Новое заявление постигнет та же участь.

В то же время со стороны Новосельцева уже нет извинений и оправданий, а есть предупреждение.

Новосельцев: Напишем третье, четвертое, пятое. Не буду работать под Вашим началом. Не хочу и не буду!

Калугина: Будете, товарищ Новосельцев (опять угроза ).

Новосельцев: Не буду, товарищ Калугина (предупреждение).

Калугина: Я Вас не отпускаю (угроза) .

Новосельцев: Отпустите (угроза).

Калугина: Вы ведь у нас незаменимый работник (насмешка).

Новосельцев: Незаменимых у нас нет. Найдете себе более порядочного,

более честного, который не врет (предупреждение, насмешка) .

Калугина: Вы тоже рассчитываете найти себе

другую  начальницу, помоложе, покрасивее. Не так ли? (упрек, обвинение)

Новосельцев: Так ли, так ли (здесь мы наблюдаем полемический прием бумеранга с высмеиванием). Тем более, что это не проблема.

Калугина: Вы все время врываетесь в мой кабинет для того, чтобы оскорбить меня.(обвинение)

Новосельцев: Я не врываюсь, Вы меня вызываете в свой кабинет, отрываете от работы. (обвинение)

Калугина: Я Вас не вызывала!(отрицание)

Новосельцев: Нет, Вы меня вызывали!(упрек, обвинение)

Калугина: Идите работайте! Кто Вас задерживает?(приказ, требование)

Новосельцев: Я не могу. Вы меня задерживаете. Вы не подписываете мое заявление. Я не могу получить расчет.(обвинение, мораль)

Калугина: Пишите. Я его завизирую.