Внешнеполитическая стратегия США после холодной войны

Важнейшим внешнеполитическим приоритетом США в 90-е годы стало  продвижение американских торгово-экономических  интересов в условиях глобализации мировой экономики. В политическом плане этот сдвиг был подготовлен  окончанием холодной войны, подчинявшей  торгово-экономические интересы соображениям национальной безопасности. В то же время стремительная глобализация мировой экономики поставила США перед необходимостью активного приспособления к этому процессу с помощью повышения конкурентоспособности американских товаров на мировом рынке, облегчения доступа к внешним рынкам и укрепления стабильности все более взаимосвязанной глобальной финансово-экономической системы.

Зависимость СИТА от мировой экономики постоянно  возрастает. США являются крупнейшим в мире экспортером (в 2000 г. объем  американского экспорта может достигнуть, по оценкам, 1,2 трлн. долл.), а на их внешнюю  торговлю приходится свыше трети  прироста валового внутреннего продукта и около 15 млн. рабочих мест. Экономическое  процветание США, как постоянно  подчеркивают американские руководители, напрямую зависит от состояния и  степени либерализации мировой  экономики. Однако значение экономических  интеграционных процессов для США  выходит далеко за пределы чисто  экономических интересов. Как подтверждает опыт 90-х годов, международная интеграция на принципах открытости рынков, частного предпринимательства и правового  регулирования способствует либеральной  гомогенизации экономического (а  затем и политического) уклада вовлеченных  в нее стран, создавая предпосылки  расширения «зоны свободы и демократии»  в американском понимании. «Экономическая стабильность и рост необходимы для  распространения свободных рынков и их интеграции в глобальную экономику, -говорится в «Стратегии национальной безопасности» США. -Условия, необходимые  для здоровой глобальной экономики, одновременно закрепляют и демократические  свободы. Это свободой обмен идеями и информацией, открытые границы  и свобода передвижения, верховенство права и его справедливое применение защита потребителей, образованная и  квалифицированная рабочая сила». Иными словами, глобализация экономики, согласно этому взгляду, несет в  себе большой потенциал демократизации, который необходимо использовать в  интересах Америки '

В то же время  на практике проявились и опасные  стороны этого процесса: растущая в условиях взаимозависимости хрупкость  мировой финансовой системы, опасность  образования замкнутых региональных торгово-экономических объединенений, находящихся в состоянии торговой войны друг с другом. Поэтому США, как самая мощная экономически держава, более других заинтересованная в  свободе торговли и устойчивости мировой экономики, по существу, взяли  на себя роль организующего ядра и  защитника этой возникающей глобальной системы, стремясь построить ее на принципах, максимально соответствующих их собственным представлениям и интересам. Как и в военно-политической сфере, налицо стремление использовать нынешний «однополярный момент» для закладывания основ экономического миропорядка  на долгие годы вперед. «Мы доминируем в мире, но это не продлится вечно, - прямо говорил президент Клинтон. - А значит, мы должны использовать эту  возможность для того, чтобы поставить  Америку в центр всех возникающих  в мире торговых сетей во имя нашей  национальной безопасности, глобальных позиций и экономического благополучия».

В самом деле, уже к середине 90-х годов США  затвердили свое центральное место  в создающихся под их эгидой крупнейших региональных объединениях - Северо-Американской зоне свободной торговли (к 2005 г. планируется  распространить ее на все Западное полушарие) и аналогичной зоне в  АТР, которая к 2020 г. должна охватить все страны - члены АТЭС. В Европе, где экономическая интеграция получила наиболее полное развитие, США активно  подключаются к этому процессу через  каналы инициированной ими в 1995 г. программы  «Трансатлантическая повестка дня» (в 1998 г. переросшей в «Трансатлантическое  экономическое партнерство»), имея в виду создание в долгосрочной перспективе  трансатлантической зоны свободной  торговли. Тем самым США обеспечили себе на будущее роль моста, соединяющего все основные региональные торгово-экономические  объединения мира. «Формирование  глобальной экономической системы, работающей на Америку», остается, по словам госсекретаря М. Олбрайт, важнейшей  задачей внешней политики США  на ближайшую перспективу.

Утверждая себя в качестве главного гаранта мировой  финансовой стабильности, США сыграли  решающую роль в спасении мексиканского  песо (1994-1995 гг.), а также в преодолении  последствий финансового кризиса  в Азии путем совместных действий с МВФ и инициирования в 1998 г. постоянно действующего форума министров  финансов и руководителей центральных  банков стран - членов АТЭС.

Кроме того, США форсировали завершение уругвайского раунда многосторонних переговоров  о тарифах и торговле и образование  Всемирной торговой организации, объединяющей страны всех основных регионов мира. В 1993 - 1998 гг. США заключили в общей  сложности более 240 торговых соглашений с различными странами, облегчающих  доступ американских товаров на внешние  рынки. В этих целях было значительно  усилено давление на основных торговых конкурентов США - Японию и Китай. «Коммерциализация» американской дипломатии нашла отражение в организационно-структурной  перестройке ее аппарата. В исполнительном управлении президента были созданы  Национальный экономический совет  и межведомственный центр экспортной стратегии, а в государственном  департаменте и даже министерстве обороны  появились специальные торгово-экономические  подразделения.

Важной частью экспортной стратегии США стало  целенаправленное завоевание десяти считающихся  наиболее перспективными национальных рынков — Китая (включая Гонконг  и Тайвань), Индии, Индонезии, Южной  Кореи, Мексики, Бразилии, Аргентины, Польши, Турции и Южной Африки.

Третьей целеполагающей установкой современной внешнеполитической стратегии США (наряду с обеспечением безопасности и процветания страны) является продвижение демократии в  мире. Хотя тяга к демократическому переустройству мира по американскому  подобию издавна является одной  из черт внешней политики США, возведение этой задачи в ранг официальной политики представляет собой нововведение последних  лет. Впервые «стратегия расширения мирового свободного сообщества рыночных демократий» была выдвинута Белым  домом в 1993 г. в качестве замены стратегии  «сдерживания». Она включала в себя Укрепление сообщества зрелых рыночных демократий, взращивание и консолидацию молодых демократий и противодействие  антидемократическим режимам с  одновременной поддержкой их либерализации. Хотя в последние годы сама задача формируется несколько иначе, продвижение  демократии остается важным внешнеполитическим приоритетом США.

Традиционное  для Америки убеждение в том, что распространение демократии означает расширение более благоприятной  и безопасной внешней среды, получило в последнее время дополнительное подкрепление со стороны школы «демократического  мира» с ее центральным постулатом о миролюбии государств с демократическим  устройством. Если в начале XX в президент  В. Вильсон и его сторонники выдвигали  идеалистический лозунг «сделать мир  безопасным для демократии», то современные  вильсонисты преследуют более прагматичную цель - сделать мир безопасным с  помощью демократии.

Другое обоснование  «продвижения демократии» состоит  в том, что в мире после холодной войны и краха коммунистической системы западная демократия является единственной работающей моделью динамичного  развития, воплотить которую стремятся (или должны стремиться) все страны независимо от их культурной и социальной специфики. Таким образом, миссия США  как крупнейшей либерально-демократической  державы усматривается в стимулировании и направлении глобального процесса демократизации. Активизации этой роли в значительной степени способствовало появление огромного постсоветского пространства.

В широком  смысле слова продвижение демократии рассматривается как комплексная  программа действий, имеющая много  составляющих, включая военно-политическую и экономическую. Расширение НАТО, например, трактуется как важнейшая реформа  в этом направлении. Еще теснее связывается  с демократизацией поддержка  рыночных реформ в экономике и  экономической интеграции как важнейших  предпосылок консолидации молодых  демократий.

В узком смысле под продвижением демократии во внешней  политике США понимается конкретная деятельность ряда министерств и  ведомств по внедрению норм и институтов американской демократии в законодательство и практику других государств. Основным инструментом здесь является Агентство  международного развития, оказывающее  техническую и финансовую помощь на таких направлениях, как обеспечение  прав человека, проведение открытых и  честных выборов, укрепление гражданского общества и режима подотчетности  государственных органов.

В работе по распространению «демократического  ноу-хау» участвуют и другие государственные  ведомства США (министерства юстиции  и обороны, госдепартамент), а также  общественные организации, в том числе профсоюзные. В 90-х годах произошла институционализация этой деятельности на разных уровнях госаппарата: в СНБ появился отдел демократии, прав человека и гуманитарных проблем, в госдепартаменте - бюро демократии, прав человека и труда (подчиненное новому заместителю госсекретаря по глобальным проблемам). В 1993 - 1994 гг. администрация Клинтона предприняла попытку изменить всю структуру иностранной помощи, перейдя от странового принципа к функциональному. Одним из направлений этой помощи должно было стать «строительство демократии». Однако эта реформа была заблокирована в конгрессе, и проблема координации всей разноплановой деятельности в данной области во многом остается нерешенной.

Несмотря  на высокий официальный статус и  амбициозный замах, «продвижение демократии», как признают и сами американские аналитики, пока не стало равноценным  компонентом внешнеполитической стратегии  США наряду с военно-политической и экономической составляющими. Этому препятствуют рыхлость данной концепции, не имеющей четко обозначенных критериев и целей, а также  ее недостаточная мобилизующая сила по сравнению со сдерживанием советской  угрозы. Ни общественное мнение в целом, ни элитные круги США не рассматривают  «продвижение демократии» в качестве важнейшего внешнеполитического приоритета.

Ограниченной  остается и реализация этой установки  на практике, так как часто США  в своих действиях руководствуются  традиционными геополитическими или  экономическими мотивами. Наглядные  тому примеры - предоставление Китаю  режима наибольшего благоприятствования  в 1994 г. несмотря на массовые нарушения  прав человека в этой стране, а также  тесные связи США со своими стратегическими  союзниками - Саудовской Аравией, Кувейтом, Турцией и рядом других стран, хотя там существуют авторитарные режимы. В целом, как подтверждается и  распределением расходов на этом направлении, «продвижение демократии» распространяется в основном на страны Латинской Америки  и молодые государства на постсоветском  пространстве.

Мир по-американски?

За внешнеполитическими  установками и действиями США  последних лет просматривается  общее представление о возникающем  на рубеже веков миропорядке и  роли в нем самих Соединенных  Штатов, складывающееся под сильным  воздействием концепции «однополярного мира» с оставшейся в нем «единственной  сверхдержавой». Сердцевиной этого  представления служит убеждение  в том, что в современном мире Соединенным Штатам принадлежит  уже не просто лидирующая, а центральная  системообразующая роль (отсюда популярный ныне в Вашингтоне метафорический образ  США как главной «оси» современного мирового «колеса»). Это прежде всего  относится к поддержанию международной  безопасности и урегулированию конфликтов, где США с их огромными стратегическими  ресурсами стремятся играть роль «маховика стабильности», по выражению  помощника президента по вопросам национальной безопасности С. Бергера. «Ни одна другая страна, - отмечает Бергер, - не имеет  таких военных мускулов, дипломатического искусства и доверия к себе, какие необходимы, чтобы быть посредником  в спорах, склонить противоборствующие стороны к переговорам и помочь обеспечить в случае необходимости  выполнение достигнутых соглашений». Во-вторых, США, как уже говорилось, взяли на себя роль главного архитектора  и опекуна глобальной экономики. В-третьих, они считают себя гарантом мирных демократических перемен.

Таким образом, США, по мнению руководителей страны, не только определяют нормы поведения  в мире, но и несут главную ответственность  за обеспечение их соблюдения, совмещая функции законодателя, арбитра и  «шерифа» (выражение Р. Хааса). По этой логике США, как отмечает известный  американист В.А. Кременюк, являются своего рода «глобальной метрополией» этого «американо-центристского  мира». Не случайно в Вашингтоне вошли  в моду аналогии с Римской империей.

Соответственно, весь мир делится на союзников, друзей, партнеров и не вписывающихся  в Pax Americana «варваров» (применительно  к современности это, с точки  зрения Вашингтона преступные государства» - Ирак, Иран, Северная Корея, Ливия, Куба, хотя реальный список «врагов Америки» на этом не кончается). Поскольку считается, что своими режимами последние поставили себя вне закона «цивилизованного сообщества», то по отношению к ним оправданы самые жесткие меры воздействия.

Даже признавая  неоимперскии характер такого рода политики, американские лидеры и теоретики  убеждены в уникально благотворном влиянии американской гегемонии, объясняемом  ими совпадением целей и принципов  США и ведомых ими стран, особым умением Америки учитывать интересы других при осуществлении глобального  руководства. «Американская внешняя  политика сознательно нацелена на продвижение  универсальных ценностей», - пишет  С. Тэлбот. Американо-центристский мир, как считают в Вашингтоне, служит если не идеальным, то наилучшим из всех возможных вариантов мирового порядка, единственной альтернативой  хаосу или соперничеству многополюсного мира.