Проблема "уйгурского сепаратизма" во внешней политике Китая

В соответствии с Таблицей 2 можно сделать вывод, что Китай занимает передовые позиции в системе международных отношений в современных условиях.

Так, в последнее десятилетие доля двух ведущих регионов — Западной Европы и Азии уже превышает 70 %.

Роль Восточной Европы, Южной Америки и Африки в мировой торговле, напротив, невелика. Даже в лучшие годы их суммарная доля не превышала 25 %, а в последнее десятилетие упала менее чем до 10 %. В России в 90-е годы упадок сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности вынудил резко увеличить импорт продукции данных отраслей.

Необходимо также определить положение Китая в мировой экономике.

События последних лет, происходящие в мире, характеризуют позицию Китая на международной арене как достаточно устойчивую. Сохраняя нейтралитет к процессам, происходящим в мире, в рамках скрытной масштабной деятельности, выражающейся в проведении «тихой дипломатии» и умеренного давления, КНР стремится занять главенствующее место на международной арене[13].

КНР активно сотрудничает с Россией.

По состоянию на 2011 год можно сказать, что страны существенно сблизили свои позиции уже по очень широкому кругу мировых проблем.

К основным направлениям сотрудничества Россия – Китай можно отнести следующие[14]:

Во-первых, это энергетические отношения (осуществление многомиллиардных контрактов, подписанных в 2006 году о поставках российских энергоносителей в Китай).

Во-вторых, это военное сотрудничество.

Постсоветская Россия поставляла более чем 90% китайского импорта вооружений, на Китай приходилось 39% всего российского экспорта. В 2007 году Китай стал одним из крупнейших получателей российского оружия.

В-третьих, это активное развитие внешнеторговых связей.

Итак, в 2010 году Россия и Китай подписали протокол, определяющий основные шаги и направления развития сотрудничества двух стран в нефтяной, газовой, угольной сферах, в электроэнергетике, а также в области развития энергоэффективности.

Кроме того, на сегодня сформирован значительный потенциал для развития сотрудничества в области перспективных высокоэффективных технологий генерации электрической энергии.

Подготовлен к подписанию меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в области энергоэффективности и использования возобновляемых источников энергии. Определены перспективы дальнейшего расширения сотрудничества между Россией и Китаем в нефтяной, газовой сферах, в электроэнергетике и в области энергоэффективности[15].

В качестве вывода по главе отметим, что Китай за последние годы показывает все более динамичные темпы своего развития и по динамике роста ВВП уже обогнал все прочие страны[16].

    Глава 2. Проблема «уйгурского сепаратизма»  и  ее роль

во внешней политике Китая

      2.1. Сущность проблемы «уйгурского сепаратизма»

В настоящее время де-юре в КНР признается существование национальных меньшинств, и существуют законодательные механизмы защиты их прав. Национальная политика «призвана интегрировать населенные неханьскими этносами территории в общее русло преобразований, осуществляемых в общегосударственном масштабе и, постепенно достигая цели «выравнивания» уровней социально-экономического и культурного развития населяющих Китай этнических групп, не допустить распада страны по этническому признаку».

Конституция КНР оговаривает создание в районах компактного проживания национальных меньшинств пяти национальных районных автономий, в том числе и Синьцзян-Уйгурской, и предусматривает создание органов местного самоуправления, существование которых призвано обеспечивать провозглашенное в Конституции КНР равноправие всех наций, гарантию законных прав и интересов национальных меньшинств. В соответствии со ст. 59 Конституции КНР во Всекитайском собрании народных представителей (законодательный орган) «все национальные меньшинства должны иметь соответствующее число представителей»[17]. Помимо Конституции существует ряд законов, обеспечивающих осуществление национальных региональных автономий, в частности, Закон 1984 г. «О региональной национальной автономии» (2001г.)[18].

Органы местного самоуправления обладают равной компетенцией с местными органами государственного управления и достаточно широкими правами в рамках автономии. К выборам в органы местного самоуправления допускаются представители всех национальностей, но посты председателей и заместителей автономных регионов должны занимать представители национальностей, осуществляющих автономию. Осуществляется и целенаправленная подготовка кадрового состава управляющего корпуса.

Но в настоящее время не обеспечивается необходимый уровень политического статуса уйгуров. Еще в период культурной революции в Китае центральное правительство столкнулось с постепенной потерей реальной власти в самостоятельных национальных автономиях и осуществило ликвидацию прежних властных структур с заменой политической элиты.

Этническая структура кадрового корпуса со второй половины 70-х годов представлена в основном доминирующей ханьской группой, которая занимает второстепенные посты в руководстве, но фактически полностью контролирует органы власти и управления. 

Рассматривая взаимоотношения между уйгурами и ханьским населением, в первую очередь необходимо отметить, что реальная политика центральной власти в Китае направлена на «растворение» уйгурского этноса.

В крупных городах региона в результате активной миграции ханьцы стали составлять большинство населения.

Вопрос эксплуатирования природных ресурсов региона является одним из аспектов проблемы взаимоотношений уйгуров и ханьцев. В Таримском нефтегазоносном бассейне, расположенном  в СУАР, находятся около 30 % запасов нефти КНР. По запасам золота СУАР занимает одно из первых мест в Китае. Кроме этого, на долю этого района приходится 35% общекитайского производства меди, 15% - алюминия, а по запасам редких металлов СУАР занимает важнейшее место в Китае.

Также необходимо упомянуть и политику «планового деторождения», проводимую в Китае, в которой явно прослеживается этническая дискриминация. За рождение «внепланового ребенка» китайская семья подвергается штрафу, а уйгурские женщины либо подвергаются насильственной стерилизации, либо родившегося «внепланового» ребенка могут «усыпить» инъекцией.  Таким образом, насильственно прерывают беременности.

Необходимо также остановиться на религиозной проблеме «уйгурского сепаратизма».

Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР - один из религиозных  центров Китая: 11,5 млн. чел., или почти 60% населения автономного района, исповедуют ислам. Большинство синьцзянских мусульман придерживаются суннизма, есть последователи шиизма и суфизма. Ламаизм считается второй самой крупной религией и распространен среди монголов (около 150 тыс. чел.). Кроме указанных выше религий на территории Синьцзяна проживают последователи буддизма (около 10 тыс. ханьцев), протестантизма (около 30 000 ханьцев), католичества (около 4000 ханьцев), православия (более 11 000 русских), даосизма (около 300 ханьцев), есть также приверженцы шаманства[19].

Проводимые китайским правительством меры в сферах национальной и религиозной политики направлены и на решение уйгурского вопроса, который включает в себя проблему «трех зол»: национального сепаратизма, религиозного экстремизма и международного терроризма. Так, на территории СУАР КНР действуют организации и группы, целью которых является создание независимого государства «Восточный Туркестан».

В 90-е годы XX в. после распада Советского Союза и образования пяти

независимых республик в Центральной Азии процесс обретения независимости и образования исламского государства «Восточный Туркестан» стал особенно громким: применялись теракты, взрывы, поджоги, перестрелки с представителями полиции; подрывная деятельность велась не только  в СУАР, но и в Пекине.

После событий 11 сентября 2001 г. в США КНР примкнула к администрации Буша в борьбе с международным терроризмом, заявив, что и на территории Синьцзяна действуют международные террористические организации, которые получают деньги от «Аль-Кайды» и Бен Ладена. Одну из них «Исламское движение Восточного Туркестана» США в 2002 г. включили в свой официальный список международных террористических организаций, а позже — в список террористических организаций ООН.

Если до 2001 г. напряженная ситуация в Синьцзяне не афишировалась и официальные данные не всегда отражали полную картину, то после терактов в Вашингтоне и Нью-Йорке официальный Пекин решил предать ее огласке. Так, в декабре 2003 г. официальный Пекин опубликовал первый в истории Китая список, куда вошли 4 мусульманских движения и 11 лиц (преимущественно руководители этих движений), которые считались причастными к террористической деятельности на территории СУАР.

За последние несколько лет борьба со стороны уйгурских организаций и групп на территории Синьцзяна несколько поутихла, однако теперь они пытаются заручиться поддержкой мировой общественности. Их офисы функционируют главным образом в США (в Вашингтоне) и Германии (в Мюнхене), а также отделения в Турции, Бельгии, Казахстане, Киргизии[20]; в Москве такое отделение закрыто. Они заявляют, что власти КНР притесняют уйгурский народ, его право свободного вероисповедания и свободного отправления религиозных обрядов, право самостоятельно определять свою политическую принадлежность[21].

В последнее время в уйгурском движении произошел значительный сдвиг  в сторону «национализма с религиозным подтекстом и эмоциональной окраской более универсального характера[22], т.е. уйгурские активисты на фоне борьбы США с мусульманскими террористическими организациями упирают на притеснения в развитии уйгурской культуры, искусства, национального самосознания, а соответственно и самостоятельного определения гражданами, какого государства они хотят.

Наличие всех перечисленных составляющих этнического статуса привело к тому, что в отношении ханьцев уйгуры испытывают «гнев, горечь, ощущение несправедливости». Субъективный, и объективный статус уйгуров оценивается как низкий, и система этнической стратификации в СУАР может быть охарактеризована как ранжированная[23].

В заключение хотелось бы отметить, что, как правило, стремление этносов к собственной государственности, связанное с активной деятельностью радикальных этнических группировок, априори оценивается как деструктивное. Но подобные оценки должны основываться только на тщательном анализе всех причин и факторов, приводящих к возникновению конфликта, поскольку зачастую стремление достичь собственной государственности является следствием дискриминации этноса в различных областях функционирования многоэтнического общества, его низкого этнического статуса.

2.2. Исторические аспекты зарождения проблемы «уйгурского сепаратизма»

Китайцы хань (более 90%) являются самой многочисленной этнической группой в Китае. Остальные 55 сравнительно малочисленны (8,41% от общего числа населения страны). В Синьцзяне по данным переписи населения «проживает 17,5 миллионов человек, представляющий 47 наций. Из них самая большая этническая группа – тюрко-язычные уйгуры-мусульмане, составляющие 50% всего населения автономного района». Второй по численности населения являются представители титульной национальности – ханьцы. В число наибольших этнических групп входят также казахи, дунгане, монголы, таджики, киргизы, узбеки[24].

Уйгуры являются одним из самых древних народов, которые населяют территорию нынешнего СУАР и проживают крупными диаспорами в ряде стран Центральной Азии. Первое уйгурское государственное образование – Уйгурский каганат, был основан в VIII веке и просуществовал около 100 лет. В более поздний период уйгуры еще несколько раз создавали свои государства, но они не отличались прочной государственностью и долголетием.

С момента присоединения Синьцзяна к Китайской империи, уйгуры, проживающие на данной территории, постоянно боролись за независимость. В XIX веке в национально-освободительной борьбе уйгуров против китайских властей активное участие принимали представители различных этнических групп Центральной Азии – жители Коканда, Бухары, Хивы и Бадахшана.

Уже в XX веке уйгурам дважды удавалось провозглашать независимость от китайских властей:

-         1933 год – создание Исламской Восточно-Туркестанской республики,

-         1944              год – просоветской Восточно-Туркестанской республики (просуществовала вплоть до 1949 года), активную помощь которой оказывал Советский Союз.

С приходом к власти коммунистов во главе с Мао Цзэдуном в 1949г, Пекин восстановил утраченные позиции в Синьцзяне, а с 1955 года данный регион приобрел статус Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР.

Во второй половине 80-х годов в Китае стала отмечаться заметная активизация деятельности уйгурских сепаратистов, целью которой был выход из состава КНР и провозглашение независимого государства Восточный Туркестан.

2.3. Развитие ситуации в Центральной Азии и активизация «уйгурского сепаратизма»

Распад Советского союза и появление новых независимых государств в Центральной Азии стали катализатором очередного всплеска сепаратистских настроений в СУАР.

Со второй половины 90-х годов в ЦА началась активизация различного рода экстремистских организаций и группировок, в первую очередь партии «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» и «Исламского Движения Узбекистана» (ИДУ), членами которых становились и уйгуры.

В 2001 году было объявлено, что вместо «Исламского Движения Узбекистана» формируется «Исламское Движение Туркестана» («Хезби исломи Туркистон»), которое должно было объединить ряд экстремистских группировок Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана и СУАР КНР.

На современном этапе регион по-прежнему остается объектом деятельности различного рода радикальных и экстремистских  группировок, которые используют ЦА в качестве базы для осуществления подрывных действий в отношении сопредельных стран, в том числе и Китая.