Международный сепаратизм в АТР на примере современного Китая

По информации представителей министерства общественной безопасности КНР, на сегодняшний день деятельность сторонников «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами»  в Синьцзяне, особенно в южных  районах (Кашгар, Аксу), где среди  населения сильны именно исламистские настроения, заметно расширилась  и по своей активности уступает лишь самой известной и многочисленной уйгурской сепаратистской организации  – «Исламская партия Восточного Туркестана» (ИПВТ). ²⁷

Не случайно, в ходе произошедших в СУАР летом 2008 года беспорядков  и актов насилия против представителей властей, правоохранительными органами наряду с членами ряда уйгурских  группировок задержаны и активисты  «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», шесть  из которых впоследствии, по сообщению  информационного агентства «Синьхуа», были приговорены к пожизненному заключению и смертной казни.

Озвученные в начале 2009 года китайскими властями данные о  том, что в 2008 году только в Синьцзяне  было арестовано свыше 1300 «сепаратистов  и религиозных экстремистов», ликвидировано  более 40 их тренировочных лагерей, лишь подтверждают тенденцию роста сплоченности и скоординированности в действиях  радикальных группировок в СУАР со своими единомышленниками за пределами  КНР, в том числе и в Центральной  Азии.

Усилия Китая на центральноазиатском  направлении по нейтрализации «проблемы  уйгурского сепаратизма»

С момента образования  в Центральной Азии независимых  государств в Пекине, безусловно, присутствовало понимание того, что развитие ситуации в данном сегменте постсоветского пространства будет сопровождаться болезненными процессами, которые создадут благоприятную почву для деятельности в регионе различного рода экстремистских и радикальных кругов, их возможной смычки с уйгурскими сепаратистами в Синьцзяне. Это, в свою очередь, негативным образом будет сказываться на безопасности СУАР и КНР в целом²⁸.

Крупнейшая организация  китайских мусульман - Исламская  ассоциация Китая, основанная в 1953 и подчиняющаяся «Бюро религиозных дел Китая»²⁹. Действует до 27 неподконтрольных властям террористических групп, крупнейшая из которых - Объединенный национальный революционный фронт Восточного Туркестана, отстаивающий идею создания независимой Уйгурии и специализирующийся на взрывах, убийствах солдат и полицейских, ограблениях банков, диверсиях на линиях связи, электролиниях и водопроводах (фронт имеет 90 лагерей по подготовке террористов). Кроме того, активно действует «Искра Родины» - организация, специализирующаяся на покушениях и похищении оружия, «Движение ислама Восточного Туркестана» (500-600 боевиков, прошедших боевую подготовку в лагерях движения «Талибан» и у Хаттаба), «Ислом диний харакати» (боевики этой организации связаны с исламистами Киргизии и Талибаном).

Первым документом, касающимся уйгурской проблемы, стала Совместная декларация Республики Казахстан и  Китайской Народной Республики (сентябрь 1995 г.) «О дальнейшем развитии и углублении дружественных взаимоотношений», в которой, в частности, стороны договорились в области политических отношений выступать против всякого рода национального сепаратизма, не допуская на своей территории направленную против другой Стороны сепаратистскую деятельность любых организаций и сил; исходя из взаимного уважения пути развития, выбранного народом каждой из Сторон с учетом конкретных условий своей страны, проводить взаимное ознакомление с политикой и практикой осуществляемых реформ³⁰.

В «Совместной декларации Республики Казахстан и Китайcкой Народной Республики» (май 1996 г.) вновь была затронута данная проблематика: стороны, подтверждая, что они выступают против национального сепаратизма в какой бы то ни было форме, не допустят осуществления на своей территории какими-либо организациями и силами сепаратистской деятельности, направленной против другой стороны³¹.

В 1996 г., по инициативе Китая и с согласия России, появилось соглашение Шанхайской пятерки, в котором открыто был поставлен на обсуждение уйгурский вопрос, по которому была закреплена общая позиция участников.

Китайские спецслужбы с этого  периода активизировались в борьбе с уйгурскими политическими организациями  и их лидерами. Кроме лозунга борьбы с преступностью, применяемого на всей территории Китая, в отношении уйгуров употребляют понятие «борьба с национал-сепаратизмом», а также «борьба с исламским фундаментализмом». С апреля 1996 г. в ходе первой 100-дневной компании «против преступности» китайские власти арестовали около 20000 человек, 115 человек были расстреляны без суда и следствия, порядка 100 мечетей и духовных школ — закрыты, более полумиллиона национальных печатных изданий — изъяты у населения и сожжены.

С целью борьбы с уйгурским  сепаратизмом Китай предпринимал усилия не только в формате двусторонних отношений, но и на многосторонней основе. В 1996 году, по инициативе Китая в  рамках «Шанхайской пятерки» на обсуждение был поставлен «уйгурский вопрос», по которому была выработана и документально  закреплена общая позиция³². Уже в рамках сформированной в 2001 году Китаем, Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном Шанхайской организации сотрудничества, была подписана совместная Конвенция «О борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом»³³, которая предусматривала еще более тесное взаимодействие между государствами Центральной Азии, Китаем и Россией в данном направлении. В последующем страны-члены ШОС неоднократно подтверждали неприятие любых проявлений национального сепаратизма и согласованность подходов в противодействии сепаратистской деятельности на своих территориях.

Китай полностью установил  контроль над Синьцзян-Уйгурским  автономным районом, опираясь на свою современную мощь. Он счел необходимым  установить хорошие отношения с  Россией, так как Россия, как и  бывший Советский Союз, пользуясь  национально-освободительным движением  уйгуров, может создать ситуацию, угрожающую КНР в СУАР. Определенное сотрудничество возможно и со странами Запада, прежде всего с США. Это  связано с тем, что уйгуры исповедуют исламскую религию, и религиозные  элементы в их национально-освободительном  движении ставят их рядом с исламским  радикализмом и тем самым могут  испортить отношения между уйгурами и западным миром. В этом отношении  Россия и Китай придерживаются единого  мнения.

Одним из условий обеспечения  стабильности в регионе СУАР является его успешное экономическое развитие. Учитывая сложность ситуации, Китай  принял решение о развитии Синьцзяна  не только собственными силами, но и  с привлечением международных сил. В июле 2000 г. в ходе саммита Шанхайской Пятерки на встрече глав двух государств (Китая и Казахстана) было достигнуто соглашение о привлечении граничащих с СУАР КНР стран к проектам экономического развития западных территорий Китая. КНР этим решает два вопроса: присутствие иностранного капитала будет способствовать стабилизации обстановки в СУАР, но эти капиталы будут столь незначительны, что не смогут составить угрозы влиянию центра в регионе³⁴.

Для КНР пример ШОС беспрецедентен во всей политической истории: до вступления в ШОС Китай не вступал в  политический альянс ни с одним государством мира. Решение пограничных вопросов с сопредельными государствами  заняло всего семь лет, а созданная  организация постепенно стала решать и другие задачи. Появилась возможность  использовать механизмы функционирования организации для борьбы с терроризмом, национальным сепаратизмом и экстремизмом (так называемые «три зла»). Китай начал участвовать во всемирном антитеррористическом движении, хотя ранее предпочитал решать подобные вопросы в одностороннем или двустороннем порядке.

Несмотря на задекларированную  автономию региона, никакого местного правительства здесь не существует. Китайскими властями проводится политика заселения китайцами Синьцзяна. Преподавание уйгурского языка и  истории затруднено, препятствуется исполнение уйгурских обычаев.

Уйгурский сепаратизм - мина замедленного действия в среднеазиатском  регионе, угрожающая не только Китаю, но и всему региону. Сепаратистское движение в Восточном Туркестане состоит из ряда мелких, маргинальных исламистских группировок, морально поддерживающихся Турцией. Военная поддержка может  оказываться исламистами с территории Кашмира, занятой Пакистаном. Поддержка  Пакистана, если и оказывается, то сильно законспирирована.

В целом, можно с достаточной  степенью уверенности утверждать, что  в результате активных шагов, предпринимаемых  Пекином была принята и по настоящее  время проводится политика в отношении  «проблемы уйгурского сепаратизма».

2.3 Проблема  сепаратизма на Тайване

Генеральная Ассамблея на своей двадцать шестой сессии в 1971 году³⁵ приняла резолюцию 2758 (XXVI), которая четко гласит, что представители правительства Китайской Народной Республики являются единственными законными представителями Китая в Организации Объединенных Наций. В этой резолюции был решен вопрос о представительстве Китая в Организации Объединенных Наций.

После того, как в 1949 г. была провозглашена Китайская Народная Республика, на Тайване под защитой Соединенных Штатов сохранился осколок прежнего государства - Китайской Республики, управляемого партией Гоминьдан (Националистической партией). И в Пекине, и в Тайбэе исповедовали принцип «одного Китая», однако каждая сторона рассматривала в качестве законного китайского государства себя и только себя. В Пекине, исходя из того, что Тайвань - это провинция КНР, объявили главу тайваньского режима Чан Кайши «американской марионеткой» и выдвинули лозунг: «Мы непременно освободим Тайвань!» В Тайбэе считали, что власть на материке временно захвачена «коммунистическими мятежниками», однако рано или поздно они будут разбиты, и для Гоминьдана настанет момент Гуан Фу - Славного Возвращения³⁶.

Когда же иллюзорность этой мечты стала очевидной, почтение тайваньских лидеров к принципу «одного Китая» стало быстро таять. В 90-х гг. Гоминьдан стал истолковывать  «один Китай» как историческое и  культурное понятие, а также как  единое государство в прошлом  и в отдаленной перспективе, разделенное, однако же, на современном этапе  на две равно суверенные части.

Тем временем Пекин разработал концепцию мирного воссоединения  страны, получившую название «одно  государство, два строя» и предусматривающую  для Тайваня высочайший уровень  автономии под суверенитетом  КНР, а также сохранение на острове  существующей там общественной системы. При этом руководители страны не отказались и от мысли о решении тайваньской  проблемы в крайнем случае с помощью  силы.

В 2000 г. в результате всеобщих выборов на Тайване президентское кресло впервые занял представитель Демократической прогрессивной партии самой мощной сепаратистской силы Тайваня, последовательно выступающей за полную независимость острова. Своей победой на выборах он в значительной мере был обязан расколу, произошедшему в рядах Гоминьдана³⁷.

Будучи вынужден считаться  как с позицией Пекина, так и  со взглядами многочисленных сторонников  оппозиции, новый президент Чэнь Шуйбянь публично отказался от провозглашения независимости, а также от целого ряда символических шагов, которые  увеличивали бы политическую дистанцию  между островом и материком.

Однако связанный этими  обещаниями президент реализовал свои устремления в иных формах. Озвучивая  программные положения своей  партии, он стал публично повторять, что  Тайвань является «самостоятельным суверенным государством» и что  сам он как президент считает  своей обязанностью «защиту суверенитета, безопасности и достоинства страны». Вопреки настойчивым требованиям  Пекина, бывший президент Тайваня  отказался принять принцип «одного  Китая», до того признаваемый на обеих  сторонах тайваньского пролива, хотя и  в разных интерпретациях.

Далее, Чэнь Шуйбянь начал  энергично внедрять в сознание обитателей Тайваня мысль о том, что они  являются отдельной, отличной от материка общностью с собственной историей и культурой и собственным  путем в будущее. Процесс «тайванизации» охватил сферы образования, науки, массовой информации. На историко-культурные темы проводятся исследования, организуются выставки, конкурсы школьных сочинений, поощряется краеведение. В КНР такого рода деятельность называют «культурным  сепаратизмом».

Стремясь предотвратить  развитие событий в нежелательном  для себя направлении³⁸, Пекин с самого начала жестко реагировал на каждый сепаратистский шаг Тайбэя, напоминая о своей готовности применить силу в критической ситуации. Размещенные в провинции Фуцзянь пятьсот ракет, количество которых прибавляется каждый год, служат весомым аргументом, подкрепляющим вербальные демарши китайского руководства. Оно устроило Тайбэю жесткий прессинг, добиваясь максимальной изоляции его на международной арене. В 2002 г. Китай установил дипломатические отношения с республикой Науру, в 2003 г. - с Либерией, в результате чего их дипломатически отношения с Тайбэем были разорваны. В том же 2003 г. КНР прервала официальные отношения с Кирибати, решившей признать Тайвань³⁹.

Пекин возражал против допуска  Тайваня во Всемирную организацию  здравоохранения, полагая, что участие  Тайваня даже в качестве наблюдателя  в организации, членами которой  являются суверенные государства, послужит ободрением тайваньскому сепаратизму.

В мире существует только один Китай. Тайвань является частью Китая. Государство никогда не позволит раскольническим силам - сторонникам  «независимости Тайваня» под тем или иным именем, тем или иным способом отторгнуть Тайвань от Китая.