Кыргызстан точка соприкосновения интересов России, Китая и США

С точки зрения разработки методологии сотрудничества важной проблемой является укрепление взаимопонимания, что, в принципе означает не просто совпадение или взаимодополняемость (либо дополняемость) общегосударственных, национальных интересов, но и этнопсихологическая, этноэкономическая совместимость двух государств и народов с учетом исторического прошлого, реалий настоящего и прогнозирования будущего, укрепление доверия друг другу не только путем официальных заявлений, но и конкретных мер и акций на всех уровнях.

В организационно-методологическом отношении Кыргызстану необходима прочная синологическая база и соответствующая  инфраструктура, которая включала бы в себя научные, учебные, торгово-экономические, внешнеполитические учреждения и ведомства. Несомненна полезность научно-практических, "лабораторных" проработок.

Важным атрибутом  механизма взаимодействия является межправительственная комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которая должна стать координирующим и направляющим органом, органом осуществляющим конкретную экономическую политику. Важно определить "системы координат", синтезируя которые можно было бы строить и развивать весь комплекс взаимоотношений с КНР. В частности, в аспекте торгово-экономического и научно-технического сотрудничества можно выделить следующие направления:

1. отраслевые

2. территориальные  (региональные)

3. международного разделения труда и кооперации

4. транспортно-информационные

5. научно-практические

6. договорно-правовые

7. военно-технические.

Исходя из внутриэкономических  приоритетов Кыргызстана в аспекте отраслевого сотрудничества главное внимание необходимо уделить программному сотрудничеству в области сельского хозяйства, пищевой, легкой промышленности, топливно-энергетического комплекса, туризма. Надо иметь ввиду, что все эти отрасли народного хозяйства в достаточно хорошей степени развиты в Китае и именно им руководство КНР также придает первостепенное значение.

В отношении  межрегионального сотрудничества следует  упомянуть о программе экономического развития северо-западных регионов Китая, примыкающих к странам СНГ, в том числе Кыргызстану. Программа предусматривает ускоренное развитие северо-запада страны, вырабатываются масштабные проекты по привлечению иностранных инвестиций, средств международных экономических организаций, подъема и развития нефтеносных районов, легкой, пищевой промышленности, сельского хозяйства и туризма. Вторым важным элементом "межрегиональной системы партнерства" является необходимость серьезного прорыва Кыргызстана на юго-восток Китая, в наиболее развитые районы страны (в экономическом отношении). Это заслуживает внимания и с точки зрения мощного развития зоны Восточной, Юго-Восточной Азии. Международные эксперты предсказывают блестящее будущее этому региону. И уже сейчас, несмотря на имеющиеся колоссальные трудности, было бы желательным "протоптать кыргызскую тропинку" в упомянутый район мира. В этой связи можно было бы рассмотреть проект "цепочки опорных пунктов" пути в АТР-Бишкек-Урумчи-Пекин-Гонконг или Шанхай — страны АТР. Имеет смысл установления и развития прямых связей между крупнейшим торгово-экономическим, финансовым, научным, промышленным центром Китая городом Шанхаем и Кыргызстаном.

Важнейшее значение имеет эффективное использование  имеющихся транспортных коридоров, связывающих Кыргызстан с регионом через территорию Китая, а также продвижение отвечающих наших интересам проектов развития транспортных коммуникаций.

В целом интенсификация, укрепление тесных двусторонних кыргызско-китайских отношений на всех направлениях отвечает интересам обоих государств и народов²⁵.

Выдвижение  тезиса о повышении ответственности Китая в Центральной Азии, в условиях его растущего влияния в регионе, может получить более реалистичное выражение, если вместо традиционного для стран Центральной Азии «арбитра» – России, эту роль станет выполнять Китай.

Безусловно, здесь  приходится принимать во внимание отстраненность КНР от многих проблем, в том числе и политического характера, а также, возможно, нежелание осложнять отношения с Россией. Но все же, возможность более активного участия Китая в региональных делах, может стать переломным моментом в расстановке сил в Центральной Азии.

Кроме этого, политика Китая в отношении Кыргызстана  выглядят деликатной и осторожной и  это не может не отмечаться в среде  руководящих лиц страны. Подчеркнутая дистанция от вмешательства в  политику страны и упор на достижение комплексной стабильности региона через развитие экономики, для Кыргызстана постепенно становиться более притягательной моделью построения отношений. И Китай, в глазах руководства Кыргызстана, выглядит намного предпочтительнее, чем скажем западные страны, традиционно связывающие экономическое содействие с проблемами прав человека и общим уровнем демократических реформ. Учитывая то обстоятельство, что на всем пространстве СНГ, на фоне развития парламентаризма, отмечаются тенденции к усилению государственного контроля, есть все основания полагать, что экономические инициативы Китая и его стратегия в целом имеет большие перспективы.

Основной вывод  для Кыргызстана в сложившейся  ситуации – не допускать ухудшения  отношений с двумя основными  центрами силами Евразии – Россией и Китаем, переводя возможное столкновение интересов этих держав в Кыргызстане на почву многосторонних отношений в рамках ШОС. Кыргызстан как малая страна региона не может позволить себе ухудшение отношений с Россией, пусть и в угоду экономических перспектив. В этой связи, исключение любых форм постановки вопроса о выборе главного союзника и партнера, между Россией и Китаем, равно как и попыток играть на противоречиях этих держав, является жизненно важной задачей внешнеполитического курса Кыргызстана в долгосрочной перспективе.

При этом, активизация  деятельности и участие в многосторонних проектах Шанхайской Организации Сотрудничества, не только может позволить Кыргызстану  решать насущные проблемы безопасности и целостности страны, его экономического развития, но и может стать единственным способом минимизации последствий неизбежного усиления влияния КНР в Центральной Азии, в условиях обязательств перед своими традиционными союзниками, обеспечив тем самым, более «плавный» и постепенный переход в китайскую сферу влияния²⁶.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3.    Кыргызстан в стратегических  интересах США.

В условиях объективной  необходимости адаптации к произошедшим геополитическим изменениям после  распада СССР у Вашингтона отсутствовала  последовательная и целостная политика по отношению к странам региона. США ограничились дипломатическим признанием суверенитета новых государств региона и подтверждением бывших административных границ между советскими центрально-азиатскими республиками в качестве международных²⁷.

Но в первое время всё же казалось, что американские политики и дипломаты серьёзно взялись  за Центрально-азиатский регион: США  одними из первых признали независимость  этих пяти республик и сразу же открыли там свои дипломатические  представительства. Немедленно были предложены проекты экономических, а главное, политических реформ²⁸.

Первыми, по мнению США, что было необходимо сделать  это перейти к рыночным отношениям и внедрить демократические принципы правления. Это, конечно же, было влиянием пяти принципов Джеймса Бейкера (верность демократическим целям) и вера в «тезис о конце истории» Фрэнсиса Фукуямы²⁹.

Приватизация  и принципы рыночной экономики были на первом месте, отражая вашингтонский  консенсус, который вобрал в себя либеральные экономические принципы, свободную торговлю, беспрепятственное движение капитала, дисциплину финансовую и самостоятельное установление рынком ставок процента. На тот момент, хотя, можно сказать, и сейчас принято считать, что всё это необходимо любому государству для выживания в условиях глобализации. Именно эти принципы и правила были предложены среднеазиатским лидерам американскими экспертами и советниками.

По сути, предложенные политические реформы ничем особенно не отличались от экономических. Здесь  предлагалось строить гражданское общество, развивать неправительственные организации (НПО), не препятствовать строительству новых политических партий, способствовать становлению независимых СМИ и, конечно же, проводить свободные выборы³⁰.

Конечно же, результаты политики США по отношению к Центрально-азиатским странам оказались очень разными. Причиной этому были не только национальные различия, но и желание и нежелание принимать эти принципы, а также внешнеполитические ориентации республик. Успешность же реформ изучается отдельными организациями, например, как «Freedom house»³¹.

Две самых бедных страны региона, Таджикистан и Кыргызстан, не могли столь решительно отклонять  рекомендации международных советников. В действительности первоначальный рывок Кыргызстана в отношении  финансовой реформы и других макроэкономических реформ предусматривал поддержку Всемирного банка, Международного валютного фонда (МВФ) и других доноров, действовавших на двусторонней основе, с целью обеспечения независимости республики. Однако со временем многие киргизские политики, особенно оппозиционные, стали выдвигать несколько наивные обвинения в том, что растущее обнищание основной массы населения вызвано рекомендациями иностранных советников. Многие критики Аскара Акаева гораздо хуже, чем он сам, представляли себе сложность осуществляемых экономических преобразований³². С одной стороны, судя по основным экономическим показателям, страна преуспевала, а с другой — увеличивалась бедность и росла социальная задолженность. Этот рост действительно был одним из следствий принятия экономических рекомендаций международных учреждений, целью которых было как раз предотвращение разрастания бедности, обусловленного разрывом экономических связей, существовавших в советскую эпоху. Будучи не в состоянии убедить критиков своей экономической политики, Акаев, чтобы заставить их замолчать, изменил правила игры. Кыргызское руководство соблюдало большинство экономических рекомендаций международного сообщества, но при отсутствии механизмов политического контроля члены семьи и другие приближенные Акаева, по-видимому, смогли приумножить и свои личные состояния.

Таджикское  правительство, слабое и не полностью  контролирующее территорию страны, обратилось к международному сообществу за помощью  для восстановления разоренной войной экономики. Но в то время как правительство в Душанбе всерьез стремилось к сотрудничеству, на более низком уровне условия для реформ подрывались торговлей наркотиками из Афганистана, которая непрерывно стимулировала дальнейшую криминализацию экономики, уходящую корнями в гражданскую войну. Наркотики, поступавшие из Таджикистана, подрывали также экономику южного Кыргызстана и способствовали дальнейшему разрастанию коррупции в правоохранительных органах обеих стран.

Надо также  отметить, что США не предлагали каждой республике особый вариант реформирования, всем пяти странам был предложен один, достаточно расплывчатый вариант, а также подход был одинаковым.

Вопрос: «Зачем США было необходимым и остаётся таковым реформирование политических и экономических институтов?», - остаётся открытым. Является ли это жестом доброй воли в помощи новым неопытным государством или же всё это в целях распространения демократических ценностей ещё не определились. Но ясно одно, США гораздо легче иметь дело с теми странами, с которыми они имеют одни ценности.

Если экономические  и политические отношения между  США и странами Центральной Азии шли не так активно, то в сфере  разоружения всё было ясно и чётко  запланировано.

После развала  СССР США в данном регионе волновало  оставшееся ядерное оружие, оружие массового поражения. Был большой риск, что они могут быть украдены, проданы или использованы, ведь рядом Южный и Средний Восток, Афганистан. Оставалось вывести их или уничтожить. В скором времени так и было сделано.

Так как, Российская Федерация была единственной признанной правопреемницей ядерного оружия СССР, то ракеты с ядерными боеголовками и производственные мощности ядерного комплекса из Казахстана к 1995 году были вывезены именно туда³³. Ведь имевшийся запас межконтинентальных баллистических ракет (104 единицы) и ядерных боеголовок (1400 единиц) могли превратить Казахстан ещё в одну ядерную державу³⁴. Итогом этой работы явилось то, что Центрально-азиатские государства подписали «Договор о нераспространении ядерного оружия»³⁵.

Политики и  эксперты стали говорить о том, что не стоит ждать от республик чуда, так как это отнюдь не новое поколение азиатских тигров, а всего лишь группа несостоявшихся государств. В результате в американском стратегическом дискурсе о Центральной Азии встал вопрос, не является ли этот регион некой западнёй или «слишком далёкой миссией»³⁶. В изданной в 1999 году монографии о НАТО и Центральной Азии был сделан вывод, что США и другие страны Запада имеют ограниченные интересы, а также возможности влияния³⁷. Следовало, что необходимо выбрать мудрый и расчетливый путь, который должен заключаться в том, чтобы содействовать лишь реформированию сил безопасности, перестройке и профессионализации вооружённых сил, но при этом активно избегая какой-либо ответственности даже в сфере мира и стабильности³⁸.

К экономическим  и политическим реформам Соединённые  Штаты приняли ещё новый внешнеполитический подход к этому региону, который  полностью отражает свойственную американцам  склонность работать со знакомыми структурами  и принципами. Здесь Вашингтон способствовал установлению и развитию отношений Центральноазиатских стан с Евроатлантическими институтами безопасности – Организацией Североатлантического договора (НАТО), организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которые в свою очередь после окончания холодной войны не без энтузиазма взялись за этот регион³⁹.