Европейский союз и Соединенные Штаты Америки в международных отношениях нового типа

     Первый исходит из того, что основой западной безопасности по-прежнему может быть только НАТО. На нынешнем этапе это единственно реальная организация, обладающая войсками, управлением, планированием, инфраструктурой, которая в чрезвычайных обстоятельствах может что-то противопоставить возникшей угрозе. Союз опирается на демократические государства и прежде всего на Соединенные Штаты с их мощным ядерным потенциалом. Самое опрометчивое - отказываться от того, что работает, в пользу каких-то надуманных схем, не проверенных практикой. Надежность НАТО как инструмента безопасности проявляется в стремлении некоторых восточноевропейских стран присоединиться к союзу или установить с ним какие-то ассоциативные организационные связи. По мнению западных экспертов, жизнеспособность НАТО и в новых условиях определяется следующим:[14].

     Североатлантический союз представляет собой оптимальную форму тесной военно-политической связи Америки с Европой. Соединенные Штаты были и остаются единственной державой, присутствующей в Европе, способной предотвратить возможную ее нестабильность;

     НАТО остается оплотом европейской безопасности, обладая развитым инструментарием тесного политического сотрудничества своих членов. Развитая система консультаций и координации действий позволяет членам блока занимать согласованную (хотя и не всегда единую) позицию по важнейшим политическим вопросам;

     НАТО надежно гарантирует растворение военного потенциала объединенной Германии в наднациональных оборонительных структурах;

     разделение труда в союзе и особенно американский ядерный потенциал дают возможность поддерживать стабильность в Европе при относительно невысоких финансовых затратах;

     НАТО продолжает играть важную стабилизирующую роль в условиях последних изменений в Европе. Столь же важную роль НАТО может играть и при формировании будущих структур безопасности.

     Чтобы укрепить координирующую роль НАТО в новых условиях, предлагается изменить принцип формирования вооруженных сил блока, сделав упор на создание многонациональных воинских формирований вместо национальных, откомандированных в распоряжение Верховного главнокомандующего

вооруженными силами НАТО в Европе. При многонациональном составе соединений в случае конфликта все страны автоматически оказываются в зоне боевых действий и должны будут одновременно в них участвовать.

     Нынешние сторонники НАТО вместе с тем признают необходимость состыковывать усилия блока с тем, что может делаться по вопросам безопасности ЕС, в рамках ОБСЕ, все более тесно сотрудничать с Россией и Восточной Европой.

     Второй ориентир - военная интеграция Западной Европы в рамках либо ЕС, либо Западноевропейского союза, либо в структуре НАТО в качестве автономной второй его опоры. Основные стимулы к западноевропейской интеграции в военной сфере идут от убеждения, что американское военное присутствие на континенте сокращается, значимость "ядерных гарантий" США девальвируется, между тем как в Европе на смену старым угрозам приходят новые, обусловленные неопределенностью и нестабильностью ситуации на Ближнем Востоке и в других регионах, сохраняющимся вызовом развивающихся стран и новой ролью объединённой Германии. В чем преимущества западноевропейской военной интеграции? По мнению ее сторонников, они могли бы заключаться в следующем:[18,С.12].

     военная интеграция Западной Европы не исключает ее союза с США, но делает его более равноправным; зависимость на уровне безопасности от заокеанского партнера сменяется взаимозависимостью, обусловленной общностью интересов;

     она делает Западную Европу более уверенной в себе, превращая ее в реальный "центр силы" на международной арене, венчая собой весь многолетний интеграционный процесс;

     военная интеграция, ликвидируя параллельные структуры, может привести к определенному сокращению военного потенциала Западной Европы при том же уровне безопасности;

     она позволит сбалансировать преобладание в экономической сфере объединенной Германии и оказывать влияние на ее военную политику.

     Третий ориентир - попытаться решить вопросы европейской безопасности в сотрудничестве как с США, так и с Россией, найдя для нее в конечном счете какой-то общий знаменатель. Создание структуры безопасности, которая бы включала всю цепочку США - Западная Европа - Восточная Европа - Россия, является задачей в нынешних условиях чрезвычайно трудной, но многообещающей по своим потенциальным возможностям. Наиболее подходящим форумом для решения этим путем проблем европейской безопасности считается ОБСЕ, поскольку именно оно включает все государства, непосредственно имеющие отношения к этому вопросу. По мнению сторонников этого пути, его выгоды заключаются в следующем:

     преодолевается блоковый подход к безопасности, который и морально, и структурно отождествлялся с "холодной войной", конфронтацией и наращиванием военных арсеналов с обеих сторон;

     в условиях более широкого и гибкого формирования облегчаются поиски компромисса, ибо в нем представлены не только основные оппоненты, но и силы, которые находятся между ними и которые объективно являются его носителями (нейтральные, неприсоединившиеся государства);

     ОБСЕ является единственным процессом, нормы которого, в том числе и в сфере безопасности, разделяются всеми европейскими государствами, США и Канадой, более того, наиболее подходящим форумом, в рамках которого могут быть созданы и уже возникают совместные институты Востока и Запада, в том числе и связанные с безопасностью континента;

     ОБСЕ способно в наибольшей степени воплощать идею взаимной безопасности, т.е. она может быть достигнута лишь совместными усилиями;

     только в рамках ОБСЕ можно достичь снижения уровня военных потенциалов всех европейских государств, а не только входящих в блоки и совершенствовать систему мер доверия, которая также носит надблоковый характер;

     ОБСЕ, не противопоставляя себя НАТО, ЕС, другим организациям, могло бы создать рамки не только для их сосуществования, но и для более тесного взаимодействия, постепенного сращивания их структур.  

  Вместе с тем многие исследователи указывают на объективные трудности, с которыми ОБСЕ неизбежно столкнется в создании и функционировании системы европейской безопасности. Основная из них - принцип вето, которым фактически обладает каждый его участник. ОБСЕ как процесс могло работать на такой основе, но как организация или система, нуждающаяся в постоянном принятии решений, оно неизбежно будет спотыкаться об этот принцип.

     Вашингтон, даже если бы он пожелал, не может в обозримом будущем отстраниться от процесса создания новой системы европейской безопасности. Это было контрпродуктивно для него, для Европы да и для России. И если раньше руководство США довольно скептически оценивало возможности ОБСЕ в сфере безопасности, настороженно относилось к военной интеграции своих союзников, отдавая безоговорочное предпочтение НАТО, то ныне Вашингтон идет к тому, чтобы не противопоставлять эти три ориентира в сфере безопасности, а попытаться как-то интегрировать их, хотя и в разной, разумеется, пропорции. В этом есть смысл, особенно если учесть, что ни одна система не может возникать, во-первых, искусственно, во-вторых, на пустом месте. Обычно она вырастает из того, что есть. Скорее всего, и новая европейская система безопасности возникнет подобным же образом.[18,С.20].

      1.2   США и ЕС в Косово, Афганистане  и Ираке

По ситуации на 1 марта Косово было дипломатически признано 22 государствами, в том числе США, Великобританией, Германией, Францией и Турцией.

США официально признали Косово как независимое государство. Об этом идет речь в заявлении госсекретаря США Кондолизы Райс, распространенном в понедельник пресс-службой госдепартамента в Вашингтоне.

«Мы поздравляем народ Косово с этим историческим событием», - сказала К. Райс [1] .

По ее словам, Президент США Джордж Буш согласен на установление дипломатических отношений с Косово.

Дж. Буш направил письмо президенту Косово Фатмиру Сейдиу, в котором официально объявил о признании независимости края и подтвердил согласие США на установление дипломатических отношений с Косово.

«От имени американского народа настоящим письмом я признаю Косово в качестве независимого и суверенного государства», - говорится в письме Дж. Буша, текст которого распространен пресс-службой Белого дома в Вашингтоне.

В новой ситуации Camp Bondsteelетает особую важность для Вашингтона. В то время как Болгария, Венгрия и Румыния, несмотря на членство в НАТО, стремятся сохранить внешнеполитическую самостоятельность, имеют общие проекты с Россией и избегают полной зависимости от США, Косово представляет собой протекторат - по существу совместное предприятие США и европейской бюрократии. Косово по-прежнему по существу оккупировано войсками НАТО и полностью зависит от финансовой поддержки Евросоюза (в меньшей степени от США). В январе 2008г. словенская газета Delo опубликовала официальную стенограмму декабрьских переговоров Госдепа и Совета национальной безопасности США с высшими чинами правительства Словении, председательствующей в Евросоюзе в первой половине 2008 г. [2] .

Предметом этих переговоров была тесная координация усилий США и ЕС по обеспечению признания независимости Косово после президентских выборов в Сербии. Действительно, спустя две недели после сербских выборов Косово провозгласило независимость.

ЕС не настроен «отдавать Косово на произвол американцев». Так или иначе, Косово является частью Европы, и европейцы, по этой логике, должны играть здесь ведущую роль. В течение девяти лет здесь дислоцировались немалые контингенты европейских сил; кроме того, на поддержку Косово выделялись значительные средства. И когда руководство США и албанское большинство Косово безоговорочно настроены на независимость, другим странам ЕС «следует это принять». Еще один аргумент состоит в том, что «Евросоюз должен гарантировать, что косовское руководство не будет делать глупостей».

Все эти аргументы звучат весьма малоубедительно - что позволяет предположить, что главная причина поддержки независимости Косово со стороны большинства стран ЕС вслух не обсуждается. Эта причина состоит в озабоченности Брюсселя «обеспечением безопасности» ЕС за счет «защиты» трансбалканских маршрутов транзита энергоносителей. Именно для того, чтобы «сохранить за собой» эти маршруты, европейцы не хотят отдавать эту территорию на произвол Вашингтона. Предполагается, что значительные военные контингенты европейских стран создают «защитный зонтик» для этих «трансбалканских линий жизни». Именно присутствие «реальных военных сил», как считается, обеспечивает «прикрытие» стратегическим активам в их вероятно или потенциально нестабильном окружении.[3].

    Террористические атаки, в которых роль американских спецслужб и военных воспринимается с недоверием, стали предлогом для создания параллельного правительства, скрытого от законодательства. «Война против терроризма» стала основой, на которой администрация Буша начала воздвигать военно-полицейскую диктатуру, келейно управляемую «тайной кликой чиновников» и разработанную в Белом доме и в других «неразглашаемых безопасных убежищах».

О попрании США норм международного и национального права свидетельствует решение об агрессии в отношении Ирака, которое было принято даже без претензии на рассмотрение в соответствии с американским конституционным процессом, требующим формального объявления войны. Это решение противоречит и международному праву, в соответствии с которым «планирование наступательной войны» является военным преступлением.

Война против Ирака будет идти без мандата ООН. После того, как Россия заявила в Совете безопасности ООН о своем вето относительно военной операции США, руководитель фракции республиканцев в американском сенате Трент Лот уже посчитал, что согласование с международной организацией является пустой «тратой времени».

США неоднократно делали объектом своих атак мирных жителей, что международное право и, в частности, Конвенция о защите гражданского населения во время войны относит к «серьезным нарушениям».

   В надежде искоренить производство и торговлю наркотиками в Афганистане, администрация Буша ввела в стране должность "наркоцаря". Однако выбор администрацией кандидатуры Томаса А. Швайка на этот пост был подвергнут критике на Капитолийском холме. К тому же, решение США пришлось на момент, когда страны Европейского Союза приступили к обдумыванию радикально иного подхода к проблеме – а именно легализации выращивания мака в Афганистане.

В последние месяцы конгрессмены и американские политики призывали администрацию улучшить координацию действий по борьбе с наркотиками в Афганистане. По мнению многих представителей вашингтонских кругов, существующие американские программы неспособны справиться с выращиванием и экспортом опия, что способствует активизации талибских мятежников и повышает угрозу распространения нестабильности по всей территории Центральной Азии. В своем письме Госсекретарю Кондолизе Райс и министру обороны Роберту Гейтсу, конгрессмены возлагали вину за срыв работы по борьбе с наркотиками на межведомственное соперничество и отсутствие тесной координации действий международных органов. По данным Управления ООН по борьбе с наркотиками и преступностью, производство наркотиков в Афганистане выросло в 2006 году на 49 процентов, и вышло на уровень примерно 90 процентов поставок опия в мире. Со времени свержения "Талибана" в Кабуле в конце 2001 года, площадь полей под посевы мака выросла с примерно 8 тыс. гектаров до приблизительно 165 тыс. гектаров.