Учение об экстраверсии и интроверсии К.Юнга

субъективными воззрениями, а объективными обстоятельствами, то мы говорим об

экстравертной установке. Если она оказывается привычной, то мы говорим об

экстравертном типе. Если человек мыслит, чувствует и действует, одним словом

живет так, как это непосредственно  соответствует объективным условиям и их

требованиям как в хорошем, так и в дурном смысле, то он экстравертен. Он

живет так, что объект играет в его сознании более важную роль, чем его

субъективное  воззрение. Он имеет, конечно и субъективные воззрения, но их

детерминирующая сила меньше, чем сила внешних, объективных  условий. Поэтому

он совсем не предвидит возможности натолкнутся  внутри себя на какие-нибудь

безусловные факторы, ибо знает таковые только во внешнем мире. Все его

сознание  смотрит во внешний мир, потому что  важное и детерминирующее решение

приходит  к нему именно оттуда. Но оно приходит оттуда, потому что он его

оттуда  ждет. Эта основная установка является, можно сказать, источником всех

особенностей  психологии человека.

     Экстравертный мыслительный тип.

Как показывает опыт, основные психологические функции  в одном и том же  индивиде

редко или почти никогда не обладают одинаковой силой или одинаковой степенью

развития. Обычно одна из функций имеет перевес как по развитию, так и по силе.

И, если среди психологических функций, первенство выпадает на долю мышления, то

есть  индивид исполняет свое дело, руководствуясь главным образом головным

рассуждением  так, что все сколько-нибудь важные поступки проистекают из

интеллектуально помысленных мотивов или, по крайней мере по тенденции своей,

должны  были бы вытекать из них, то речь идет о  мыслительном типе. Такой тип

может быть либо интровертным, либо экстравертным. Здесь мы прежде всего

займемся  экстравертным мыслительным типом.

Это будет  человек, который имеет стремление ставить всю совокупность своих

жизненных проявлений в зависимость от интеллектуальных выводов, в конечном

счете ориентирующихся по объективно данному или по объективным фактам, или по

общезначимым  идеям. Человек такого типа придает  решающую силу объективной

действительности  или соответственно ее  объективно ориентированной

интеллектуальной  формуле, причем не только по отношению к самому себе, но и

по отношению  к окружающей среде. Этой формулой измеряется добро и зло, ею

определяется  прекрасное и уродливое. Верно все  то, что соответствует этой

формуле, неверно то, что ей противоречит, и случайно то, что проходит мимо

ее. Подобно  тому, как экстравертный мыслительный тип подчиняется своей

формуле, так должна подчинятся ей и окружающая его среда, для ее собственного

блага, ибо тот, кто этого не делает, тот  не прав, он противится мировому

закону, и поэтому неразумен, аморален и бессовестен. Если формула достаточно

широка, то этот тип может сыграть в общественной жизни чрезвычайно полезную

роль  в качестве реформатора, публичного обвинителя и очистителя совести  или

же пропагандиста важных новшеств. Но чем уже формула, тем скорее этот тип

превращается  в брюзгу, рассудочника и самодовольного критика, который бы

хотел втиснуть себя и весь мир в какую-нибудь схему.

Соответственно  с сущностью экстравертной установки воздействия и проявления

этих  лиц бывают тем благоприятнее  или лучше, чем ближе они к  внешнему. Их

лучший  аспект находится на периферии их сферы деятельности. Но чем глубже

проникаешь  в ту сферу, где властвует формула, тем более отмирает всякая

жизнь, не соответствующая формуле. Испытать на себе последствия экстравертной

формулы приходится больше всего членам его  же семьи, ибо они первые неумолимо

осчастливливаются ею.

     Экстравертный чувствующий тип.

Чувство в экстравертной установке ориентируется по объективно данному, то

есть  объект является неизбежной детерминантой самого способа чувствования.

Экстравертное чувство, по возможности, освободило себя от субъективного

фактора и всецело подчинилось влиянию  объекта. Даже там, где оно

обнаруживает, по-видимому, свою независимость от свойств конкретного объекта,

оно все-таки находится в плену у традиционных или каких-нибудь других

общезначимых  ценностей. Так, например, картина может  быть названа

«прекрасной»  потому, что повешаная в салоне и подписаная известным именем,

картина, по общему предположению, должна быть «прекрасной».

Если  экстравертное чувство имеет примат, то мы говорим об экстравертном

чувствующем типе. Такого рода индивидуум живет, руководствуясь своим

чувством. Благодаря воспитанию, чувство и  такого индивидуума развилось до

функции, приноровленной и подчиненной сознательному  контролю. В случаях, не

представляющих собой крайности, чувство имеет личный характер, хотя

субъективный  элемент был уже в некоторой  мере подавлен, поэтому личность

оказывается приноровленной к объективным условиям. Чувства согласуются с

объективными  ситуациями и общезначимыми ценностями. Это нигде не проявляется

так ясно, как в так называемом выборе объекта  любви: любят «подходящего»

мужчину (или женщину), а не какого-нибудь другого, то есть такого, который

отвечает  всем разумным требованиям в отношении  сословия, возраста,

имущественного  состояния, значительности и почтенности  своей семьи. Но нужно

заметить, что чувство у данного типа – подлинное, а не выдуманное от

«разума».

«Правильно» чувствовать можно лишь тогда, когда  иное не мешает чувству. Но

ничто так не мешает чувству, как мышление. Поэтому без дальнейших разъяснений

понятно, что мышление у данного типа по возможности подавляется. Этим мы не

хотим сказать, что такой индивидуум вообще не думает, напротив, такой человек

думает, и, может быть, думает очень много и умно, но его мышление будет

только  придатком к его чувству. Насколько  ему позволило чувство, он отлично

может мыслить, но каждый логический вывод, который  может привести к

нарушающему чувство результату, «с порога» отклоняется. Человек о нем просто

не думает. Он и так ценит и любит все, что хорошо согласно объективной

оценке; все остальное существует как  бы вне его самого.

Юнг обозначал  два предыдущих типа как экстраветные рациональные или как типы

суждения. Общим признаком обоих типов, как считал Юнг, является тот факт, что

их жизнь  в высокой мере подчинена именно разумному суждению, то есть оба типа

сознательно исключают, по их мнению, случайное и неразумное. Разумное

суждение  представляет собой в их психологии силу, которая втискивает в

определенные  формы все беспорядочное и  случайное в реальном процессе, или, по

крайней мере, старается втиснуть. Рациональность обоих типов ориентирована

объективно  и зависит от объективно данного. Их разумность соответствует тому,

что коллективно  считается разумным.

     Экстравертный ощущающий тип.

Нет такого типа, который мог бы сравнится в реализме с экстравертным

ощущающим типом. Его объективное чувство  факта чрезвычайно развито. Он в

течение жизни накапливает реальные наблюдения над конкретным объектом, и, чем

ярче  он выражен, тем меньше он пользуется своим опытом. В некоторых случаях

его переживание  вообще не становится тем, что заслуживало  бы название

«опыта». То, что он ощущает, служит ему в  лучшем случае проводником, ведущим

к новым  ощущениям, и все новое, что входит в круг его интересов, приобретено

на пути ощущения, и должно служить этой цели. Таких людей будут хвалить, как

разумных, поскольку люди склонны считать  ярко выраженное чувство чистого

факта за нечто очень разумное. В действительности же такие люди не очень

разумны, ибо они подвержены ощущению иррациональной случайности точно так же,

как и  ощущению рационального свершения. Ощущение для такого человека означает

конкретное  проявление полноты жизни, его желание  направлено на конкретное

наслаждение, так же как и его моральность. Такой человек отнюдь не должен

быть  чувственным варваром, он может дифференцировать свое ощущение до высшей

эстетической  чистоты, ни разу не изменив даже в  самом абстрактном ощущении

своему  принципу объективного ощущения.

На более  низкой ступени этот тип является человеком осязаемой

действительности, без склонности к рефлексии и  без властолюбивых намерений.

Его постоянный мотив в том, чтобы ощущать  объект, иметь чувственные

впечатления и, по возможности, наслаждаться. Если он ощущает, то этим все

существенное  для него сказано и исполнено. Для него ничего не может быть выше

конкретности  и действительности, предложения  стоящие за этим или выше этого

допускаются лишь постольку, поскольку они усиливают  ощущения. При этом совсем

не надо, чтобы они усиливали ощущения в приятном смысле, ибо человек  такого

типа  не простой сластолюбец, он только желает наиболее сильных ощущений,

которые он, согласно с его природой должен получать извне.

     Экстравертный интуитивный тип.

Там, где  преобладает интуиция, обнаруживается своеобразная психология,