в-третьих, более квалифицированная, социально  востребованная и в основном адаптировавшиеся к рыночным условиям часть специалистов технического, социального и гуманитарного профиля, так называемые профессионалы.

     Представителям  двух последних групп реформы  принесли экономическую и социальную свободу, возможность самостоятельно повышать свое благосостояние и социальный статус с помощью эффективного высоко профессионального труда. Поэтому они в основном поддерживают рыночные преобразования, сетуя, главным образом, на чрезмерные налоги, коррумпированность и произвол чиновников, недостаток государственной защиты и поддержки. Деятельность этих групп в целом способствует развитию конкурентной экономики, а также все более прочному вживлению рыночных отношений в общественный организм.

     Базовый и нижний слои. Эти наиболее массовые слои объединяют более двух третей россиян. С точки зрения участия в трансформационном процессе, их состав неоднороден : здесь выделяются три главных группы.

     Первую  составляют представители бывшего  советского среднего слоя. Это массовая интеллигенция, когда-то с энтузиазмом поддержавшая Перестройку и ставшая ее социальной опорой, а позже вытесненная номенклатурой и бюрократией из сферы политической активности. Современные ориентации этой группы разнообразны, но значительная часть ее членов тяготеет к социал-демократическим ценностям. Цель социальных преобразований в России видится им в обновленном социализме или социальном рыночном государстве.

     Вторую  часть базового слоя составляют относительно адаптировавшиеся к новым условиям рабочие, крестьяне и служащие, а также та часть специалистов, которой пришлось наиболее туго. Представители этой группы озабочены в первую очередь поддержанием своего личного и семейного статуса, адаптацией к новым условиям. С точки зрения общественных интересов, их адаптационные стратегии могут носить как конструктивный, так и деструктивный характер. Преобладание того или другого типа массовых поведенческих стратегий влияет на результаты трансформации общества, хотя большинство относящихся к этой группе акторов вряд ли отдает себе в этом отчет и имеет четкие политические взгляды. Их поведение носит прагматический характер и преследует преимущественно частные интересы.

     Третья  группа объединяет наименее образованных, социально 
слабых представителей базового и нижнего слоев. Она составляет 
примерно четверть россиян и может быть названа консервативно- 
периферийной. В нее входят люди, не сумевшие адаптироваться к 
общественным переменам, частично из-за ограниченности личных 
ресурсов, частично же потому, что им оказались чужды 
индивидуалистические ценности успеха, самостоятельности, ответственности и риска. Они по-прежнему ориентируются на помощь государства и, не получая её, испытывают лишь растерянность, тревогу и страх.

     Андерслой или социальное дно. Помимо названных мною слоев, в российском обществе существует обширное социальное дно, разделяющееся на две больших группы.

     Первой  является люмпенизированная маргинально-периферийная группа, представители которой в  целом не нарушают законов (во всяком случае, злостно), но социально и  культурно отчуждены от «большого общества» и, в свою очередь, им отвергнуты. В этой среде преобладают регрессивные, деградационные способы поведения, чреватые потерей социального статуса, самоизоляцией, разрывом социальных связей, примитивизацией образа жизни. Будучи поставлена на порог выживания, эта группа служит питательной средой и ресурсной базой преступности.

     Другую  часть социального дна составляет широкое основание криминального  мира, о верхушке которого я уже  говорила. Его составляют люди, занятые  сравнительно мелкой и исполнительской криминальной деятельностью. Многие из них участвуют на второстепенных ролях в организованной преступности. Расширяющееся криминальное дно, быть может, не очень заметно, но неуклонно подтачивает моральные, правовые и институциональные основы общественной жизни. Своей деятельностью оно наносит обществу большой вред, подрывая веру большинства населения в возможность наведения порядка и установления хотя бы какой-то справедливости.

     Таковы  основные элементы трансформационной  структуры современной России. На мой взгляд, даже простой их перечень говорит о ее не слишком высоком качестве. Для более надёжной ее оценки надо знать количественное соотношение формирующих ее групп, их реальные (не декларативные) социально-политические установки, имеющиеся у них экономические и властные ресурсы, а также характер и механизмы их взаимодействий друг с другом. Чтобы все это выяснить, требуются специальные эмпирические исследования. Свою же задачу я пока ограничиваю привлечением внимания научной общественности к этой теоретически и практически актуальной проблеме.

     Подытоживая, можно сказать, что за годы реформ российское 
общество не только не решило жизненно важных для него проблем, но и 
не приобрело тех качеств, которые сделали бы его более сильным и 
действенным субъектом социальных преобразований. Для этого ему не 
хватает, во-первых, социальной и культурно-политической интегри-рованности и, во-вторых, социального здоровья, жизненной активности или, если воспользоваться термином Гумилева, пассионарности. Социальное настроение россиян за 10 лет реформ ухудшилось, у них накопилась большая усталость, катастрофически упало доверие к институтам власти (исключение – феномен Путина), исчезла какая-либо уверенность в будущем, возникло массовое разочарование в либерально-демократических ценностях. В результате большинство населения стало рассматривать реформы как чуждые и враждебные своим интересам. Наблюдавшаяся в начале 1990-х годов готовность участвовать в социальных преобразованиях сменилась ностальгией по прежней системе. Иными словами, иннновационно-реформаторский потенциал нашего общества не только не возрос, но и заметно снизился.

      Глава 2. Национальный аспект трансформации российского общества

     2.1. Национальное государство и глобализация

     Сущность  очень модного ныне и часто употребляемого термина «глобализация» человечеству известна с незапамятных времен. Все империи, будь то империя Ксеркса, Дария, Александра Македонского, а также Древний Рим, Византия, — и вплоть до Советского Союза — были, так или иначе, своеобразными результатами глобализации. Разные народы и племена вместе с захваченными территориями представляли собой мощное военно-экономическое объединение с доминирующими языком и культурой победителя. Рим и Византия, например, продержались тысячелетия, Советский Союз просуществовал всего 70 лет, а огромная империя Александра Македонского сразу после его смерти канула в Лету. Но идея объединить весь мир и править им — жива и по сей день. Она трансформировалась, обрела более демократические и привлекательные черты и день ото дня наполняется реальным содержанием. Объективные планетарные процессы создания густой сети взаимосвязанности общества составляют существенную сторону глобализации. Расширяются области деятельности, имеющие транснациональный характер, и управление которыми не может осуществляться исключительно в границах одного государства. Информационные технологии и капитал становятся движущей силой глобализации, предполагающей интеграцию государств в мировую экономику, и это предоставляет возможности для процветания развивающихся стран. С другой стороны, для них это — участие в жестоком, неравном соревновании, ибо модернизация современного мира в условиях перехода от биполярного к монополярному состоянию предстает перед нами как агрессивная вестернизация, несущая опасность миру незападному.

     Процесс глобализации, предполагающий построение нового мирового порядка, проходит в  условиях цивилизационного давления, разрушения культурной среды, утраты традиционных ценностей, национальной идентичности и солидарности. В результате наблюдается пренебрежение суверенностью государств, национальными культурами, хозяйственными традициями, национально-этическими императивами, а также постепенным стиранием этнокультурных особенностей как внутри страны, так и между государствами. Местные традиции и национальная идентичность попадают в зависимость от идеологии и международных институтов. Роль бюрократических структур в формировании отчужденного миропорядка глобализируется: решения принимаются не на уровне государства (местными бюрократами), а на уровне международных организаций. Вследствие возникновения надгосударственных политических и экономических субъектов авторитет национального государства слабеет и оно теряет решающий статус. Для долгосрочного и кардинального решения вопроса создаются наднациональные органы власти, которым передаются основные законодательные полномочия в сфере экономики и финансов. Однако глобализация грозит не столько потерей политической и экономической свободы, сколько потерей национальной самобытности, культурной и языковой несхожести с другими. Возникает реальная угроза обезличивания человечества и превращения всех этносов в нечто усредненное. Возможно, эти опасения слишком драматизированы, но и ход событий, и их беглый анализ, дают безусловный повод для определенной тревоги. Это особенно касается малочисленных народов, таких, как грузины, хотя подобный страх совсем не чужд и суперэтносам.

     Иначе как объяснить тот факт, что  Комитет по делам национальностей  Госдумы Росси и подготовил, и  внес — как первоочередной к рассмотрению — проект закона «О русском народе».

     Предчувствием грядущего национального дискомфорта  продиктовано и современное мировое  диссидентство — антиглобализм. Ведь антиглобалисты противятся не только господству мировых рынков, всевластию олигархов, но и утрате национальной идентичности, самобытности и исторической памяти.

     Одним из самих характерных эффектов процесса глобализации современного мира является усиление многокультурности. Под этим термином мы понимаем взаимное проникновение и сосуществование национальных и региональных традиций, духовных и моральных ценностей, своеобразный межкультурный диалог, который сегодня возможен через СМИ, которые не признают государственных и этнических границ. Создается своеобразная информационная цивилизация глобального характера. И это — основной механизм распространения ценностей культуры в мировом масштабе, который творит широкий мультикультурный строй.

     Идея  многокультурности и создания мультикультурной общности имеет не только приверженцев и пропагандистов, но и заклятых противников. Во многих странах это является причиной наращивания тенденций консервативно-националистического характера.

     Известный украинский историк, академик Национальной академии наук Петро Толочко отмечает, что «по иронии истории, главным глобализатором планеты выступает ныне страна, не имеющая своей собственной глубинной истории и такой же цивилизационной традиции». Имея в виду, естественно, Соединенные Штаты Америки, академик далее размышляет о том, что американская уменьшенная модель всего мира со своими суррогатными культурными ценностями не может быть привлекательной для всех, даже для граждан Америки афро-азиатского происхождения, в корне отличающихся от англо-американцев.

     Не  могу не согласиться с П. Толочко и в том, что «мир изначально многолик, многоукладен и противоречив. Таким он и должен  оставаться. Не следует впадать в заблуждение, что Запад изобрел оптимальные формы жизни и непременно обязан осчастливить ими другие народы».

     Тем не менее, очевидным является тот факт, что Запад уже обеспечил себе информационно-технологическое господство на планете и поставил этим в зависимость от себя все остальные страны. Исходя из этого политическая власть сегодня является лишь третьей по счету после экономической власти и власти СМИ. Владея первыми двумя, овладение политической властью становится чистой формальностью. Не случайно президент России В.В. Путин с первых дней первого срока своего президентства объявил беспощадную борьбу олигархам и медиамагнатам, понимая их силу и их опасность для государственной власти. Такая проблема со всей очевидностью встает перед развивающимися национальными государствами, которые не способны противиться рынкам и отдают им в «управление» свои финансовые средства.

     Поскольку информатизация и глобализация уже объективно стали неотвратимыми волнами современного мирового процесса, национальные государства должны научится жить в режиме международной конкурентоспособности, социально-экономической эффективности, внешней и внутренней безопасности, но не теряя при этом своей уникальности. Нужно через диалог цивилизаций найти элементы и рычаги, прежде всего, собственного роста, а потом — духовного единения с другими.

     Для того, чтобы национальным государствам занять в будущем достойное место  в мировом сообществе, им необходимо совершить радикальную интеллектуальную и социальную трансформацию, важным условием которой является консолидация общества. Политика, в том числе и внешняя, — отчасти искусство. Она основывается на учете национальных интересов и правовых норм, тенденций мирового развития и оценке действующих факторов. Прежде всего, мы должны помнить о том, что в современном мире безопасность неделима, и, поэтому, полномасштабное участие в глобальных и региональных структурах безопасности является базовым компонентом безопасности национальной.

     Но, понимая это, мы не должны стыдиться  проявлять высокое чувство патриотизма, если даже наш патриотизм, как иронически замечал Бернард Шоу, всего лишь убеждение, что твоя страна лучше  других потому, что ты в ней родился. Но почему бы и нет?

     2.2. Сохранение национальной  самобытности русского  народа в условиях  трансформации государства

     Начало  нового столетия, судя по современной  информации, приходится на переломный этап истории человечества: демографический  взрыв в ближайшие 20 лет должен привести к резкому росту населения Земли (к 2020году прогнозируется около 10 млрд. человек, большая часть которых будет проживать в азиатском регионе).

     В этих условиях идущие процессы глобализации и интеграции разных народов могут  претерпеть определенные изменения в своей экспоненте. Поэтому для России, как для исторически сложившегося традиционного общества, встает вопрос о выработке способа сохранения национальной самобытности русского народа, его культуры и менталитета.

     Осмысление  менталитета дает возможность русскому народу постичь собственную сущность, узнать лучше свою историю и культуру. Постижение менталитета во всем богатстве его проявления базируется на широком фундаменте интеграции многих видов знаний. Социологический анализ данного социального явления предстает как специфический, но необходимый элемент характеристики социальной структуры российского общества, дает научную основу для возможного прогнозирования поведения русского народа и его отдельных представителей в различных социальных условиях.