Тактика проведения допроса в конфликтной ситуации

Основным принципом применения средств убеждения для предупреждения и разрешения конфликтных ситуаций при допросе является неукоснительное выполнение следователем требований, изложенных в ст. 6, 7, 9-11 УПК[16] и др.

Именно полнота, всесторонность и объективность выяснения всех обстоятельств, составляющих предмет допроса, соблюдения при этом всех прав и законных интересов допрашиваемых во многих случаях предупреждает саму возможность возникновения конфликтов, а также служит удовлетворительным и достаточным средством разрешения возникшей конфликтной ситуации допроса. В тактическом отношении важно не только то, чтобы допрос велся объективно, чтобы в ходе его выявлялись как уличающие, так и оправдывающие, как отягчающие, так и смягчающие вину обвиняемого обстоятельства, но и то, чтобы характер допроса (предельная объективность) был нагляден и именно так осознавался допрашиваемым.

Таким образом, тактические приемы убеждения группы «демонстрации возможностей» научных средств и методов расследования могут быть связаны:

а) с осмотром вещественных доказательств с участием  допрашиваемого;

б) с разъяснением ему возможностей назначенной или предполагаемой к назначению экспертизы;

в) с изъятием образцов у допрашиваемого или с его участием в определенных местах (на месте происшествия, по месту жительства допрашиваемого и т. п.) с разъяснением ему целей и возможностей их экспертного исследования.

В отдельных случаях «демонстрация возможностей» может быть основана на предполагаемом (а иногда и заведомо известном) получении негативного результата от проведения определенного следственного действия с участием конфликтующего со следователем лица. Как показывает практика, такую «демонстрацию возможностей» целесообразно проводить при проверке показаний допрашиваемого о месте сокрытия трупа, орудий преступления и иных вещественных доказательств[17].

Тактические приемы «демонстрации возможностей» целесообразно использовать также при установлении на момент допроса способа совершения или сокрытия длящихся или повторных преступлений.

Применение описанных приемов убеждения, как правило, не только позволяет побудить конфликтующего со следователем допрашиваемого изменить линию своего поведения в желательном для следователя направлении, но и облегчает дальнейший психологический контакт с ним, даже если непосредственная цель применения этих приемов не была достигнута (иными словами, если допрашиваемый не счел «демонстрацию возможностей» убедительной для себя и не дал правдивых показаний).

Допрашиваемый убеждается, что следователь ведет расследование «с открытым забралом», твердо убежден в правильности своих логических рассуждений, в возможности установить искомые обстоятельства независимо от его показаний.

Существует, однако, проблема возможности применения тактических приемов разрешения конфликтных ситуаций допроса, основанных на использовании так называемых слабых мест в психике допрашиваемого: повышенной вспыльчивости, тщеславия, жадности, беспринципности, чувства мести, ревности и подобных нежелательных в психологической структуре личности состояний.

Рассмотрим этот вопрос более подробно на примере тактического приема, именуемого в криминалистической литературе «разжиганием конфликта», допустимость которого вызывает наиболее резкие возражения у многих специалистов в области судебной этики[18].

Сущность этого приема заключается в том, что допрашиваемого убеждают дать правдивые показания, разъясняя ему содержание показаний, например, его соучастников, возлагающих на него основную ответственность за преступление, отводящих ему, возможно, и не соответствующую истине руководящую роль в преступлении, и рассказывая о другом подобном поведении соучастников, не соответствующем его ожиданиям (например, о несправедливом дележе похищенного).

Этот прием может быть реализован также путем сообщения допрашиваемому мнения о нем и его поведении близких ему лиц или, напротив, мнений о близких ему лицах и их поведении, не соответствующих бывшим у него до того представлениям об этом. Поясним сказанное примером из следственной практики.

Близкой по механизму воздействия к описанным выше, но несколько иной по своей психологической структуре является большая часть так называемых следственных хитростей (именуемых также «психологическими ловушками» или «тактическими комбинациями»).

Сущность этих приемов сводится к воздействию на допрашиваемого путем маневрирования следователем имеющейся в его распоряжении информацией с целью свободного и осознанного изменения допрашиваемым своего отношения к предмету следственной ситуации и самого своего поведения в ней.

Именно такая их направленность на свободное и осознанное изменение допрашиваемым мотивации своего поведения в конфликте и, как следствие этого, переход от сокрытия или умышленного искажения искомой информации к объективной передаче ее следователю позволяет считать, что «следственные хитрости» в большинстве своем являются не чем иным, как средствами, приемами убеждения, сочетаемыми в отдельных случаях с элементами принуждения (когда информация допрашиваемым передается без осознания ее значимости в собственных интересах)[19].

Очевидно, что «следственные хитрости» применяются к лицам, в отношении которых с большой или достаточно высокой степенью вероятности можно предположить умышленное сокрытие или искажение имеющейся у них искомой информации.

Допрашиваемый — субъект воздействий следователя в такой конфликтной ситуации, как уже отмечалось, может находиться в одном из следующих информационных состояний: он обладает искомой информацией, но желает ее скрыть или исказить; он не обладает искомой информацией; он воспринял или воспроизводит ее с непреднамеренными искажениями

«Следственные хитрости» как раз и являются приемами, с помощью которых следователь предпринимает попытки выяснить действительное информационное состояние допрашиваемого и в случае установления нахождения его в 1-м из указанных состояний перевести допрашиваемого в состояние выдачи искомой объективной информации или готовности к этому.

Чтобы осознать такую роль «следственных хитростей», следует, видимо, хотя бы вкратце напомнить, как формируется, на чем основывается установка допрашиваемого на дачу либо правдивых, либо заведомо ложных показаний.

В первую очередь это, естественно, обусловливается интересами допрашиваемого, его отношением к расследуемому делу и к факту совершения преступления. В соответствии с этим лицо в принципе решает для себя либо объективно передать следователю имеющуюся у него информацию о предмете допроса, либо скрыть или исказить ее[20].

На окончательное же определение линии поведения допрашиваемого, безусловно, оказывает существенное влияние следующий фактор: допрашиваемый, исходя из своих интересов в судопроизводстве, вынужден учитывать действительное или возможное знание следователя об этом же объекте (фактах и обстоятельствах, составляющих предмет допроса) и об источниках информации следователя о нем.

Тем самым, допрашиваемый в подобных ситуациях активно прибегает к рефлексии, «думает за следователя», строит мысленную модель знания следователя об объекте. В свою очередь, следователь полагает, что допрашиваемый находится в одном из указанных, но, как правило, достоверно следователю неизвестном информационном состоянии.

Желая перевести допрашиваемого в состояние выдачи или готовности к выдаче информации об объекте (если, разумеется, он ею обладает), и, решив с этой целью прибегнуть к «хитрости», следователь исходит из цепи предложений, носящих в целом также рефлексивный характер.

Отправным их пунктом является предположение о том, что линия поведения допрашиваемого будет обусловливаться рассмотренными выше взаимосвязанными факторами: психологической установкой личности на дачу правдивых или ложных показаний и моделью допрашиваемого о знаниях следователя по существу предмета допроса (знает ли следователь истину по обстоятельствам, составляющим предмет допроса, есть ли у него доказательства, опровергающие избранную допрашиваемым линию поведения и изобличающие его во лжи, и т. д.)[21].

Основные варианты применения следователем при допросе в строго конфликтной ситуации «следственных хитростей», направленных на получение правдивых показаний:

1. Приемы, направленные на сокрытие намерений следователя относительно целей допроса.

Применяя приемы этой группы, следователь временно скрывает основную цель допроса, смещает его акценты на выяснение обстоятельств, непосредственно не представляющих интереса по расследуемому делу, рассчитывая, однако, при этом косвенным образом получить показания об обстоятельствах, составляющих предмет до проса.

К этой  группе «следственных хитростей» можно отнести и ряд других тактических приемов, направленных на создание условий для «проговорки» допрашиваемым информации, в сокрытии которой он, субъективно на момент допроса заинтересован. «Проговорка, — пишет    А. Р. Ратинов, — это объективно правильная информация, в сокрытии которой может быть заинтересован допрашиваемый, попавшая в его показания вследствие непонимания им значения сообщаемых сведений либо в результате незаторможенности реакции на поставленный вопрос»[22].

Надо отметить, что сама по себе «проговорка», как правило, непосредственно не ведет к возникновению доказательственной информации; она является, во-первых, убедительным «диагностирующим» признаком наличия конфликтной ситуации и, во-вторых, будучи умело использованной, выступает в качестве побудительного стимула для допрашиваемого к даче им правдивых показаний.

Близки к этим приемам и так называемые географические уловки. Такое условное наименование их основано на том, что они «привязаны» к определенному месту и времени. Состоят они в выяснении у допрашиваемого конкретных обстоятельств и событий, которые происходили в названном допрашиваемым месте, в то время когда он, согласно его показаниям, там находился. Если допрашиваемый дает ложные показания, он не сможет не испытывать психологических затруднений, отвечая на поставленный вопрос (ибо не знает, имели место эти факты или нет), что, как и «проговорка», может иметь для следователя «диагностирующее» значение для определения отношения допрашиваемого к предмету допроса.

2.Приемы, направленные на создание у допрашиваемого преувеличенного представления об осведомленности следователя об обстоятельствах совершенного преступления и наличии уличающих доказательств. Это, пожалуй, самая распространенная и в то же время наиболее сложная для реализации группа «следственных хитростей».

Здесь следователь маневрирует имеющейся в его распоряжении, увы, чаще всего далеко не полной информацией так, чтобы она представилась допрашиваемому настолько убедительной, изобличающей его, что могла вызвать желательное для следователя рассогласование в созданной допрашиваемым модели знаний, которыми, на его взгляд, располагает следователь (напомним: именно она определяет в целом поведение допрашиваемого в конфликте). Чтобы раскрыть сущность этих тактических средств, приведем ряд примеров из следственной практики[23].

3. Приемы, направленные на создание у виновного представления о том, что другие соучастники преступления сознались. Эти приемы также могут быть реализованы в разнообразных вариантах: от смещения акцентов при выяснении отдельных обстоятельств на очной ставке между соучастниками до сообщения в иных формах непризнающемуся соучастнику показаний другого в такой интерпретации, которая приведет лицо, подвергающееся воздействию, к мнению, что тот дал правдивые показания (исключая при этом, естественно, как однозначно недопустимый прямой обман допрашиваемого). Возможна, на наш взгляд, демонстрация с той же целью макетов или аналогов объектов, о месте нахождения которых помимо допрашиваемого знают только другие лица, также причастные к совершению преступления.

Таким образом, подводя итог данному разделу, можно сделать вывод, что при проведении допроса в конфликтной ситуации «со строгим соперничеством», необходимо учитывать особенности самой конфликтной ситуации и применять тактические методы, исходя из психологических составляющих в каждой конкретной ситуации.

2.4.           Использование интегративной тактики и логико-психологических приемов при допросе в конфликтной ситуации

Тактические комбинации, используемые при допросах в конфликтной ситуации, условно подразделяются на организационные, рефлексивно-аналитические и коммуникативные, однако сочетание приемов в тактических комбинациях по допросу очень велико, что не позволяет выделить их в «чистом» виде и отнести к конкретному типу. Кроме того, классификация тактических приемов допроса может быть произведена по множеству других оснований, что также не является предметом настоящего исследования[24].

1.                  «Прерывание». Суть комбинации состоит в использовании комплекса приемов, создающих у допрашиваемого представления о наличии у следователя гораздо большей информации, чем на самом деле. Состоит в том, что, конспективно зафиксировав или, еще лучше, запомнив, суть конкретного эпизода преступной деятельности или иного интересующего следствие факта, сообщенного допрашиваемым при устном изложении показаний, следователь прерывает его фразой типа: «Это в настоящее время нас (следствие) уже не интересует, давайте о другом».

Слова следователя должны быть подтверждены мимикой, скептическим выражением лица или жестами, показывающими, что следователь об изложенном уже информирован, данный эпизод преступной деятельности уже установлен и поведение допрашиваемого расценивается как попытка уклониться от главного. Если допрашиваемый заявит об отсутствии других сведений, то необходимо переключить допрос на иные обстоятельства, но не связанные с эпизодом, детали которого следователь выслушать отказался. К этой теме необходимо возвратиться лишь на последующих допросах и сделать это надо так, чтобы не проявить свою неосведомленность[25].