Если мотивы определяют выбор
пути, направление движения, то цели,
— насколько далеко человек
намерен пройти по данному
пути. В психологии цель определяется
как образ предполагаемого результата
деятельности, того, к чему человек
хочет прийти к концу деятельности
или конкретного ее этапа. Поэтому
цели — это своеобразные вехи,
которые человек мысленно выстраивает
на своем пути, в нашем случае
— на протяжении спортивной
карьеры. Трудность этих целей
тесно связана с уровнем притязаний
личности, то есть ее склонностью
вообще выбирать легкие или
трудные цели.
Многие исследователи спортивной
мотивации отмечают разную степень
осознанности трех ее слагаемых.
Потребности и мотивы могут
быть неосознанными, полуосознанными
или осознанными. Цели же всегда
осознаваемы и являются итогом
мысленной работы, в процессе
которой человек пытается в
идеальной форме разрешить противоречие
между требованиями спортивной
деятельности, ее конкретными условиями,
с одной стороны, и собственными
возможностями, способностями адаптироваться
к этим условиям и требованиям,
с другой. Поэтому цель выступает
в качестве регулятора активности,
влияя на выбор конкретных
средств достижения желаемого
результата.
Таким образом, блок мотивации
выполняет в структуре спортивной
деятельности следующие функции:
является
пусковым механизмом деятельности;
поддерживает
необходимый уровень активности
в процессе тренировочной и соревновательной
деятельности;
регулирует
содержание активности, использование
различных средств деятельности
для достижения желаемых результатов.
Средства спортивной деятельности.
К ним относят способы и
условия деятельности.
В качестве способов спортивной
деятельности рассматриваются движения
и действия (двигательные и умственные:
технические и тактические) или,
пользуясь терминологией теории
спорта, физические упражнения —
тренировочные и соревновательные.
В теории и методике спортивной
тренировки разработаны рациональные
способы выполнения физических
упражнений, совокупность которых
образует технику определенного
вида спорта. Каким из этих
способов деятельности спортсмен
будет отдавать предпочтение, зависит,
с одной стороны, от его целей,
а с другой — от условий
деятельности — объективных и
субъективных.
Условия спортивной деятельности
— те же факторы развития
спортсмена, о которых шла речь
выше.
К числу объективных условий
можно отнести общие требования
спортивной деятельности, специфические
требования вида спорта, а также
конкретные условия спортивной
карьеры и жизни спортсмена, включая, например,
материальную базу для тренировок, качество
инвентаря, квалификацию тренера и используемые
им технологии обучения, воспитания и
т. п.
Субъективными условиями спортивной
деятельности являются природные
задатки, развитые в специализированном
направлении психические процессы
(ощущения, специализированные восприятия,
особенности внимания, памяти, мышления
и т. п.), доминирующие тренировочные
и соревновательные психические
состояния, спортивно-важные психические
свойства (черты спортивного характера,
специальные способности) и опыт
спортсмена, воплощенный в знаниях,
умениях и навыках. Субъективные
условия спортивной деятельности
формируются в процессе физической,
технической, тактической, теоретической
и психологической подготовки, т.
е. специально организованной
высокой двигательной, а также
психической активности спортсмена.
Обобщенно, объективные условия
деятельности — это уровень
требований к спортсмену, субъективные
— это его возможности плюс
активность, нацеленная на расширение
и повышение этих возможностей.
Интегральной характеристикой блока
средств является индивидуальный
стиль деятельности (ИСД) — относительно
устойчивая система эффективных
приемов и способов деятельности,
отвечающая индивидуально-психологическим
особенностям спортсмена.
ИСД складывается и трансформируется
на протяжении СК, реализуя функцию
согласования, уравновешивания объективных
и субъективных условий деятельности
и отражая ту известную закономерность,
что человек не только сам
приспосабливается к деятельности,
но и приспосабливает деятельность
к себе. Кроме того, ИСД связывает
блоки мотивации и средств
спортивной деятельности в ее
психологической структуре, пытаясь
разрешить противоречие как между
объективными и субъективными
условиями деятельности, так и
между целями и возможностями
спортсмена.
В целом блок средств спортивной
деятельности обеспечивает практическую
реализацию целей и планов
спортсмена, превращая образы предполагаемых
результатов деятельности в ее
реальные эффекты.
Результаты спортивной деятельности.
Их рассматривают в узком и
широком смыслах. В узком смысле
это конкретные спортивные достижения,
выраженные в секундах, метрах, баллах
и т. п., занятых местах, рекордах,
квалификации и титулах спортсмена.
Результаты спортивной деятельности
в широком смысле связаны с
влиянием спорта на развитие
человека и человеческого общества.
Здесь обычно выделяют: биологические,
педагогические, психологические и
социальные эффекты спорта (здоровье,
физическое развитие, физическая
подготовленность, спортивный характер,
особенности психической саморегуляции,
социальный статус, стиль поведения
и т. п.).
Результаты спортивной деятельности
в широком и узком смысле
тесно взаимосвязаны. Достижения
в развитии спортсмена воплощаются
в динамике его спортивных
результатов, которые, в свою
очередь, влияют на самооценку
спортсмена и “масштабность”
его личности в целом. Кроме
того, очевидно и “социальное
звучание” спортивных рекордов,
раскрывающих возможности человека
в сфере двигательной деятельности
и поднимающих престиж не только
спортсмена, но и его тренера,
команды, страны.
Ступени спортивного мастерства
образуются сменой привычного
на противоположное. Каждое спортивное
достижение — это “скачок”
в развитии, нарушение равновесия
и, следовательно, пробуждение
новых потребностей и мотивов,
стимулирующих постановку новых
целей или корректировку старых.
Сначала человек выбирает карьеру,
потом карьера выбирает его.
Другими словами, происходит самодетерминация
развития, отражающаяся в цикличности
спортивной деятельности: макро-, мезо-
и микроциклах спортивной подготовки,
каждый из которых воспроизводит
в определенном масштабе психологическую
структуру спортивной деятельности
в целом.
Практический
психолог в спорте…
Психологи,
которые много работали в практике
спорта, в порыве откровенности признаются,
что эффект воздействия резко
снижается или даже становится нулевым,
когда по какой-либо причине интерес
падает: либо усталость, либо посторонний
интерес, либо смещение ценностных ориентации,
либо просто занятость другим. Остается
только схема. В беседах со спортсменами
исчезает чувственная окраска логической
аргументации, не всплывают в нужный
момент так эффективно действующие
примеры, нет той энергии, которую
надо передавать другим, нет тех
каналов, по которым негативное “забираешь”
у спортсменов. Когда есть любовь,
то голос по телефону даже за тысячи
километров вызывает ответное чувство.
А когда ее нет, то никакая близость
общения не дает нужных эмоций.
Конечно, лучше всего, если
психолог сам занимался этим
видом спорта, пожил жизнью этого
вида и достиг определенных
успехов в нем, когда он этот
вид спорта не просто знает,
но и глубоко чувствует. Вплоть
до того, что его внушения и
беседы включают специфические,
нередко жаргонные для этого
вида спорта обороты речи.
Перенося сведения из социальной
психологии в область спорта,
можно утверждать, что важнейшим
компонентом успешности практической
деятельности психолога является
умение ладить с людьми. Общение
составляет основную форму работы
психолога, в ходе которой,
вступая в контакт с людьми,
он должен так изменять их
состояние, чтобы выигрывал результат
деятельности (это вовсе не значит,
что речь идет только о позитивных
состояниях). И если психолог ладит
с тренерами, врачом, массажистом,
родителями и прочими, он имеет
“поле” для положительного воздействия.
Именно поэтому психологи, завершая
академические дебаты о роли
и месте психолога в спорте,
оставляют в стороне свой витиеватый
понятийный аппарат, очень просто
говорят друг другу: если есть
у психолога контакт с тренером
и спортсменами — работа будет:
нет контакта — делать ему
в команде нечего. Над психологом,
больше чем над другим специалистом,
висит стандартизированный стереотипный
ореол. В одних случаях он
ему помогает, в других же оказывает
прямо противоположное действие
— “А еще психолог!”, —
“Так вы же психолог”, —
“Ну и психолог нашелся!”,
и т. д.
У психолога в команде много
друзей, но и недоброжелатели
могут быть. Это чаще всего
те, кто чувствуют явную или
скрытую ущемленность в присутствии
профессионального психолога по
типу: “Я и сам психолог не
хуже его”. Этот ложный барьер
нередко мешает уже достигшим
успеха тренерам использовать
работу психолога для очередного
подъема. Как частные и ситуативные
проявления отношений к психологу,
его работе могут мешать эгоцентричность
и ограниченность мышления врача
команды либо ревностные чувства
массажиста. Но эти причины чаще
всего лежат на поверхности.
Есть, однако, много других, которые
прикрыты вуалью благовоспитанности
при наличии объективно существующего
соперничества. Конкурирующие отношения
между тренерами, равно как
и между спортсменами, могут скрыто
делить команду на противоречивые,
а нередко и враждебные группировки.
Заметить, просчитать, прочувствовать
эти связи — тонкая часть
коммуникативной задачи психолога.
На основе этих наблюдений
уточняются участки и объекты
его работы, делается выбор во
взаимоисключающих случаях с
учетом создания и сохранения
благоприятного фона для работы.
Здесь нет прямолинейных суждений
и однозначных схем.
Реализуя принцип всеобщей благожелательности,
можно нажить в команде откровенных
противников. Вплоть до того, что
когда психолог слишком энергично
жмет руки одного тренера, то
в определенной ситуации в
лице других тренеров, которые
это видят, он может заполучить
своих будущих оппонентов. И, безусловно,
психолог не сможет работать
с теми тренерами, с которыми
у него сложатся конкурирующие
отношения на любой основе (поездки,
экипировка, премии и, тем более
— слава!).
Умение определить и реализовать
на практике оптимальную для
общения с каждым социальную
дистанцию — немаловажное достоинство
практического психолога. С одним
тренером психолог на следующий
день знакомства переходит на
“ты”, с другим, своим ровесником,
после нескольких лет работы
остается на “вы”. Этому не
всегда можно найти сколько-нибудь
стройное логическое объяснение,
в нем немало от чувственности
и интуиции. Да и нужно ли
пытаться найти правильное объяснение
каждому конкретному случаю? Важно правильно
действовать. Да и в случае ошибки в выборе
социальной дистанции гораздо важней
это почувствовать, чем объяснить.
Важным достоинством практического
психолога является умение дозировать
общение со спортсменами. Безусловно
ошибается тот психолог, который
считает, что чем больше он
общается со спортсменами, чем
больше проводит с ними времени
— тем лучше для дела.
Спортсмены должны чувствовать
потребность в общении с психологом
и удовлетворять ее по мере
надобности. Как всякая иная потребность,
потребность в общении с психологом
от напряжения приходит к насыщению
и заменяется напряжением очередной
потребности. Чрезмерно длительное
общение со спортсменами может
ликвидировать фазу напряжения
этой потребности, вести к пресыщению
— врагу общения даже с близкими
людьми. Назойливость всегда вредна,
а в данном случае в особенности.
Как правило, психолог находится
в сложной ситуации в команде,
когда его личность и образ
жизни должны быть примером
того, чему он учит спортсменов.
В новой команде ему надо
завоевать авторитет, добиться
определенной веры в себя, без
чего его работа бессмысленна.
Но когда он этого добился,
от него ждут определенного
характера действий, поступков, переживаний
и отношений, понятных и принимаемых
спортсменами и тренером.