Методологические основы психологии

    Теория  государства и права относится  к общественным наукам, и к исследованию ее предмета очень часто возможно применить лишь абстрактное мышление. Абстракция в самом общем виде представляет собой мысленный образ, который создается о каком-либо предмете, явлении с использованием различных операций. Один из важнейших  методов, которые использует теория государства и права - логический. Логика - это наука о приемах  и способах мышления. Разнообразные  логические операции (анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия, сравнение, моделирование  и др.), законы логики (тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания и др.) используются также  в научном познании юридической  действительности.

    Анализ  представляет собой расчленение  целого на составные элементы, их изучение в отдельности (например, деление  права на отрасли, исследование особенностей каждой отрасли права). Синтез - это  логический прием, противоположный  анализу, заключающийся в обобщении  в рамках целого знания, полученного  в результате исследования отдельных  элементов этого целого (например, синтезируя знания об отдельных отраслях права, мы получает знание о праве  в целом).

    Индукция- это логический прием, позволяющий  на основании частного знания получать знание общее. Дедукция - это такой  логический прием, при помощи которого на основании знания общего приходят к знанию частному.

    Моделирование - мыслительное, идеальное воспроизведение  исследуемых объектов. Эта операция позволяет формулировать научные  понятия, отражающие общие свойства явлений, абстрагироваться от их конкретных, случайных свойств. Так, например, в  курсе теории государства и права  изучается понятие "государство". Такого явления - абстрактного государства - не существует в реальной действительности, есть только конкретные государства- Российская Федерация, Республика Беларусь, Республика Франция и т. д. Выработка общих  понятий имеет огромное значение для постижения сущности, для поиска оптимального варианта развития государственно-правовых явлений. Из общего диалектического  подхода прямо следует необходимость  применения исторического метода во всяком научном исследовании. Любое  явление или процесс имеет  свою историю развития; используя  данный метод, это развитие изучается  и воспроизводится в динамике во всех деталях. Структурно-функциональный метод основан на том, что все  государственно-правовые явления имеют  внутреннюю структуру, и в то же время  сами входят в качестве составного элемента в другую, более общую  структуру. В ходе структурно-функционального  анализа вычленяются отдельные  элементы структуры, дается их функциональная характеристика, анализируются их взаимосвязи.

    Системный подход - это направление в методологии  научного познания, в основе которого лежит рассмотрение объектов как  систем, которое ориентирует исследования на раскрытие целостности объекта, на выявление в нем многообразных  типов связей и сведение их в единую теоретическую картину. Системный  подход включает в себя также и  структурно-функциональный метод, однако здесь упор делается, прежде всего  на исследование взаимодействия объекта  как целостной системы с внешней  средой.

    При анализе текстовой информации, например, при исследовании содержания нормативно-правовых актов, может использоваться лингвистический (филологический) метод.

    Не  все объекты научного юридического исследования подлежат количественным измерениям. Однако если такое возможно, во многих случаях цифры говорят  красноречивее любых логических доказательств. Поэтому в теории государства и права для изучения фактического состояния определенных явлений, процессов, выявления тенденций  их развития используются статистические методы сбора информации, математические методы обработки данных, выражающих количественные изменения в юридической  жизни.

    Все эти так называемые частнонаучные  методы исследования, как уже отмечалось, имеют общий характер, поскольку  в той или иной степени используются всеми общественными науками. Все  методы связаны между собой и  применяются, как правило, не по отдельности, а в различных сочетаниях друг с другом, что зависит от объекта  исследования.

    Каждая  наука на основе этих методов вырабатывает свою методологию; в рамках каждой науки  складываются особые традиции исследования своего предмета. Есть особенности  и в методологии юридических  наук, поэтому принято считать, что  здесь сложился особый специально-юридический  метод. Существуют и более частные  особенности методологии теории государства и права, обусловленные  спецификой теоретического знания, необходимостью формулирования и разработки общих понятий, классификаций, юридических конструкций, концепций и т. д.

3. Проблемы формирования методологии теории государства и права

    Одной из важнейших проблем методологии  государственно-Правовой теории является проблема деидеологизации. Кризисное  состояние общественно-политической науки в целом не случайно отражает потерю методологических ориентиров и, в свою очередь, в немалой степени  само обусловлено этим фактором. Проблема методологического обновления, вставшая перед политико-юридической наукой, требует от учебного процесса сугубо творческого и реалистического  подхода, критической оценки достигнутого, внимательного и ответственного восприятия нового. Отвержение догматизма, ревизия наличного теоретического багажа предполагают конструктивность самих методологических предпосылок, взаимодействие в ряде случаев с  теоретическими построениями оппонентов. Сама "логика дела" требует изменения "дела логики" и в современных  условиях предписывает необходимость  переосмысления привычных подходов, поиска, адекватных исследовательских  средств.

    В течение длительного времени  в Государственно-правовых исследованиях  господствовали исключительно классовый  подход, сугубо идеологизированная точек  зрения, чему способствовало схоластическое, догматизированное отношение к  наследию классиков. Так, цитируя К. Маркса и Ф. Энгельса из "Святого  семейства", ограничивались ссылкой  на то, что "идея" неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от "интереса". Точка ставилась  там, где авторы философскокритического труда продолжали свою мысль: "С  другой стороны, нетрудно понять, что  всякий массовый, добивающийся исторического  признания "интерес", когда он впервые появляется на мировой сцене, далеко выходит в "идее", или "представлении", за свои действительные границы и  легко себя смешивает с человеческим интересом вообще".

    Подмеченный основоположниками "выход" классового интереса "за свои действительные границы" особенно виден в периоды радикальных  социальных сдвигов, когда широкий, непредвзятый взгляд на проблему дает корректное решение, когда подход с  воззрений общечеловеческих менее  всего искажает социально-политическую картину, содержание высказанных идей. К сожалению, пренебрежение к  классическому наследию или архипрагматическое манипулирование им, провозглашение в идеале чуждым марксизму на деле представало в последующем общепринятой практикой. Подобное случилось с  методологическими принципами В. И. Ленина из популярной лекции "О государстве". Показательно и одновременно поучительно: забвение классовой позиции и  ее непомерная эксплуатация одинаково  неприемлемы. Выступая перед рабочими и крестьянами, только приступившими  к изучению права и государства, оратор подчеркивал, что "едва ли найдется другой вопрос, столь запутанный умышленно  и неумышленно представителями  буржуазной науки". Мысль, подсказанная устно, с трибуны, с элементами эмфазы, дидактики, применительно к конкретному  составу аудитории и времени, впоследствии безосновательно раздувалась  в академических трудах до nes plus ulta. Во всяком случае, трудно представить  дальше стоящий от истины "вывод", что вся домарксистская наука  единственно занималась тем, что  запутывала вопрос о государстве  и праве. Можно спорить или  соглашаться с тем, например, что  методология не сводится с совокупности определенных*методов, способов познания, а является цельным, внутренне единым аппаратом познания государственно-правовых и политико-идеологических явлений. Однако бесспорно, что видеть за партийностью и классовостью больше, чем один из приемов познания, специфический, ad noc методологический подход и возводить его в универсальный принцип означает идеологизировать средства научного анализа, а значит, и его результаты. Идеологизированные позиции исследователя не давали в полной мере проследить историческую траекторию, причастность к духовным ориентациям прошлого. Монополизм, одномерность и однонаправленность средств анализа не учитывали противоречивую, двойственную сущность наблюдаемых явлений - права и государства. Содержание классового подхода постепенно составили идеологическая нетерпимость, закрытость. Многозначное, совокупно добываемое общественно-политическое значение искусственно делилось на "свое" и "чужое", причем последнее заранее обрекалось на ошибочность. Мыслитель, теоретик прошлого, получал право на существование в нашем сознании лишь в той мере и в том качестве, в каком упоминался классиками марксизма. Идеологизированный классовый подход "логично" приводил к заключению о том, что принципиальные вопросы о государстве и праве и его роли в классовом обществе домарксистская мысль не могла не только решить, но и правильно поставить. Как о высшей похвале в адрес домарксистских теоретиков писалось об "отдельных догадках", о той или иной "степени приближения домарксистских учений * научной интерпретации" государственно-правовых вопросов. Таким образом выстраивались своего рода идеологический рейтинг, лестница теоретических рангов и заслуг. Степень демократизма теорий определялась той ролью, которую отводил мыслитель трудящимся слоям гражданского населения, и потенциалом превосходства тенденций и целей угнетенного класса над проявлением общечеловеческих тенденций и целей. Смещение акцентов в методологии отражалось и на полярности ценностных ориентации. Например, гипертрофия идеологизированного взгляда "вела к искажению представлений о выполнении "общих дел" государства, на что обращали внимание основоположники марксизма в ряде произведений. Считалось, что в конечном счете и эта функция государства направлена на защиту эксплуататоров, И по этой же причине упор в характеристике государства (не исключая общенародного) делался на его классовой стороне. Государство как "машина угнетения" подавляло свою другую сторону - инструмент устранения противоречий" стабилизации общественных связей. Аналогичное положение складывалось и в отношении права: всемерное подчеркивание его императивно-классовой стороны как "возведенной в закон воли господствующей" класса", по существу, отрицало рассмотрение его как средства согласования разнородных воль, как условие компромисса социальных интересов. Думается, что здесь к месту вспомнить о том, что диалектика - это и есть изучение противоречий в самой сущности предметов: не только явления преходящи, текучи, отделены условными гранями, но и сущности вещей тоже.

    В чем причины столь искаженной и гипертрофированной идеологизации (не путать с идеологией как системой взглядов и представлений, как жизненной  позиции, которая всегда присутствует и должна присутствовать в мировоззренческой  позиции .теоретика)? Этих причин, очевидно немало, одна из них -развитие вульгарного  социологизма в 30-х г. XX в. Его влияние "на теоретическую юридическую  науку приводило к одностороннему истолкованию положения о непосредственной (в лучшем случае с оговорками на словах) зависимости от сознания общественного  бытия того или иного теоретика, от его классовой принадлежности.

    Теоретические взгляды представлялись с этой точки  зрения зашифрованными и диаграммами  общественных групп, борющихся между  собой за места у власти. Естественно, авторам монографий того времени  не оставалось ничего другого, как видеть свою цель в разоблачении теоретиков прошлого в качестве служителей господствующего  класса. Вопреки подлинному смыслу распространенной формулы "бытие определяет сознание" вульгарный социологизм превращал сознание в лишенный социальности, стихийный продукт общественной среды. Вместо объективного научного критерия общечеловеческой ценности тех или иных взглядов в ход шли зауженные критерии коллективного опыта или классового интереса. Отсюда непонимание глубоких противоречий общественного прогресса и неравномерности развития мировой культуры, сложнейшего взаимодействия различных духовных сфер, схематизм, а подчас и отсутствие, всякого чувства реальности. Между тем фундаментальная и по-настоящему академическая государствоведческая и правоведческая теория, использующая весь арсенал методологических средств, отрешенная от оков идеологизации и начетничества, может стать не только закономерным следствием, но и созидательным условием позитивного развития политико-правового процесса, выступить фактором единения и согласия общества, переживающего кризис.

       В значительной степени можно  даже говорить о том, что  от уровня развития теории  государства и права в целом,  в том числе и уровня развития  методов и методологии теории, зависит уровень развития юриспруденции  вообще, о том, что на данной  дисциплине лежит особая ответственность  - ответственность за состояние  дел в юридической науке. Именно  на долю теории выпадает задача  аккумуляции новейших достижений, как в общественных, так и в  необходимых случаях в естественных  и технических науках. Теоретическое  знание должно развиваться быстрее,  для того чтобы не сдерживать  развитие других юридических  дисциплин, чтобы их уровень  соответствовал потребностям практики. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 Раздел  2

 Психологический факт и психологические  закономерности

    Факт  – наиболее устойчивая часть теории, которая удерживает ее в научном  поле.  Л. С. Выготский в работе «Исторический смысл психологического кризиса» подчеркивает, что научный  факт является не только фрагментом реальности, но и формой существования научного понятия. Другими словами, научный  факт не существует сам по себе,  а становится научным, когда вбирает  в себя понятия науки в качестве структурирующих его элементов. То есть дело заключается не столько  в наличии объективной регистрации  события, сколько в его научной  интерпретации.

    В качестве примера рассмотрим наблюдение З. Фрейда за игрой ребенка раннего  возраста: малыш бросает катушку  с нитками из кроватки так, что  она исчезает из его поля зрения, а затем подтягивает ее за нитку  к себе. В этом действии З. Фрейд  видит процесс изживания (за счет замещения) травмирующей ситуации, связанной  с уходом матери. Следует обратить внимание на то, что наверняка  многие наблюдали подобные манипуляции детей, но именно З. Фрейд перевел это наблюдение в разряд психологического факта.

    Существуют  факты, которые находятся в рамках конкретных теорий, и факты, которые  рассматриваются различными теориями.

    Анализируя  факты, получаемые в контексте теории, Т. Парсонс показывает, что в ходе развития знания накапливается два  типа сведений. К первой группе сведений относятся факты, которые подтверждают теоретические обобщения. Ко второй группе относятся факты, которые  не получают обобщения в контексте  данной концептуальной схемы, не входят в число категорий, на которых  строится теоретическая система. Методологический подход Парсонса основан на том, что  всякая теория описывает факты с  помощью системы понятий. Так, например, с помощью механики можно описать  падение физического тела, например человека с моста. При этом можно  даже вычислить скорость, с которой  он будет входить в воду. Но вряд ли такая интерпретация с помощью физических формул раскроет основную причину событий.

    Поскольку конкретный психологический принцип  является преобразованием того или  иного факта, постольку в той  мере, в которой другие факты позволяют  наложить на них данный принцип, они  и будут подвергаться интерпретации. Существует определенная проблематика, которой касаются одни теории и не рассматривают другие. Например, теория деятельности не рассматривает факты, связанные с проявлением бессознательных  процессов; психоаналитические теории, как правило, не рассматривают факты, касающиеся проблем восприятия и  мышления, а если и затрагивают  познавательные процессы, то только в  их мотивационном аспекте. В этом смысле теория деятельности оказывается  чрезвычайно успешной в организации  процесса обучения, а психоаналитические – в анализе взаимоотношения  учителя и учеников.