ПЯТНАДЦАТАЯ
ЛЕКЦИЯ.
Сомнения
и критика
Сновидение
никому ничего не хочет говорить, оно не
является средством сообщения, наоборот,
оно рассчитано на то, чтобы остаться непонятым.
Поэтому мы не должны были бы удивляться
и смущаться, если оказалось, что какое-то
число многозначностей и неопределенностей
сновидения не поддается разъяснению.
Только опыт и практика могут установить,
насколько глубоким может быть в действительности
понимание сновидения.
Сомнения тесно связаны с впечатлением,
от которого не вполне свободны люди, что
часть вариантов толкования сновидений,
которые предлагаются, кажутся натянутыми,
искусственными, , т. е. насильственными
или даже смешными. Обсуждаемый факт,
в сущности, имеет отношение к результатам
смещения, которое вам известно как самое
сильное средство цензуры сновидения.
С помощью смещения цензура сновидения
создает заместителей, которые называются
намеками. Но это намеки, которые сами
по себе не так-то легко узнаются, обратный
путь от них к собственному содержанию
нелегко найти, и они связаны с этим последним
самыми странными, практически не встречающимися
внешними ассоциациями. Но во всех этих
случаях речь идет о вещах, которые должны
быть скрытыми, должны оставаться в тайне;
ведь к этому стремится цензура сновидения.
Достаточно часто случается так, что остроту
видевшего сон принимают за остроумие
толкователя. Для возникновения остроты
предсознательный ход мыслей подвергается
бессознательной обработке, после которой
он появляется в виде остроты. Под влиянием
бессознательного эти мысли подвергаются
воздействию господствующих там механизмов
сгущения и смещения, т. е. тех же процессов,
которые участвуют в работе сновидения,
и в этой общности следует искать источник
сходства остроумия и сновидения там,
где оно имеет место.
Часто можно внушить спящему, о чем должно
быть его сновидение, но никогда нельзя
повлиять на то, что он увидит во сне. Механизм
работы сновидения и его бессознательное
желание не поддаются никакому чужому
воздействию. При оценке сновидений, вызванных
соматическими раздражителями, своеобразие
и самостоятельность жизни во сне проявляется
в реакции, которой сновидение отвечает
на влиявшие на него соматические или
психические раздражители. В основе обсуждавшегося
утверждения, которое поставило под сомнение
объективность изучения сновидений, опять
лежит подмена сновидения его материалом.
Сновидение подготавливает понимание
неврозов, так, с другой стороны, правильную
оценку сновидения можно приобрести только
после знакомства с невротическими явлениями.
Если сопоставить полную аналогию в построении
сновидения и невротического симптома
с быстротой превращения спящего человека
в бодрствующего и разумного, то появляется
уверенность, что и невроз основан только
на измененном взаимодействии сил душевной
жизни.