Лекции по "Психологии"

ОДИННАДЦАТАЯ  ЛЕКЦИЯ.

Работа  сновидения

Та работа, которая переводит скрытое сновидение в явное, называется работой сновидения. Работа, проделываемая в обратном направлении, которая имеет целью от явного сновидения добраться до скрытого, является нашей работой толкования. Работа толкования стремится устранить работу сновидения. То, что прибавляется к работе сновидения в других сновидениях, мы называем искажением сновидения; именно его и нужно устранить посредством нашей работы толкования.

Что проделывает работа сновидения с материалом скрытых его мыслей:

- сгущение – тот факт, что явное сновидение содержит меньше, чем скрытое, т. е. является своего рода сокращенным переводом последнего. Иногда сгущение может отсутствовать, однако, как правило, оно имеется и очень часто даже чрезмерное. Но никогда не бывает обратного, т. е. чтобы явное сновидение было больше скрытого по объему и содержанию. Сгущение происходит благодаря тому, что: 1) определенные скрытые элементы вообще опускаются; 2) в явное сновидение переходит только часть некоторых комплексов скрытого сновидения; 3) скрытые элементы, имеющие что-то общее, в явном сновидении соединяются, сливаются в одно целое.   Работа сновидения стремится к тому, чтобы сгустить две различные мысли таким образом, чтобы найти многозначное слово, в котором обе мысли могут соединиться.  Хотя сгущение делает сновидение непонятным, все-таки не возникает впечатления, что оно является результатом действия цензуры сновидения.  

Следствием сгущения является также отношение между  скрытым и явным сновидением, заключающееся в том, что между различными элементами и не сохраняется простого соответствия. Один явный элемент соответствует одновременно нескольким скрытым, и наоборот, один скрытый элемент может участвовать в нескольких явных как бы в виде перекреста.

- смещение: оно целиком является делом цензуры сновидения. Оно проявляется двояким образом, во-первых, в том, что какой-то скрытый элемент замещается не собственной составной частью, а чем-то отдаленным, т. е. намеком, а во-вторых, в том, что психический акцент смещается с какого-то важного элемента на другой, не важный, так что в сновидении возникает иной центр и оно кажется странным.

При мышлении в  бодрствующем состоянии намек должен быть легко понятным, а заместитель  иметь смысловое отношение к собственному [содержанию]. И острота часто пользуется намеком, она отказывается от ассоциации по содержанию и заменяет ее необычными внешними ассоциациями, такими, как созвучие и многозначность слова и др.

- превращение мыслей в зрительные образы.   При изображении абстрактных слов вы сможете себе помочь всевозможными искусственными приемами. Пытаясь передать текст статьи другими словами, которые звучат, может быть, необычно, но содержат больше конкретных и подходящих для изображения понятий. При замене слов и букв картинками не может возникать  претензий к точности изображения.   Для изображения частей речи, показывающих логические отношения, вроде "потому что, поэтому, но" и т. д., нет подобных вспомогательных средств; таким образом, эти части текста пропадут при переводе в рисунки. Точно так же благодаря работе сновидения содержание мыслей сновидения растворяется в его сыром материале объектов и деятельностей. Точно так же работе сновидения удается выразить что-то из содержания скрытых мыслей сновидения в формальных особенностях явного сновидения, в его ясности или неясности, в его разделении на несколько фрагментов и т. п. Количество частей сновидения, на которые оно распадается, как правило, сочетается с числом основных тем, ходом мыслей в скрытом сновидении; короткое вступительное сновидение часто относится к последующему подробному основному сновидению как введение или мотивировка; придаточное предложение в мыслях сновидения замещается в явном сновидении сменой включенных в него сцен и т. д. Таким образом, форма сновидений ни в коем случае не является незначительной и сама требует толкования.    Бессмыслица и абсурдность сновидений также имеют свое значение. С медицинской точки зрения сновидение бессмысленно, потому что душевная деятельность спящего лишена всякой критики; с точки зрения психоанализа, напротив, сновидение бессмысленно тогда, когда содержащаяся в мыслях сновидения критика, суждение "это бессмысленно" должны найти свое изображение.             К самым поразительным открытиям относится способ, каким работа сновидения разрешает противоречия скрытого сновидения. Совпадения в скрытом материале замещаются сгущениями в явном сновидении. И вот с противоположностями работа сновидения поступает точно так же, как с совпадениями, выражая их с особым предпочтением одним и тем же явным элементом. Один элемент в явном сновидении, который способен быть противоположностью, может, таким образом, означать себя самого, а также свою противоположность или иметь оба значения; только по общему смыслу можно решить, какой перевод выбрать. С этим связан тот факт, что в сновидений нельзя найти изображения "нет", по крайней мере недвусмысленного.   Пример желанной аналогии этому странному поведению работы сновидения дает нам развитие языка. Эти черты работы сновидения можно назвать архаическими. Они присущи также древним системам выражения, языкам и письменностям.        При работе сновидения дело заключается в том, чтобы выраженные в словах скрытые мысли перевести в чувственные образы по большей части зрительного характера. Наши мысли как раз и произошли из таких чувственных образов; их первым материалом и предварительными этапами были чувственные впечатления. Только позднее с ними связываются слова, а затем и мысли. Таким образом, работа сновидения заставляет мысли пройти регрессивный путь, лишает их достигнутого развития, и при этой регрессии должно исчезнуть все то, что было приобретено в ходе развития от образов воспоминаний к мыслям.    Есть некая часть работы сновидения, так называемая вторичная обработка, которая старается составить из ближайших результатов работы сновидения более или менее гармоничное целое. При этом материал располагается зачастую совершенно не в соответствии со смыслом, а там, где кажется необходимым, делаются вставки.

"Сновидением"  можно назвать не что иное, как результат работы сновидения, т. е. форму, в которую скрытые мысли переводятся благодаря работе сновидения. Механизмы образования сновидений являются прототипом способа возникновения невротических симптомов.

ДВЕНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ.

Анализ  отдельных сновидений

Легче всего  продемонстрировать символы сновидения, затем - определенные особенности регрессивного  изображения сновидений.

Психоанализ утверждает, что все сновидения имеют сексуальное значение: сновидения, выражающие желания, в которых речь идет об удовлетворении самых ясных потребностей: голода, жажды, тоски по свободе, сновидения, выражающие удобство и нетерпение, а также чисто корыстолюбивые и эгоистические.

Результат психоаналитического исследования: сильно искаженные сновидения преимущественно, но опять-таки не исключительно, выражают сексуальные желания.

Собственное Я проявляется в каждом сновидении, даже если оно скрыто в явном содержании.

ТРИНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ.

Архаические черты и инфантилизм  сновидения

Работа сновидения под влиянием цензуры переводит скрытые мысли в другую форму выражения. Скрытые мысли - это не что иное, как известные нам сознательные мысли нашей жизни в состоянии бодрствования. Способ выражения работы сновидения : архаический или регрессивный.  Доисторическое время, к которому нас возвращает работа сновидения, двоякого рода: во-первых, это индивидуальное доисторическое время, детство, с другой стороны, поскольку каждый индивидуум в своем детстве каким-то образом вкратце повторяет все развитие человеческого вида, то это доисторическое время также филогенетическое. Символическое отношение, которому никогда не учился отдельный человек, имеет основание считаться филогенетическим наследием.  Амнезии детства – тот факт, что первые годы жизни до пятого, шестого или восьмого года не оставляют в памяти следов, как более поздние переживания.    Из пустоты воспоминаний, охватывающей первые детские годы, всплывают отдельные хорошо сохранившиеся, по большей части наглядные воспоминания, сохранять которые нет никаких оснований. С материалом впечатлений, встречающихся нам в последующей жизни, память распоряжается таким образом, что делает из него выбор. Она сохраняет что-то важное, а от неважного отказывается. Сохранившиеся детские воспоминания соответствуют не самым важным переживаниям детских лет, и даже не тем, которые должны бы казаться важными с точки зрения ребенка. Часто они настолько банальны и сами по себе незначительны, что мы только удивляемся, почему именно эта деталь избежала забвения.    В воспоминаниях у ребенка остается только важное. Благодаря процессам сгущения и особенно смещения это важное в воспоминании представляется другим, что кажется неважным. Эти детские называются  покрывающими воспоминаниями, путем основательного анализа из них можно извлечь все забытое.  Эти впечатления никогда по-настоящему не забываются, они были только недоступными, скрытыми, принадлежали к бессознательному. Но само по себе случается и так, что они всплывают из бессознательного, и происходит это в связи со сновидениями. Жизнь во сне умеет находить доступ к этим скрытым инфантильным переживаниям.

Возможность распоряжаться забытым материалом детских лет является архаической чертой сновидения.   Побудителями сновидений являются злобно-энергичные и безудержные сексуальные желания, сделавшие необходимыми цензуру и искажение сновидений. Эти злобные желания происходят из прошлого, часто из очень недалекого. Можно показать, что когда-то они были известны и осознанны, хотя теперь этого уже нет.   Желание смерти любимому лицу происходит, таким образом, из более раннего отношения к нему.

Желание устранения: такое желание очень часто является причиной образования сновидения. Всякий раз, когда кто-нибудь встает у человека на пути - а как часто это случается в сложных жизненных отношениях, - сновидение тут же готово его убить, будь то отец, мать, кто-то из братьев и сестер, партнер по браку и т. п. Истоки таких желаний надо искать в прошлом: борьба за любовь родителей, за обладание общими вещами, за место в комнате.   Повседневное наблюдение показывает, как часто чувства между родителями и взрослыми, детьми не соответствуют поставленному обществом идеалу, сколько в них накопилось враждебности, готовой прорваться, если бы ее не сдерживало немного почтительности и нежных чувств. Мотивы этого общеизвестны и обнаруживают тенденцию отделить лиц того же пола, дочь от матери, отца от сына. Дочь находит в матери силу, которая ограничивает ее волю и на которую возложена миссия провести в жизнь требуемый обществом отказ от сексуальной свободы, в отдельных случаях еще и конкурентку, которая противится вытеснению. То же самое, но в еще более резкой форме повторяется между отцом и сыном. Для сына в отце воплощается любое насильственное социальное принуждение; отец закрывает ему доступ к проявлению собственной воли, к преждевременному сексуальному наслаждению и к пользованию общесемейным достоянием там, где оно имеется.   Менее опасным представляется отношение между отцом и дочерью, матерью и сыном.

Соперничество в любви явно полового характера: сын уже маленьким ребенком начинает испытывать особую нежность к матери, которую он считает своей собственностью, а отца воспринимает как конкурента, который оспаривает у него это исключительное обладание, и точно так же маленькая дочь видит в матери лицо, мешающее ее нежному отношению к отцу и занимающее место, которое она сама с удовольствием бы заняла.

Эдиповым  комплексом: ^«убить отца и взять в жены мать». Эдипов комплекс может быть более или менее сильно выражен, может сам претерпеть противоположное выражение, но он постоянный и очень значительный фактор душевной жизни ребенка, и возникает опасность скорее недооценить его влияние и обусловленное им развитие, чем переоценить его.   У ребенка с самого начала имеется богатая сексуальная жизнь, которая во многом отличается от той, которую позднее принято считать нормальной. Эти признаки имеют значение как признаки врожденной конституции, а также как благоприятствующие причины дальнейшего развития, они многое открывают в детской сексуальной жизни, а вместе с тем и в сексуальной жизни человека вообще.                                      Среди запретных желаний особого упоминания заслуживают еще инцестуозные, т. е. направленные на половой акт с родителями, братьями и сестрами.

Регрессия работы сновидения не только формальна, но и материальна. Она не только переводит в примитивную форму выражения наши мысли, но и вновь оживляет все характерные черты нашей примитивной душевной жизни, прежнее всемогущество Я, первоначальные проявления сексуальной жизни, даже древнее достояние нашего интеллекта. Все это давнее инфантильное, что когда-то самодержавно господствовало, должно теперь причислиться к бессознательному. Бессознательное - это не только название временно скрытого, бессознательное - это особая душевная область со своими собственными желаниями, собственным способом выражения и свойственными ему душевными механизмами, которые иначе не действуют.

Нечто, что происходит из нашей сознательной жизни и  имеет ее признаки - остатки дневных впечатлений, - соединяется для образования сновидения с чем-то другим из области бессознательного. Между этими двумя частями и развертывается работа сновидения. Влияние остатков дневных впечатлений благодаря присоединяющемуся бессознательному является условием регрессии. В этом заключается самое глубокое понимание сущности сновидения.

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ЛЕКЦИЯ.

Исполнение  желания

Человечество обладает инстинктивной оборонительной реакцией на интеллектуальные новшества. Она выражается в том, что такое новшество сразу же низводится до самой незначительной величины, по возможности сводится к лозунгу. Этим лозунгом для новой теории сновидения стало исполнение желания.   При искаженных сновидениях исполнение желания не может быть очевидным, а его необходимо поискать, так что без толкования сновидения указать на него нельзя. Желания этих искаженных сновидений - запрещенные, отвергнутые цензурой желания, существование которых как раз и стало причиной искажения, мотивом для вмешательства цензуры. Страшные сновидения часто имеют содержание, совершенно свободное от искажения, избежавшее цензуры. Страшное сновидение часто является неприкрытым исполнением желания, естественно, не приятного, а отвергаемого желания. Вместо цензуры появляется страх.. Страх является признаком того, что вытесненное желание оказалось сильнее цензуры, что, несмотря на нее, оно все-таки пробилось к исполнению или было готово пробиться.                                                           Цензура работает в каждом отдельном случае с разной интенсивностью, к каждому элементу относится с разной степенью строгости;  она вообще весьма вариабельна и не всегда одинаково строга к одному и тому же неприличному элементу. Если случится так, что она на какой-то момент почувствует себя бессильной перед каким-либо желанием сновидения, угрожающим захватить ее врасплох, то вместо искажения она прибегает к последнему оставшемуся ей средству - отказаться от состояния сна под влиянием нарастающего страха.                                                                       Благодаря исполнению желания может осуществиться наказание. В душевной жизни человека много таких наказуемых тенденций; они очень сильны, и их можно считать ответственными за некоторую часть мучительных сновидений.                                                                                      Сновидение никогда не будет просто намерением, предупреждением, а всегда намерением и т. п., переведенным с помощью бессознательного желания в архаическую форму выражения и преобразованным для исполнения этих желаний. Один признак - исполнение желания - постоянен, другой может изменяться, он может, в свою очередь, тоже быть желанием, так что дневное скрытое желание сновидение представляет исполненным с помощью бессознательного желания.                    При толковании сновидения не нужно обращать внимания на все, что служит изображению исполнения желания, а восстановить мучительные скрытые мысли сновидения.