Эмпирические исследования предметности восприятия

  Таким образом, полученные результаты показали, что даже такие относительно простые перцептивные процессы, как восприятие цветовых оттенков и геометрических форм, значительно зависят от характера практики субъекта и от его культурного уровня. Они позволили А.Р.Лурия сделать вывод о том, что «зрительное восприятие имеет сложное смысловое и системное строение, меняющееся по мере исторического развития. Оно включает в свой состав различную по содержанию переработку зрительных информации — в одних случаях ограничивающуюся непосредственным впечатлением, в других — преломляясь через призму практического предметного опыта, в третьих — опосредствуясь языком и 

Исп. Хамид., 24 г., женщина из отдаленного кишлака 

А Л О

5       4 16

□ а

12 17

U

19 

«Это все тумары» 

«Это стакан и это стакан, только с широким дном»

«Эту луну отдельно надо» «Эту нитку отдельно надо» 

А нельзя ли положить вместе (12 и 15)? 

_□ 

«Это стакан, а это пила, их нельзя вместе положить» 

12 15

Л вот так (3 и 2)?

_{о о}

      3 2 Л так {12 и 13)? 
 
 

«Нет, это монета, а это луна» 
 
 

_□

12 13 

«Нет, непохожи. Это на часы непохоже, а это часы, здесь есть точки» 

«Сами видите. Это и это похожие, ведь точки тут и там» 

13 6

Рис. 139. Фрагмент протокола опыта А. Р.Лурия по классификации геометрических фигур неграмотными женщинами [78] 

построенными на его основе формами анализа и синтеза воспринимаемого материала» [там же, с. 54].

  В 1960— 1970-е гг. исследователи продолжили изучение влияния культуры на зрительное восприятие. Так, группа психологов под руководством М.Сегалла (1966) провели большое исследование выраженности иллюзии Мюллера—Лайера и горизонтально-вертикальной иллюзии в 14 неевропейских группах испытуемых (13 африканских и 1 филиппинская) и 3 европейских группах — всего обследовано 1 900 человек [59]. Результаты показали, что европейцы в значительно большей степени подвержены иллюзии Мюллера—Лайера, чем неевропейцы из сельских районов. Кроме того, так же как и в упомянутых выше исследованиях У. Риверса, подверженность горизонтально-вертикальной иллюзии у европейцев была ниже. Ее выраженность зависела от того, в каком окружении жила та или иная группа испытуемых. Испытуемые, жившие в степной местности и привыкшие к широким просторам, были более подвержены этой иллюзии, чем люди, жившие в тропических лесах, и жители современных городов. Сегалл и его соавторы сделали вывод о том, что различные культурные среды формируют разные способы интерпретации зрительных впечатлений, поэтому в перцептивно-неоднозначных ситуациях будут наблюдаться ошибочные интерпретации зрительных впечатлений.

  Аналогичные данные об экологической детерминации восприятия зрительных иллюзий были получены Р.Болтоном и соавт. (1975) на двух группах перуанцев, живущих на равнине и в горах [59]. По иллюзии Мюллера—Лайера различий не было, но горизонтально-вертикальная иллюзия была лучше выражена у жителей открытых просторов, а не у тех, кто обитал в условиях узких горных троп.

  Очень интересные наблюдения приводятся К.Тербаллом, сделанные им при изучении жизни пигмеев племени Бамбути, живущих в тропических лесах современного Конго [112]. Экспедицию по лесам Тербалла сопровождал молодой человек по имени Кенж. В одной из поездок они достигли склона холма, очищенного от деревьев, и поэтому вдали открывался вид над лесом. Перед Кенжом никогда в жизни не открывался вид на столь далекое расстояние. Тербалл сообщил об отсутствии у Кенжа нормального восприятия удаленности и константности восприятия размеров объектов. Так, глядя на равнину, Кенж увидел стадо пасущихся буйволов и спросил у Тербалла, что там за насекомые. Получив ответ, что это все-таки буйволы, он засмеялся над этой «глупой шуткой». Далее Кенж и Тербалл поехали на машине в направлении буйволов, и Кенж очень забеспокоился, поскольку буйволы стали быстро увеличиваться в размерах. Далее, когда они подъехали к берегу озера, Кенж никак не хотел поверить в то, что плавающее вдали рыболовецкое судно достаточно большое и вмещает несколько человек, заявляя, что оно по величине выглядит как бревно. 

  Приведенный пример наглядно показывает, что константность восприятия формируется под влиянием культуры и окружающей среды. Кенж всю жизнь прожил в пространстве, прямая видимость в котором была ограничена 3 — 5 метрами, фактически эти условия в определенной степени можно назвать условиями сенсорной изоляции. Жизнедеятельность пигмеев Бамбути резко ограничена особенностями окружающих джунглей, у них не сформировались перцептивные навыки оценки больших расстояний. Отметим, что эти данные отнюдь не противоречат экспериментам Бауэра, в которых изучалась константность восприятия размера у младенцев. Вполне возможно, что механизмы зрительного восприятия врожденные, но в условиях относительной сенсорной изоляции у пигмеев они просто не развиты.

  В заключение приведем очень интересные результаты исследований из работы М. Коула и С. Скрибнера «Культура и мышление» [60]. В разделе «Восприятие глубины на картинках» авторы описывают эмпирические работы в области межкультурного изучения восприятия. Они обсуждают вопрос, почему неграмотные жители из Центральной Либерии не могут опознать на картинке знакомые предметы, а одна из женщин не узнает на фотографии собственного сына. Авторы предполагают, что способность воспринимать нарисованное на бумаге изображение как трехмерный объект должна сопровождаться наличием соответствующих перцептивных навыков, приобретаемых ребенком в процессе домашнего и школьного обучения при просматривании книг и рисунков. По-видимому, крестьяне племени кпелле не понимали, что линии, свет и тени на бумаге вообще являются признаками какого-либо изображения

  Авторы нам напоминают, что законы перспективы, используемые художниками для передачи пространственных отношений на плоскости, появились в европейской культуре сравнительно недавно — после публикации работ Леонардо да Винчи. В этой связи приведем отличную цитату из Дж. Гибсона: «За время, прошедшее с тех пор (с эпохи Возрождения. — Л. Г.), мы научились мыслить картинами, и этот способ мышления стал настолько привычным, что мы стали забывать об этом различии. Но смешивать картинную перспективу с перспективой естественной — значит с самого начала неправильно ставить проблему зрительного восприятия» [34, /75].

   Причинам затруднений восприятия объемных отношений на рисунке у неграмотных африканцев народности банту посвящены исследования В.Хадсона (1962, 1967) и А. Манди-Кастла (1966) [60]. В.Хадсон предъявлял рабочим-банту картинки, представленные на рис. 140 и просил их ответить, в какое животное целится охотник с копьем. Эти четыре картинки отличались между собой тем, что на них по-разному заданы признаки глубины: на первых двух (рис. 140, /, 2) использовались такие признаки, как величина объектов и наложение, а на третьей и четвертой (рис. 140, 3, 4) — еще и линейная перспектива.

  Испытуемыми были: европейские дети и дети банту (ученики начальной школы), бантуские ученики средней школы, неграмотные рабочие европейцы и банту, индийские школьники. Результаты этих исследований показали, что европейские младшеклассники воспринимали картинки как трехмерные изображения с трудом, но к концу начальной школы все дети воспринимали картинки как трехмерные изображения. Иные результаты были получены в опытах с африканскими и индийскими детьми: все они воспринимали эти картинки как двухмерные изображения. То же самое касалось и неграмотных рабочих банту и европейцев. В.Хадсон заключил, что «обычное формальное образование не является главным фактором, определяющим способ восприятия изображений. Гораздо большую роль играют неформальное домашнее обучение и частое рассматривание картинок» [60]. А. Манди-Кастл, изучая быт ганских детей, заметил, что у них в семьях такой деятельности, как чтение книг, рисование, рассматривание картин, игра с конструкторами, нет.

  В работах Дж.Дереговского (1968) идеи работ В.Хадсона и А. Манди-Кастла получили дальнейшее развитие [60]. Он прямо показал, что люди, безусловно, обладают пространственным зрением, но не могут воспринимать признаки глубины именно на картинках. Он провел эксперименты со школьниками (время учебы около 4 лет)и неграмотными рабочими из Замбии. Он также давал им задачи В.Хадсона, но кроме того, во втором задании он показывал им другие картинки (рис. 141), но не просил отвечать на вопросы, а предлагал создавать модели этих изображений из палочек, т.е. он предлагал им решать пространственную задачу не в наглядно-образном, а в наглядно-действенном плане. По первому заданию Дж.Дериговский получил результаты, сходные с результатами Хадсона: 80% детей и 100% взрослых воспринимали картинки как двухмерные. Тем не менее более 50 % этих же испытуемых конструировали пространственные модели, представленные на рисунках. Эти опыты наглядно доказывают, что результаты оценки восприятия малокультурных испытуемых зависят от того, какого рода ответы от них требуются, т.е. определяются спецификой познавательной задачи.

   Как справедливо отмечал Дж. Брунер, различие цивилизованных и примитивных народов не в восприятии как таковом, а в способе делать определенные выводы на основании воспринятого. По-видимому, в различных культурах существует различный уровень интериоризованных перцептивных действий.

  Таким образом, многочисленные исследования психологов, проведенные за последние 100 лет убедительно показывали, что содержание образа восприятия обусловлено влиянием культуры и среды, в которой человек находится, тем самым были подтверждены фундаментальные идеи Л.С.Выготского о культурно-исторической природе психики человека. Детерминация эта глобальна, и вряд ли сейчас уместно говорить о высших (мышление, память) и низших (ощущение и восприятие) психических функциях. 
 
 

   .