Заблуждение как основание недействительности сделки в римском частном праве и современном гражданском праве РФ

Ошибка в объекте влечет ничтожность не только договоров, но и сделок на случай смерти (mortis causa). Если лицо по ошибке написало в завещании «мой патрон» вместо «мой брат», наследником не будет признан ни тот, ни другой: патрон отстраняется в силу отсутствия воли завещателя, а брат -  по причине того, что он не был вписан в завещание. Как пишет Д.В. Дождев, такая неопределенность в отношении наследства долгое время являлась затруднительной для prudentes и императорской канцелярии, однако постепенно на первое место выходит принцип следования воле наследодателя.¹⁰

Отдельного внимания заслуживают  рассуждения римских юристов  по поводу заблуждения в «субстанции» предмета, его вещественном составе или относительно каких-либо его качеств (error in materia/substantia, error in qualitate). Ставится вопрос: что произойдет в случае, если сам объект договора определен сторонами, однако имеется разногласие в некоторых его свойствах? Например, будет ли считаться действительной сделка, в которой медная вещь продается как золотая? Единство мнений на этот счет отсутствует. Например, Павел полагает, что в таком случае договор остается в силе, поскольку стороны достигли согласия относительно вещи, но если продавец заведомо вводит контрагента в заблуждение, очевиден обман, и тогда покупатель будет иметь к нему требование, основанное на dolus (умысле).

Марцелл разделяет эту позицию. По его мнению, emptionem esse et venditionem quia in corpus consensum est, etsi in materia sit erratum (D.18.1.9.2), т.е. купля-продажа действительна, даже если имеется заблуждение в материи. Главное – согласие сторон относительно объекта, остальное несущественно.

Более поздние юристы отходят от такого излишне формалистического взгляда. Ульпиан, анализируя проблему разногласия в субстанции, предлагает опираться на учение Аристотеля о сущности вещи, используя при этом категории, восходящие к древнегреческой философии. Попытка выведения единого критерия сводится к следующему: если вместо вина продается винный уксус, продажа действительна, ибо оба этих предмета состоят из одной и той же «материи», обладают одинаковой сущностью. Однако если продается фруктовый уксус, а покупатель думает, что приобретает вино – сделка недействительна, ибо в этом случае продано aliud pro alio, одно вместо другого, и, следовательно, налицо error corporis. ¹¹

Практически единогласно римские  юристы признавали несущественным заблуждение  в качествах предмета сделки, которое не приводит к ничтожности соглашения. Ульпиан (D.18,1,14) приводит пример, когда сонаследники продают  одному из наследников браслет, который добросовестно считают золотым, однако на самом деле он оказывается преимущественно медным. Продажа, по мнению юриста, будет действительной, потому что браслет содержал в себе хотя бы немного золота и потому частично может быть признан золотым, единство материи установлено. Если же стороны полагают, что предмет золотой, а на самом деле он полностью состоит из меди, договор будет признан недействительным, поскольку одно продается вместо другого.

В другом месте (D.18.1.11.1) Ульпиан признает несущественной ошибку в качестве объекта сделки, (error in qualitate). Такая ошибка имеет место, если женщину-рабыню при продаже по неведению принимают за девушку. Однако в случае, когда вместо мальчика-раба продается женщина, договор ничтожен, поскольку ошибка в таком важном свойства как пол, отождествляется с error in corpore: если относительно объекта имеется dissensus, сделка не имеет силы. 

Ошибка в имени (error in nomine) существенной признаваться не может: при наличии согласия относительно объекта, сделка купли-продажи будет действительной, даже если при этом контрагентами используются разные наименования для обозначения данного объекта. Это представляется разумным, ибо «признано, что в отношении соглашений контрагентов следует придавать большее значение воле, нежели словам».¹²

При совершении завещательного отказа ошибка в имени также не вредила  истинной воле завещателя¹³. Ульпиан по этому поводу пишет: «если кто-то ошибся в слове по поводу поля и указал «Корнилиево» вместо «Семпрониева», то объектом обязательства будет именно Семпрониево поле».¹⁴ 

Римскому праву также известны и ошибки в личности контрагента. Цельз (D.12,1,32) приводит такую ситуацию. Ты попросил денег взаймы у меня и у Тиция. Я, удовлетворяя твою просьбу, посылаю к тебе своего должника с тем, чтобы он дал тебе деньги. Ты заключаешь с ним стипуляцию, но при этом ошибочно полагаешь, что это должник Тиция. Возникает ли в этом случае обязательство между нами? С точки зрения цивильного права, договора займа не существует, поскольку стороны не достигли согласия.

Но  Цельз рассуждает дальше: поскольку  мои деньги все же оказались у  тебя, было бы хорошо и справедливо, если бы ты их мне возвратил.

Здесь юрист оперирует уже широко использовавшимися в то время  понятиями bonum et aequum, обосновывая обязанность вернуть деньги не наличием договора займа (ибо он ничтожен), а соображениями справедливости. Основанием выступает кондикция, неосновательное обогащение.¹⁵

Глава 3. Заблуждение в отечественном гражданском праве.

Как известно, советские кодификации ограничивались лишь установлением общего правила о юридическом значении ошибки, предоставляя лицу, совершившему сделку под влиянием существенного заблуждения, требовать от суда признания такой сделки недействительной полностью или в части (ст. 32 ГК РСФСР 1922 г.; ст. 57 ГК РСФСР 1964 г.). Каких-либо критериев, позволяющих определить существенность заблуждения, закон не предусматривал, однако в доктрине толкование данного понятия все же имелось. Так, Н.В. Рабинович указывала: «признается возможным придавать значение заблуждению, только если оно относится к определенным элементам сделки - к ее природе, содержанию, предмету или участникам».¹⁶

Действующее гражданское законодательство в этом отношении сделало значительный шаг вперед,  закрепив достаточно четкую норму о заблуждении и  его влиянии на дальнейшую судьбу сделки. Согласно п.1 ст. 178 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску заблуждающейся стороны. 

В следующем абзаце определяются виды такого заблуждения. К ним относятся: заблуждение относительно природы сделки; относительно тождества сделки; относительно таких свойств предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Особо оговаривается, что заблуждение в мотивах не является существенным. Постараемся ниже рассмотреть каждый из этих видов в отдельности.

4.2.1 Заблуждение относительно тождества предмета.

 Под заблуждением относительно тождества предмета сделки следует понимать случаи, когда сторона, совершающая волеизъявление, объективно делает это в отношении предмета иного, нежели тот, на который была направлена ее подлинная воля.¹⁷ Иными словами, реальный предмет сделки не совпадает с тем представлением, которое сторона имеет в отношении него. И здесь мы сталкиваемся с достаточно серьезной проблемой. Дело в том, что понятие «предмет сделки» легально не определено, в доктрине же по этому поводу ведется давняя и серьезная полемика. Некоторые ученые предлагают понимать под предметом сделки исключительно объекты материального мира, то есть вещи. Этой точки зрения придерживается, например, И.В. Матвеев, Ю.П. Егоров и др. При таком подходе категория заблуждения в тождестве предмета сделки совпадет с римской категорией error in corpore, где, как было сказано выше, под предметом понимались материальные объекты окружающей действительности, «телесные» вещи (res corporales). Однако объектами современного имущественного оборота являются не только вещи, но и результаты интеллектуальной деятельности, имущественные права, работы и услуги и т.д. Поэтому, утверждают некоторые авторы, если сужать понятие предмета сделки до исключительно материальных, телесных объектов гражданских прав, мы неоправданно лишаем защиты лиц, которые заблуждаются в сделке, заключенной по поводу совершения определенных действий – например, выполнения работ или оказания услуг.¹⁸

Однако такой подход при тщательном рассмотрении дает справедливые поводы для критики. Что же касается имущественных прав, информации или результатов интеллектуальной деятельности – так называемых «бестелесных» вещей, то ошибка в их тождестве вполне возможна. В отличие от работ и услуг, которые суть действия, «все они [бестелесные вещи] объективно существуют и долгое время сохраняют свою сущность, обладая только им присущими характеристиками, указывающими на возможность их практического употребления»¹⁹ Однако работы и услуги вряд ли могут обладать тождеством, поскольку отличаются временем исполнения и личностью исполнителя.²⁰

Более того, если лицо замечает несоответствие оказываемой работы или услуги его истинным намерениям, (а это происходит в основном в момент их совершения), ему необязательно требовать признания договора недействительным, ибо российский Гражданский кодекс в ст. 782 предоставляет в таком случае право на односторонний отказ от дальнейшего потребления или оказания услуг. Дополнительный механизм защиты интересов контрагентов представляется излишним.

Исходя из вышесказанного, представляется необходимым дополнить ст. 178 определением категории предмета сделки. С моей точки зрения, разумно было бы понимать под этим все имущество по смыслу ст. 128 ГК. Необходимость вводить в круг понятия «предмет сделки» работы и услуги, на мой взгляд, отсутствует.

Нужно четко понимать различие между заблуждением относительно тождества предмета и относительно его существенных свойств. Отсутствие тождества признается лишь в том случае, если одна вещь отличается от другой не  конкретными потребительскими свойствами, техническими параметрами и т.п., а такими особенностями, которые характеризуют ее как вещь особого рода в обыкновенных представлениях участников оборота.²¹ Например, ошибка в тождестве очевидна, если вместо подлинника продается копия, вместо жилого дома – дача, вместо речного судна – лодка с мотором и т.д. ²²

Также ошибку в тождестве  предмета нельзя смешивать с ошибкой  в названии предмета. Как отмечалось в предыдущей главе, error in nomine не влияла на действительность сделки уже в римском праве. А.А. Киселев приводит такой пример: «Если заказчик указывает в договоре на строительство торгового комплекса, а подрядчик в договоре указывает на строительство супермаркета, но при этом все материалы, объемы, характеристики проводимых работ согласованы, то налицо лишь расхождение в названии одного и того же предмета. Такая сделка не может быть признана недействительной в связи с заблуждением относительно тождества предмета сделки"²³

 4.2.2 Заблуждение относительно природы сделки.

Далее ст. 178 ГК признает возможным  оспорить сделку, если на момент ее совершения сторона заблуждалась относительно природы этой сделки. Данный критерий выделения существенного заблуждения также представляется довольно нечетким. Как справедливо замечает Р.О. Халфина, «законодатель ни в одной статье ГК не дает сведений о том, что нужно понимать под природой сделки»²⁴ В научной литературе по этому поводу также отсутствует единство мнений. Например, А. Эрделевский определяет природу сделки через сочетание характерных признаков, позволяющих отграничить один тип сделки от другого. Эти признаки находят свое отражение непосредственно в содержании договорного обязательства – совокупности прав и обязанностей, приобретаемых по договору.²⁵ Такой подход, на мой взгляд, неоправданно узок, ибо охватывает только случаи заблуждения в договоре, в то время как существуют и другие виды сделок, природа которых не может быть определена лишь через сочетание взаимных прав и обязанностей. Более предпочтительной кажется точка зрения, согласно которой под природой сделки следует понимать порождаемые ею правовые последствия – возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, некий типовой юридический результат, общий для сделок того или иного вида²⁶.

Как правило, заблуждение относительно природы сделки связано с неверной оценкой одной из сторон действий контрагента. Например, когда лицо предлагает другому «взять эту вещь», оно считает, что исполняет договор купли-продажи и рассчитывает на последующую оплату. Однако другая сторона, принимая вещь, полагает, что был заключен договор дарения и вещь передается ему безвозмездно. Восстановление первоначального положения контрагентов в данной ситуации является наиболее справедливым решением, ибо встречные волеизъявления не совпали и стороны не пришли к взаимному согласию.

Надо отметить, что иногда неверное представление о правовых последствиях заключаемой сделки возникает у стороны в силу незнания закона. ГК прямо не указывает, относится ли такая ошибка к разряду существенных, однако исходя из презумпции разумности действий участников гражданского оборота (п.3 ст. 10 ГК) можно сделать вывод, что такое незнание не должно являться основанием для оспаривания сделки, ибо сторона, вступающая в определенное правоотношение, должна иметь достаточно ясное представление об объеме возникающих прав и обязанностей. В противном случае устойчивость оборота ставилась бы под угрозу. Судебная практика подтверждает эту позицию: в одном из споров истец заявил, что при передаче в уставный капитал ООО объекта недвижимости он полагал, что данный объект продолжает оставаться в его собственности. На этом основании истец просил признать сделку недействительной, как совершенную под влиянием заблуждения, выраженного в неверном представлении о природе сделки. Суд отклонил жалобу, пояснив, что ошибка в содержании договорного обязательства, являющаяся следствием незнания закона не может служить основанием для применения ст. 178 ГК.²⁷ Аналогичные решения можно увидеть и в других постановлениях арбитражных судов. ²⁸

Однако практика показывает²⁹ и противоположные варианты решения вопроса о заблуждении, вызванного недостаточным знанием правовых норм, когда таковое признается извинительным в силу социального статуса лица, его образования, семейного положения и других индивидуальных особенностей.

На мой взгляд, излишняя субъективность при рассмотрении конкретного  спора о признании сделки недействительной по ст. 178 может повлечь за собой неограниченное применение предусмотренных законом последствий недействительности таких сделок. Поэтому необходимо проявлять разумную осторожность при квалификации ошибок данного вида.

Заблуждение в существенных свойствах предмета сделки

Сторона может освободиться от связывающего действия сделки также  в случае, если она заблуждалась относительно таких свойств предмета сделки, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Какой же смысл вкладывается законодателем в эту категорию?