Просвещённый абсолютизм в творчестве И. Тимофеева и Ю. Крижанича

  Крижанич  восхвалял монархическое управление в России как «наиболее отвечающее»  божеским законам и философским  принципам, но вместе с тем указывал, что оно имеет «серьезные помехи»  и поэтому «не может достигнуть своей славы». Законы царей Ивана IV и Бориса Годунова он называл тираническими, под которыми понимал фискальную политику государя, его покровительство ненасытному обогащению знати, «рабское состояние» народа, ограбление народа и как следствие — неудовлетворительное состояние всего народного хозяйства.

  Имея в  виду Ивана IV, Крижанич указывал, что  царь не должен думать, как бы «подоил  и остригел людство», а должен заботиться, чтобы народ имел обилие товаров, а про Бориса Годунова он писал, что тот мучениями хочет удержать народ в повиновении. С тех пор в стране не произошло изменений к лучшему, а, пожалуй, стало еще хуже. «Во всем свете, — писал он,— нет такого крутого владания, которое есть в нашем славном Русском государстве». Это признано всеми, «во всех европейских законах есть общее и согласное мнение, что в силу людодерских законов сие преславное царство есть тиранско». По этой причине, указывал он, в России происходят восстания. Ссылаясь на происшедшие выступления народа, он проницательно предупреждал о неизбежности нового восстания, если не будут уничтожены тиранские законы, и стал впоследствии свидетелем грандиозной крестьянской войны под руководством Степана Разина.

  Восстания народа Крижанич рассматривал в качестве одного из способов установления доброго  законоставия. Но вместе с тем глубоко верил в «справедливость» просвещенного монарха и поэтому указывал, что редко бывает, когда голос народа есть голос бога. Он выступал в защиту зарождающихся буржуазных отношений и в абсолютной монархии видел самый совершенный строй, обеспечивающий это развитие. Поэтому народ, который выступал против монархического образа правления, а не против тирании, Крижанич называл «безумной чернью», «многоголовым животным» и считал, что в подобных случаях «голос народа — это голос зверей»: «нужно изумляться и изучать, каким образом безумная чернь ненавидит монархию и желает распущенной вольности». Восстания народных масс против истинной монархии он называл «глуподерзием», «бешеными поступками». Для предотвращения таких «нечестных навалов»,  революционных выступлений народных масс, Крижанич рекомендовал предоставить высшим гражданским чинам — знати — особые права, чтобы она могла держать «народ в узде».

  Крижанич  оправдывал только те восстания, которые  обеспечивали народу, свергнувшему тирана, возможность «избрать себе другого  царя», полагая, что замена одного монарха  другим является достаточной для  отмены «жестокого владания». Крижанич народные восстания рассматривал, как впоследствии и Локк, в качестве крайней меры. Он возлагал огромные надежды на реформы («слободины») и видел в них залог изживания и предотвращения классовой борьбы.

  Таким образом, суверенитет народа означал признание  за ним права участвовать в  борьбе против феодальной знати за абсолютную монархию, в условиях которой  «краль» мог проводить любые  мероприятия по ее укреплению с целью  обеспечения «общего блага» и  требовать в рамках естественного  права беспрекословного подчинения «подданных», над которыми устанавливалась  опека, носившая принудительный характер. Одним словом, слева — «всеобщее  благо» и «требования духа времени», справа — «благоприобретенные права помещиков».

  Признание Крижаничем руководящей роли дворянства в управлении государством не отменяет прогрессивного характера его политических воззрений, основанных на теории естественного права. Политические высказывания Ю. Крижанича, сложившиеся в своеобразных условиях русской действительности, свидетельствуют об оригинальности суждений автора, предвосхитившего в известном смысле радикализм западноевропейских государственных теорий начала XVIII в., и служат яркой иллюстрацией фальсификации буржуазными учеными истории политических учений России. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Просвещённый абсолютизм в творчестве Иван Тимофеева

3.1. Биография И. Тимофеева

  Иван Тимофеев сын Семенов (Иван Тимофеевич Семёнов; ок. 1555 — март 1631) — русский дьяк, государственный деятель, писатель, религиозно-философский мыслитель.

  Иван Тимофеев был крупным политическим и государственным  деятелем конца XVI — начала XVII веков. В 1598—1599 годах занимал 17-е место  среди приказных дьяков. Принимал активное участие во всех политических событиях этого времени. В 1598 году Иван Тимофеев в качестве дьяка одного из московских приказов подписал грамоту об избрании на царство Бориса Годунова. В 1604—1605 годах он состоял дьяком Приказа Большого прихода. В 1605 году Иван Тимофеев участвовал в походе против Лжедмитрия I, а после его воцарения производил в Туле верстанье епифанских новиков.

  В царствование Василия Шуйского, во время подступа Ивана Болотникова к Москве, Тимофеев находился там в осаде. Затем он участвовал в походе против Болотникова к Калуге и Туле.

  В 1607 году Иван Тимофеев получил назначение в  качестве дьяка в Новгород. В конце 1608 года там произошло восстание, в результате которого был убит воевода  Михаил Татищев. По поручению Михаила  Скопина-Шуйского Иван Тимофеев участвовал в описи и оценке имущества  Татищева. К началу 1610 года Иван Тимофеев отбыл срок своей службы в Новгороде, но не смог сразу выехать в Москву, а в июле 1611 года Новгород был  захвачен шведскими войсками. В Новгороде  Иван Тимофеев оставался до конца  шведской интервенции. В 1618—1620 годах  он был дьяком в Астрахани, в 1622—1626 годах — в Ярославле, в 1626—1628 годах — в Нижнем Новгороде.

  Умер в  начале марта 1631 года. 

3.2. Политико-правовые идеи Ивана Тимофеева

  Наиболее  яркое и полное выражение политические идеи конца XVI – первой четверти XVII в. получили во «Временнике» Ивана Тимофеева (Семенова), который В. О. Ключевский охарактеризовал как политический трактат, обнаруживающий в своем содержании исторические идеи и политические принципы целой эпохи. Действительно, Тимофеев высказался практически по всем острым политическим проблемам современности, сформулировав оригинальные суждения по наиболее значимым политическим сюжетам, сопровождая их к тому же анализом исторической ситуации, при помощи которого он старался раскрыть политическое содержание современных ему событий.

  Тимофеев, по-видимому, происходил из мелкопоместной дворянской или даже чиновной среды  и всю свою жизнь был связан с государственной службой. Его  карьера началась предположительно в середине XVI в., а в 1598 г. он был уже на государственной службе и его подпись значилась под Избирательной грамотой Бориса Годунова. До 1607 г. он находился в Москве, а затем был отправлен правительством Василия Шуйского в Новгород, где прослужил безвыездно десять лет. В оккупированном шведами Новгороде Тимофеев и написал свое единственное произведение – «Временник», цель которого заключалась в извлечении политических уроков из трагических событий Смутного времени. В центре внимания Тимофеева группа политических проблем, связанных с выяснением происхождения власти, ее сущности и в особенности форм ее организации и способов реализации. С разрешением этих тем связано у него и моделирование нравственно-политического облика царствующей персоны. Логическим завершением всех его рассуждений является теория, определяющая правовое положение властвующих и подвластных, и связанные с ней вопросы о социальных и политических правах подвластных, и в частности их праве на ту или иную форму сопротивления «злонамеренной власти». 

  Наиболее  законным вариантом происхождения  власти Тимофееву традиционно представляется наследственное восприемство престола. Однако замещение престола не в наследственном порядке стало реальным фактом. В такой ситуации законным происхождением высшей верховной власти Тимофеев считает волеизъявление всего народа, выраженное в форме общего, «из всех городов собранного народного совета», представляющего «соизволение людей всей земли», которое единственно правомочно поставить «царя всей великой России». Все остальные лица, приобретающие трон, минуя указанный порядок, должны считаться «захватчиками», а не царями.

  Это теоретическое  положение позволяет мыслителю  в дальнейшем произвести классификацию  властителей на законных и незаконных. К законным он относит прежде всего наследственных царей, а также царей, избранных установленным порядком; к незаконным– «захватчиков» и «самовенечников», которые сами «наскочили на трон». При этом он везде подчеркивает, что «захватчики» нарушили не только человеческую, но и божественную волю, поэтому насильственный захват царского венца никогда не остается безнаказанным. Так, первого «захватчика» – Бориса Годунова Лжедмитрий «яко козел ногами збод и с престола долу сверг», затем был убит и поруган сам Лжедмитрий, а когда внезапно «и по своему собственному побуждению и без согласия всей земли... поставил себя царем» Василий Шуйский, он уже одним этим действием предрек себе трагический конец, но при этом еще и сильно смутил людей, поскольку самовластие царей рождает, в свою очередь, и самовластие подданных, ввергнувших страну в жесточайшую смуту, едва не принесшую ей гибель.

  По мнению Тимофеева, именно вследствие нарушения  правил замещения престола страной  незаконно и злокозненно правили  лица, совершенно не подходящие для  царского венца и державного скипетра.

  Следует при этом отметить, что Тимофеев высоко оценивал государственный ум Бориса, отмечая, что «он был силен  в управлении царством», хотя «от рождения и до смерти не проходил буквенного учения», тем не менее «в земных делах был полон справедливости и благоразумия». Сравнивая его с другими царями, бывшими на Руси, Тимофеев приходит к выводу, что «их разум лишь тень по сравнению с его (Бориса) разумом».

Автор «Временника» утверждает, что в его словах «не  слава властолюбцу», а только справедливая оценка способностей Бориса. Главный  упрек Тимофеева заключался в  обвинении Бориса в самовольном, как он считал, и дерзком захвате  высочайшей власти. Он называет Годунова «рабоцарем», полагая, что при родословии последнего «глупо и недостойно» даже мечтать «подняться на такую высоту». Именно в этом смысле он характеризует Бориса Годунова как властолюбца и «наскакателя на царский трон». Шуйского Тимофеев также рассматривает как «самовенечника», поставленного на царство «не по общему от всех городов Руси собранному народному совету, но по своей воле». «Случайно и спешно» он был «поставлен царем великой Руси». «Самовенечник» Василий Шуйский управлял страной «по-мучительски, а не по-царски» и был так непопулярен у народа из-за своих личных качеств («был в плену у скотских страстей»), что вся Россия «волновалась ненавистью к нему», и в результате этого венценосца постигло «бесчестное низвержение».

  Лжедмитрия  Тимофеев не воспринимает как самостоятельного претендента на русский престол, а только как выразителя божественной воли, наказывающей страну, допустившую  к власти Годунова. Для свержения  этого «мнимого и временного царствия»  и был провиденциально послан Лжедмитрий – «не столько на нас, сколько для того, чтобы поразить страхом властолюбца». «Гришкино» (Лжедмитрия I) венчание на царство Тимофеев рассматривает  как незаконное, совершенное при  отсутствии благодати, усматривая в  действиях самозванца лишь продолжение  цепи событий, направленных на незаконный захват трона. 

  Выборное  учреждение верховной власти, по мнению Тимофеева, не просто единоразовое действие, а определенная система организационных мероприятий, предусматривающая порядок образования и реализации высших властных полномочий в стране.

  Наилучшей формой государственной власти Тимофеев считает сословно-представительную монархию. В этом отношении он продолжает политическую линию, намеченную Максимом Греком, Ф. Карповым, 3. Отенским, И. Пересветовым и А. Курбским, но у него она получила более обстоятельную аргументацию. Тимофеев много и упорно думает о форме организации общественного мнения и его роли в органичении произвола властителя. Употребляемые им термины «народ»,  «всенародное множество», «народное голосование», «Вселюдский собор» свидетельствуют о желании мыслителя утвердить право широкого сословного представительства В такой организации власти Тимофеев усматривает не только определенную степень ограничения произвола верховного властителя, но и форму выражения общественного мнения, сплачивающего народ и дающего ему силу противостоять беззаконию и несправедливости. Отсутствие представительных форм правления мыслитель воспринимает как свидетельство политической отсталости страны. «Всенародное» участие в политической жизни государства обеспечивает согласие народа и способно действенно предотвращать внутренние и внешние невзгоды. Так, он полагает, что страна избежала бы иноземных вторжений поляков и шведов в том случае, если бы действовал «Вселюдский собор», который мог бы своевременно внести изменения в политику государства.

  Наличие такого собрания не исключает необходимости  и в более узком правительственном  учреждении, состоящем из людей, имеющих  специальную квалификацию в делах  управления страной и выполняющих  роль непосредственных помощников царя. Тимофеев выступил с развернутой  аргументацией в пользу профессиональной государственной деятельности. Он осуждал  царя Бориса за возвышение людей, не имеющих  навыка к ведению государственных дел, становившихся в силу отсутствия у них знаний и практического опыта плохой и подкупной администрацией.