Политическая модернизация в России

  К 1994 году процесс российской модернизации столкнулся вновь с необходимостью смены ориентиров и выбора новой  модели.

  В связи с очевидным провалом "либеральной  модели" модернизации, предусматривающей  механическое воспроизведение основных политических и социально - экономических  институтов западной цивилизации без  учета особенностей русской национальной культуры, сегодня все чаще ставится вопрос о выработке альтернативной стратегии и подходов к осуществлению  преобразований. При его обсуждении высказываются различные и часто  взаимоисключающие точки зрения. Например, российский философ С. С. Кара - Мурза указывает на то, что ценности и институты модернизации не приживутся в России, поскольку она представляет собой традиционное общество с коллективистским и ориентированным на нравственные ценности типом мировоззрения, а  модернизация опирается на установки  в духе индивидуализма и прагматизма. Политолог С. Е. Кургинян полагает, что  модернизация и построение капитализма - пройденный и ненужный для России этап, поскольку "дикий капитализм" уничтожит все экономические  и культурные достижения советского периода; поэтому необходимо осуществить  технологический прорыв в постиндустриальное общество, опираясь на коллективистские традиции русского народа и его способность  к мобилизации ради достижения великой  цели.

  Таким образом, можно заключить, что вопрос о соотношении общих закономерностей  процесса модернизации и национальных особенностей России весьма непрост, и поэтому выработка конкретных моделей и технологий преобразования российского социума - дело ближайшего будущего. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

   2.2 Особенности Российской модернизации

   Одна  из важнейших особенностей российской модернизации состоит в том, что  в России традиционное общество с  его сословиями, общинным укладом  и основанная на автократии политическая система, а также адекватный всему  этому ценностной строй были разрушены, но дальнейшая эволюция так и не привела к образованию политического, экономического и социокультурного порядков, которые бы соответствовали  парадигме современного общества. В  результате российская полития длительное даже по историческим меркам время  переживает столь беспрецедентные  превращения, что они далеко не всегда вписываются в "классические" модели модернизации в самых различных  вариантах. Следовательно, любая попытка  изучения российских модернизационных процессов требует нового обращения  к общей теории модернизации для  переосмысления и развития некоторых  ее положений, с тем чтобы расширить  ее эвристический потенциал.

        Известно, что теория модернизации складывалась в 50 - 60-е годы ХХ в.  как одна из теорий общественно-исторического развития, согласованных с парадигмой прогрессивных изменений, очерченной философией Нового времени. Под модернизацией как таковой понимаются не обязательно синхронизированные глубинные преобразования в экономической, политической и ценностной системах общества, происходящие вследствие того, что Парсонс называл промышленной, демократической и образовательной революциями . Изначально сильной стороной еще далеко не вполне оформленной теории модернизации был ее междисциплинарный и, в определенном смысле, целостно-обобщающий характер: при анализе структурных изменений, происходящих в состоянии перехода от традиционного к современному обществу, специфика политических и экономических трансформаций увязывалась с проблемами изменения самого человека, его представлений, ценностей, ориентаций и способа взаимодействия с себе подобными.

   На  ранней стадии разработки теории модернизации ее сущностными чертами были универсализм и представление о линейно-поступательном характере общественного развития в целом. В этом отношении она  как бы восприняла господствовавшие в марксистской теории взгляды на смену общественно-экономических формаций. Такое уподобление не было случайным, поскольку различные теоретико-методологические версии модернизации во многом первоначально формировались в виде ответа на вызов (нео)марксизма и в связи с этим вольно или невольно воспроизводили некоторые черты теории общественно-экономических формаций.

   Однако  довольно скоро выяснилось, что линейно-поступательная модель модернизации не способна аналитически отразить реальные преобразования в  осуществлявших переход от традиционного  к современному состоянию обществах  Латинской Америки, Юго-Восточной  Азии и других регионах мира. Позднее  эта неадекватность линейно-поступательной модели подтвердилась и на опыте  стран Восточной Европы и республик  бывшего СССР. Накопленный эмпирический материал свидетельствовал: процессам  политической модернизации многих обществ, как правило, присущи ускорения  и замедления, своего рода "волны", специфическим образом их ритмизирующие  в каждом конкретном случае. Более  того, как показал А.Турен, фазы модернизации могут сменяться фазами контрмодернизации  и антимодернизации, которые этот автор определял как реакцию  на неорганичные для политико-культурного  развития той или иной страны попытки  трансформации ее политической системы.

   Анализ  хода осовременивания политической системы как волнообразного, а  не линейно-поступательного процесса представляется особенно продуктивным в случае описания эволюционной схемы  России, в истории которой волны относительной либерализации неоднократно сменялись волнами антилиберальной контрмодернизации, реформы - контрреформами, ориентация на переживший свою демократическую революцию Запад - воспроизведением политических традиций деспотий Востока или самоизоляцией с построением очередного "железного занавеса", а дифференциация и усложнение политической системы - упрощением и усилением ее единообразия и т.д. Недаром выдающийся русский ученый-историк Е.Е.Яшнов констатировал "ту почти математическую правильную повторяемость до чрезвычайности однокачественных циклов", которая наблюдается, по его мнению, в истории России и Китая. Если согласиться с нашим исходным тезисом о волнообразном характере политических преобразований в России, то современные реформы представляют собой не итог модернизационного процесса, насчитывающего чуть менее трех веков, и не отступление от его общей логики, а важную фазу одного из его циклов, за которой просматривается следующая ей в противофазе волна в качестве своеобразной реакции на нынешнее состояние и направленность эволюции общества. В связи с этим целесообразно более глубоко рассмотреть генезис и некоторые особенности волновых циклов политической модернизации в России, а также их значение для развития отечественной политики в настоящем и ближайшем будущем.

   Как и каждый конкретный случай модернизации общества, этот процесс в России обладает, наряду с общими характеристиками, также специфическим набором  отличительных свойств. Среди них, прежде всего, выделяется необычайная  длительность, растянутость во времени  российской модернизации. Если согласиться  с Л.В.Поляковым и другими исследователями, утверждающими, что традиционным российское общество было вплоть до середины XVII в., и начальная фаза его политической модернизации пришлась на вторую половину XVII в., то получается, что данный процесс насчитывает уже, по меньшей мере, три века и все еще далек от своего завершения. Впрочем, в литературе есть и такая точка зрения, что ранняя стадия модернизации России вообще синхронизируется с западноевропейской.

   Для сравнения можно привести пример Китая, начало модернизации которого специалисты  относят только к концу XIX в., либо стран Латинской Америки и  Индии, где развитие политических преобразований насчитывает около двух веков. Длительность движения других незападных обществ  от традиционного к современному состоянию еще меньше. Понятно, что  особенная временная растянутость и незавершенность модернизации российского общества сами по себе требуют интерпретации, которую  мы попытаемся дать несколько позже.

   Следующая особенность осовременивания российской политики состоит в исключительной, в сравнении с другими страновыми и/или цивилизационными ареалами, роли государства в инициировании, определении  направленности и осуществлении  модернизационного процесса на всех его стадиях. Разумеется, государство  играет весьма активную роль в модернизации любого общества, являясь ее проводником  и своеобразным гарантом. Однако в России государство, как правило, настолько жестко контролирует процесс модернизации, что он предстает как цепь своеобразных "революций сверху", которые не только осуществляются зачастую силовыми методами и вопреки устремлениям основной общественной массы, но и по природе своей оказываются неорганичными политической и социокультурной специфике России. В результате успешное реформирование одних сфер общественной жизни сопряжено с застоем или даже упадком других.

   Роль  государства в России во многих отношениях отличается как от роли государства  на Западе, так и от функций традиционной деспотической власти на Востоке. С  одной стороны, российское государство  есть сила, инициирующая эволюционные изменения, а с другой - представляет собой инертную структуру, мало соответствующую природе глубинных социальных преобразований как таковых и блокирующую естественное разрешение назревших противоречий. Не раз в российской истории реформы подводили страну к политическим и социальным потрясениям, к периодам "смуты". Кроме того, монополия государства на осуществление модернизационного процесса оборачивается еще одним обстоятельством весьма негативного свойства. Модернизация посредством "революции сверху" не учитывает социокультурную специфику страны, рассматривая некоторые ее характеристики как подлежащий упразднению анахронизм, а внедряемые насильственно "западные" элементы современности деформируют либо даже разрушают системную целостность сложившейся цивилизации. В модернизационных усилиях государства общество, хозяйственный строй, культура и т.п. всякий раз выступают лишь в качестве объекта преобразования, но никогда - в качестве его опоры или стимула к изменениям. Их активный потенциал оказывается невостребованным. Накопленные за предшествующий период культурные и экономические силы общества отрицаются как ненужные, отжившие, негодные для дела обновления. Со значительной долей уверенности можно утверждать, что государство само удерживает общество в своеобразном переходном состоянии от традиции к современности.

   Следующая, связанная с предыдущей, особенность  модернизационного процесса в России состоит в периодически выражающейся разнонаправленности процессов  модернизации государства и модернизации общества. Из-за неразвитости гражданского общества и исключительной роли государства  в России, широкие общественные преобразования постоянно подменяются модернизацией  самого государства либо только тех  сфер, к которым оно имеет непосредственное отношение, - его военной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных органов, государственного сектора экономики и т.п. В итоге задачи форсированной военно-индустриальной модернизации, усиления державного могущества часто решаются за счет контрмодернизации и даже частичной "архаизации" общества как такового, которое впадает в состояние стагнации. Пожалуй, именно в России это расхождение модернизационных процессов в государстве и обществе становится столь сильным, что внедрение современных и даже наукоемких производств в военизированных отраслях государственной экономики может происходить за счет восстановления тотального коллективизма и деиндивидуализации социума, ликвидации частной собственности, сворачивания интенсивного развития в пользу экстенсивного и других подобных процессов, усиливающих характеристики не современности, а скорее архаичности (или псевдоархаичности) общественной эволюции. Игнорирование этих разнонаправленных тенденций в российском модернизационном процессе, как нам представляется, существенно затрудняет его осмысление.

   Еще одна общая особенность движения России к современности в сравнительно-страновой  перспективе заключается в долго  существующих и глубоких культурных и идейно-политических расколах общества в его отношении к определенным фазам модернизации (например, преобразованиям  Петра I) и к основным направлениям дальнейших эволюционных изменений  как самой политии, так и общества в целом. Это качество было отмечено целым рядом исследователей, в  т.ч. А.С.Ахиезером, Б.С.Ерасовым, В.Б.Пастуховым и др. Согласно Ахиезеру, социокультурный  раскол, пронизавший не только все  отношения, институты, нравственность в обществе, но и саму личность, ее мышление, поступки, деятельность, определяет весь путь развития России. 
 

2.3 Политическая модернизация РФ: проблемы и перспективы

        Масштабность и глубина перемен, начавшихся в России во второй половине 80-х годов, породила в научной и политической сферах естественный интерес прежде всего к вопросу о направлении этого процесса, о возможных вариантах перемещений России в социально – историческом пространстве, о специфике российской модернизации. И, соответственно, об ожидаемых или, скорее, вероятных его результатов. Предложенная нами попытка рассмотрения посткоммунистического развития России в свете теории политической модернизации, посредством допускающихся и предусматривающихся, данной концепцией переходного развития – процессов преобразований – не случайно. Распространение теории модернизации на российскую историю имеет характер долговременной исторической тенденции, влияющей на прогрессивное изменение российского общества.

        Итак, процесс модернизации предстает как одна из главных сквозных линий российской действительности нового времени. “Вполне доказуем «догоняющий» характер этой модернизации по отношению к западной цивилизации: вряд ли можно представить все эти реформаторские эпохи, саму их возможность при отсутствии у России потребности успешно взаимодействовать и конкурировать со странами Запада. И вполне естественно, со стороны российских реформаторов, было обратиться к принципам, механизмам и институтам, которые и обеспечивали опережающее развитие западной цивилизации”. Особая амбивалентность

отношений СССР к западной цивилизации заключала в себе историческую альтернативу: или Советский Союз полностью изолируется от взаимоотношений с Западом, исходя из самодостаточности социалистической «цивилизации», или будет взаимодействовать, и конкурировать с ним, заимствуя те или иные его образцы. Кульминация и развязка подобного отношения пришлась на 80-е годы, когда в ходе горбачевских реформ выяснилось,