Теория ортобиоза И. Мечникова и современная концепция онтогенеза человека: эпистемологический и аксеологический аспекты

2.                  Основные положения теории ортобиоза И.И. Мечникова

Создавая теорию «ортобиоза» И.И. Мечников задался целью разрешить дилемму и выяснить, что внушает человеку его собственная природа  - оптимизм или пессимизм. На её разрешение ушло сорок лет напряжённых исследований, был проработан огромный естественнонаучный и философский материал.

И.И. Мечников в рамках концепции «ортобиоза» выдвинул гипотезу о природе старения. Анализ содержания его книг «Этюды оптимизма» и «Этюды о природе человека» даёт основание утверждать, что И. И. Мечников рассматривал старение как закономерный этап жизни человека как целостного существа. Старение И.И. Мечников относит не к разряду болезней, а к закономерности онтогенеза человека.

Самое существенное доказательство понимания им старения как закономерного этапа содержится в его теории ортобиоза, где та или иная степень старости выделяется в зависимости от насыщения жизнью. И если в восемьдесят лет такой момент ещё не наступает, то придёт время и в человеке, так или иначе «сработает» инстинкт «смерти».

И.И. Мечников не был апологетом бессмертия, но считал, что люди должны достигать естественной смерти, то есть момента, когда после продолжительной, нормальной жизни должно наступить прекращение желания жить и инстинктивная потребность смерти.[7]

Часть ученных признавали  старость болезнью (Теренций, Р. Бэкон, И. И. Мечников, В. Ф. Купревич, В. М. Дильман и др.) и считали, что эту болезнь можно преодолеть, другие (Р. Варцер, Д. Ф. Чеботарёв, В. В. Фролькис и др.) считали её закономерной и неизбежной, а, значит, непреодолимой.[8]

Причем в рамках преодоления старости наметилось два принципиальных подхода. Ярким представителем первого был Н.Ф. Федоров, который ставил целью достижение бессмертия. Сторонником второго подхода был И.И. Мечников, который говорил о завершении полного цикла жизни с максимальным сохранением способности к труду. Однако, в отличие от сторонников достижения бессмертия, И.И. Мечников считал смерть неизбежной. Он даже оправдывал самоубийство в старости на той стадии жизни, когда она субъективно исчерпана. И. И. Мечникова в этом смысле можно назвать родоначальником эвтаназии, вернее, самоэвтаназии в наиболее щадящей форме. Действительно, человек сам прощается с жизнью, не вынуждая кого-либо другого, тем более врачей, чей профессиональный долг — бороться до последней возможности за жизнь, — брать, что называется, грех на душу: тем самым он свободно осуществляет свою последнюю волю.

Но для достижения полноценной жизни в старости, с сохранением максимальной способности к труду необходимо было на естественнонаучном уровне изучить механизмы старения. И. И. Мечников и поставил стратегическую цель всестороннего изучения природы старения. Он провел сравнительный анализ продолжительности жизни в живом мире, определил многие физиологические изменения этого возраста, выявил причины преждевременного старения, связанные с образом жизни и болезнями, опроверг гипотезу о связи продолжительности жизни с ростом организма и его плодовитостью, имеющую хождение ещё с античности. И. И. Мечников уловил почти невидимую нить, связующую продолжительность жизни человека с исторически существующей культурой. Однако на долговечность жизни людей, как он и предвидел, влияет и нечто неизвестное. Под этим «нечто» он подразумевал наследственность, что и подтвердилось дальнейшим развитием науки, хотя точка в поисках причин неизвестного «нечто» и не была поставлена.

Закономерность старения, согласно И. И. Мечникову, выражается в духовной эволюции человека. На завершающем этапе жизни она делает значительный шаг вперёд. Оценивая внутренний мир человека, И. И. Мечников приходит к интересному выводу о смысле и цели жизни в старости:

«Люди, особенно жившие долго, не задаются более вопросом, к чему живёт человек на свете. Причина этого заключается в полном развитии чувства жизни, то есть инстинктивном стремлении жить, с которым одновременно связан сильнейших страх смерти. В основе этого лежит нечто чисто физиологическое».[9]

В данном случае мы наблюдаем своего рода замыкание цикла: в старости с полным развитием чувства жизни личность как бы возвращается к истокам своего раннего детства, имевшего бессознательный жизненный инстинкт, хотя динамика этих этапов жизни, безусловно, различна. В детстве инстинкт выражен стремительным порывом, в преклонном же возрасте он проявляется в виде инерции.

Эти два пограничных возрастных этапа свидетельствуют о том, что человеческая жизнь не только предпосылка каких бы то ни было смыслов, но она сама есть изначальный и предельный смысл, то есть в аксиологическом аспекте, смысл жизни в самой жизни.[10]

Исследуя возможности человеческой природы, И. И. Мечников сопоставлял свои мировоззренческие установки с наиболее значительными, по его мнению, философскими концепциями, причём их перечень дает основание полагать, что он был продиктован подбором оппонентов. Так, обращает на себя внимание его опыт прочтения философии Э. Гартмана, который считается с фактом роста числа заболеваний в историческом развитии человека. Э. Гартман рассматривает три стадии иллюзий, через которые прошло человечество в надежде обрести счастье. На первой стадии счастье ожидалось в настоящей жизни. Однако молодость, здоровье, супружеская и семейная любовь, жажда славы и т.п. не оправдывают себя в качестве источника счастья. Затем человечество вообразило, что цель может быть достигнута после смерти. Однако и надежда на личное бессмертие, по мнению Э. Гартмана, также оказалась иллюзорной. На третьей стадии ожидаемое счастье виделось в будущем времени космического процесса. Но и это, полагает Э. Гартман, очевидное заблуждение: сколько бы человечество ни шло вперёд, ему никогда не удастся уменьшить его главные беды: болезнь, старость, недовольство и т.д. Сколько бы лекарств ни нашли против болезней, их число не уменьшится, особенно болезней хронических. Они будут возрастать быстрее успехов медицины.[11]

Мировоззренческие поиски привели И. И. Мечникова к тому, что он отнёсся к философам как убеждённым пессимистам и противопоставил философским учениям оптимизм естествоиспытателя. И не случайно он назвал свою книгу «Этюды оптимизма», где самим словом «этюды» выражена основная мысль: работа по изучению природы человека, и в частности, его инволюционного развития, носит пока ещё фрагментарный характер из-за ограниченного числа фактов. Тем самым разрешение дилеммы «оптимизм или пессимизм» как бы передавалось последующим поколениям мыслителей.

3.                  Современные концепции онтогенеза человека

После И. И. Мечникова изучение человека в инволюционном развитии прервалось на многие десятилетия. Исследования велись лишь в рамках сугубо биологической и медицинской наук. Но довольно плодотворной первая половина ХХ века, для которой характерно появление большого числа теорий онтогенеза.

Появились молекулярные теории старения А. Пиктэ, В. В. Алпатов, О. К. Настюкова, К. Пархон и др. В рамках этой группы теорий старение рассматривается как следствие накопления с возрастом неблагоприятных для метаболизма оптических изомеров белков. Появились также генетические теории, рассматривающие старение как результат изменения генетического аппарата клеток.

Стоит отметить, что все теории онтогенеза, опирающиеся на макромолекулярный уровень организации протоплазмы, подтверждают наличие структурно-функциональных связей микромира. На каждом уровне организации протоплазмы в организме на базе молекулярных отношений развиваются всё более сложные отношения и закономерности, в свою очередь влияющие на макромолекулярные комплексы. Ни одна из групп веществ, как бы сложны и важны для жизнедеятельности клетки они ни были, не определяет изолированно от других всей необычайно сложной и во многом еще не разгаданной жизнедеятельности организма.

Появились теории аутоинтоксикации, разрушения иммунных свойств и борьбы тканей в организме. Так, А. А. Богомолец, рассматривая борьбу тканей как причину старения, исходил из представления о первичной дегенерации в организме соединительной ткани.[12]

В основе теорий дифференцировки и специализации лежит общее положение, что при специализации и дифференцировке тканей происходит объединение клеток неспособными к репродукции, высоко специализированными структурами, повышающими её функциональную мощь. Это ведёт к утрате клеткой способности к делению и тем самым — к полноценному самообновлению протоплазмы.

В классификации теорий онтогенеза можно отметить теорию Г. Селье,[13] названную «энергетической теорией старения». Самим своим появлением теория стресса Г. Селье во многом обязана фундаментальным открытиям в области биологии, связанным с гуморальной системой, влиянием гормонов на жизнедеятельность организма, с различными биохимическими процессами в крови, лимфе и тканях. Сам Г. Селье многое заимствовал у И. П. Павлова. То, что «Павлов трактовал с точки зрения нервной системы, он перевёл на язык терминов гуморальной системы. Величие Павлова — в восприятии организма как целого, в объяснении того, каким образом это целое непрерывно адаптируется к окружающей среде. Именно эту идею целостности к адаптации он — Селье — почерпнул у Павлова, и именно она стала рычагом всей его экспериментальной работы и самой теории стресса».[14]

Профессор Г. Селье полагал, что ему удалось показать, что стресс представляет собой скорость изнашивания человеческого организма в процессе жизнедеятельности и соответствует интенсивной жизни. На увеличение стресса влияют нервные напряжения, телесные повреждения, инфекции, напряжённая работа и т.д. Но стресс связан и с неспецифическими защитными механизмами, которые увеличивают сопротивляемость к стрессовым факторам.

Синдром стресса, или иначе, общий адаптационный синдром, осуществляется в трёх последовательных стадиях:

      «реакция тревоги», которая помогает мобилизовать защитные силы;

      «стадия устойчивости», отражающая полную адаптацию к стрессу;

      «стадия истощения», неизбежно наступающая при достаточно сильном стрессоре, действующем длительное время, поскольку «адаптационная энергия» организма всегда конечна.

В последнее десятилетие своей жизни Г. Селье исследовал возможности управления стрессом, придавая исключительное значение моральным и социальным факторам.

Многие учёные согласны с выводами Г. Селье о том, что резкое увеличение сердечно-сосудистых и раковых заболеваний — результат истощения ресурсов адаптации.

Таким образом, из беглой характеристики основных теорий видно, что во всех теориях лежит базисное положение теории ортобиоза о дисгармониях в человеческом организме, как результате социализации человека, как биологического вида. Все теории пытаются решить проблему продления жизни человека в фазе плодотворной деятельности.

После II Мировой войны появились социальные теории онтогенеза. Ряд учёных и, в первую очередь, Б. Г. Ананьев и его школа, предприняли попытки, и небезуспешно для своего времени, соединить в единое целое разрозненные данные геронтологии о том, что касается телесности человека, и в историческом аспекте связать их с его социальным бытием. По существу он поставил проблему обоснования системы человекознания. Исходным принципом этой системы стало переосмысление и утверждение античного видения человека как микрокосма, отражающего и представляющего собой макрокосм — общество, природу и мир в целом.[15] Учёный проявил особый интерес к проблеме инволюционного развития. Обобщая данные различных наук и, в первую очередь, психологии, физиологии и медицины, он пришёл к выводу о том, что для всего онтогенеза, а не только для его ранних фаз, характерны гетерохронность и неравномерность развития различных систем организма. В этом, полагал он, заложены различные возможности жизни — от преждевременного старения в одних случаях до долголетия в других.

В восьмидесятые годы ХХ века главенствующее положение заняла синтетическая адаптационно-регуляторная теория, разработанная В. В. Фролькисом и его школой.[16] Она объединила геронтологическое знание на принципе взаимосвязи старения и витаукта, имеющих место во всех системах организма. Отправным моментом адаптационно-регуляторной теории послужило признание того факта, что старение — это обязательно звено возрастного развития, которое это развитие во многом и определяет. Представления о старении строились исходя из основных закономерностей жизни, а, как известно, любую живую систему характеризуют два принципа:

      она является саморегулирующейся;

      благодаря имеющейся в ней саморегуляции достигается адаптация к изменяющимся условиям существования.

С позиций данной теории продолжительность жизни человека нельзя связывать со скоростью и темпом разрушения организма, его старением, как это делали авторы всех предшествующих теорий. Продолжительность жизни человека, по мнению В. В. Фролькиса, более правомерно усматривать в механизмах поддержания надёжности организма, в способности к компенсации возникших нарушений. Также неверно, полагает В. В. Фролькис, искать возрастной период, с которого начинается старение. Оно присутствует уже в оплодотворённой клетке. В этой связи необходим поиск периода, когда разрушение, деградация развиваются особенно бурно, приводя к ограничению адаптации, что, в свою очередь, способствует развитию возрастной патологии.

В. В. Фролькис обращает внимание на то, что скорость развития большинства возрастных изменений значительна не в старости, а в более ранние возрастные периоды. Мы стремительно стареем уже тогда, когда считаем себя молодыми. В 45-55 лет у многих людей существенно меняется деятельность сердечно-сосудистой и эндокринной систем, желудочно-кишечного тракта и т.д. это, в свою очередь, обусловливает многие варианты биологии старения. Таким образом, делать какие-либо прогнозы следует чрезвычайно осторожно. Кроме того, само по себе старение есть переплетение физиологического и патологического. В данном случае существенным является и такой момент адапатационно-регуляторной теории, как признание лишь генетической детерминированности процесса старения, но не его генетической запрограммированности. Генетически запрограммированы многие свойства организма, от которых зависят темпы старения, а также продолжительность жизни. Исходя из всего этого, В. В. Фролькис предложил следующее рабочее определение старения: «Старение — это результат разрушения организма как следствие неизбежного действия сдвигов, возникающих в ходе самой жизни — стохастический, вероятностный процесс».[17] В основе этого процесса лежит множество причин, среди них, к примеру, генетически предопределённые особенности обмена веществ, стрессы, болезни, накопление продуктов распада белков, температурные повреждения, кислородное голодание и т.д. Они закрепляют в старости определённые синдромы: гемодинамический, нейрогенный, респираторный и другие.

По мнению ученного при старении изменяется функция желез внутренней секреции, концентрация гормонов в крови, и это приводит к сдвигам в работе генетического аппарата. Железы сами по себе контролируются структурой мозга — гипоталамусом. В старости ослабевает гипоталамический контроль над деятельностью генетического аппарата клеток».