Средневековая философия

Но замкнутый  характер этой секты, строгие правила  совместной жизни и отчужденное  отношение к остальному миру не дали возможности ессеям распространить свое учение. Стремясь сохранить чистоту  учения, они не общались с окружающим миром. Требуя личной ответственности от членов общины, они в то же время подавляли личную инициативу. А беспрекословное подчинение старшим, существовавшее у ессеев, шло вразрез со стремлением максимально одухотворить религиозный культ. Но всего этого не было в среде христиан, которые в I веке появились в Сирии и городах Малой Азии.

Если  на территории Палестины, где определяющим было влияние ортодоксального иудаизма, христиане не нашли поддержки  в массах, то иначе христианская проповедь была воспринята в Сирии, в городах Дамаске и Антиохии. По преданию, именно в Антиохии родилось само название «христиане» от греческого слова «Христос», то есть «мессия». Христиане селились по преимуществу в городах, не противопоставляя себя в обычной жизни иноверцам, но и не поддерживая традиционные для язычников стремления к богатству, почестям, государственным должностям. Очень рано они появились в Египте, а также в столице империи — Риме.

Подобно ессеям, христиане не настаивали на жестком исполнении иудейского Закона. Их сила заключалась в живой проповеди, обращенной не только к членам общины, но и ко всем окружающим людям. Призывы к духовному очищению в преддверии скорого «конца света» и «последнего суда», который должен присудить вечную жизнь покаявшимся, находили отклик в среде рабов, людей презираемых профессий и всех тех, кто был ущемлен в римском обществе по причине социального и национального происхождения. Если римляне, вслед за греками, высоко ставили красоту и физическое совершенство человека, то иудо-христиане ценили в человеке не внешние, а внутренние качества, культивируя в своей среде сострадание к болезни и физическому уродству. Большую роль в становлении христианских общин сыграли женщины, не имевшие гражданских прав у язычников. В христианских общинах женщинам доверяли организацию совместных трапез. Уважительно относились христиане и к пророчествующим женщинам, которые, подобно мужчинам, передавали «речения Христа».

В I веке христианское вероучение распространялось бродячими проповедниками, которых в некоторых случаях именовали «апостолами». Они переходили из города в город, от одной общины к другой, передавая учение Христа в устной форме. И только к концу I века появились первые записи под названием «евангелие», что означает в переводе с греческого «благая весть», «благовестие». Писаные евангелия поначалу играли роль поучений и посланий, направляемых проповедниками в те общины, которые они не в состоянии были посетить. Обращенные к греко-язычной аудитории, они писались по-гречески, хотя в них шла речь о ветхозаветном боге Яхве, по-гречески — Иегове, и его посланнике Христе. Тогда же был написан Апокалипсис (Откровение) Иоанна, в котором описываются видения Страшного суда. Апокалипсис был адресован семи христианским общинам в грекоязычных полисах Малой Азии.

В отличие  от других иудейских сект, христиане были открыты миру, проповедуя о том, что нет разницы между эллином и иудеем в служении Богу. Соприкасаясь с разными народами и разными социальными слоями, христиане воспринимали этические идеи и религиозные образы других культур. Результатом явилось развитие христианского вероучения, постепенно отделившее его от иудаизма.

Религиозное объединение христиан поначалу называлось «экклесия», что с греческого переводится  как «собрание». Собирались первые христиане в любом помещении, но, поскольку религиозное собрание для христиан было таинством, его не следовало проводить на глазах язычников. Часто община собиралась ночью. В Риме экклесию проводили в подземных галереях — катакомбах. Там же члены римской общины хоронили своих покойников, надеясь на их скорое воскресение.

Христианские  общины, как правило, были бедны. Тем  не менее каждый член общины делал  обязательные взносы для оказания помощи собратьям и организации совместных трапез. Христиане называли друг друга  «братьями» и «сестрами». Но уже  ко II веку в общинах появляются первые должностные лица — предшественники церковных иерархов. Помимо апостолов, переходящих из общины в общину, и евангелистов, делавших записи поучений, из членов общины выделяются старосты. Этих старост, выбираемых для распоряжения общими средствами и организации помощи, стали называть «пресвитерами». Затем появляются надзиратели за деятельностью одной или нескольких общин, именуемые «епископами». Кроме того, в экклесиях были дьяконы и дьякониссы, организующие совместные трапезы христиан.

Со временем епископы помимо решения организационных  вопросов стали разрешать вероучительные споры, которые возникали все чаще и становились все острее. Внутриобщинные споры иногда перерастали в открытую борьбу, как это произошло в Коринфе в начале II века, где молодые члены общин стали отстранять епископов от исполнения их обязанностей, настаивая на исходном равенстве всех членов общины. Этот конфликт сопровождался неприятием «молодыми» идеи Воскресения после Страшного суда во плоти. Во II веке за возврат к экклесии без власти епископов выступили христиане-монтанисты в Малой Азии.

Здесь следует заметить, что приток в  христианские общины неиудеев заставлял  уточнять множество правил внутриобщинной жизни, в частности активно обсуждался вопрос о соблюдении иудейских обрядов. С другой стороны, к началу II века притупляется предчувствие «конца света» и наступления «царства Божьего на земле». Напомним, что христианское учение I века было проникнуто ощущением грядущего «конца света», а потому в проповедях этого времени преобладали этические мотивы. Первые христиане, отмечает историк И. С. Свенцицкая, не сосредоточивались на вопросе, был ли Христос сыном плотника Иосифа, или он был сыном самого бога Яхве. Главный мотив христианства в I веке — это стремление к избавлению от страданий и спасению через веру. И чем бессмысленней была жизнь людей и беспомощней их теперешнее существование, тем сильнее была их вера в скорое спасение.

Но во II веке экстатическая сторона христианства, выражавшаяся в страстных проповедях, уже дополняется развернутыми догматическими спорами, уточняющими основы христианского вероучения. Как мы знаем, согласно христианству, Бог един, и в то же время он выступает в трех лицах, или ипостасях. Это Бог-Отец как исток и начало всего сущего, Бог-Сын, или Логос, как упорядочивающее начало, и Бог-Дух Святой как животворящее начало. Указанное триединство в понимании Бога отличает христиан, с одной стороны, от язычников, у которых богов много, а с другой стороны, от иудеев, где Бог един. Но прежде, чем в 325 году на Никейском соборе был утвержден догмат о триединстве Бога, в среде христиан шла длительная борьба по этому вопросу.

Не менее  острыми были споры у христиан о том, как понимать боговоплощение. Ведь, согласно Новому завету, Бог воплотился в Христа как Сына своего. Но Христос в то же время является сыном земной женщины Марии, родившей его в результате непорочного зачатия. Христос поэтому и бог, и человек. Но тут все не так, как у язычников, у которых были герои, являющиеся наполовину людьми, наполовину богами. Христос, в отличие от них, воплощает в себе целиком всю божественную сущность и целиком всю человеческую сущность. Естественно, что эта сложнейшая проблема, до того как было выработано ее окончательное решение на Никейском соборе, вызывала споры среди христиан. Спорили они и о сроках наступления «конца света», а также о том, как понимать Царство божье. Будет ли это царство на земле или же на небе? Так в спорах по поводу основ христианского вероучения во II—III веках рождалась христианская теология как противоречивый сплав веры и разума, откровения и логики. С этого времени христианство уже не может обойтись без профессионалов — толкователей вероучения.

Здесь нужно уточнить, что во II—III веках  среди христиан уже было достаточно много образованных людей, хорошо знавших античную философию и науку. В ожидании «конца света» христиане были вынуждены осмыслять и отстаивать свое учение в языческом окружении. Неизбежно врастая в римский мир, христиане постепенно смягчали свой аскетический образ жизни. Со временем христиане стали принимать в свои общины представителей высших слоев римского общества и даже государственных сановников. Именно к III веку римские власти осознали всю опасность нового вероучения для языческих культов империи. Ситуация обострялась еще из-за того, что христиане отказывались служить в римской армии. В результате растущая популярность христиан обернулась их активным преследованием со стороны римских властей. Причем борьба с христианством велась не только с помощью силы, но и посредством критики основ христианского учения.

Надо  сказать, что в своей изначальной  открытости всему миру и стремлении получить отклик в душах всех людей  без исключения христианство уже  готовило почву для будущего столкновения с языческими верованиями и философской мудростью языческого мира. В своем поначалу не осознаваемом стремлении стать мировой религией христианство затрагивало глубинные струны языческого мира, и этот мир должен был неизбежно вступить в борьбу с христианством, используя всю свою политическую, военную и интеллектуальную мощь.

Христиане во всеоружии встретили нападки  со стороны римских историков, писателей, философов. Своеобразие этого спора  заключалось в том, что в языческую  религию римляне, как и греки, врастали органически, приобщаясь к ней самим фактом своего рождения. А потому большинство язычников не задумывались о достоинствах своей веры. В отличие от язычников, христиане жили в чуждой им среде. И, как правило, обращение в христианство было актом личного выбора. Причем делался этот выбор сознательно. Прежде чем человек вступал в общину изгоев, он взвешивал все «за» и «против». Естественно, что для этого нужно было понимать, чем же христианство отличается от язычества. Таким образом, превращаясь из нравственно-религиозной проповеди в мировую религию, христианство вынуждено было вступить в союз с философией.

К 325 году, когда церковь на Никейском соборе утвердила Символ веры, то есть основные положения вероучения, экклесии уже превратились в официальные богослужения под руководством епископальной церкви. Совместные трапезы первых христиан исчезли, а должность епископа стала пожизненной и несменяемой. Сложилась церковная иерархия, где над епископами городов стоял епископ целой области под названием «метрополит» (или «митрополит»), а над всеми — римский метрополит, который именовался «папой». Таким образом, к этому моменту состоялось отделение клира от мира в организационном и идеологическом плане. Коммунизм первых христиан сошел на нет, его место заняла церковная организация. Но для нас важно то, что уже те теологи, или богословы, которые создавали Символ веры, нуждались в определенной философской культуре. Ведь именно языческая философия выработала понятийные средства, с помощью которых можно было ясно и строго судить о божественных предметах. Поэтому во II— Ш веках между христианством и философией устанавливаются сложные взаимоотношения притяжения и отталкивания.

4. Апологеты  против языческой мудрости

Во II веке в ответ на речи против христиан, принадлежащие Лукиану, Цельсу и другим известным римлянам, появляются произведения так называемых апологетов, то есть защитников христианства. Первая известная нам апология была создана неким Аристидом из Афин. Апологетов принято делить на грекоязычных и латиноязычных. К грекоязычным апологетам относят Юстина, Татиана, Афинагора и др. Среди латиноязычных апологетов прославились Муций Феликс и Тертуллиан, которого считают не только защитником христианства, но и оригинальным богословом.

  Из  грекоязычных апологетов наиболее известен Юстин — мученик, который за свои проповеди в 165 году был обезглавлен по приказу римского префекта. Он происходил из богатой греческой семьи, которая жила в Палестине. Юстин поначалу учился у последователей Платона, Аристотеля и стоиков. Затем он стал проповедовать христианство и основал в Риме христианскую школу. Два сочинения Юстина называются «Апология», что с греческого переводится как «оправдание». Известно еще одно произведение Юстина под названием «Диалог с Трифоном-иудеем». «Когда я был еще учеником Платона, — писал Юстин, — внимал обвинениям против христиан, но, видя их неустрашимость перед лицом смерти и тем, что большинство людей повергает в трепет, понял я, что безгрешны эти мученики».

  Главный вопрос, который встает перед Юстином  в деле защиты христианства, это  вопрос о том, что делать с языческой мудростью, с греческой философией. Юстин не отрицает за ней права называться мудростью, но считает ее мудростью низшего порядка по сравнению с мудростью христианской. Преимущество христианской мудрости Юстин видит в том, что она является более древней по сравнению с языческой. Книги Ветхого завета, говорит он, существовали задолго до Платона и Аристотеля. Мало того, Юстин считает, что наиболее значительные идеи греческой философии были заимствованы у пророков. Например, свою космогонию и учение о свободе Платон, по мнению Юстина, заимствует у Моисея. «...Все, что сказано кем-нибудь хорошего, — заявляет Юстин, — принадлежит нам, христианам».

  Христианство, таким образом, оказывается в  центре мировой истории, и все, что  предшествует христианству, есть лишь предуготовление к нему. Например, в учении греков о Логосе, согласно Юстину, предугадывался Христос. Юстин отождествляет Логос с Христом, чего до него не делал никто. Поэтому у него получается, что «все те, кто жили согласно Логосу, суть христиане, пусть даже их и считали безбожниками, как Сократа или Гераклита».

  Бог, согласно Юстину, абсолютно трансцендентен, а поэтому непостижим и невыразим. Он осуществляет свою связь с миром  через Логос, который и есть его  Сын. Сын рождается от Отца, как свет от света. И Бог-Отец, рождая Сына, ничего не теряет от своей божественной сущности, как ничего не теряет один свет, от которого зажжен другой. Формула «Свет от Света» стала одним из пунктов христианского Символа веры, который был принят на Никейском соборе.

  Не  только творчество Юстина, но и творчество всех христианских апологетов имело  острую полемическую направленность, а потому ими создавались не столько  философские трактаты, сколько произведения христианской литературы. В ответ  на нападки служителей языческих культов, философов и государственных властей апологеты доказывали, что как раз языческие верования, а не христианство несовместимы с требованиями разума и добродетели, а эллинская философия давно уже погрязла в логических противоречиях. С другой стороны, считали апологеты, лучшие умы античности, и прежде всего Платон и стоики, близки христианству, поскольку черпали свою мудрость именно в Библии. А значит, истинная философия невозможна вне христианства.