Символика огня в мифологии тюркских народов

    Содержание

    Введение……………………………………………………………………..3

1. Символика огня в философских исследованиях……………….5
2. Огонь в мифологии и религии народов мира…………………..9
3. Отхан-Галахан – хан Огня в тюркской мифологии…………...16
4. Культ огня в алтайской и хакаской мифологии……………….20

Заключение……………………………………………………………...27

Список  использованной литературы………………………………..28 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Введение

    Фольклор  и религиозные, связанные с огнем, относятся к наиболее ранним пластам человеческого творчества. Человек стал человеком лишь благодаря приручению самой опасной и самой чистой стихии, обладание которой обеспечило ему возможность выживать в экстремальных погодных условиях и защищаться от хищных зверей. Добывание и использование огня является наиболее явным признаком превращения проточеловека в человека разумного. В мифологическом сознании первобытного человека огонь был поставлен в привилегированное положение по отношению к другим стихиям, поскольку природа его появления долгое время оставалась неясной. В огне человек явственно видел воплощение божества, волю небес, указующий перст Бога и т.п. К молнии даже современный человек, вооруженный научно-техническим знанием о природе электричества, относится благоговейно. Можно только предполагать, какой священный трепет испытывали в разные века люди при ударах грома, разрядах молнии и виде неизвестно откуда возникающего огня.

    Огонь - основа жизни, основа государства, основа семьи. Многие народы видели в огне светоносное, теплотворное начало, способное изгонять болезни и побеждать силы мрака. Именно полому культ огня занял центральное место в религиозных воззрениях тюркоязычных народов. Актуальность данной проблемы обусловила выбор темы исследования:….

    Исследованиями, посвященными роли огня в религиозном  сознании  народов мира   занимались ученые-философы А. Ф, Лосев, С. Н. Неклюдов, А. Н. Савельев, К. Г. Юнг и др.

    Цель  работы: определить значение огня в тюркской фольклористике.

    Для реализации данной цели поставлены такие  задачи:

1. Определить роль огня в окружающем мире.
2. Представить образы огня в тюркской фольклористике.

    Объектом исследования является тюркская фольклористика.

    Предмет исследования: символика огня в тюркской фольклористике.

    Основным  методом исследования является: анализ исторической. мистико-религиозной, фольклорной литературы по проблеме исследования; сравнительно-сопоставительный. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Символика огня в философских  исследованиях

     Огонь – неслучайный символ. Открытие символа огня – сродни открытию самого огня в качестве полезного  инструмента человеческой деятельности. Вероятно то и другое произошло одновременно, чем и обусловлено значение огня в качестве символа. 
Выдающийся русский философ А.Ф.Лосев пишет: «Символ есть выраженность, тождество внутреннего и внешнего, проявившееся внутреннее и рельефное, перспективное внешнее. Символ есть всегда проявление, проявленность. Что в чувственном мире есть начало явления, проявления, обнаружения, осмысления? Конечно, свет. Представим себе полную темноту. Это значит, что для нас угаснут все различия, все противоположения, все вещи. Как бы ни понимать свет физически, он всегда есть начало физического осмысления и проявления вещей. Это еще не полное осмысление и проявление, но это - во всяком случае начало его. И вот платонизм есть, прежде всего, философия и мистика света. Всякий символизм так или иначе связан с интуициями света.  
Вместе с тем, всякий символизм, всякая мифология так или иначе затрагивает вопрос об источнике света.

     Анализируя  учение Аристотеля, Лосев, приводя слова  великого грека, проясняет суть взаимоотношения  света и огня: «Свет не есть ни огонь, ни вообще тело, ни истекание какого-нибудь тела, потому что в таком случае он был бы тело, но он есть присутствие огня или чего-нибудь подобного в прозрачном». То есть свет указывает лишь на присутствие огня в некоей прозрачной среде. А коль скоро сама диалектика немыслима без интуиций светотени, немыслимо в попытках понять, что есть бытие и что есть человек, обойтись без осмысления роли огня в окружающем мире, обществе, культуре.

     В античной космологии имеется пять типов  пространства, пять типов времени и пять типов телесности, соответствующих пяти понятиям: Огонь (перво-единое), Свет (ум, идея), Воздух (Душа, Дух), Земля (софийное тело), Вода (окачественность четвертого начала через первые три) . Заметим, что Огонь здесь занимает особое место. И Лосев подчеркивает это в построении своей диалектики мифа: «Слой личностного бытия лежит решительно на каждой вещи, ибо каждая вещь есть не что иное, как вывороченная наизнанку личность, колеблющаяся между Первоогнем и Первосветом, с одной стороны, и Тьмой кромешной – с другой» .

     Древние греки часто использовали огненные ритуалы. Причем пламя алтаря было связано  с движением солнца вокруг него. Грек совершал "катархейн" - обход  вокруг алтаря слева направо –  по движению солнца вокруг храма, ориентированного на восток. Считалось, что дым от пламени, поднимаясь вверх, восходит к богам, и вместе с этим дымом к ним возносится жертва.

     Огонь для древнего грека был связан с живым ощущением присутствия  бога. В мистериях, как говорил  Плутарх, древних радовали не изобилие вина и жаркого, но радостные надежды и вера в присутствие благосклонного бога. 
Важно заметить, что огненная жертва приносилась греками только олимпийским богам – своего рода социальным образам, противостоящим богам хтоническим, ведающим силами природы.

     Среди всех источников света именно огонь  отличается своей очевидной социальной ролью, явным воплощением в физически  ощущаемом явлении мистических  идей, возможностью манипулировать этими  идеями в той степени, в которой  человеку дано манипулировать огнем.

     Карл  Густав Юнг полагал, что в огне древние развивали идею магической силы («О психологии бессознательного»): «В Ветхом Завете магическая сила светится в пылающем терновом кусте и в  лице Моисея; в Евангелиях она проявляется  в излияниях Святого Духа в форме исходящих с неба огненных языков. У Гераклита она выступает как мировая энергия, как «вечно живущий огонь»; у персов она – огненный блеск «хаомы», божественной благодати; у стоиков она – первотеплота, сила судьбы. К средневековой легенде она выступает как аура, ореол святости, и в виде пламени вырывается из-под крыши шатра, где в экстазе лежит святой. Святые, галюцинируя, видят эту силу в качестве Солнца, полноты света».

     Юнг отмечает, что в христианской мифологии  есть элементы, близкие мифу об Агни. В сюжете с Навуходоносором, который посадил в пылающую печь трех детей, говорится: «вот я вижу четырех мужей несвязанных, ходящих среди огня, и нет им вреда; и вид четвертого подобен сыну Божию» (Дан 3, 24). Юнг пишет: «Агни есть жертвенный огонь, жертвующий и жертва, подобно Христу. Как Христос оставил в опьяняющем вине свою спасительную кровь в качестве напитка бессмертия, так Агни оставил сому, священный напиток воодушевления, мед бессмертия». Единым для многих религиозных систем условием регрессии либидо к дополовой ступени объясняется, согласно Юнгу, тот факт, что их тело служит пищей и имеет значение в качестве причастия. Повелевать огнем - удел богов и людей. Но люди властвуют над огнем лишь отчасти, быстро превращаясь из его хозяев в жертвы. Именно поэтому власть над огнем для людей связана с вмешательством и содействием богов. Ритуалы и символы, связанные с огнем, становятся способом погружения в особое состояние духа, инструментом индивидуальной и социальной мобилизации.

     О месте огня среди прочих источников света Лосев пишет: «Огонь весел, неугомонен, неистощим. Он - всесилен, всеистребляющий и всепроникающий. Все в нем исчезает и ему покорно. В ласкающих объятиях и лобзаниях его - самопожирающий инстинкт бытия, желающего поглотить все и, поглотивши, уничтожить себя, поглотившего. Есть в огне истинно языческое, сатанинское ликование всезнающей и слепой судьбы. Есть радование о смерти и обманные надежды на просветление. Умный свет дан в виде коварного пламени, и сила его незримо таится, вдруг проявляясь с уже непреодолимой энергией. Огонь - вечное творчество и - вечная смерть, уничтожение; он - вечный и всегдашний синтез того и другого, напряженный, когда есть иное, материал, и меркнущий, когда нет ничего, кроме него. Огонь противоположен свету, умному свету, исходящему от звездного неба. Умный свет ровно и блаженно сияет в светилах, которые суть видимые нам умные силы и умные воинства небесные; там он - прямое и абсолютное отражение светов первой тетрактиды. Физический, инобытийный свет, электричество - непостоянен, нервно-напряжен, неопределенен в своих действиях, капризен, коварен, своеволен, горд, беспощаден, гневен, истеричен, сияющ и великолепен. Таково инобытие» . 
В данном случае «умный свет» понимается как некая противоположность тому свету, в котором нет ни толики мрака. Последний - аналог «дурной бесконечности» без содержания и смысла. «Умный свет» воплощен в огне самой природой. Электрический свет, созданный человеком, можно было бы назвать злым светом. В нем не оказалось природной души, зато есть расчет, холодная логика. Огонь же заставляет отбрасывать логические истины и будит переживание скрытых смыслов бытия.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Огонь в мифологии и религии народов мира

     Мифология дает нам пример не только зарождения и возрождения мира в огне. В Эддах древних викингов огонь сжигает мир во время сражения богов с хтоническими чудовищами, вырывающимися на свободу в конце времен. Самое страшное из них – Фенрис-Волк распахивает пасть от земли до неба и бежит, изрыгая из глаз и ноздрей огонь. С юга тоже наступает огонь с мифическими людьми огня, а в финале картины гибели богов Сурт, огненный человек нашлет на землю огонь, испепеляющий все. 
У славян огонь и вода, напротив, всегда связаны с чудом рождения жизни. Славянский мифический остров Буян отмечен тем, что на нем лежит огненный камень Алтарь, а вокруг цветет вечная весна - символ жизни и возрождения. Русалки у славян – тоже воплощение огня. Их образные описания всегда связаны с горением и сиянием, а существование - с водой. Именно поэтому их слезы могут воскрешать мертвых или оживлять души умерших. То же свойство придается молоку кобылицы, которую считали рожденной от соединения росы и лучей солнца. Венок, считавшийся символом солнца и огня, в славянских ритуалах погружался в воду в знак обновления, начала новой жизни.

     У ранних иудео-христианских апокалиптиков («Свиллины книги») картина мира также включает огонь в виде пылающей реки «в страну Света и в Жизнь  без забот, где проходит бессмертная  Тропа великого Бога, и где бьют три Фонтана – Винный, Медовый и Молочный». Здесь огонь связывается с известным мотивом «жирного царства» в простонародной русской сказке, где огненные испытания заканчиваются блаженным (но и убогим) миропорядком.

     В ветхозаветных мифах слово входит в сердце пророка словно горящий огонь. В предупреждении грешникам сказано: «За то, что вы говорите такие слова, вот, Я сделаю слова Мои в устах твоих огнем, а этот народ – дровами, и этот огонь пожрет их» (Иеремия, 20:9, 5:11).

     В католической традиции имеется сюжет  о предшествии рождению св. Доминика сна его матери, в котором чрево ее содержит щенка с факелом в пасти. От факела должен зажечься мир, сам факел трактуется как «сверкающий свет святости».

     Православное  предание говорит, что незадолго  до крушения Константинополя из верхних окон святой Софии вырвались языки пламени и световой столб ушел в поднебесье. Это означало, что Бог оставил Второй Рим, и открывается новая страница истории.

     В христианской картине мира огонь  связан также с адскими муками грешников и божественной святостью. Картины Ада всегда сопровождаются раскаленным жаром и отброшенными невидимым пламенем тенями, адский огонь всегда расположен где-то внизу (Злые Щели у Данте в «Божественной комедии»). Мучение грешников у христиан связывается именно с ожогом от языка пламени, из которого нельзя выйти (у Данте: «...там движутся огни в гортани рва \\ И в каждом замкнут грешник утаенный»). На нечестивых Бог изливает с неба горящие угли и пламя.

     Характерно  происхождение символа «геенны  огненной». Геенна - место языческих обрядов близ Иерусалима, где совершались культы, связанные с человеческими жертвоприношениями. В 662 г. до н.э. царь Иудеи Иосия уничтожил жертвенники и превратил это место в свалку отходов и непогребенных трупов, на которой всегда тлел огонь, уничтожая плоть наравне с гниением.

     Священный огонь по качеству как бы совершенно противоположен огню карающему. Иоанн  Креститель говорит о Христе: «Он  будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Мат. 3, 11). Крещение огнем, разумеется, не есть вариант кары. Святой Дух сошел на апостолов в день Пятидесятницы в виде огненных языков, Иисус Христос в Своем втором Пришествии должен явиться «в пламенеющем огне» (II Сол., I, 8), после чего «огнем будет испытано дело каждого, каково оно» (I Кор. III, 12-15). Господь сам есть «огонь пожирающий» (Втор. IV, 24; Евр. XII, 29). Православный аналог индийских и славянских божеств - Илья-Пророк заимствовал черты Перуна и изображался «огненным Ильей», разъезжающим по небу в колеснице. 
Кьеркегор писал: «Христианство – это огонь, воспламененный Христом, который необходимо поддерживать… это – воспламенение человека страстью… это – возжигание, предназначенное породить конфликт между отцом и сыном, дочерью и матерью… поджигание с целью оторвать друг от друга «кровных» и сделать из них отдельные личности – такова воля Божья… Если вы хотите, чтобы христианство снова вырвалось как пламя… тогда следуйте зову «Долой, долой абстракции…», ибо каждая работа такого сорта – измена огню».