Регигиозные школы Будды — Хинаяна и Махаяна

     Правильные  взгляды. Так как невежество с его последствиями — заблуждениями о самом себе и мире — является коренной причиной наших страданий, то естественно, что для нравственного совершенствования нужно иметь прежде всего правильные взгляды. Правильные взгляды — это правильное понимание четырех благородных истин. Только познание этих истин, а не какие-либо теоретические размышления о природе и самом себе, помогает, согласно учению Будды, нравственному совершенствованию, ведя нас к цели нашей жизни — нирване.

     Правильная  решимость. Одно знание истин было бы бесполезно без решимости преобразовать жизнь в соответствии с ними. От морально совершенствующегося человека требуется поэтому

     от  решение от всего земного (привязанности  к миру),отказ от плохих намерений и вражды к ближним. Эти три условия и представляют собой основу правильной решимости.

     Правильная  речь. Правильная решимость не должна оставаться лишь религиозным желанием, а должна воплощаться в действие. Правильная решимость, прежде всего, должна иметь возможность направлять и контролировать нашу речь. Результатом будет правильная речь — воздержание от лжи, клеветы, жестоких слов и фривольных разговоров.

     Правильное  поведение. Правильная решимость, не ограничиваясь выработкой правильной речи, должна, наконец воплотиться в правильное действие, хорошее поведение. Правильное поведение заключается, поэтому в отказе от неправильных действий — уничтожения живых существ, воровства, удовлетворения дурных желаний.

     Правильный  образ жизни. Отвергая дурную речь и плохие поступки, следует зарабатывать средства на жизнь честным путем. Необходимость этого правила вытекает из того, что для поддержания жизни нельзя прибегать к недозволенным средствам—надо сосредоточенно трудиться в соответствии с доброй решимостью.

     Правильное  усилие. Когда человек пытается изменить свою жизнь, руководствуясь правильными взглядами, решимостью, речью, поведением и образом жизни, его постоянно совращают с правильного пути как глубоко укоренившиеся в нем старые вредные идеи, так и постоянно приобретаемые новые идеи. Непрерывное совершенствование невозможно без постоянного стремления к освобождению от груза старых дурных мыслей, без борьбы против их появления. Поскольку ум не может оставаться пустым, его надо постоянно стремиться заполнять хорошими идеями, стараясь закрепить их в уме. Такое четырехстороннее постоянное старание называется правильным. Оно указывает, что даже далеко ушедший по пути спасения не застрахован от риска поскользнуться, и ему еще рано праздновать полную моральную победу.

     Правильное  направление мысли. Необходимость постоянной бдительности — таково дальнейшее развитие того правила, согласно которому ищущий должен постоянно помнить о том, что уже изучено. Он постоянно должен рассматривать тело — как тело, ощущение — как ощущение, ум — как ум, душевное состояние — как душевное состояние. Обо всем этом он не должен' думать: «это — я» или «это — мое» 1. Такой совет звучит примерно так же, как предложение думать о лопате — как о лопате. Но как бы ни казалось это смешным, все же не всегда легко думать, что вещи существуют. Труднее практиковать такое направление мысли, когда ложные идеи о теле и т. п. пустили столь глубокие корни, что наше поведение, основанное на этих ложных понятиях, стало подсознательным. Если мы неправильно направляем свои мысли, то мы ведем себя так, как будто тело, ум, ощущения и умственные состояния —это нечто постоянное и всегда ценное. Отсюда появляется чувство привязанности к ним, сожаление об их утрате, и мы становимся зависимыми от них и несчастными.

     Правильное  сосредоточение. Тот, кто успешно ведет свою жизнь согласно указанным правилам и с их помощью освобождает себя от всех страстей и злобных мыслей, достоин, пройти шаг за шагом четыре стадии все более и более глубокого сосредоточения, которые постепенно ведут его к конечной цели длинного и трудного пути — к прекращению страданий. Ищущий сосредоточивает свой чистый и успокоенный ум на осмыслении и исследовании истин. На этой первой ступени глубокого созерцания он наслаждается радостью чистого мышления и покоем отрешенности от земного.

     6. Философский смысл этического учения Будды

     В этом разделе мы вкратце разберем некоторые наиболее важные положения  философии буддизма о человеке и  мире, лежащие в основе буддийской этики. Часть этих положений с достаточной ясностью изложена самим Буддой. Мы остановимся на следующих четырех: а) теории зависимого происхождения, б) теории кармы, в) теории изменяемости и г) теории несуществования души.

     а) Теория зависимого происхождения (обусловленного существования) вещей

     Существует  спонтанный и всеобщий закон причинности, который обусловливает все явления  духовного и материального мира. Этот закон (дхарма или дхамма) действует стихийно, без помощи сознательного руководителя.

     Согласно  этому закону, возникновение одного частного явления (причина) сопровождается другим частным явлением (следствие). «Имеется причина — возникает  и следствие». Существование всего обусловлено, то есть имеет свою причину. Ничто не происходит случайно, без причины. Эта теория носит название теории зависимого происхождения (на санскрите она называется prati-tyasamutrada, а на языке пали — paticcasamut-pada)1. Эта теория, как пояснил сам Будда, позволяет избежать крайностей двух учений:

     с одной стороны, этернализма, то есть учения о том, что существует некая вечная реальность, не зависящая ни от каких условий и, с другой стороны, нигилизма, то есть такой теории, которая признает возможность ликвидации всего существующего.

     Таким образом, Будда придерживается промежуточной  теории 2, согласно которой все воспринимаемое существует в зависимости от чего-то еще, которое, в свою очередь, не может  погибнуть бесследно, безрезультатно.

     Будда придавал этой теории столь большое  значение, что называл ее Дхаммой. «Отбросим вопросы о Начале и Конце — говорил он. Я буду учить вас Дхамме. Если есть то — возникает это. Из появившегося того возникает это. Если то отсутствует—не появится и это. Если прекращается то — прекратится и это». «Кто видит причинную связь— тот видит и Дхамму, кто видит Дхамму — тот видит причинную связь». Дхамма сравнивается с лестницей, с верхушки которой можно увидеть весь мир глазами Будды3. Неумение встать на эту точку зрения, указывает Будда, — вот причина всех наших трудностей 4. В позднейшем буддизме, как замечает Рис Дэвиде, эта теория теряет то значение, какое ей придавалось самим Буддой, считавшим ее весьма глубокой 1.

     Мы  уже видели применение этой теории к вопросу о происхождении  несчастий и их устранении.

     Ниже  мы покажем, что, глубокая (дальновидная) и многосторонняя по содержанию, эта  теория глубока и многогранна  и в других отношениях.

     б) Теория кармы

     Вера  в учение о карме, как это можно  увидеть, является только одним из аспектов теории зависимого происхождения вещей. Это учение, как и теория кармы, рассматривает данное бытие индивида как следствие его прошлого, а  его будущее явится следствием его  нынешнего существования. Это было достаточно хорошо растолковано в связи  с объяснением происхождения  страданий в свете теории зависимого происхождения. Под законом кармы  Будда понимает особое проявление более  общего закона причинности.

     в) Учение о всеобщем изменении и непостоянстве

     Из  доктрины зависимости происхождения  всего сущего вытекает также теория преходящей - природы вещей. Все вещи, неустанно учил Будда, подвержены изменению  и разложению. Так как все сущее  порождается определенными условиями, оно ликвидируется с исчезновением  этих условий. Все, что имеет начало, имеет и конец. Будда говорит  поэтому: «Знайте, что все существующее возникает из причин и условий  и что оно во всех отношениях непостоянно» 2. «Что кажется вечным — исчезнет; высокое снизится; где есть встреча—будет и разлука; все, что рождено, умрет» 8.

     г) Теория несуществования души

     Закон изменяемости универсален: ни человек, ни какое-либо другое существо — одушевленное или неодушевленное — не исключаются, из сферы его действия. Большинство  людей верит в то, что в человеке живет некая субстанция, называемая душой (атма), которая продолжает существовать, несмотря на все изменения, претерпеваемые телом, которая существовала до рождения и будет существовать после смерти, переселяясь из одного тела в другое.

     III. ШКОЛЫ БУДДИЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

     1. Школа шунья-вады мадхьямиков

     Основателем школы мадхьямиков — шунья-вады — считают Нагарджуну — брамина, родившегося в южной Индии около II в. н. э.2 Ашвагхоша, автор «Буддачариты», также считается одним из первых представителей этой школы. В знаменитом сочинении «Мадхьями-кашастра» Нагарджуна с большим искусством и эрудицией обосновывает философскую систему школы мадхьямиков.

     Доктрина  шунья-вады в понимании индийских философов, главным образом не-буддистов, рассматривает вселенную как абсолютно лишенную реальности, как шунью, то есть пустоту.

     Излагая эту доктрину, Мадхавачарья в своем сочинении «Сарва-даршана-санграха» приводит следующие аргументы в ее пользу: я (познающий), объект (познаваемое) и познание взаимозависимы.

     Реальность  одного из них зависит от реальности двух остальных, и если одно из них  ложно, то ложными должны быть и оба  остальные (точно так же, как окажется ложным чье-либо отцовство, если будет  доказана ложность существования его  детей). Но все должны признать, что  когда мы принимаем веревку за змею, то воспринимаемый объект (змея) абсолютно ложен. Следовательно, мышление, то есть субъект, который таким способом познает объект, оказывается обманутым; а отсюда ложным становится и все  познание. Напрашивается вывод, что  все воспринимаемое нами из внешнего и внутреннего мира, а также  их восприятие и воспринимающий их ум, подобно сновидениям, иллюзорны. Следовательно, нет ничего реального  — ни духовного, ни недуховного. Вселенная  —шунья, то есть она лишена реальности.

     При знакомстве с этими аргументами  может показаться, что, с точки  зрения мадхьямиков, все нереально, то есть якобы они придерживаются взгляда, известного как в Европе, так и в Индии под названием нигилизма. Такое толкование взглядов мадхьяминов проистекает главным образом из значения слова «шунья», употребляемого самими мадхьямиками, ибо оно обычно имеет смысл «лишенный» или «пустой». Но при более близком знакомстве с этой философской системой мы поймем, что взгляды мадхьямиков — это не нигилизм (как это обычно считается), поймем, что мадхьямики отрицают не всю реальность, а только воспринимаемый нами видимый мир явлений. По их мнению, за этим миром явлений находится реальность, которую нельзя описать, ибо она не имеет воспринимаемых нами ни духовных, ни недуховных свойств. Ввиду того что реальность лишена воспринимаемых свойств, она называется шунья. Но это лишь отрицательная сторона первичной реальности; она показывает только то, чего у нее нет. В «Ланкаватара-сутре» (цитируемой самим Мадхавачарьей) утверждается, что реальная природа объектов не может быть установлена интеллектом и поэтому не может быть описана. То, что реально, должно быть независимым — его существование и происхождение не должно зависеть от чего-либо другого. Однако все, что мы знаем, зависит от каких-то условий и, значит, не может считаться реальным. Но обо всем нам известном нельзя сказать, что оно и нереально, ибо несуществующая вещь, такая, как воздушный замок, не может стать существующей. Сказать, что она одновременно и реальна и нереальна или что она ни реальна, ни нереальна, было бы совершенно непонятным выражением1. Эта неопределимая, неподдающаяся описанию реальная природа вещей называется и/г/нья/па—пустота. Вещи кажутся существующими, но когда мы пытаемся представить реальную природу их бытия, наш ум попадает в тупик. Вещи не могут быть названы реальными или нереальными; они не могут быть определены как реальные и в то же время нереальные, а также их нельзя считать ни реальными, ни нереальными.

     Из  вышеприведенных аргументов видно, что о неописуемой природе  вещей мы судим на основании факта  зависимости их бытия от других вещей  или условий. Нагарджуна говорит поэтому:

     «Факт зависимости происхождения называется у нас шуньята»2. «Нет дхармы (свойства) вещей, которая не зависела бы от некоторого другого условия в отношении  своего происхождения. Поэтому нет  дхармы, которая не есть шунья» 3. Отсюда становится ясным, что шунья является только условным свойством вещей, а также обозначает их последовательную извечную переменчивость и неопределимость, или неописуемость 4.

     2. Школа субъективного идеализма йогачаров

     Йогачары, как и мадхьямики, признают нереальность объектов внешнего мира, но отличаются от них тем, что если мадхьямики рассматривают ум как нечто нереальное, то Йогачары читают, что в таком случае все рассуждения и размышления были бы ложными и мадхьямики не могли бы доказать правильности своих собственных взглядов. Утверждение, что все духовное и недуховное нереально,—абсурдно. Реальность ума должна быть признана хотя бы потому, что без этого невозможно правильное мышление.

     Ум, состоящий из потока различных идей,—  вот единственная реальность. Нам  только кажется, что вещи, тела и  другие объекты существуют вне нашего ума,— это просто идеи ума. Так  же как видимые нами во сне и  при галлюцинациях вещи на самом  деле не существуют, так и объекты, кажущиеся нам существующими, в  действительности являются лишь идеями ума. Существование какого-либо внешнего объекта не может быть доказано, так как не может быть показано отличие объекта от осознания  этого объекта. Как утверждает Дхармакирти t27], синий цвет и представление синего цвета тождественны, ибо порознь они никогда не воспринимаются. Хотя реально они и едины, все же благодаря иллюзии кажутся двойственными, подобно тому, как людям с испорченным зрением луна кажется двойной.

     Поскольку объект не может быть познан без  его осознания, не может быть доказано и существование этого объекта  независимо от сознания.

     Йогачары указывают на следующие нелепости, возникающие при допущении наличия объекта вне ума. Если допускается существованиевнеш-него объекта, тогда необходимо также допустить и то, что он должен быть или неделимым (атомом), или сложным (состоящим из многих частей). Но атомы слишком малы, чтобы быть воспринимаемыми. Сложная же вещь (например, горшок) тоже не может быть воспринимаема, ибо невозможно одновременно воспринять все стороны и части целого объекта. Нельзя сказать, что мы воспринимаем его часть за частью, так как если эти части состоят из атомов, то они слишком малы, чтобы быть воспринятыми; если же они сложные, то снова возникает первоначальная трудность. Таким образом, если признать существование объектов вне ума, то восприятие их не может быть объяснено.