Познание и деятельность

Ориентация деятельности охарактеризованного выше типа на четко  фиксированные способы, нормы, целевые  ориентиры позволяет охарактеризовать данный тип деятельности как закрытую систему. Эта "закрытость" сближает ее типологически с присущим животным витальным поведением, поскольку  и там и там имеет место  активность в рамках заданных предпосылок  и ориентиров. Благодаря заданности, "закрытости" своих отправных  предпосылок внутрипарадигмальная деятельность несет в себе несомненные  черты адаптивного, приспособительного поведения, которое достаточно четко  проявляется в ориентации на принятые в окружающей социальной среде обычаи, правила, традиции. Необходимо, однако, помнить, что все эти обычаи, правила, традиции, следование которым может  носить характер социокультурного автоматизма (так называемое "традиционное поведение", по классификации немецкого социолога  М. Вебера), заданы все-таки не природой в отличие от исходных предпосылок  адаптивного витального поведения, а являются всегда результатом культурного  творчества на определенном этапе его  исторического развития. Восприятие социокультурных норм как естественного  непреложного безальтернативного "порядка  вещей" представляет собой иллюзию  общественного сознания, возникающую  в результате устойчивого воспроизводства  традиции.

Говоря о "закрытом" характере деятельности по применению заданных социокультурных норм и  способов, не следует далее преувеличивать момент рецептивности, пассивности  восприятия и воспроизводства соответствующей  установки, нормы, способа действия. Наличествующие здесь автоматизмы  могут рассматриваться как предельные, по существу лишь логически возможные  ситуации. Реальное действие применения заданной нормы, имеющегося "алгоритма" действия всегда предполагает некоторое  единство репродуктивного и продуктивного  моментов, самостоятельности, активности субъекта, применяющего данную норму, данный способ действия. Еще Кант указывал на то, что применение заданной рассудком мыслительной нормы в конкретной ситуации реального познавательного акта обязательно должно предполагать некоторую спонтанную активность живого интеллекта, которую немецкий мыслитель называл "способностью суждения".

Таким образом, "закрытость" деятельности по применению имеющихся  средств и норм отношения человека к миру носит все-таки относительный  характер. Осуществление этой деятельности всегда предполагает активность ее субъекта в рамках принимаемой парадигмы, если угодно, творческое применение и  развитие заложенных в ней возможностей [Психологи используют понятие "репродуктивное творчество", то есть творчество в  рамках воспроизведения (репродукции) определенного способа деятельности.].

Было бы большой  ошибкой как-то недооценивать или  принижать роль внутрипарадигмальной деятельности в жизни людей. Всякая социокультурная работа, будь то в  сфере общественных отношений, в  экономике, политике, военном деле, технике, науке, искусстве, осуществляется в рамках определенных парадигм с  достаточно четко фиксированными нормами, предпосылками и основаниями. Их формирование и утверждение в  обществе - результат долгой, сложной  и напряженной работы. Духовная дисциплина внутрипарадигмальной деятельности представляет собой необходимое условие существования  и функционирования культуры. И вместе с тем всегда существует опасность  окостенения, догматизации парадигмы, превращающей ее в тормоз социокультурного развития. Это происходит тогда, когда  ее основания и предпосылки превращаются в нечто непреложное, безальтернативное, исключающее возможности других вариантов подхода. От такой догматизации, закрепляемой эгоистическим социально-групповым  интересом носителей определенной парадигмы, не застрахован ни один вид  социокультурной деятельности, в  том числе и наука. Исключительно  важна поэтому принципиальная философская  установка, исходящая из того, что  любые выработанные в ходе культурно-исторического  развития основания, предпосылки и  нормы мироотношения людей, определяющие соответствующий вид их деятельности, всегда носят относительный, "конечный" характер и могут быть превзойдены  в более глубокой, полной и широкой  перспективе мироотношения.

Деятельность  как открытая система. Активное, творческое начало человека в наибольшей степени проявляется, конечно, в деятельности по развитию наличных форм культуры, соответствующих способов отношения к действительности, связанных с ними установок и норм. Именно в деятельности на этом уровне, на высоте ее возможностей раскрывается специфика "феномена человека". Деятельность такого рода не ограничивается ориентацией на имеющиеся программы действий, кем бы они ни были заданы - природой или социумом. Она предполагает способность к постоянному пересмотру и совершенствованию лежащих в ее основании программ, к постоянному, так сказать, перепрограммированию, к перестройке своих собственных оснований и тем самым может быть охарактеризована как открытая система. Люди выступают при этом не просто исполнителями заданной программы поведения - хотя бы и активными, находящими новые оригинальные решения в рамках ее осуществления, - а создателями, творцами принципиально новых программ действия, новых социокультурных парадигм. Как уже отмечалось, в рамках приспособительного поведения и внутрипарадигмальнои деятельности активность связана с поиском возможных средств достижения целей, она направленна, целесообразна. Деятельность же, связанная с перестройкой своих оснований, предполагает целеполагание, является целеполагающей деятельностью. Именно при переходе от целесообразной деятельности к деятельности целеполагающей в полной мере открываются перспективы творчества и свободы. Какое бы определение творчеству мы ни пытались дать, несомненно, что творчество на высоте его возможностей следует связывать с изобретением новых программ социокультурной деятельности, новых ее парадигм в любых формах и видах, новых более глубоких и более широких способов отношения к действительности и связанных с ними культурных смыслов и ценностей. Традиционный же философский смысл понятия свободы предполагает способность строить и осуществлять свою программу действия, реализовывать свои творческие конструктивные потенции, преодолевая давление препятствующих этой реализации факторов, будь то внешняя природная среда, социальные порядки, эгоистические интересы окружающих людей или собственная личностная неразвитость. Свобода связана с расширением горизонта своего отношения к миру и к самому себе, с возможностью "вписываться" в более полные и богатые контексты бытия.

Вся история человеческого  общества, материальной и духовной культуры представляет собой процесс  развертывания, реализации деятельно-творческого  отношения человека к окружающему  его миру, которое выражается в  построении новых способов и программ деятельности. Если взять материальное производство, то люди в свое время  совершили переход от присваивающего хозяйства (охоты и рыболовства) к производящему хозяйству (земледелию и животноводству), далее от ремесла  и мануфактуры - к крупному машинному  производству; в настоящее время  осуществляется переход к постиндустриальному  информационному обществу, характер и последствия которого нам сейчас еще трудно представить. В своей  общественной жизни человечество прошло долгий и драматический путь смены  типов социального устройства, с  которыми связано переустройство всего  уклада жизни людей в экономической, политической и идеологической сферах. В духовной культуре творческая способность  к ломке старых программ деятельности и созданию новых ее форм проявляется (если взять в качестве примера  науку) в научных революциях, приводящих к созданию новых научных картин мира и связанных с ними новых  идеалов и норм научного познания, в искусстве - в создании новых  стилей, новых видов искусства  и т.д.

3. Деятельность как  ценность и общение

Ценностное  измерение деятельности. Выше мы рассматривали деятельность как некую объективно существующую реалию, пытаясь по возможности точно описать и проанализировать ее в теоретических понятиях. Но как всякая реалия бытия, имеющая жизненно-смысловое значение для людей, деятельность становится предметом не только объективирующего рационально-теоретического познания, но и ценностного, духовно-практического сознания, вырабатывающего определенное отношение к этим реалиям, предлагающего их некоторую оценку.

И если для сознания, исходящего из убеждения в безусловной  позитивной значимости активного преобразования природной среды, общественных отношений, самого человека с его внутренним миром, деятельность как доминирующий способ отношения к действительности выступает в качестве непреложной  ценности культуры, то драматический  опыт современной цивилизации, которая  испытывает на себе разрушительные последствия  необузданного, безответственного  активизма, порождает достаточно сильные  критические настроения по отношению  к активно-преобразовательному началу в человеческой культуре.

Сторонники подобных настроений подчеркивают, что разрушительные тенденции заложены в самой сути установки на активное преобразование предзаданной человеку действительности. При этом западной цивилизации с  ее выдвижением на первый план активности человека, деятельностного начала противопоставляются  ценности как традиционной культуры с ее установкой на доминирование  наличного социокультурного опыта  в противовес динамике и новаторству, так и культур Востока с  их принципами следования "естественному  порядку вещей", преднайденным  ритмам и циклам природной и социальной жизни.

Адекватная оценка активно-преобразовательного деятельностного  начала, таким образом, выступает  как исключительно актуальная и  важная задача современного философского, мировоззренческого сознания. Речь действительно  идет о судьбах человечества и  его культуры, об основополагающих ориентирах их выживания и дальнейшего  развития. Следует подчеркнуть, что  эта современная общецивилизационная  проблема приобретает специфическую  остроту в условиях нашего общества, перед которым стоит нелегкая задача выработки идейно-мировоззренческих  ориентиров и стратегических целей  дальнейшего развития.

Ясно, что в настоящее  время приходится распроститься  со свойственными еще первым десятилетиям XX столетия иллюзиями однозначной  позитивности "переделки мира", будь то природа, общественные отношения, внутренний мир людей. Деятельность в духе одностороннего технологизма, сводящего мир, в который "вписан" человек, к материалу манипулирования, цели которого определяются утопическими проектами или просто эгоистическими интересами, неизбежно приводит к  пагубным последствиям, в том числе  и для самих людей, осуществляющих такую деятельность. Для того чтобы  избежать этих опасностей или во всяком случае минимизировать их, деятельность как идеал культуры должна предполагать развитие самого субъекта, его ответственности  за направленность своей деятельности, гармонизацию степени свободы и  степени ответственности, совершенствование  целеполагания, его смысловых ориентиров, направленных на коэволюцию человека и окружающего его мира.

Вместе с тем  всякая культура с неизбежностью  предполагает активно-деятельностное начало, выход из заданного состояния "вписанности" в мир. Такой выход, неизбежно сопряженный с потерей  гарантий, которые дает такая "вписанность", а следовательно, с известными опасностью и риском, тем не менее открывает  перспективы прорыва к новым, в принципе более богатым и  полным возможностям существования. В  этом и заключается драматизм  реализации присущих человеку свободы  и творчества. Становление и развитие культуры, таким образом, с необходимостью предполагает преодоление инерции  следования приспособительному поведению. Пассивность, приспособленчество, квиетизм находятся в коренном противоречии с самими основами культуры, и прежде всего с вырабатываемыми и  развиваемыми в культуре внутренними  идеальными планами мироотношения. В полемике против безответственного активизма западной цивилизации те, кто противопоставляют ей ценности традиционных или восточных обществ, зачастую упускают из виду, что в основе этих обществ лежали жесткие нормы культурной дисциплины, что предполагало напряженную деятельность по приобщению к этим нормам. Речь, таким образом, идет о необходимости более взвешенного понимания деятельностного начала, которое призвано исходить из специфики культуры, порождающей "феномен человека", и преодолевать узкую трактовку этого начала в духе внешней экспансии человека в окружающий его мир, манипулятивного технологизма.

Доминирование подобной практики и идеологии в современной  цивилизации действительно влечет за собой значительные опасности. Исходя из этого, преодоление одностороннего технологизма, обращение к духовным и нравственным ценностям, направленным на совершенствование внутреннего  мира самого человека, несомненно предстает  в настоящее время не как благое пожелание, а как актуальнейшая  практическая задача, от успешного  решения которой зависит само существование человека. Для решения  этой задачи может и должно быть мобилизовано наследие всех культур, и  отнюдь не в последнюю очередь  духовно-нравственное наследие русской  культуры. В то же время постиндустриальная цивилизация, о которой сейчас часто  говорят и пишут как о будущем  человечества, неизбежно должна будет  ориентироваться на идеалы "открытого  общества" с его духом свободы  творчества, динамизма, личностной ответственности, сотрудничества и конструктивной соревновательности. Такая цивилизация, очевидно, вынуждена  будет поставить техногенный  прогресс в определенные рамки коэволюции, гармонизации с внешним и внутренним миром человеческого существования, возможно, во многом изменить его характер и направленность, но она не сможет и не должна будет уходить от активного  вмешательства человека в окружающую действительность.

Деятельность  и общение. Осуществление всякой деятельности всегда в той или иной степени предполагает прямо или косвенно кооперацию усилий людей, их сотрудничество, а тем самым какие-то формы их общения. Таким образом, общение людей является непременным условием осуществления их деятельности. При этом само общение также представляет собой определенного рода деятельность. В нем, как и во всякой деятельности, важно выделять сферу целеполагания, ценностно-смысловые установки, средства, приемы и операции, направленные на достижение целей общения и т.д. Это специальная и весьма актуальная тема социально-гуманитарного познания, в особенности психологии. Но здесь у нас идет речь об общении в контексте системы социокультурной деятельности в целом как о необходимом условии и компоненте этой деятельности в любых ее областях. Наличие общения как такого условия и компоненты и задает в решающей степени субъект-субъектное (помимо субъект-объектного) "измерение" социокультурной деятельности. Следует специально отметить, что то самосовершенствование человека, его внутреннего мира, о значимости которого при рассмотрении понятия деятельности неоднократно говорилось выше, в значительной мере происходит как раз в процессе общения людей, благодаря этому общению.