Автор: Пользователь скрыл имя, 20 Декабря 2012 в 21:10, контрольная работа
Знанию, которое содержит рефлексивное начало или, как принято говорить, отрефлектировано, противопоставляются виды знания, лишенные такого начала – это дорефлексивное и нерефлексивное знание, которое представлено мифологиями различных видов, культурными, социальными и индивидуальными стереотипами, кодами поведения и т.п. Все мифологии: от древних до современных (например, политических мифов, мифов массовой культуры и т.д.), – выполняют достаточно важную роль. Мифологии описывают, а точнее, конструируют действительность через универсальные значения и смыслы, которым придается сакральный (священный) статус. Мифологии и стереотипы создают структуру и иерархию этих значений, в которых можно обнаружить фундаментальные зависимости и конструкции действительного мира и которые могут создать необходимое условие, толчок для развития человеческого познания и мышления.
В философской литературе позиция Платона классифицируется как объективный идеализм , т.е. условием существования и познаваемости вещей, явлений признаются объективные, самостоятельные идеи-прообразы.
Существует также субъективный идеализм, его крайняя форма – солипсизм, суть которого заключается в признании всего существующего только как отражений субъективных представлений, мысленных образов человека (человека вообще и отдельного человека, в частности), как продукта работы индивидуального сознания. Идеализм , т.о. является такой установкой для мышления, которая предполагает признание духовного, разумного, идеального как первоначала для всего существующего.
Ученик Платона, Аристотель, признавая что «Платон мне друг, но истина дороже», оспаривал концепцию своего учителя по целому ряду пунктов. Своей главной задачей он считает создание такой теории рационального познания, которая предполагает необходимость соответствия, связи между объективным миром вещей и миром мышления. Мысль должна соответствовать действительности в том, как эта действительность нам дана (с отклонениями и частностями), подразумевая, что «вещь и сущность вещи – это одно и то же», мир должен быть един, где идея и вещь – это неразрывное целое.
Гносеологическая теория Аристотеля построена как «узаконивание» здравого смысла, рассудительности, где должны быть «просчитаны» соответствия между целями и способами познания, между нормами истинности и принципами мышления, между различными теоретическими построениями и общей картиной мира. В конечном итоге, учение Аристотеля о принципах, формах и методах мышления составило всю базовую основу особой науки – логики, которую сам Аристотель называл наукой о доказательствах или «Органон» (средство познания).
Хорошо обоснованное знание при этом должно иметь характер универсального общезначимого достояния, стать самоцелью и давать преимущество для осмысленного существования человека в этом мире ( в этом Аристотель солидарен с др. философами). В первую очередь, необходимо определить, на какой теоретической предпосылке следует строить теорию познания. Аристотель приходит к выводу, что ни платоновский монизм, ни софистический плюрализм не могут быть признаны в качестве достаточно обоснованной и эвристически продуктивной предпосылки, поэтому он останавливается на дуалистической установке, допуская также возможность триадичности ( когда два основания могут быть соподчинены одному).
Аристотель предлагает исходить из того, что знать что-либо – это знать причину этого, т.е. уметь объяснить, почему что-либо происходит или имеется. Понятие причинности становится новым концептом в представлении о связях вещей или явлений, и поэтому цель познания сводится к исследованию причин происходящего. Такая цель предполагает анализ типов отношений между вещами или явлениями. Если для описании существования чего бы то ни было достаточно принять разделение на способ и необходимость существования, т.е. ответить на вопросы: 1) каким образом нечто существует? 2) почему это нечто должно существовать?, – то в каждом из этих пунктов, в свою очередь, придется сделать еще разделения: способ существования представлен как: 1) то, из чего сделано или состоит нечто (материальное начало), 2) то, каким образом оно организовано, сформировано (по сути или идее); а необходимость существования представлена тем: 1) почему или в силу каких условий нечто существует; 2) зачем или с какой целью нечто существует. Отсюда получается, что исследовать причинные связи необходимо и достаточно по 4 направлениям: 1) материальная причина; 2) формальная причина; 3) действующая причина; 4) целевая причина.
Для выполнения любой исследовательской программы следует определить принципы построения выводов, что, в конечном итоге, предполагает определение норм истинности для любого рассуждения. Здесь Аристотель находит законное основание для тех диалектических приемов аргументации и доказательства, которые практиковались еще Парменидом, Сократом, Платоном и были направлены на обнаружение противоречий в рассуждении. Главная установка Аристотеля (принцип соответствия мысли и действительности) в вопросе о нормах истинности требует конкретизации. Чтобы мысль соответствовала действительности, надо, чтобы она была «построена» по тому же принципу, что и сама действительность. Но как выразить это «устройство», причем с самоочевидной ясностью, аксиоматически (ведь если мы говорим о норме истинности как требовании к рассуждению, мы не можем здесь брать положения, требующие доказательства). Не нужно объяснять, что, например, реальная вещь и мысль об этой вещи в корне различаются. Но поскольку Аристотель убежден, что именно мысль должна соответствовать действительности (а не наоборот), то необходимо найти требуемую аксиому в отношении к действительным объектам и положению вещей.
Этой аксиомой становится утверждение: «одна и та же вещь, взятая в одном и том же отношении не может быть и не быть одновременно, обладать и не обладать одним и тем же свойством» (т.е. нельзя представить такое устройство этого мира, в котором были бы возможны подобные метаморфозы). Проекция этой аксиомы в сферу мышления дает ее интерпретацию – два противоположных утверждения не могут быть одновременно истинны, истинным может быть только одно из них. Это получает название «принцип недопустимости противоречия» и становится главным рациональным критерием истинности. Это означает, что если рассуждение, теория и т.п. содержит противоречие, то оно неверно, ложно.
Следующим шагом становится вывод об «исключенном третьем». Если два противоположных утверждения не могут быть истинными одновременно, то, может, истинно как раз промежуточное утверждение? Аристотель показывает, что промежуточное утверждение вообще выпадает из диапазона значений противоположных тезисов, к ним не относится, а это значит – третье утверждение просто не дано. Отсюда следует, что доказывая одно из утверждений, мы автоматически опровергаем противоположное, и наоборот – опровергая обратное, доказываем исходный тезис. Это стало обоснованием для доказательства «от противного» и имело важнейшее значение для развития математики.
Аристотель также выделяет и другие требования к рассуждению и рациональному мышлению вообще, если оно претендует на истинность. Среди них одно из важнейших – это принцип тождества. который может быть рассмотрен как в узком, так и в широком смысле. Как логическое требование он предполагает, что предмет рассуждения берется только в одном значении (это условие уже заложено в самой формулировке принципа недопустимости противоречия), и это значение не меняется на протяжении всего рассуждения (т.к. иначе это будет подмена понятия и др. ошибки). А вот в рамках гносеологии и даже метафизики принцип тождества предполагает тождество мысли и объекта познания. Например, если мы сформулируем: движение – это перемещение; человек – это душа+ тело,– то сразу понятно, что хоть мы и имеем право задать подобное ограничение для рассуждения, но мы не можем свести все понятие к этому ограничению (это будут те же проблемы, о которых говорили и др. философы). Более того, следование принципу тождества дает возможность видеть, представлять объект в его целостности, когда целое всегда оказывается больше суммы своих частей.
Кроме указанных принципов, которым должна следовать разумная мысль, логическое учение Аристотеля охватывает также учение о формах мышления (это – суждение, понятие и умозаключение /-силлогизм, по греч./), их классификации и, особенно, правилах построения выводов в умозаключениях (это – силлогистика), а также учение об основных методах ведения рассуждения (индукции, дедукции и др.). И если логика – это система принципов и правил, которым должно следовать мышление, чтобы быть истинным, то диалектика, в этой связи, определяется как техника аргументации, нацеленная на выявление противоречий и, следовательно, опровержение предлагаемых высказываний или следствий из данных высказываний, т.е. реальная практика различения логически правильного и неправильного. Диалектика становится поэтому главным орудием рассудительности и стремления к мудрости.
В философии стоиков логика – это, с одной стороны, связное рассуждение, правила для которого дает риторика, а с другой – это корректная аргументация или диалектика. Таким образом, структура логики представляет необходимость поддерживать неразрывную связь языка и разума как речи выражаемой и речи внутренней. И риторика и диалектика учат распознавать истину.
Итак, можно сказать, что античная рационалистическая философия дала основные ориентиры для рационального мышления и познания: определила его цели, направления, принципы и нормы истинности. Но различия в подходах к данным вопросам требуют отдельного анализа. Подобный анализ осуществил уже Аристотель в кн.1 своей «Метафизики», а также и другие авторы античной и последующих эпох.
Проблема оснований и норм рационального мышления.
Рационалистическая метафизика античности, в первую очередь, выявила проблему оснований, на которых должны строиться цели, способы, нормы и правила рационального мышления и познания. Эти основания распределяются по нескольким главным пунктам.
1. В концептуальном аспекте: – из какого представления об источнике разумности следует исходить: из полагаемого как объективно и онтологически заданного или – как субъективно определяемого в тех или иных задачах познания и познавательных способностях человека?
– какое представление о целях рационального познания должно стать главным: понятие о порядке мироустройства, понятие о сущности или идеи вещей и явлений, понятие причинности?
– какое основание в
2. В теоретическом аспекте: – какая теоретическая установка должна стать определяющей: монистическая, дуалистическая или плюралистическая?
– какой путь в рациональном познании следует считать наиболее эффективным: прагматический (достижение результата определяет выбор средств), диалектический (что включает также анализ, синтез, аналогию и др.способы мышления), интуитивный (знание есть результат «припоминания» или непосредственного усмотрения сущности или должного), логический (знание должно формироваться в соответствии с принципами и правилами логики)?
– какие требования необходимо соблюдать в аналитической работе ума и каким принципам необходимо следовать в рациональном мышлении?
Принципы универсальности, последовательности, целесообразности, необходимости, тождества, непротиворечивости составили теоретическую базу рационализма, однако и впоследствии они еще будут подвергаться критике на предмет того, обязательны ли эти принципы, достаточно ли раскрыто их содержание.
Итак получается, что в зависимости от выбранных оснований различаются и нормы рационального мышления. В данном случае философия демонстрирует свое преимущество – она показывает спектр возможных решений в определении разумности и ее качеств, в определении грамматических и технологических «настроек» для рационального мышления и познания. Но то, что «отфильтровалось» и сложилось в предложенных идеях, концепциях, вполне сопоставимо, т.к. не исключает одно другое, даже тогда, когда идеи выглядят как противоположные. Это и позволило продолжить развитие рационализма по пути согласования его идей и концепций.
Тема 4. Проблема соотношения разума и веры.
Рациональные принципы и иррациональные установки в познании.
Основания рационального познания определить можно, если установить исходные границы для построения любого рассуждения, т.к. поиск оснований не может продолжаться вглубь до бесконечности. Поэтому рационально организованное знание предполагает установление аксиом или постулатов, количество которых, кстати, также должно быть ограничено. Аксиомы или постулаты должны приниматься в силу их универсального значения и их соответствия рациональным принципам. Таким образом получается, что мы либо «выбираем» устраивающие нас аксиомы, подходящие под желательные для нас принципы, и тогда это недостаточно строгое или обязательное основание; либо мы принимаем нерациональные основания для рациональных принципов – это выражается, чаще всего, в признании тех или иных предпочтений и установок, которые имеют ценностную природу и уже не могут быть обоснованы строго: например, уже упоминаемый ранее принцип симметрии или равновесия. Здесь мы не можем строго и окончательно установить, является ли данная установка действительно обязательной или мы просто верим, что она обязательна. Т.е. по сути, здесь все решает вера в то, что те или иные идеи, принципы являются истинными. Это недоразумение было отмечено философами-скептиками еще в эллинистический период античной философии, что привело к постановке проблемы о подлинных основаниях рационального мышления.
Эта проблема приобрела особую актуальность в связи с принятием христианства, которое предполагало радикальный пересмотр существующих установок мышления, и рациональных в первую очередь. Античная рациональность конструировала мировоззренческие парадигмы, культурные механизмы и философские познание на основе требования «симметрии» в мышлении (имеющего глубокие архаические корни): «ничто из ничего не возникает, и ничто никуда не исчезает»; «действие = противодействию»; «око за око, зуб за зуб» и т.п. Античная космология и натурфилософия необходимым образом должна была соотноситься с этикой (обоснованием моральных и нравственных принципов жизни), а удерживать равновесие между физикой и этикой позволяла универсальная рациональная метафизика, т.к. именно метафизика формировала представление о неизменной сути всего существующего, о трансцендентном («запредельном», сверх-естественном) условии, источнике существования мира.
Христианство же предложило принять асимметричное мышление, представленное, например, такими основоположениями: «тебя ударили по одной щеке, подставь другую»; «Бог творит мир из ничего, по воле своей»; Бог вечен, а мир – нет; и т.п. Причем здесь делается обязательный акцент, перевес на определяющую роль этики – если изменятся люди, их мировоззрение и моральные принципы, то и мир станет другим. Мир, в этом смысле, должен быть значим для человека не столько с точки зрения природных механизмов, сколько с точки зрения человеческих отношений, т.к. природные механизмы нам приходится принимать такими, какие они есть, управлять ими или изменить их мы не можем, а если и можем, то скорее в худшую сторону (в силу неизбежной ограниченности нашего знания). А вот человеческие отношения, способ нашего существования могут зависеть от нас самих, и если наш мир разрушает агрессия, ненависть и злоба, то этому необходимо противопоставить любовь, терпение, смирение и милосердие. Принципы христианства стали серьезным вызовом для понимания соотношения рационального и иррационального, разума и веры, поскольку эти принципы невозможно просто объяснить или обосновать, их надо принять полагаясь на веру, которая, в свою очередь, требует истинного понимания.
Проблема понимания сущности веры
(причем не обязательно только религиозной)
как специфической формы