Никколо Макиавелли

если это возможно, но уметь вступить на путь зла, если это необходимо». В

сущности, Н. Макиавелли провозглашает в качестве закона политической морали

правило «цель  оправдывает средства»: «Пусть обвиняют его поступки, - говорит

он о политическом деятеле, -  лишь бы оправдывали результаты, и он всегда

будет оправдан, если результаты окажутся хороши...». Однако целью этой

является, по Макиавелли, вовсе не частный личный интерес  правителя, государя,

но «общее благо, которое он не мыслит вне создания сильного и единой

национального государства. Если государство это  вы ступает в книге о государе

в форме единоличного правления, то это продиктовано не выбором  автора в

пользу монархии в ущерб республике (превосходство  республиканского образа

правления он обосновал  в «Рассуждениях на первую декаду Тита Ливия» и никогда

от этой не отрекался), а потому, что современная ему  действительность,

европейская и итальянская, не давала реальных перспектив создания государства

в республиканской  форме. Республику он считал порождением  «честности» и

«доблести» римского народа, тогда как  наше время  нельзя рассчитывать, чтобы

могло быть что-нибудь доброе в такой развращенной стране, как Италия.

Государь, о котором  идет речь в знамени той книге, не наследственный монарх-

деспот, а «  новый государь», т.е. человек, создающий  новое государство

которое в дальнейшем, после достижения поставленной цели, после смерти

правителя может  перейти и к республиканской  форме правления.

                         Государственный интерес.                        

Итак, «цель», оправдывающая,  по Макиавелли, любые средства, есть «общее

благо» - это  национальное государство, отвечающее широко понимаемым

общественным (общенациональным) интересам. Во времена Макиавелли таким  могло

быть только национальное государство, возникающее  на развалинах феодальной

раздробленности, на преодолении частных, партикулярных  интересов феодальных

властителе и нобилитета независимых городов - республик. Предлагаемые им

средства преодоления  феодальной монархи должны были вести, по мысли

флорентийского  секретаря, к спасению отечества, а  спасение он видел только  в

сильной центральной  власти, способной оградит страну от чужеземного

нашествия. Не поэтическим  «привеском, а  логическом  итогом  " Государя "

является последняя, патетическая глава, призывающая «нового» государя взять

на себя подвиг спасения отечества.

Это подчинение политической морали высшим требованиям  государственного

интереса, понимаемого  как спасение отечества, наиболее четко  сформулировано в

«Рассуждениях на первую декаду Тита Ливия»: «Когда речь идет о спасении

родины, не следует  принимать во внимание никакие соображения  о том, что

справедливо и  что несправедливо, что милосердно и что жестоко, что похвально

и что позорно, но необходимо, забыв обо всем прочем, действовать так, чтобы

спасти ее существование  и свободу». Патетическое послесловие  «Государя»

показывает, что  и эта книга Макиавелли имела  в виду не самовластие монарха, а

широкий государственный  интерес, в жертву которому должно быть принесено все,

в том числе  и все соображения религиозно-нравственного  порядка.

«Государственный  интерес», которому подчинена политическая деятельность, не

сводим у Макиавелли к пользе и выгоде государя. Это  интерес «отечества»,

понимаемый прежде всего как интерес народный, общенациональный; конкретно в

условиях Европы и Италии начала XVI в. речь шла о национальном государстве,

возникающем в борьбе с феодальной анархией. Макиавелли резко полемизировал с

теми политическими  писателями и мыслителями, которые  отказывали народу в

здравом смысле и верном суждении. Он подчеркивал, что недостатки народа не

хуже, чем вообще недостатки отдельных людей и  тем более самих государеву

«Правда, народы, как говорит Туллий (Цицерон) невежественны, но они  всегда

способны признать правду и легко уступают, когда  человек, достойный доверия,

показывает им истину». Именно народу, а не знати  следует вверять защиту

свободы государства:

«Вверять охранение  свободы должно тем, кто менее  алчен и менее помышляет о ее

захвате». Народы, утверждал Макиавелли, «более любят свободную жизнь н менее

знатных имеют  средств на похищение свободы  в свою пользу. Таким образом,

поручая народу охранять свободу, можно надеяться, что он будет больше о ней

заботиться, и, не имея возможности сам завладеть  ею, не позволит захватить ее

и другим».

Подобное понимание  роли народа в государстве приводит Макиавелли к весьма

глубоким суждениям  о значении классовой борьбы в  истории общества. Правда,

классовая борьба выступает у него еще в виде сословных столкновений

аристократии  и народа, но характерно, что он первый в своей «Истории

Флоренции» обратил  особое внимание на внутреннюю,  социально - политическую

историю родного  города и подробно проанализировал  социальные столкновения, а

в «Рассуждениях  на первую декаду Тита Ливия» отметил  роль борьбы патрициев и

плебеев в Древнем  Риме,  как условия и причины  римской свободы: «Я нахожу,

что порицать столкновения между аристократией и народом— значит порицать

первые причины  свободы Рима,  это значит обращать больше внимания на ропот и

крики, возбужденные этими столкновениями, чем на полезные их последствия.

Рассуждающие таким образом не видят, что в каждой республике  всегда бывают

два противоположных  направления: одно - народное, другое—  высших классов; из

этого разделения вытекают все законы, издававшиеся в интересах свободы».

Существование классового деления общества Макиавелли принимает как

естественное, но своему «государю» он советует считаться  с обоими классами

общества и  опираться на них. В условиях того времени «народ», о котором ведет

речь флорентийский  секретарь, это не обездоленные низы общества, а средние,

буржуазные слои городской республики. Но класс, к  которому Макиавелли

относится безусловно и безоговорочно враждебно – это земельная феодальная

аристократия, служащая главным препятствием к достижению национального

единства и  к созданию нового абсолютистского  государства. «Чтобы объяснить,

кого я разумею  под именем дворян, - поясняет он, - замечу, что дворянами

называются люди, праздно живущие обильными доходами со своих владений, не

имея нужды  заниматься земледелием или вообще трудиться, чтобы жить. Люди эти

вредны во всякой республике и во всякой стране; из них  особенно вредны те,

которые имеют  сверх того замки и покорных подданных... В таких странах не

может быть ни республики, ни вообще какой бы то ни было политической жизни,

потому что  эта порода людей - заклятый враг всякой гражданственности».

     Макиавелли  и макиавеллизм.   Политическое  учение Макиавелли есть

учение, впервые  отделившее рассмотрение политических проблем от религии и

морали, поставившее целью содействовать формированию национальных государств

абсолютистского типа. Оно было использовано в дальнейшем идеологами абсолютизма

и вызвало яростную ненависть со стороны защитников феодальных устоев и

феодального порядка. И в дальнейшем всего яростнее нападали на Макиавелли те

политики (иезуиты  в Италии и во Франции, Фридрих II в Германии, защитники

«бироновщины» в России в XVIII в.) которые прикрывали религиозными и моральными

аргументами своекорыстную  классовую политику, именно те, кто  положил в основу

своей деятельности практический «макиавеллизм» - бесприн-ципную политику, на

деле попирающую все и всяческие нормы нравственности во имя достижения

эгоистических целей. Соотношение между действительным учением Макиавелли и

«макиавеллизмом»  достаточно сложно, Сформулировав принцип  оправдания средств,

применяемых политиком, теми целями, которые он ставит перед собой, он дал

возможность достаточно произвольного истолкования соотношения  целей и средств

политического действия. В общих чертах можно  сказать, что чем шире социальная

база политики, чем более широким слоям отвечает политика, тем меньше в ней

может остаться места для «макиавеллизма» как  тайной и коварной по своим методам

политической  деятельности. И напротив, чем уже  социальная база, на которую

опирается власть, чем в большей мере осуществляемая  ею политика противоречит

общенародным  интересам, тем в большей мере стремится она прибегать к

«макиавеллистской»  тактике политической борьбы. Это  в полной мере относится и к

классовой борьбе в антагонистическом обществе.

«В мышлении Макиавелли в своем зародыше содержались  элементы интеллектуальной

и моральной  революции», - отмечал основатель Итальянской  компартии Антонио

Грамши. «Макиавелли-революционер» - так назвал свою статью о нем  современный

марксистский  исследователь творчества фло-рентийского секретаря Дж. Прокаччи.

Революционность Макиавелли он видит в антифеодальной направленности его

политической  теории и практики, в его стремлении опереться на народ, на самые

прогрессивные слои тогдашнего общества. Его «государь» - реформатор,

создатель «нового  государства», законодатель, выступает  в качестве выразителя

общенациональных  интересов. Революционность политической идеи Макиавелли - в

преодолении  феодальной  раздробленности, олицетворяемой не только феодальным

дворянством, но и партикуляризмом городов-государств.

Нельзя, однако, забывать, что при всей своей прогрессивности  национальное

абсолютистское  государство создавалось на костях обездоленных масс

трудящихся, обычно не принимаемых во внимание апологетами  буржуазного

прогресса. Поэтому  так важно подчеркнуть социальную природу политического

учения Никколо Макиавелли и его историческую, классовую ограниченность.

Именно поэтому  политическое учение флорентийского секретаря  вызвало протест

не только со стороны идеологов феодально-католической реакции. Имела место и