Л. Витгенштейн и природа языка

   Направление, получившее название лингвистическая  философия, усматривало свою задачу не в реформировании языка, а в  тщательном анализе фактического употребления языка, с тем, чтобы устранять из него недоразумения, возникающие вследствие неправильного использования. Крупнейшим представителем лингвистической философии стал Л.Витгенштейн.

 VI. Идеи Л.Витгенштейна. Общая характеристика.

   Философия языка — одно из наиболее влиятельных направлений современной западной философии, в центре внимания которого представление о языке как ключе к пониманию мышления и знания. Предшественниками философско-лингвистического направления были Аристотель (трактат «Категории»), И. Кант (разработка категорий рассудка), Ж. Ж. Руссо (идеи о происхождении письменности), Витгенштейн, Гумбольдт и другие.

   Переход от философской классики к периоду  философии языка связан с изменением объекта исследования: на место «идей» приходят лингвистические сущности — предложения и термины.

   В то же время так называемый «лингвистический поворот» характерен для чрезвычайно  широкого спектра современных линий  развития философии, в него попадают феноменология, герменевтика, структурализм  и другие направления.  

     В нашем реферате мы рассмотрим идеи Л. Витгенштейна, связанные с его теорией природы языка. Этот ученый родился в семье австрийского сталелитейного магната еврейского происхождения. Его родителями были Карл и Леопольдина Витгенштейн. Он был самым младшим из восьми детей, рождённых в одной из наиболее известных и богатых семей Австро-Венгерской империи. Среди его братьев ― пианист Пауль Витгенштейн, который на войне потерял правую руку. Родители его отца, Герман Христиан и Фанни Витгенштейн, родились в еврейских семьях, но приняли протестантство после переезда из Саксонии в Вену в 1850-х годах, успешно ассимилировавшись в Венские протестантские профессиональные слои общества.

   Начав изучать инженерное дело, он познакомился с работами Готлоба Фреге, которые повернули его интерес от конструирования летательных аппаратов к проблеме философских оснований математики. По непроверенным данным Витгенштейн несколько раз встречался с Фреге, который посоветовал ему изучить работы Рассела, посвящённые увлёкшей его теме. В 1911г. Витгенштейн отправился в Кембридж, где стал учеником, помощником и другом Рассела. В 1913 г. он вернулся в Австрию и в 1914 г. добровольцем отправился на фронт. В 1917 г. Витгенштейн оказался в плену. За время боевых действий и пребывания в лагере для военнопленных Витгенштейн практически полностью написал свой знаменитый «Логико-философский трактат». Книга вышла на немецком в 1921 г. и на английском в 1922 г. Появление её произвело сильное впечатление на философский мир Европы, но Витгенштейн, полагая, что все главные философские проблемы в «Трактате» решены, уже был занят другим делом: работал учителем в сельской школе. К 1926 г., однако, ему стало ясно, что проблемы все-таки остались, что его «Трактат» был неправильно истолкован, и, наконец, что некоторые из содержащихся в нём идей являются ошибочными. Витгенштейн вернулся в Кембридж и к занятиям философией.

   Начиная с этого времени и до своей  смерти в 1951 году, прервав учёные занятия  для работы санитаром  в лондонском госпитале во время Второй мировой войны, Витгенштейн разрабатывает принципиально новую философию языка. Главной работой этого периода стали «Философские исследования», опубликованные посмертно, в 1953 году.

      Философию Витгенштейна делят на «раннюю», представленную «Трактатом», и «позднюю», изложенную в «Философских исследованиях», а также в «Голубой» и «Коричневой книгах». 

VII. Два периода в творчестве ученого.  Первоначальный период

   Итак, в мировоззрении этого философа выделяют два периода: ранний и поздний. Первоначальная позиция ученого сформулирована в его «Дневниках 1914—1916 годов». В них автор выражает уверенность в безграничных возможностях новой логики, в особенности логического синтаксиса. Философия, по его мнению, должна описывать практику использования логических знаков. Книга написана в виде афоризмов, обозначенных цифрами, указывающими на степень важности того или иного афоризма. Таких афоризмов семь, все они  сопровождаются разветвлённой системой поясняющих предложений. Трактат предлагает теорию, решающую основные философские проблемы через призму отношения языка и мира.

• Язык и мир — центральные понятия всей философии Витгенштейна. В «Трактате» они предстают как «зеркальная» пара: язык отражает мир, потому что логическая структура языка идентична онтологической структуре мира.
• Мир состоит из фактов, а не из объектов, как полагается в большинстве философских систем. Мир представляет весь набор существующих фактов. Факты могут быть простыми и сложными.
• Объекты суть то, что, вступая во взаимодействие, образует факты. Объекты обладают логической формой — набором свойств, которые позволяют им вступать в те или иные отношения.
• В языке простые факты описываются простыми предложениями. Они, а не имена, являются простейшими языковыми единицами. Сложным фактам соответствуют сложные предложения.
• Весь язык — это полное описание всего, что есть в мире, то есть всех фактов
• Язык допускает также описание возможных фактов. Так представленный язык целиком подчиняется законам логики и поддаётся формализации. Все предложения, нарушающие законы логики или не относящиеся к наблюдаемым фактам, полагаются Витгенштейном бессмысленными. Так, бессмысленными оказываются предложения этики, эстетики и метафизики.
• Важно понимать, что Витгенштейн отнюдь не намеревался тем самым лишить значимости области, которые его самого волновали чрезвычайно, но утверждал бесполезность в них языка. «О чем невозможно говорить, о том следует молчать» — таков последний афоризм «Трактата».

   Витгенштейн ставит вопросы об условиях возможности содержательного языка, стремится установить пределы мышления, обладающего объективным смыслом и несводимого к к.-л. психологическим особенностям. При этом мышление отождествляется с языком, а философия принимает форму аналитической «критики языка».  

    Язык  в ранней концепции Витгенштейна выполняет функцию обозначения «фактов», основу для чего создает его внутренняя логическая структура. В этом смысле границы языка совпадают с границами «мира». Все, что оказывается за пределами «мира фактов», называется в книге «мистическим» и невыразимым. Попытки сформулировать метафизические, а также религиозные, этические и эстетические предложения неизбежно порождают бессмыслицу. Дело в том, что лишь предложения естествознания, согласно Витгенштейну, сами будучи фактами, способны быть «образами» фактов, имея с ними общую «логическую форму». Последняя может быть «показана» с помощью совершенной логической символики. Невыразимость в языке «логической формы» и отсутствие смысла у логических предложений (которые суть тавтологии или выводимы из тавтологий) объясняются тем, что наличие такой формы и есть главное условие осмысленности. Невыразимы в языке и все этические, эстетические и религиозные предложения, как и предложения «метафизики», включая и метафизические взгляды самого Витгенштейна - все они признаются бессмысленными.

    Факты в «Трактате» ограничены «мистическим», т.е. тем, что невыразимо и представляет собой интуитивное созерцание «мира» в целом. Научными, рациональными  средствами в эту сверхъестественную сферу не пробиться. Отрицание реальности к.-л. каузальных связей между фактами порождает у Витгенштейна пассивное отношение к миру, в котором, как он считал, ничего нельзя изменить. В отличие от конкретной науки философия, согласно Витгенштейну, не есть теория, стремящаяся к истине - она является аналитической деятельностью по прояснению логической структуры языка, устранению неясностей в обозначении, порождающих бессмысленные предложения.

    В «Трактате» устанавливается полное соответствие: «объекты» реальности обозначаются «именами», сочетания  «объектов» (факты) — сочетаниями «имен», т.е. предложениями, обладающими смыслом. Элементарные предложения, как и элементарные факты, абсолютно независимы по отношению друг к другу. Все сложные предложения трактуются как функции истинности элементарных предложений. Подобная концепция вела к аналитическому взгляду на язык и обозначаемую им реальность. В основе данного произведения лежало стремление Витгенштейна дать точное и однозначное описание реальности в определенным образом построенном языке, а также при помощи правил логики установить в языке границу выражения мыслей и, тем самым, границу мира. (Вся философия, по убеждению Витгенштейна, должна быть критикой языка) Несмотря на то, что в «Логико-философском трактате» ученый говорит о том, что «Я» есть мой мир и границы моего языка определяют границы моего мира, философ не отрицает возможности расширения, познавания мира.  

    VIII. Второй период творчества

   Отказ в кон. 1920-х гг. от принципа независимости  элементарных предложений явился одним  из первых признаков трансформации всего учения Витгенштейна С началом 1930-х связано начало второго этапа философской эволюции Витгенштейна, который характеризуется переходом от языка логического атомизма (объект, имя, факт) к новой «языковой игре», целью которой является устранение ловушек естественного языка путем терапии языковых заблуждений, перевод непонятных предложений в более совершенные, ясные и отчетливые. По словам ученого, «весь туман философии конденсируется в каплю грамматики». В первоначальном виде концепция Витгенштейна была представлена в двух курсах лекций, которые он прочитал в 1933–1935. Позднее, при опубликовании, они получили название «Голубой и коричневой книги». Свой наиболее законченный вид программа принимает в «Философских исследованиях», основной работе позднего периода. В этом произведении главными выступают понятия «языковые игры» и «семейное подобие».  

    Витгенштейн осуществил пересмотр своей ранней позиции, отказался от выявления априорной структуры языка. В связи с этим им подчеркивалось многообразие способов употребления слов и выражений естественного языка. Значение, согласно Витгенштейну, не есть объект, обозначаемый словом; оно также не может быть ментальным «образом» в нашем сознании. Только использование слов в определенном контексте (например, языковые игры) и в соответствии с принятыми в «лингвистическом сообществе» правилами придает им значение. Проблему значения Витгенштейн тесно связывал с проблемой обучения языку; при этом он критиковал теорию указательных определений, подчеркивая их ограниченную применимость.

    Витгенштейн стремится показать, что отношение между знаком и обозначаемым не является единообразным для различных обозначающих выражений. Нельзя выделить для каждого языкового выражения, при любом виде употребления, определенный (реальный или идеальный) объект (или множество объектов), являющийся значением этого выражения. Тем более нельзя рассматривать связь обозначающего выражения и его значения как особую объективную связь, которая соединяет их независимо от употребляющих язык людей и диктует людям, как они должны использовать это выражение.

       Существуют  самые различные типы языковой деятельности, в которых слова имеют разные функции и по-разному относятся к реальности. Среди разнообразия языков и видов использования слов нельзя выделить привилегированную каноническую форму, к которой должно якобы сводиться все наблюдаемое разнообразие. Каждая форма заслуживает самостоятельного описания и изучения. Нельзя объявлять ка-.кую-то одну из них выражением сущности языка. На вопрос, сколько видов употреблений языковых выражений можно выделить, отказавшись от признания единственной канонической формы, Витгенштейн отвечает, что «имеется бесчисленное  множество таких типов, бесконечно разнообразных типов употребления всего того, что мы называем «знаками», «словами», «предложениями». И это многообразие "не является чем-то фиксированным, данным раз и навсегда; напротив, возникают новые типы языка, или, как мы могли бы сказать, новые

языковые игры, в то время как другие языковые игры устаревают и забываются...

    Чем же характеризуется языковая игра? Языковая игра – это определенная модель коммуникации или конституция текста, в которой слова употребляются в строго определенном смысле, что позволяет строить непротиворечивый контекст. Языковая игра дает возможность произвольно, но строго описать факт, явление, построить модель поведения человека или группы, задать самим построением текста способ его прочтения. При этом на первый план выступает то, что можно было бы назвать «анатомией чтения» – ситуация, когда одна возможная языковая игра прочитывается принципиально различными стратегиями. Интересно отметить, что в такой ситуации происходит превращение и изменение языковой игры из того, что уже создано и написано как текст, в то, что создается различными стратегиями чтения.

    Большое значение для Витгенштейна имел вопрос о том, как возможна коммуникация различных языковых игр. Этот вопрос решался ученым-философом при помощи введения в свою систему концепта «семейное подобие». Витгенштейн утверждает и доказывает с помощью идеи «семейного подобия», что в основе коммуникации лежит не некая сущность языка или мира, а реальное многообразие способов их описания. Идея «семейного сходства» используется им для прояснения пути образования абстракций. В «Философских исследованиях» автор показывает, что тому, что в языке обозначается с помощью определенного слова или понятия, в реальности соответствует огромное множество сходных, но не тождественных между собой явлений, процессов, включающих в себя многочисленные случаи взаимопереходов. Такое понимание происхождения абстракций говорит о том, что метод «семейного сходства» служит для развенчания представлений о том, что в основе какого-либо понятия (например, «сознание») лежит конкретная сущность.

    Посмотрим на ставший классическим Витгенштейновский анализ значения слова «игра»: «Я имею в виду, — пишет он, — игры на доске, карточные игры, игры в мяч, спортивные игры и т.д. Что свойственно

им  всем? — Не говори: «Должно быть нечто  общее, иначе бы они  не назывались "играми"», — но посмотри, есть ли что-нибудь общее  для них всех. —  Ведь когда ты смотришь на них, ты видишь не что-то общее им всем, а подобия, сходства, причем целый ряд. Как уже было сказано: не думай, а смотри! Погляди, например, на игры на доске с их многообразными сходствами. Затем перейди к карточным играм: здесь ты найдешь множество соответствий с первой группой, но много общих черт исчезнет, зато появятся другие. Если мы далее обратимся к играм в мяч, кое-что общее сохранится, но многое утратится. — Все ли они «развлекательны»? Сравни шахматы и «крестики-нолики». Или: всегда ли есть победа и поражение или соперничество между игроками? Подумай о пасьянсах, В играх с мячом есть победа и поражение; но если ребенок бросает мяч в стену и ловит его, то этот признак исчезает. Посмотри, какую роль играют ловкость и удача. И сколь различны ловкость в шахматах и ловкость в теннисе. Теперь подумай о хороводах: здесь есть элемент развлечения, но как много других черт исчезло! И таким образом мы можем пройти через многие и многие группы игр. И увидеть, как сходства то появляются, то снова исчезают.