Контрольная работа по "Философии"

Видный гуманист Лоренцо  Валла (1407-1457) стал одним из основоположников научной критики текстов, использования  филологического метода понимания  священных книг. Валла враждебно  относится к схоластической метафизике. Он восхваляет эпикуреизм, утверждая, что стремление к удовольствию есть требование природы, а потому безнравственных наслаждений не существует. Валла обосновывает полноценность жизни человека; духовная жизнь невозможна без телесного благополучия, всесторонней деятельности человеческих чувств. Однажды он даже выразил сожаление, что у человека только пять, а не пятьдесят или даже не пятьсот чувств. Наслаждение как "удовольствие души и тела" есть высшее благо. В книге "О наслаждении" он провозглашает: "Да здравствуют верные и постоянные наслаждения в любом возрасте и для любого пола!"

Валла утверждает индивидуализм: собственная жизнь в его понимании  — наивысшее благо, более предпочтительное, чем жизнь всех остальных людей. Даже о родителях следует думать во вторую очередь, а уж о родине — тем более. В 1440 г. Валла опубликовал  трактат "Рассуждение о подложности так называемой Дарственной грамоты Константина". Применив разработанные гуманистами методы филологической и исторической критики источников, он доказал, что эти источники фальшивы и служат юридическим обоснованием претензий папства на светскую власть.

В эпоху Возрождения возродился интерес к философии Платона. Козимо Медичи (глава Флорентийской  республики) санкционировал в 1459 г. учреждение Платоновской академии. Главой ее вскоре стал Марсилио Фичин

(1433-1499). Фичино перевел  на латинский язык все Диалоги  Платона и произведения главных  античных неоплатоников — Плотина,  Прокла, Порфирия. В духе платонизма Фичино предложил следующую иерархию: Бог, ангел, душа, качество (форма), материя. Основываясь на идее универсальной одушевленности вещей, Фичино предлагал использовать предметы с учетом их "симпатических свойств" (так называемая естественная магия). Он делал талисманы, призывал использовать в магических целях музыку, медицину.

Обращаясь к вопросу о  соотношении философии и религии, он, в отличие от последователей популярной концепции томизма, полагавших, что философия — прислужница  вероисповедальной доктрины, считает  их равноправными сестрами. Кроме  того, он выдвигает концепцию "всеобщей религии", согласно которой отдельные  вероучения представляют собой проявления некой единой религиозной истины.

Гуманистическая традиция в  Италии была продолжена Пьетро Помпонацци (1462-1525). В работе "Трактат о  бессмертии души" он вспоминает о  концепции "трех великих обманщиков", сформулированной вольнодумцами прошлого. Дело в том, что из трех главных  пророков, основавших иудаизм, христианство и ислам (Моисея, Христа и Магомета), ошибались как минимум два (как  утверждают приверженцы каждой из этих религий) и, следовательно, была обманута большая часть человечества. Однако не исключено, что ошибались все три пророка, и тогда обмануто уже все человечество.

Помпонацци склоняется к  идее о смертности души. Душа не может  обходиться без тела. Кроме того, "считающие душу смертной гораздо  лучше защищают добродетель, нежели те, кто полагают ее бессмертной. Ведь надежда на воздаяние и страх  возмездия привносят в душу нечто  рабское, что противоречит самим  основаниям добродетели". Религиозной  истине Помпонацци противопоставлял истину философскую, основанную на чувствах и  разуме. К сказанному нужно добавить, что Помпонацци выступал против суеверий и считал, что любое "чудо", любое  волшебство в принципе может быть объяснено, опираясь на явления природы, хотя это и очень трудная задача. Идеи, высказанные в трактате, вызвали  осуждение со стороны томистов-доминиканцев; само произведение было сожжено в  Венеции. [5]

Пантеизм (Н.  Кузанский, Дж. Бруно)

Пантеизм (греч. pаn - "всё, всякий" и греч. theos - "бог, божество") — учение о том, что всё есть Бог; учение, обожествляющее Вселенную, природу (пантеизм как религиозный натурализм). [6]

Пантеизм существует в  четырех формах:

1)теомонистический пантеизм  наделяет существованием только  Бога, лишая при этом мир самостоятельного  бытия;

2) физиомонистический пантеизм  утверждает, что существует только  мир, природа, которую сторонники  этого направления называют Богом,  лишая тем самым Бога самостоятельного  существования;

3) мистический пантеизм;

4) имманентно-трансцендентный  пантеизм, согласно которому Бог  осуществляется в вещах. 

Сторонники пантеизма  в эпоху Ренессанса возвеличивали  личность через Бога.[7]

Представителями пантеизма  в эпоху Возрождения являются Николай Кузанский и Джордано Филиппо Бруно.

Николай Кузанский

Николай Кузанский (1401—1464) родился  в местечке Куза на Мозеле, что на юге Германии. Подростком он бежал из родного дома и нашел пристанище у графа Теодорика фон Мандершайда, который отдал его в школу при монастыре в голландском городе Девентере. Монахи этого монастыря именовали себя «братьями общей жизни». Здесь изучали «семь свободных искусств», греческий и латинский языки, а также занимались комментированием теологических и философских книг. Затем Николай продолжил образование в Гейдельберге (Германия) и Падуе (Италия). А после возвращения на родину он посвящает себя богословской деятельности. Николай Кузанский становится священником, а затем начинается его движение по ступенькам церковной иерархии. В результате Кузанский поднимается до высшей, не считая папы, ступени в этой иерархии, получив сан кардинала и должность «легата по всей Германии».

Первая работа Кузанского, которая вышла в 1440 году, называлась несколько странно: «Об ученом незнании». Кроме того, стоит упомянуть такие работы Кузанского, как логико-философский трактат «О предпосылках» и теологический трактат «О скрытом Боге». В своем учении Кузанский исходит из того, что Бог есть Единое, а его творение — многое. Но если другие философы единое и многое противопоставляли, то Кузанский заявляет об их совпадении. Реализуя это представление о взаимоотношениях Бога и мира, Кузанский использует понятие «развертывание». В его учении Бог равен миру, но в свернутом виде Единого, а мир равен Богу, но в развернутом виде множества. Иначе говоря, Бог — это потенциальный мир, а мир — это актуально представленный Бог. Кузанский указывает на различие между этими двумя состояниями Божества как совершенным и ограниченным. И тем не менее, развертывание единого Бога в форму множественного мира происходит в его учении с необходимостью, подобной той, с которой точка разворачивается в прямую, мгновение становится временем, а покой переходит в движение.

Итак, по большому счету Бог  и мир в учении Кузанского оказываются  тождественными. И наиболее радикальным  образом это сказалось на космологических  построениях Кузанского. Его представления  об устройстве Вселенной коренным образом  отличаются от построений, господствовавших в средние века. Бог, согласно его  учению, бесконечен. Но и мир, будучи его развертыванием, не может быть конечным. Наш мир, утверждает Кузанский, не бесконечен, но его нельзя считать  и конечным, потому что он не имеет  границ, между которыми может быть заключен. Подобно Богу, мир, согласно Кузанскому, «имеет свой центр повсюду, а окружность везде». Таким образом, обосновывая не бесконечность, но безграничность мира, Николай Кузанский идейно и  методологически подготавливает открытие Николая Коперника.

Итак, в пантеистической  картине мира Кузанского нет места  для центра мироздания и для его  конечных пределов. Но своеобразным центром  мира у Кузанского является Человек. Однако это не геометрический центр, которого у бесконечного мира просто нет и не может быть, а это, так сказать, его метафизический центр. Человека Кузанский характеризует как существо «конечно-бесконечное»: он конечен как телесное земное существо и бесконечен как существо духовное.

Поскольку человек — лучшее из творений Бога, то в нем Бог  не только разворачивает, но и сворачивает, концентрирует самого себя. Иначе  говоря, человек, согласно Кузанскому, пытается воплотить и заключить  в себе всеобщие определения бесконечного Бога. Человеческая природа, согласно Кузанскому, как бы стягивает в  себе всю Вселенную. В этом смысле она подобна микрокосму, т. е. малому миру, как называли ее с полным основанием древние. И в микрокосме человека находит отражение макрокосмос, поскольку в человечестве все  возводится в высшую степень. Таким  образом, античное представление о  человеке как микрокосме получает в  учении Кузанского новый смысл и  звучание. Так как в отдельном  индивиде человеческая природа все  же представлена ограниченно, в заключительной части «Об ученом незнании» Николай  Кузанский сосредоточивает свое внимание на образе Богочеловека —  Христа. Здесь его учение о человеке переходит в христологию. Но христология  Кузанского также отличается от того, что писали на этот счет средневековые теологи.

Человек у Кузанского есть максимальная природа, а Христос  — максимальный человек. Таким образом, человек, согласно Кузанскому, стягивает  и сворачивает в себе природу  мира, а Христос стягивает в  себе человеческую природу. Таким образом, Христос в учении Кузанского оказывается  тем пунктом, в котором мир  вновь возвращается к Богу. В Богочеловеке максимум и минимум совпадают, а  мир вновь оказывается свернутым  в Бога.

Но, с другой стороны, в Христе мир еще не свернулся в Бога «до конца». Христос — это еще воплощенный Бог, а значит в нем Бог оказывается одновременно и самим собой, и миром, и единым, и многим, и максимумом, и минимумом. В результате Христос в трактовке Николая Кузанского интересен именно тем, что здесь перед нами то воплощенное всеобщее, которое впоследствии в диалектике Гегеля и Маркса будет именоваться особенным. Именно в своей христологии диалектик Кузанский оказывается на подступах к категории особенного. Ведь особенное — это как раз то единичное, которое выражает собой всеобщее.

Итак, в пантеизме Кузанского, как и во всем возрожденческом  пантеизме, своеобразно проявился  гуманизм эпохи. Ведь в пантеистической  картине мира меняется положение  человека в мире. Если в традиционной христианской картине человек был  существом земным в противоположность  Богу, который обитал «на небе», то теперь получается, что неба, собственно, нет, или оно всюду. А потому нет и дистанции между Богом и Человеком. Человек, таким образом, наиболее полно воплощает в себе божественную сущность, или, что в данном случае одно и то же, сущность мира.

Джордано Филиппo Бруно

Джордано Филиппo Бруно (1548—1600) родился в обедневшей дворянской семье в местечке Нола близ Неаполя. В раннем возрасте его отдали в  Неаполь в частную гуманитарную школу учиться диалектике, логике и всем наукам, которые входили  тогда в круг школьного обучения. Затем в пятнадцать лет он поступает  в монастырь Сан Доменико Маджори, где и получает монашеское имя  Джордано. В 1572 году Бруно был рукоположен  в сан священника, а через четыре года получил степень «публичного» доктора — высшую для школ доминиканского ордена. Но уже в монастыре беспокойный  ищущий характер Джордано Бруно сталкивает его с монастырским окружением: он выражал сомнение в догмате Троицы. В связи с этим неоднократно назначались  инквизиционные расследования. Бруно  надеется в Риме добиться оправдания. Но это была напрасная надежда. В  результате в 1576 году он сбрасывает монашеское одеяние и два года скитается  по городам Северной Италии. Затем  Бруно перебирается в кальвинистскую Женеву. Но и с кальвинистами он не находит согласия и попадает в  тюрьму.

После освобождения из тюрьмы он отправляется во Францию, где некоторое  время преподает философию в Тулузском университете. Но из-за усилившейся католической реакции в 1581 году он переезжает в Париж, где читает оригинальный курс по философии и издает первые книги. Вскоре всеми гонимый философ принимает приглашение венецианского патриция Дж. Мочениго преподать ему мнемонику. Здесь следует отметить, что еще юным монахом Бруно был вызван папой Пием V для демонстрации особых возможностей своей памяти. Но Мочениго желал не только тренировать свою память, но и овладеть «тайными науками», при помощи которых можно добиться власти и успеха. В этом, понятно, Бруно помочь ему не мог. Бруно намеревается вернуться во Франкфурт. И вот тогда Мочениго выдает своего гостя инквизиции, обвинив его в ереси. Это был 1592 год.

Сначала Бруно был узником  венецианской инквизиции. Но по требованию папы Венецианская республика выдала его римским властям. Семь лет  провел Бруно в застенках римской  инквизиции. Но ни тюрьма, ни пытки палачей  доминиканского ордена его не сломили: он ни в чем не раскаялся. Его ответ  после оглашения смертного приговора  был таков: «Вы, может быть, с большим  страхом произносите этот приговор, чем я его выслушиваю!» 17 февраля 1600 года Бруно был сожжен вместе с его книгами в Риме на Кампо ди Фьоре (Площади Цветов).

Бруно обвиняли в ереси, т. е. в превратном толковании ортодоксального  христианского учения, его основных догматов. Космология Бруно основана на том, что «вселенная бесконечна и  что она состоит из неизмеримой  эфирной области; что существует единое небо, называемое пространством  и лоном, в котором имеется  много звезд; равным образом Луна, Солнце и другие бесчисленные тела держатся в этой эфирной области  так же, как и земля; и что  не нужно верить в другой небосвод, в другую базу, в другое основание, на которые опирались бы эти великие  животные, участвующие в составе  мира, который является истинным субъектом  и бесконечной материей, бесконечной  божественной действующей силой; все  это хорошо доказывают как правильное мышление и рассуждение, так и  божественные откровения, которые говорят, что нет числа послам Всевышнего, которому тысячи тысяч помогают и  у которого десятки тысяч помогают и у которого десятки сот тысяч  управляют».

Таким образом, Бруно отказывается от представления о небесных сферах, т. е. «небесах», которые окружают Землю  как центр мироздания. Планеты  и другие небесные светила, по его  убеждению, поддерживаются эфиром, в  котором они как бы плавают. Тем  самым Бруно продвигается дальше Коперника, у которого сохранялось  понятие небесных сфер. Ведь работа Коперника так и называлась —  «Об обращении небесных сфер».

Бруно стремится к тому, чтобы отделить науку от теологии. Философия есть философия, а религия  есть религия. Но оригинальность воззрений  Бруно состоит не в этом. Она  заключается в том, что мир  у него является и субъектом-творцом, и своим собственным творением  — бесконечной материей. Вследствие этого пантеизм Бруно иногда именуют  натуралистическим. Но в том-то и  дело, что его пантеизм вообще является очень условным. Ведь на место Бога Бруно явным образом ставит материю, понятую как субъект всех своих  изменений, а значит материя у него превращается в субстанцию. Вся материя у Бруно не возникает и не исчезает. Более того, она может принимать любую форму. А поскольку материя и Вселенная бесконечны, то материя всегда существует во всех своих возможных формах, в том числе и в форме мыслящей материи, в форме духа. Отсюда предположение Бруно о том, что в иных мирах могут обитать разумные существа, подобные людям.