Концепция этногинеза Л.Н. Гумилёва

    Л.С. Клейн считает, что «предложенные Л.Н. Гумилевым обобщения – рубежи периодов (фаз), их длительность, цифры – всё это построено на песке. Потому что какой смысл говорить о начале существования этноса или его конце, о его преобразованиях, если неправильно, неубедительно указаны его определяющие признаки, если нет критериев диагностики – один и тот же это этнос или уже новый?» [9].

    Я. Лурье указывает на такие слабые моменты в теории пассионарности [13]. По Гумилёву, «продолжительность жизни этноса, как правило, одинакова и составляет от момента толчка до полного разрушения около 1500 лет», а «до превращения этноса в реликт около 1200 лет». Однако Гумилев фактами это не подкрепляет, а лишь ссылается на «наблюдения этнологов», не называя их. Лурье упоминает схожие даты у К. Леонтьева («самый долгий срок государственной жизни народов» составляет 1200 лет) и О. Шпенглера (время существования «цивилизации» равно приблизительно 1500 лет) и резонно добавляет, что «никто из них не был этнологом и не относил этот срок существования к „этносу“».

    А.Л. Янов утверждает, что отсутствие объективного и верифицируемого критерия новизны этноса не только делает гипотезу Гумилева несовместимой с требованиями естествознания, но и вообще выводит её за пределы науки, превращая в легкую добычу «патриотического» волюнтаризма [18].

    Янов  указывает, что Гумилёв так изображает процесс рождения нового этноса: сначала возникают «пассионарии», люди, способные жертвовать собой во имя возрождения и величия своего этноса, провозвестники будущего. Затем некий «страстный гений» сплачивает вокруг себя опять же «страстных, энергичных, неукротимых людей» и ведет их к победе. Возникает «контроверза», новое борется с «обывательским эгоизмом» старого этноса. Но в конце концов «пассионарность» так широко распространяется посредством «мутаций», что старый этнос сдается на милость победителя. Из его обломков возникает новый.

    По  словам Янова, это – всего лишь универсальный набор признаков любого крупного политического изменения, одинаково применимый ко всем революциям и реформациям в мире, например к Великой Французской революции. Вольтера и Дидро можно назвать «пассионариями», сказать, что у них возникла «контроверза» со старым феодальным этносом, что «наряду с процессами распада появилось новое поколение – героическое, жертвенное, патриотическое, что эта „пассионарность“ так широко распространилась по Европе, что старому этносу пришлось сдаться на милость победителя (Наполеона)».

    Янов  указывает, что, по мнению Гумилёва, пять веков отделяют первый взрыв (Эллада) от второго (Персия), но лишь два отделяют предпоследний (монголы) от последнего (Россия). Янов говорит: «Либо что-то серьезно забарахлило в биосфере, если она не смогла за шесть столетий произвести ни одного нового „суперэтноса“, либо Гумилев искусственно её заблокировал – из „патриотических“ соображений».

    Янов  указывает, что Гумилёв подчёркивает приоритет нации (этноса) над личностью: «Этнос как система неизмеримо грандиознее человека», является противником культурных контактов между этносами, а свобода для Гумилева тождественна анархии: «Этнос может… при столкновении с иным этносом образовать химеру и тем самым вступить в „полосу свободы“ {при которой} возникает поведенческий синдром, сопровождаемый потребностью уничтожать природу и культуру…».

    Антисемитизм и теории «химер» и «антисистем». Особую критику вызывает причисление Л.Н. Гумилевых еврейского народа к «химерам» вплоть до обвинения в антисемитизме. Л.Н. Гумилёв указывал на «непассианарную» роль еврейского народа. Конечно, это могло бы быть просто отражением объективной истины, то есть того факта, что евреи-де и в самом деле всегда были лживыми, кровавыми и жестокими угнетателями других народов и что это вытекало из их природной зловредности и из их особо эгоистических традиций.

    Евреи самим своим существованием опровергает гумилевскую концепцию о неразрывной связи этноса с территорией. Оторванный от своей исконной территории и расточенный по миру этот народ давно должен был погибнуть, а он существует везде и достиг известных успехов. Соединенные на прежней родине евреи должны были, если следовать учению Л.Н. Гумилева, наконец-то воспрянуть, добиться наибольших высот и создать истинный очаг, притягательный для всех евреев [9]. Хотя судя по настоящему моменту в истории это вполне может произойти.

    После смерти Гумилева полемика вокруг теории пассионарности в основном прекратилась. Само понятие «пассионарность» вошло в широкий лексикон как синоним «харизмы». Однако идея, будто этносы подобны живым организмам, осталась за пределами как науки, так и массового сознания. Труды Л.Н. Гумилева продолжают переиздаваться крупными тиражами, но их рассматривают скорее как своеобразную научную публицистику, чем научные труды в собственном смысле слова. 
 

2.3. Идеи Л.Н. Гумилева  и их значение 

    Популярность  идей Л.Н. Гумилева. Критикуя концепцию этногенеза в целом и отдельные моменты в частности, авторы, тем не менее, подтверждают популярность идей Л.Н. Гумилева и задаются вопросом о ее причинах. Каковы же они, причины популярности, по их мнению [9]?

    1. В самом Л.Н. Гумилеве. В его ореоле страдальца и мученика, сподвижника и фанатика идеи – ореоле вполне заслуженном. В том, то он сын славных и любимых народом поэтов, тоже гонимых.

    2. В живом, образном и афористичном языке автора, в увлекательности изложения, в умении детективно построить сюжет.

    3. В дерзости посягательств, Гумилев издавна отвергал традиционные догмы. Очень долго учение Гумилева преследовалось и замаливалось, ему препятствовали печатать книги, не давали трибуну, фронда всегда привлекает симпатии масс.

    4. В эрудиции автора, его колоссальной начитанности. Нужды нет, что для подлинной науки одной эрудиции мало. Сколько интереснейших фактов! Каких экзотических! Парадоксальных!

    5. В простоте ответов на сложные вопросы. Неважно, что упрощенные ответы Гумилева поверхностны, что доказательность их убога. Зато они просты. Есть такая категория читателей, жаждущих получить именно простые ответы.

    6. В том, что эти ответы как раз те, которые кое-кто из читателей жаждал получить. Эти ответы даны как бы навстречу ожиданиям этой публики, льстят их национальному самолюбию, тешат их предрассудки. Умный, ученый, говорит то же, что втайне думали вы. Значит, можно не стесняться этих мыслей.

    Достижения Л.Н. Гумилева.

    1. Л.Н. Гумилев – это уникальное явление. Он очень оригинален, но не изолирован в науке. Он продолжает старую традицию российской науки. Эта традиция ведет от знаменитого русского ученого Д. Н. Анучина, стремившегося соединить ряд подходов в изучении человека и общества — географический, исторический, антропологический и археологический, то есть соединить естествознание с социальным знанием. В Москве его ученик Б.С. Жуков стал главой палеоэтнологической школы, в Ленинграде руководителем палеоэтнологического направления был А.А. Миллер и последователем Анучина был Ф.К. Волков, все они имели много учеников, создали обширные школы. В сталинское время эти школы были полностью разгромлены, почти все их сторонники репрессированы и уничтожены. Многие годы провел в тюрьме и ссылке С.А. Руденко, после выхода на свободу занявшийся внедрением естественнонаучных методов в археологию. Руденко пропагандировал географический подход к археологии, а Л.Н. Гумилев – ученик С.А. Руденко. Таким образом, он хранитель и передатчик традиции, которая требует соединения исторических, географических, антропологических и других наук в комплексном изучении человека и его среды, социальной и естественной. Сама эта идея, учитывая растущее значение экологии, остается жизненно важной.

    2. Многочисленные и нередко кровавые  межнациональные конфликты последних лет показали, что неблагополучие скрывалось не только в общественном и государственном устройстве, но и в его системе национальных отношений, а значит – и в той концепции нации, этноса и процессов этногенеза, которая различные государственные и общественные структуры освящала и обосновывала. Л.Н. Гумилев своими смелыми разработками подтачивал, частично разрушал господствовавшие в нашей науке догмы и делал это еще тогда, когда в этих догмах мало кто позволял себе усомниться.

    3. В книге Л.Н. Гумилева, как и в других его книгах, рассыпано много интересных наблюдений, умных и острых мыслей. Так, идея Л.Н. Гумилева ввести в изучение этноса разделение на описательную или, точнее, источниковедческую этнографию и объяснительную этнологию, сегодня уже реализовалась. Или взять размышления Л.Н. Гумилева о неконструктивности «банального деления наук» по предмету изучения на гуманитарные и естественные. Деление по методам гораздо более продуктивно, хотя и оно не единственно возможное. Перечень можно продолжать. Автор книги – интересный собеседник, талантливый творец и старый человек с очень своеобразным и очень печальным жизненным опытом [9].

    Его девять книг, его отважный штурм  загадок мировой истории – это, если угодно, его храм, возведенный во тьме реакции и продолжающий, как видим, привлекать верующих при свете дня. Загадки, которые он пытался разгадать, поистине грандиозны [18].

    В самом деле, кто и когда объяснил, почему, скажем, дикие и малочисленные  кочевники-монголы вдруг ворвались  на историческую сцену в XIII веке и ринулись покорять мир, громя по пути богатейшие и культурные цивилизации Китая, Средней Азии, Ближнего Востока и Киевской Руси, – только затем, чтобы несколько столетий спустя тихо сойти с этой сцены, словно их никогда там и не было? А другие кочевники – столь же внезапно возникшие из Аравийской пустыни и на протяжении столетия ставшие владыками полумира, вершителями судеб одной из самых процветающих цивилизаций в истории? Разве не кончилось их фантастическое возвышение таким же, как монгольское, превращением в статистов этой истории? А гунны, появившиеся ниоткуда и рассеявшиеся в никуда? А вечная загадка величия и падения Древнего Рима?

    Откуда  взлетели и куда закатились все эти  исторические метеоры? И почему? Не перечесть философов и историков, пытавшихся на протяжении столетий ответить на эти вопросы. Но ведь общепризнанных ответов на них нет и по сию пору. И вот Гумилев, опираясь на свою эрудицию, предлагает совершенно оригинальные ответы. Разве сама уже дерзость, сам грандиозный размах этого предприятия, обнимающего 22 столетия (от VIII века до нашей эры), не заслуживает безусловного уважения?  

Заключение

    Л.Н. Гумилев – выдающийся ученый XX в. Его природная талантливость сформировали его как человека и как ученого. Выдающийся энциклопедист, ученый, интересовавшийся как историческими, так и естественными науками, Л.Н. Гумилев в то же время был человеком своего времени. На его взглядах не могли не отразиться годы, проведенные в лагерях, советская идеология, буквально пропитавшая его личность, а также его преданность месту, где он родился – России. Анализируя его жизнь и творчество, можно отметить масштаб его личности, талант, опережавший свое время. По своему космополитичному синтетичному мировоззрению он является нашим современником.

    В основу своей концепции этногенеза Гумилев положил в качестве главного постулата тезис о природно-биологическом характере этноса, обусловленного тем, что он является составной частью био-органического мира планеты и возникает в определенных географо-климатических условиях. Гумилев определяет этнос как биофизическую реальность, и поэтому весь механизм этногенеза он ищет в реальных природных процессах. По его мнению, будучи составной частью биосферы, этносы должны подчиняться ее законам, быть составной частью протекающих в ней процессов. А эти процессы, гигантские по своим масштабам, сравнимые по энергетическим затратам с величайшими геологическими процессами, создали в значительной мере весь современный облик нашей планеты.

    Так как любым историческим событиям и процессам свойственна длительность, теория этногенеза оперирует конкретными датами, веками, промежутками исторического времени. Как системный анализ, теория развития и функционирования этносов сталкивается наряду со специфическими вопросами с общефилософскими проблемами, реальными историческими нюансами, проблемами соотношения случайного и закономерного в истории, параллелями, аналогичностью и подобием событий.

    Коллеги-историки жёстко критиковали пассионарную концепцию этногенеза и сделанные на её основе частные выводы за слабую обоснованность и политизированность. Однако, не смотря на критику, выделялись и несомненные ее достижения.

    Л.Н. Гумилев – хранитель и передатчик традиции, которая требует соединения исторических, географических, антропологических и других наук в комплексном изучении человека и его среды, социальной и естественной. Сама эта идея, учитывая растущее значение экологии, сейчас стала жизненно важной. Многочисленные и нередко кровавые межнациональные конфликты последних лет показали, что неблагополучие скрывалось в системе национальных отношений, а значит – и в той концепции нации, этноса и процессов этногенеза, что и подчеркивал Л.Н. Гумилев. В книгах Л.Н. Гумилева, рассыпано много интересных наблюдений, умных и острых мыслей, некоторые из которых уже получили свое воплощение.