История русской философии

Русская философия представляет собой  сложное и малоизученное явление мировой философской мысли. Подход к ней требует достаточно широкого взгляда на саму философию как составную часть культуры, сочетающуюся со знанием всей духовной жизни России. Только так можно установить специфические черты русской философии и понять их смысл в свете общечеловеческого содержания решаемых ею проблем, оценить ее положительные моменты, не забывая и не замалчивая и те слабые стороны, которые она имела.

 Русская философская мысль неразрывно, на всем протяжении ее формирования имела тесную связь с религией, с религиозной почвой. Здесь был и остается главный корень своеобразия и многих осложнений в развитии русской философии. При этом одни авторы, исследующие ее сущность, считают, что эта черта уже сама по себе является свидетельством ее неполноценности, другие видят в этой связи единственный источник глубины русской философии. На деле эту связь необходимо принять как данность, как факт. Впрочем и мировая история философии свидетельствует об этой связи, которая то усиливалась, то ослабевала, но была всегда.

Наконец, большое влияние на содержание русской философии оказало то особое положение, которое Россия занимала среди других стран. Она стоит на перепутье различных цивилизаций – Европы и Азии, – сама являя собой и ту, и другую. Уже поэтому она не может не обладать неповторимым своеобразием, не иметь особых черт в своей духовной жизни.

Истоки древнерусской философии  находятся в глубоком прошлом  культуры восточных славян, живших на территории Восточной Европы во II-I тыс. до н.э. Эту культуру отличало господство языческого мировоззрения и натуралистический пантеизм. У многих народов, прошедших стадию язычества или находящихся на ней, имеются достаточно похожие и устойчивые мифологемы. К числу таких относится "мировое древо", моделирующее тройную вертикальную структуру космоса (небо, земля, подземное царство) и четвертичную горизонтальную (север, юг, восток, запад). Символом "мирового древа" у восточных славян был языческий четырехсторонний идол, найденный на реке Збруч на Волыни. На нем изображены три ряда горизонтальных фигур по числу сторон света и расположению уровней мироздания. Верхний ряд, с устремленными вверх мужскими и женскими богами, символизировал бесконечное небо, средний, близкий зрителям, – землю, нижний – подземное царство, боги которого держат на себе верхние ярусы вселенной. Стремление познать строение мира и закономерности его существования находило выражение в мифологии и создавало предпосылки для развития науки и философии.

Мифология восточных славян весьма самобытна, хотя в ней можно найти  черты, присущие мировой мифологии  в целом. Прежде всего она неоднородна. Она складывалась как сложное переплетение элементов славянской, угро-финской, иранской, тюркской, скандинавской мифологических систем, что отразило процесс становления древнерусской народности. Многие черты восточнославянской мифологии утратили свой первоначальный смысл и слились с христианством, а некоторые дошли до наших дней в искаженном виде. Основная часть восточнославянской мифологии зафиксирована в фольклоре (песнях, сказках, былинах, преданиях, обрядах и т.п.). Определенное представление о ней дают археологические находки, сохранившиеся предметы народного искусства, историческая лингвистика.

Особую черту восточнославянской мифологии составляет историчность. В народной памяти хранятся предания о богатырях, об основателях целых народов (Чехе и Ляхе, объединивших племена в народы, Кие, Щеке и Хориве – основателях Киева), о князьях-завоевателях, дружинниках, землепашцах-защитниках русской земли и т.д. Совершаемые ими подвиги всегда нравственно оправданы и полны высокого героизма. По своему размаху и значимости они сродни древнегреческим героям и титанам. Но если древнегреческий герой совершает подвиг, то он это делает во имя собственной славы, русский же богатырь – всегда носитель славы народа, и подвиги он совершает во имя рода-племени, государства, родины. Так, в эпосе о русских богатырях темному царству зла в образах Соловья-разбойника, "поганых половцев" противостоят Илья Муромец, Святогор, Добрыня и др. как носители доброго, светлого начала. Уничтожение врагов означало торжество добра.

Действия былинных персонажей неразрывно связывались в сознании язычников  с активностью сил природы. Она  непосредственно участвует в событиях. В мифологии встречаются говорящие реки и дубравы; мать – сыра земля вскармливает своих детей, скорбит об убитых защитниках; природа с помощью различных знамений предупреждает мифологических героев о несчастьях, победах, переменах в жизни. Мир казался одушевленным, живым. Люди переносили на природу черты, присущие им самим: гнев, любовь, печаль, радость и т.п. Природу и боялись, и почитали. Почитая, возводили в ранг божества.

Особо обожествлялись повторяющиеся  события природы. Это было связано с тем, что жизнь и труд славян были связаны с земледелием и, значит, в большой степени зависели от погодных условий, от правильного выбора работ.

В сознании язычников стихийно формировалось  понимание того, что мир находится в вечном круговороте, повторяет сам себя. Вечный круговорот был понятен, убедителен и утешителен. Он свидетельствовал о стабильности космоса и общественной жизни, несмотря на все социальные перемены, духовные и физические тяготы жизни. Восточнославянская мифология наполняет космос жизнью (космические боги, люди, домашние духи, русалки, водяные, лешие и т.д.), но не допускает существования рационально, намеренно действующего субъекта. Средние века выше космоса ставили разум, творящий мир. Мифологические боги совсем не рациональны. Они действуют стихийно, под действием обстоятельств.

Но тот же принцип вечности, круговорота, стихийности означает фатализм. Развитым мифологическим существам он присущ в полной мере, но в восточнославянской мифологии он присутствует очень смутно. В "повести временных лет" рассказывается легенда о смерти вещего Олега от собственного коня. Она была ему предсказана волхвом, которому открылась воля богов. Это судьба, и избежать ее не представляется возможным, ибо она выше человека. В подтверждение своей идеи летописец ссылается на авторитет греческих предсказателей и их прорицания.

Однако развитие философского мышления стало по-настоящему возможным с  приходом на Русь христианства. Оно  стало проникать на территорию, населенную восточнославянскими племенами  задолго до официального принятия его в качестве государственной религии Киевской Русью. Византийские проповедники и торговцы, болгарские купцы-христиане, миссионеры знакомили славян с учением христианства. В первой половине Х века в русских городах уже были церкви, представлявшие серьезную угрозу языческим святилищам. "Повесть временных лет" упоминает о церкви святого Ильи в Киеве и о молебнах в ней в честь дружинников, отправлявшихся в военные походы. Вопрос о сосуществовании христианства и язычества представляется достаточно запутанным. Некоторые исследователи считают, что христианизация Руси начинается с акта крещения ее князем Владимиром и что славяне не принимали новую религию. Другие полагают язычество и христианство более близкими идеологически, чем можно предполагать, и потому переход от одного мировоззрения к другому прошел быстро и безболезненно, практически исключив противоречия между мифологией и христианством.

Однако было бы ошибкой упрощать ситуацию. Из летописных источников становится очевидным, что христианизация принесла с собою не только очевидные выгоды общения с культурами Запада, но и немало местных проблем. Одна из них – соотношение местных, укоренившихся традиций и искусственно насаждаемых извне принципов государственности. Княгиня Ольга ищет дружбы с византийским императором и принимает крещение, а ее сын Святослав после унаследования власти отказался стать христианином. Внук Ольги, желая противостоять натиску новой религии, попытался реформировать языческие культы. Он создал в Киеве пантеон богов, среди которых первое место отводилось Перуну. В определенном смысле упорядочение и иерархия восточнославянских богов способствовали созданию монотеизма и облегчали переход к христианству. Акт крещения Ольги в "Повести временных лет" трактуется как знаменательное событие для всей Руси. Через него Русь прикоснулась к Премудрости, в земном ее воплощении – к храму Софии Константинопольской. Дальнейшее утверждение христианства представлено в "Повести" как победа истины над заблуждениями, путь к которой лежал через "испытание верой", то есть через поиск наиболее подходящей религии из числа тех, что проникали на Русь. В летописном фрагменте "Речь философа" необычайно эмоционально изложен ход выбора религии князем Владимиром, отказавшимся от собственных же, проводимых ранее религиозных реформ, соответствующих новым феодальным отношениям. Фрагмент написан в духе сократического диалога между правителем-язычником и проповедником-христианином. В манере диалога явно ощущается влияние греческой философской литературы, потоком хлынувшей на Русь вместе с христианством и письменностью, привнесенными болгарскими просветителями и византийскими миссионерами. Они названы в летописи мудрецами и философами, а диалог ведется от имени одного из них. Тем самым подчеркивались истинность и правота христианской идеологии по сравнению с другими. Здесь же проступает своеобразная концепция мироздания, развитая и дополненная в произведениях XII века, – "Чтение о Борисе и Глебе" и "Слово о законе и благодати" митрополита Иллариона. Она интерпретируется в духе средневековой традиции креационизма со ссылками на авторитет Священного писания, а вся последующая мировая история в русле той же традиции представлена как борьба Бога и дьявола, добра и зла. История делится на две эры: дохристианскую и христианскую и начинается с момента изгнания прародителей Адама и Евы из рая. Бог наказывает их не только за украденное знание, но и за преступление против закона божия. Так возникает фактор нравственности, как регулятор общественных отношений. Человек, согласно данной концепции, ни добр, ни зол от природы, эти качества приобретаются им в течение жизни в зависимости от ценностных ориентаций. И если человек послушен закону, то милость божья ему обеспечена, в противном случае наказание не замедлит последовать.

Сорвав яблоко познания, человек  познал веру и неверие, сомнение и размышление, добро и зло – весь комплекс разнообразных мировоззренческих установок. Он научился мыслить, но жить ему стало труднее, т.к. мысли его не всегда исполнены добра. Летописец развертывает перед читателями впечатляющую картину падения потомков Адама и Евы, погрязших по наущению дьявола во лжи, убийстве, вероломстве. "И не познаша творшаго я, исполнишся блуда и всякая нечистоты, и убийства, и зависти". Кроме того, дьявол "в большое прельщение вверие человека" внушил ему идею идолопоклонства, и человечество "начаша кумиры творити", часто сопровождаемые человеческими жертвами даже на Руси. Живой язык, которым были переданы ужасы языческих обрядов, должен был внушить читателю мысль о недопустимости подобного образа жизни, привить ему нормы новой нравственности, источником которой является Бог. Таким образом, цепь замкнулась: все знание о мире, все духовные ценности возвращаются к христианству. Вывод был явно направлен против язычества и язычников, живущих "скотскими" обычаями, в беззаконии и духовной тьме. В "Речи философа" Русь делится на две половины: "поганую" языческую и "хрестеянную", и отмечаются преимущества христианских нравов. Язычество должно быть искоренено. С этой целью Бог и посылает на землю пророков.

Традиционно христианство именно с  этого момента начинает отсчет собственно "истории" человечества. Неудивительно, что это членение имеет место и в древнерусских летописях. Но неожиданно экскурс в прошлое и взгляд на мироздание начинают служить особым идеям, постепенно обретающим четкие очертания в творениях древнерусских авторов. Масштабный обзор космической и человеческой истории необходим им для включения Руси в мировой исторический процесс, для оправдания ее длительного пребывания в язычестве и обоснования политических перспектив.

Длительное неприятие христианства широкими слоями населения объясняется особым предназначением Руси и божьей волей. Путешествие по Русской земле христианского миссионера Андрея Первозванного, о котором упоминают летописи, крещение Ольги – это были как бы особые знаки, по которым можно понять, что русскому народу уготована особая роль. Бог, как бы отстраняя славян от истории для какого-то последнего, решающего часа, сохранял в неприкосновенности их жизненный уклад. Цели Бога доносит до князя Владимира христианский философ. Они состоят в том, что Бог призывает Русь к великой миссии: просвещенный христианским учением последним из европейских народов русский народ должен стать первым среди всех, прекратить участившиеся войны и преградить дорогу распространяющемуся злу. Гордостью и величием наполнены слова Иллариона о том, что "Русь ведома и слышима есть всеми конци земли".

Крещение Руси описано необычайно эмоционально. Повергаемые языческие идолы, плач народа, стоящего в Днепре, – красочные картины идеологического переворота. Народу трудно было расставаться со старыми верованиями, привычными мифологическим богами, ниспровергнутыми чужеземной верой. Летописи глухо доносят до нас отзвуки идеологической борьбы, кратко сообщая о "бесовских" игрищах, пустующих храмах, народных волнениях под водительством волхвов и пр. Но Русь уже вступила в новую эпоху своего существования. Курс на христианизацию был продолжен Ярославом Мудрым, а затем Владимиром Мономахом. Оба они были образованными людьми и не только укрепляли христианство, но и стремились распространить научные знания, получаемые благодаря восточной, греческой и латинской литературе, переводимой на Руси. И Ярослав, и Владимир развернули кипучую просветительскую деятельность, стремясь приобщить к "книжной мудрости" как можно больше людей. Нестор одобряет даже насильственные меры по обучению мальчиков грамоте, предпринятые Ярославом, ибо "велика бо бываеть полза от ученья книжного; книгами бо кажеми и учими есми пути покаянью, мудрость бо обретаем и взъдержанье от словес книжных". "Се бо суть реки, напающие вселенную". Подобная эстетизация умственной деятельности придавала ей высокий статус и социальную значимость. Не варварская, языческая воинственность, но духовная мудрость становится высшей добродетелью гражданина. Так завершается переход от язычества к христианству, от мифологии к философии.

С философской точки зрения языческая  и христианская идеология отличаются следующим. Языческое мировоззрение не выделяло человека из природы, оно было глубоко пантеистическим и, по своей сути, выражало изначальное отношение к миру, сравнимое с психологией ребенка. Язычество есть религия самодовлеющего космоса. Нерасторжимость с миром вечного круговращения природы, политеистическое поклонение ее стихиям, неразличение духовного и материального аспектов бытия, преклонение перед тотемами и культ предков как принципы социального поведения – таковы основы языческого мировосприятия.

Христианство вырабатывает свою концепцию  мироздания. Вместо языческого натуралистического равновесия оно вводит напряженное противостояние духа и материи. И в мире, и в человеке усматривается непримиримая борьба двух начал, отождествляемых с богом и дьяволом, душой и плотью. Преобладание духовного создает монистическую, объективно-идеалистическую картину мира. Всем правит дух, материя инертна, плоть грешна, вещное преходяще. Вместо идеи вечного круговорота вырабатывается идея векторного развития от сотворения мира до конца его. Человек призывается к моральной ответственности, он должен сделать сознательный выбор между двумя мировыми силами, его жизнь подключается к мировому универсуму, его судьба становится частью мировой судьбы.