Исторические типы философии и философствования

3. В чем главное  отличие философии  Платона от Философии  Аристотеля. 

Аристотель (384-322 гг. до н.э.) был учеником Платона. Им двигала любовь к истине, и в этом он остался верен своему учителю, хотя в других вопросах их взгляды расходились. Прежде чем проанализировать корень расхождений между   Платоном и Аристотелем, рассмотрим на основе анализа фрагмента из "Никомаховой этики", как высоко оценивается Аристотелем истина (мы  основываемся на толковании св.Фомы Аквинского к этому фрагменту),  

  "Представляется лучше, т.е. более достойно и соответствующе добрым нравам и всецело необходимым, чтобы человек не боялся противостоять ближним своим ради спасения истины. Ибо это так необходимо для добрых нравов, что без этого добродетель не может быть сохранена. Ибо если бы человек предпочитал ближних истине, то из этого следовало бы, что человек выносил бы ложные суждения и делал ложные свидетельства для защиты друзей, что противоречит добродетели[...] Отсюда и высказывания Платона: "Друг мне Сократ, но больший друг - истина[...] О Сократе мало следует заботиться, а об истине - много". То, что истину следует

предпочитать  друзьям, доказывает с помощью такого довода: то, что является большим  другом, то и следует предпочесть. Если же мы испытываем дружеские чувства  к обоим, т.е. к истине и человеку, то мы больше должны любить истину, чем  человека, ибо человека, главным  образом, мы должны любить ради истины и добродетели, как будет сказано  в 8 книге[...] Также в истине есть нечто  божественное. Ибо истина в первую очередь и главным образом обнаруживается в

Боге, и отсюда Аристотель заключает, что свято предпочитать истину друзьям. А перипатетик Андроник говорит, что святость - это то, что делает людей верными и соблюдающими то, что относится к Богу”.         

Что же касается главного отличия философии Аристотеля от философии Платона, то оно проявляется  в отношении к земному миру. С точки зрения Платона, наш мир  есть пещера, мрачная и темная, и  в нем нет ничего по-настоящему доброго. Добро находится в мире идей. С точки зрения Аристотеля, напротив, наш мир добр; зло есть лишь отклонение от природы вещей. Казалось бы, Аристотель должен с оптимизмом рассматривать человеческое общество: ведь, согласно Аристотелю, большинство  событий, которые в нем происходят, должны происходить согласно природе, т.е. правильно. Равным образом, от Платона  следует ожидать полного пессимизма по отношению к социальному устройству в этом мире. Но когда мы обратимся  к учениям Аристотеля и Платона  о государстве, мы увидим, что все  обстоит по-другому. В социальном своем учении Аристотель - пессимист: он считает, что, поскольку добродетель  является серединой между двумя противоположными пороками (например, мужество - это середина между безрассудством и трусостью), она труднодостижима, по аналогии с лучником, которому трудно попасть в центр мишени. Напротив, Платон вынашивал концепцию идеального общества, которую изложил в своих диалогах "Государство" и "Законы" и которую хотел реализовать на земле.         

В восьмой  книге "Никомаховой этики” Аристотель пишет о дружбе и о роли дружбы в сохранении устоев общества. "Народная пословица гласит, - пишет Аристотель, - что у друзей все общее. Следовательно, дружба состоит в общении и совместном владении". Фома Аквинский комментирует эти слова Аристотели следующим образом: "Показывает, что согласно различным видам общения различается дружба [...] И поэтому из дружественных отношений некоторые являются более тесными, а именно, между теми, у которых больше общего, а некоторые являются менее тесными, т.е. между теми, кто в малом сообщается. И из этого более всего явствует, что если ни в чем нет общения, не может быть и дружбы". Далее в комментариях св. Фомы читаем о роли, которую Аристотель приписывал

дружбе в  сохранении устоев общества:  "И говорит, что благодаря дружбе, по-видимому, сохраняются государства. Поэтому законодатели больше стараются сохранить дружбу между гражданами, чем даже соблюсти справедливость, которую иногда не соблюдают, например, в том, что касается наложения наказаний, чтобы не возникали раздоры. И это явствует из того, что согласие уподобляется дружбе. Согласия же законодатели в высшей степени желают, а раздоры между гражданами стараются прекратить по причине того, что раздоры суть враги сохранения общества. И поскольку вся нравственная философия представляется направленной к общему благу, подобает нравственной философии касаться и дружбы".         

Отметим, насколько отличаются позиции Аристотеля и английского философа ХV11 века Томаса Гоббса, а тем более последующих  европейских философов. Гоббс считал, что в обществе царит "война всех против всех", а Кант в "Антропологии" утверждает, что вражда и конкуренция между людьми не только не вредны, но приводят, в конечном счете, к прогрессу.         

Тема  дружбы столь важна, что мы продолжим  изложение воззрений Аристотеля на дружбу, пользуясь комментариями  св.Фомы Аквинского: "И говорит (Аристотель - И.Л.), что дружба также по природе присуща рождающему к рождаемому. И это так не только у людей, но также у птиц, которые заметно долгое время уделяют воспитанию потомства. И то же самое справедливо и для прочих животных. Свойственна также природная дружба тем, кто принадлежит к одному роду. И в высшей степени естественна та дружба, которая связывает всех людей друг с

другом  по причине сходства природы и  вида. И поэтому мы прославляем  филантропов, т.е. тех, кто любит людей, как исполняющих то, что по природе  присуще человеку, что больше всего  заметно при выборе пути. Ибо каждый предостерегает другого, даже незнакомого  и чужого, от ошибочного выбора, как  если бы всякий человек был по природе  ближним и другом всякому человеку".         

Как это  расходится с представлениями Дарвина  о борьбе за существование и о  выживании сильнейших! Как далек от взглядов Аристотеля Ницше! Задумаемся и над тем, возможна ли была бы передача научных знаний из поколения в поколение, если бы люди были врагами друг другу. Может быть, во взаимной вражде причина культурной отсталости многих племен и народов?         

В книге "Никомахова этика” нас еще привлекает интересное противопоставление благоразумия и мудрости. Вот как комментирует интересующий нас фрагмент св. Фома Аквинский: "Итак, (Аристотель) говорит, во-первых, что благоразумие относится к человеческому благу, а мудрость - к тому, что лучше человека; поэтому люди называют Анаксагора и другого философа, именуемого Фалесом, и других, им подобных, мудрыми, но неблагоразумными, из-за того, что люди видят, что они не знают того, что им самим полезно, и говорят, что они знают бесполезное и удивительное, как бы превосходящее обычные человеческие представление, и сложное, требующее тщательного исследования, и божественное, по причине

благородства  природы познаваемого. Полагает же особый пример из жизни Фалеса, а  также из жизни Анаксагора, ибо  их особенно упрекали за это. Ибо когда  Фалес вышел однажды из дома, чтобы  наблюдать звезды, он упал в яму и стонал и тогда сказала ему некая старуха: "Ты, Фалес, не видишь того, что у тебя под ногами, а думаешь познать то, что на небе?" Анаксагор же будучи знатен и богат, раздал

своим родным отцовское наследство и предался размышлениям о природных явлениях, не заботясь о политике: поэтому  его порицали как лентяя и человека равнодушного. Тем же, кто спрашивал его: "Разве не волнует тебя судьба родины?" - он отвечал: "Меня очень волнует судьба родины, но небо превыше всего".         

Ряд важных проблем, имеющих отношение и  к философии науки, рассматривает  Аристотель в своей книге "Политика". Прежде всего, остановимся на тезисе: "Если множество несведущих выберет и рассудит что-нибудь правильно, то это будет случайное совпадение". Вот как комментирует это положение Аристотеля св. Фома Аквинский:         

"То, что касается суждения, касается  и выбора: т.е. только знающий  может сделать правильный выбор  и это его дело, подобно тому как геометр правильно судит о вещах, относящихся к геометрии[...] Если же несведущий сделает в чем-нибудь правильный выбор, то не как знающий, а случайно. Мудрые же поступают не так. Из этого Аристотель делает вывод, что не следует давать народу власть избирать и поправлять начальство[...] ибо большинство людей и несведущи, и неблагоразумны."

Здесь мы находим ответ на вопрос, почему Аристотель не был утопистом в  политике. Это дополнительно проясняется  еще двумя аристотелевскими тезисами:

1. "Политика  не переделывает людей, но принимает  их такими, какими их создала 

природа, и такими их использует".

2. "Ошибиться  легко, правильно же поступить  трудно". Руководствоваться этими 

двумя принципами - лучшее средство против всяких утопий.         

Второй  тезис Фома Аквинский поясняет в  своих комментариях следующим образом: "Точно так же, как здоровье и красота имеют место одним  способом а болезнь и безобразие - многими способами, даже бесконечным числом способов, так и правильность действия достигается одним-единственным способом, а погрешность в действии - бесконечным числом способов. И поэтому согрешить легко: ибо множеством способов это можно сделать. Правильно же действовать трудно, ибо правильно поступить можно лишь одним способом".         

Аристотель  настолько ценил добродетель, что  считал возможным даже умереть ради добродетели: "Философ (т.е. Аристотель - И.Л.) говорит, - пишет Фома Аквинский  в своих комментариях, - что умершему ради добродетели останется посмертная слава, потому что мужественно устоять  в благе добродетели - это такое благо, что с ним не может сравниться долгая жизнь, которую человек теряет, когда умирает". Важное наблюдение делает Аристотель о благоразумии: "Благоразумие касается не только вещей общих, но и вещей частных, ибо юноши становятся геометрами и математиками, и становятся мудрыми в таковых, т.е. достигают совершенства в таковых науках; но при этом нельзя назвать юношу благоразумным. Причина этого в том, что благоразумие имеет своим объектом единичное, что познается нами посредством опыта. Юноша же не может быть опытным, ибо для стяжания опыта требуется много времени".         

Несколько слов о связи между аристотелевской  и христианской этикой. Фома Аквинский  считал аристотелевскую этику с  ее четырьмя кардинальными (т.е.основными) добродетелями: благоразумием, справедливостью умеренностью и мужеством - основой для христианской этики, с ее тремя дополнительными богословскими добродетелями: верой, надеждой и любовью.         

Что касается космологии Аристотеля, то она изложена в книге "О небе". Как мы уже  говорили. Аристотель считал землю  шарообразной. Согласно Аристотелю, центр  земли совпадает с центром  мира. Мир или вселенная по Аристотелю представляет собой сферу. Границей этой сферы является сфера неподвижных  звезд (как и все древние, Аристотель считал, что все неподвижные звезды равноудалены от земли). Аристотель также  разделял мир на надлунный и подлунный. Подлунный мир, согласно Аристотелю, состоит из четырех элементов: земли, вод воздуха и огня. Эти элементы соответствуют определенным комбинациям основных качеств: холодное, горячее, сухое, влажное, а именно, земля - холодное, сухое; вода - холодное, влажное; воздух - горячее, влажное; огонь - горячее, сухое. Надлунный же мир состоит из пятого элемента - эфира. В подлунном мире происходя взаимопревращения элементов и их смесей; надлунный же мир неизменен и вечен. Границей двух миров, по Аристотелю, является сфера Луны. Сферы имеются и у Солнца, и у каждой из пяти известных в античности планет: Сатурна, Юпитера, Марса, Венеры, Меркурия. Земля, согласно Аристотелю, неподвижна. Таким образом, аристотелевская космология была геоцентрической. >  
 
 
 
 

4. Доказать, что философия  в средние века  была служанкой  богословия.

Эпоха, пришедшая  на смену Древнему миру, получила название средневековья ( V - XV вв.). Во времена средневековья господствующей религией являлось христианство, сформировавшееся в начале нашей эры в римской провинции Иудее. Оно быстро распространилось по Римской империи, завоевав огромное количество сторонников и последователей. Поскольку официальной религией Древнего Рима являлось язычество, появившееся христианство в первые века нашей эры подвергалось жестоким гонениям со стороны государства. Однако в IV в. христианство провозгласили новой официальной религией, и притесняемые ранее христиане из гонимых превратились в гонителей, неумолимо преследуя язычников и ревностно сражаясь против остатков старой государственной религии.

В чем причина  явной непримиримости язычества  и христианства? Первое является политеизмом (от греч. полюс – многий и теос – Бог) – многобожие, второе – монотеизмом (от греч. монос – один и теос – Бог) – единобожие. Но данное расхождение не является настолько принципиальным, чтобы из-за него жестоко враждовать.

В языческом  политеизме каждое божество олицетворяет какую-нибудь природную стихию, то есть находится не вне мира, но внутри его, растворено в нем, слито с ним воедино, а совокупность языческих богов и есть мироздание. Поэтому подобный взгляд неизбежно является пантеистическим.  Христианский монотеизм утверждает не только то, что Бог один, но – главное - то, что он находится вне мира, первичен по отношению к нему, потому что его сотворил. Для язычника окружающий его мир прекрасен и единственен, вне природы и больше ее ничего нет, потому что она и есть Бог. Природа вечна, беспредельна и потому божественна. Он благоговеет перед ней и ей поклоняется. Для христианина, несмотря на совершенство окружающего мира, он – всего лишь творение, а за видимым великолепием природы стоит невидимая сила, тысячу крат более совершенная и бесконечно восхитительная – Творец, который есть действительное начало и источник всего, истинное Бытие. Поэтому именно перед ним следует преклониться, а за красотой мира всегда следует пытаться усмотреть великий и непостижимый замысел потустороннего Бога.  Христианин считает, что, поклоняясь природе, язычник принимает ее за Творца, подменяет его творением, совершая самую непростительную ошибку, ибо умаляет и принижает роль Бога, растворяя его в окружающем мире. Христианский взгляд является теизмом, то есть утверждением о первичности и потусторонности Бога по отношению к миру и о том, что Бог сотворил его. Таким образом, античный пантеизм сменился средневековым теизмом, под идейными знаменами которого (христианского – на Западе и мусульманского – на Востоке) прошло тысячелетие человеческой истории.  Но прежде чем христианство завоевало людские умы, их требовалось очистить от языческих представлений, разработать и обосновать новое вероучение, что и сделали основоположники христианского мировоззрения, которых называют его отцами. В греческом языке отец – это «патэр», поэтому их философская деятельность в первые века нашей эры получила название патристики , и может быть названа начальным периодом средневековой философии, ее становлением и формированием.  Одним из основных вопросов патристики являлась проблема соотношения веры и знания, религии и философии. Понятно, что знание – это принятие чего-либо в силу обоснования и доказательства, то есть - опосредованно и по необходимости, в то время как вера – это принятие чего-либо помимо всяких обоснований и доказательств, то есть - непосредственно и свободно. Верить и знать – совершенно разные вещи. Религия опирается на веру, философия – на знание, и поэтому разница между ними очевидна. Поскольку Средние века –эпоха безусловного идейного господства христианства, проблема заключалась в возможности применения философского знания к религиозной вере. Ни о каком приоритете философии не могло быть и речи, поскольку главенство религии являлось разумеющимся. Поэтому следовало только выяснить – может ли философия хотя бы в некоторой степени являться совместимой с религией, и либо следует ее оставить, превратив в опору веры, «служанкой богословия» или, напротив, необходимо отбросить любое философствование как занятие вредное и богопротивное.  Например, один из первых представителей патристики Климент Александрийский считал, что философия не противоречит религии и является подготовительным мероприятием для нее, ступенькой на пути к более совершенному способу познания – вере. Бог назначил людям философствовать, говорит Климент, желая подготовить их к высшему - религиозному - этапу духовной жизни.  Другой известный христианский автор Тертуллиан полагал, что философское знание и религиозная вера несовместимы, исключают друг друга. Основные положения веры, считал он, являются в принципе непостижимыми и находятся вне всякого разумения, поэтому в них можно и непременно должно только верить с трепетом и благоговением, ни в коем случае не пытаясь понять, осознать или обосновать, ибо любая подобная попытка приведет только к недоразумению и обернется абсурдом. Тертуллиану принадлежит знаменитая формула: «Верую, ибо абсурдно» ( « Credo , quia absurdum » ), то есть следует только верить, хотя слепая вера нелепа и абсурдна с точки зрения разума и знания; следует только верить, потому что бессмысленно или абсурдно пытаться понять что-либо в сверхразумных и в принципе недоступных осознанию положениях веры. Поэтому философия, опирающаяся на знание, должна быть истребляема как мероприятие, злонамеренно уводящим человеческую душу от истинной и чистой веры.  Если Тертуллиан считал невозможным применить логическое разумение к религиозным предметам, следующий представитель патристики Ориген, полагал это осуществимым. Вполне с позиций разума он рассуждает так: человек был создан Богом, но, нарушив запрет, отпал от него и подвергся наказанию; с тех пор весь род человеческий грешен, но среди людей есть немногие праведные, которые спасаются в раю, в то время как грешники мучаются в аду. Но человек, каким бы он ни оказался впоследствии, изначально вышел из рук всеблагого Творца, следовательно, является хорошим, и поэтому когда-либо все равно вернется к Богу, то есть все спасутся, а ада исчезнет. Кроме того, говорит Ориген, первые люди, положившие ослушанием начало греху, не вполне и виноваты: зачем им была предоставлена свобода выбрать – нарушить запрет или не нарушить, ведь запретный плод всегда сладок и понятно, что они его должны были вкусить, использовать свою свободу в сторону зла, то есть их грех являлся в определенной степени предопределенным. Следовательно, за что жестоко и навечно наказывать первых людей? Вполне возможно их вместе с человеческим родом, в конце концов, простить, оправдать и спасти в раю.