Иррационализм в постклассической философии

Таким образом можно утверждать, что философия Шопенгауэра базируется на учении о воли как первоначале бытия. Это учение появилось как результат критики гегелевской системы, с одной стороны, и увлечения древнеиндийской философской традицией, с другой.  

2. «Философия жизни» Фридриха Ницше

Философия Ф.Ницше несет на себе печать, с  одной стороны, западно - европейской рационалистической классики, с другой, в духе своего времени – второй половины XIX века, тяготеет к иррационалистическим направлениям мысли. Из этого противоречия и рождается гений Ницше, на творчество которого не в последнюю очередь наложили отпечатки проблемы личного характера и неизлечимые болезни. Ницше был человеком болезненным и необщительным. Он стыдился своих недостатков и старался держаться с преувеличенным достоинством. Он был слишком увлечен созданным им самим образом идеального образа человека (сверхчеловека), а потому был обречен на одиночество. Жизнь для него, в конце концов, стала нереальной, иллюзорной, привела его к самообожествлению. Он отождествлял себя с образом Заратустры, чье сознание выходило за пределы человеческих возможностей. Поэтому судьба Ницше и его философское учение имеют очень тесную связь. Ницше выдавал себя за "человека будущего", преодолевшего предрассудки старого мира.

Ницше не создал и не стремился создать целостной философской системы.

Традиционно различают три этапа в творчестве Ницше:

1. ранний (1872-1876 г.г.), в котором господствует тема А.Шопенгауэра и разрабатывается эстетическая проблематика;
2. второй (1877-1882 г.г.), в котором Ницше, интересуясь естествознанием и позитивизмом, тяготеет к проблемам познания и морали;
3. третий (1883-1888 г.г.), который можно условно назвать завершающим, где разрабатывается тема "воли к власти" и эволюции подлежит идея морали.

В 26 лет  в 1872 году Ницше написал свою первую работу "Рождение трагедии из духа музыки». Здесь он стремился противопоставить однообразный, скучный и серый современный ему мир античному многозвучью и многоцветью; окружавшую Ницше людскую массу – миру античных героев с их подвигами; рассуждения и воспоминания современников о величии – подлинному величию поступков и дел эпохи Античности.

Ницше находил, что основание жизни  можно выявить посредством анализа  различных видов творчества. Он говорит о дионисийском и аполлоновском принципе творчества, соответствующим музыкальному искусству и пластическому (художественному).

История античной Греции VI века до н.э., считает Ницше, свидетельствует о преобладании "духа Диониса", выраженном в древнегреческой трагедии. Трагедия уходит корнями к хорам в честь Диониса. Трагедию, как ведущий жанр высокого искусства, Ницше понимал как "прообраз мира" с его вечной борьбой идей и страстей.

Дионисийский  феномен греков, раскрытый Ницше,–  это и есть настоящая жизнь  и настоящий подвиг. Настоящая жизнь появляется тогда, когда человек становится богом. Тема человека-бога, т.е. человека, равнозначного богу, будет прослеживаться на протяжении всего творчества Ницше. В разные этапы жизни эта тема будет по-разному интерпретироваться, но всегда будет пробивать дорогу стремление осветить настоящую, цельную, тотальную Жизнь, которой достоин только человек, ставший богом.

В первый период творчества по-настоящему полная жизнь ассоциируется у Ницше  с дионисийством. Озноб опьянения  развязал человеку творческие силы. Человек  перестал быть художником, и впервые  становится произведением искусства: сам Дионис ваяет из человека Человека.

Но в V-IV веках до н.э. "дух Диониса", как считает Ницше, стал вытесняться  культом Аполлона, а великая трагедия с полнотой жизни уступила со временем место мещанской комедии. Вместо священного экстаза душой человека завладел холодный расчет; вместо героических поступков, совершавшихся инстинктивно "по велению сердца", общество получило трезвые сократовские размышления без геройства и без поступков. Время Аполлона – это время конкретных культурных ценностей, которые преобразуют мир по некоторым заданным эпохой алгоритмам.

Действительность, в которой протекает жизнь  человека, есть исступляющая борьба. Эта действительность невероятно далека от той, которую описывал Гегель,– как проявление мировой идеи, реализующей себя во все большую разумность и гармоничность. Ницше соглашается с Шопенгауэром, что действительность – неразумна, а жизнь современного ему человека – бессмысленна. Человек, убегая от неразумности и бессмысленности жизни, от ее трагедийной полноты, всегда стремится к иллюзии, к логической схематизации жизни, к каким-либо формам ее упорядочения и преобразования. Человек всегда стремится упростить жизнь, чтобы как-то понять ее и выкрутится в ней и выжить. Но порядок жизни – это искусственный порядок, который разрушает живую нить жизни, уничтожает ее "инстинктивную мудрость", делая жизнь ущербной.

Сила  Аполлона – в силе преобразования жизненной полноты в иллюзию  жизни. Аполлон помогает привнести  порядок в буйство (хаос) чувств, незамысловато раскрывает "меру всех вещей", перерождает "естественную чрезмерность радости, страдания и познания" в "призрачные звуки" своей арфы. В этом состоит красота Аполлона, которую Ницше чувствовал как "запах разложения". Источником разложения является разумность, опасная сила которой подрывает основы жизни и начала которой Ницше связывал с именем "типичного декадента" Сократа. Ницше интерпретировал термин "декадент" как "симптом упадка жизни".

Диалектика  Сократа, согласно которой разум равен добродетели и счастью, враждебна родовым характеристикам человека: диалектика есть притворство, к ней прибегают лишь за неимением других средств, поэтому она не убеждает. Диалектика Сократа выполняла функцию не только необходимой обороны, но и нападения, тирании, поэтому диалектика, заключает Ницше – это умная уловка ради самосохранения, форма унижения другого человека. Ницше даже приводит "антропологические" доказательства преступности Сократа и его диалектики. Таковы вкратце основные идеи главной ранней работы "Рождение трагедии из духа музыки".

Второй  период творчества Ницше представлен работами "Человеческое, слишком человеческое", "Утренняя заря. Мысли о моральных предрассудках", "Веселая наука".

Философия Ницше второго периода, впрочем, как первого и третьего, является непосредственной реакцией на состояние  души, являясь проекцией внутреннего мира. Творчество второго периода можно условно охарактеризовать как "крик души". Поэтому второй период наиболее противоречив, наиболее неуравновешен и импульсивен: уже имеется неизлечимая болезнь, но еще есть надежда, которая исчезнет после осени 1882-зимы 1883 г.г., чем знаменует начало третьего периода.

Второй  период – это период накопления эмпирического материала для  будущего учения о Сверхчеловеке и вопросов без ответа. Духовным учителем Ницше в этот период был А.Шопенгауэр, но Ницше уже не может принять буддистскую направленность мысли Шопенгауэра на аскетизм. Ницше считает, что он призван возвестить наступление трагической эпохи – эпохи человеческой власти, власти не в современном ее политическом понимании, а в антропологическом, как власти над разумом, над жизнью, над человеческим родом в целом. Ницше полагает, что уже через сотню лет его "партия жизни" возьмет в свои руки выполнение грандиознейшей задачи облагораживания человечества, включая беспощадное истребление всего, что вырождается и паразитирует, вновь сделает избыток жизни на земле. Избыток жизни – это мечта Ницше, в отличие от Шопенгауэра.

Как вернуть  дионисийское начало жизни? И что  значит жить? И кто, как не Философия  поддержит человека в его собственной  жизни – вот основные проблемы работ этого периода.

Сократ  установил тиранию разума: "разумность любой ценой". Этот разум явился для греков суровой необходимостью и последней надеждой. Фанатизм, с которым греческая мысль  устремилась к спасительной разумности, свидетельствует о крайне бедственном положении того общества. Но Ницше, чтобы выяснить роль разума в истории, начинает анализировать природу интеллекта и его функции в жизни общества, тем самым обращает свои взоры к разуму.

Наука, опирающаяся на интеллект, выполняет биологическую функцию в жизни человека, если не сказать, механическую: она помогает удобнее жить, эффективнее приспособиться, максимально использовать современные достижения науки в частной жизни. Другими словами, наука способствует выживанию. Это, своего рода, рычаг, позволяющий увеличить мощь и власть над окружающим миром, а Сократ и Архимед – создатели рычагов.

Наука – действительно власть, "ибо  тот, кто про себя может сказать: "я владею истиной", готов пожертвовать всем, чем владеет, лишь бы сохранить это ощущение! Чего только не выкинет он за борт, лишь бы остаться "наверху" – это значит "над" всеми, у кого нет этой истины!". Это – гносеологический аспект разума и власти, который увидел Сократ.

Ницше обнаруживает и этический аспект. Вскрывая этический аспект разума и власти , а именно анализируя греческую мораль, Ницше заключает, что морализм греческих философов есть недоразумение, обусловленное патологией – "болезнью нравов". Болезнь нравов заключается в том, что греки стремились с помощью разума опровергнуть чувства.  

3. Идея  сверхчеловека и  проблема добра и  зла в философии  Ф.Ницше.

Ницше теоретически описал общество, в котором была полнота жизни, общество, в котором господствовал "дух Диониса". И такое общество имело место в человеческой истории. Оно не было продуктом воображения и голой теории. Но почему человек все дальше уходит от настоящей жизни, от идеи настоящего общества?

Ницше выявляет источник ложного движения общества: это – разум и формы  воплощения разума, наука и мораль. Осталось найти механизмы возвращения человека из мира морально-оптической иллюзии в лоно естества. С нахождением средств и пути движения к истинному миру начинается вершина человечества.

В истории  человечества, считает Ницше, можно  написать отдельно историю чувств, или страстей, которая имеет три  периода.

В первый период чувства играют роковую роль, им приписывается вся глупость человеческого рода, на них списывают все грехи и огрехи, они камнем висят на человеке, увлекая его вниз. Мораль тех времен гласила: "Страсти следует искоренять". Со страстями боролись страстно, с чувством. Но подрубать корни страстей, значит, по Ницше, подрубать корни самой Жизни.

Во второй период – расцвета христианства, чувства  и страсти соединяются с духом, чувства одухотворяются. Чувства  и страсти являются предметом "обожания" разума, разуму просто нечего больше делать, как воспитывать чувства.

Третий  период – эпоха Ренессанса, когда Лютер напал на христианскую мораль, требуя переоценки христианских ценностей, чтобы возвести на трон более благородные ценности – желания и глубокие потребности. Лютер ввязался в войну с христианством "в собственном гнезде", т.е. изнутри, и никогда нападение на христианство не было столь основательно, прямо и строго. Словами и делами Лютера говорила сама жизнь. Но впоследствии Лютер снова восстановил церковь, а явление Ренессанса осталось без смысла, т.е. напрасным делом. Поскольку именно немцы виноваты в отсутствии жизни, Ницше принимает вызов, сделанный самой историей.

Христианство  имеет несколько смертных грехов. Во-первых, пишет в "Антихристе" Ницше, утверждением, что тело является гробницей души, христианство показало себя как "высшее из всех мыслимых извращений... Христианская церковь ничего не оставила не тронутым в своей порче, она обесценила всякую ценность, из всякой истины она сделала ложь, из всего честного – душевную низость... она жила бедствиями, она создавала бедствия, чтобы себя увековечить".

Во-вторых, единственной практикой церкви стал паразитизм, практика, "высасывающая всю кровь, всю любовь, всю надежду  на жизнь своим идеалом бледной  немочи и "святости". Церковь удаляла  все, что шло вразрез с ее пользой, – в этом состоит ее испорченность. Настоящая истина не может приносить пользу, истина не монета, не золотой.

Понятия "долг", "добродетель", "ответственность",–  должны быть глубоко личной потребностью, а не безличным требованием. Требование веры и любви – это "рецепт идиотизма". Как можно заставить человека работать, думать, верить, любить без соответствующего внутреннего состояния духа? Человек это не "автомат долга".

В-третьих, равенство людей перед Богом – "эта фальшь", "этот предлог", "взрывчатое вещество мысли", ставшее принципом упадка,– таков христианский динамит, приведший к революциям. Равенство – противоприродно.

На такой  ложной почве, где все естественное объявлялось смертным грехом, христианство придумало заговор против здоровья, красоты, удачливости, смелости, против душевной доброты, против самой жизни. "Инстинкту слабости" искусственно придали видимость силы.

Обличая недостатки современной ему нравственной жизни, он перенес свое негодование  с лиц на исповедуемые ими христианские принципы и убеждения, и в последних ошибочно он стал видеть весь корень зла. Подлинный, чистый лик христианства был заслонен для него уродливыми явлениями современной религиозно-нравственной жизни, и Ницше представлял себе христианство в виде какой-то узкой ригористической доктрины или же просто «морали рабов»