С
оциально-политической
утопии Кампанеллы присущи глубокие
внутренние противоречия. Гневный
протест против угнетения сочетается
в ней с надеждой на благодатное
вмешательство сверху, общность
имущества - с теократией, стремление
организовать общество на научной,
рациональной основе - с магическими
и астрологическими фантазиями.
Вера во всемогущество науки
приводит в утопии “Город Солнца”
к наивному выводу о возможности
рационально, “научно”, путем строгой
регламентации жизни и быта
граждан решить все сложные
проблемы человеческого существования.
Протестуя против индивидуализма,
Кампанелла в “Городе Солнца”
последовательно подчиняет человеческую
личность государственному контролю
и руководству. Отвергая брак,
основанный на происхождении
и материальных интересах, он
забывает об индивидуальной любви
и склонности, в описании брачной
церемонии нет ничего, что выходило
бы за пределы заботы о получении
здорового потомства. Обращая
огромное внимание на общественный
характер воспитания и образования,
он вместе с тем всю повседневную
жизнь граждан идеального государства
регламентирует в соответствии
с указаниями “ученых“-жрецов. Солярии
не только “работают отрядами”,но
и спят и обедают совместно,
вся их частная жизнь согласована
с предписаниями правительства
и велениями звезд. Кампанелла
печется о религиозном единстве
и определяет смертную казнь
за преступления против господствующего
религиозного культа.Так в мечте
о справедливом и разумном
общественном устройстве явственно
проступают казарменно-монастырские
черты.
Эти особенности
коммунистической утопии Кампанеллы
объясняются ее социальной природой.Утопия
Кампанеллы явилась выражением
плебейской оппозиции бесчеловечным
формам классового гнета эпохи
первоначального накопления.В ней
нашли свое выражение и сила
протеста против несправедливости
и неравенства, и страстная
мечта об ином, совершенном общественном
строе, а одновременно слабость
и бессилие угнетенных масс.Социальной
природой программы Кампанеллы
определялась и ее практическая
неосуществимость: ни калабрийский
заговор, ни попытки провести
реформы сверху руками просвещенных
государей или с помощью церковной
иерархии не увенчались успехом.
Выдвинутый
в “Городе Солнца” идеал общественного
устройства, основанного на общественной
собственности, общем труде, Томмазо
Кампанелла рассматривает как
вполне реальную политическую
программу, не сомневаясь не
только в возможности, но и
в необходимости ее как можно
скорейшего осуществления. Но
нужно было быть таким идеалистом,
как Кампанелла, так же не знать
действительных отношений окружающего
мира, чтобы настолько обманываться
, как делал это он, думая, что
надо только выдумать коммунистическое
государство, чтобы его осуществление
тотчас сделалось возможным. 3 В
эпоху утверждения национальных
государств и экономических стимулов
действия он был слишком большим
идеалистом - попросту глупцом, который,
адресуясь к кардиналу Ришелье : “ Город
Солнца, который я изобразил, а тебе надлежит
воздвигнуть”, - совершенно не умел оценить
ход событий и не видел того, что было ясно
самому провинциальному французскому
чиновнику, не говоря уже о светлом уме
кардинала. Он не желал ничего понимать,
потому что, поняв хоть что-нибудь, был
бы вынужден отказаться от переделки мира
и от самого себя. Избыток трезвой проницательности,
учет всех возможностей преград и последствий,
взвешивание наилучших путей, рефлексия,
вскрывающая, что не всякие изменения
что-то меняют и что история норовит вернуться
на круги своя - все это, пожалуй, очень
неглупо, но мешает действовать. (Между
прочим, в масштабах нескольких столетий
проницательность Ришелье и “глупость”
Кампанеллы довольно относительны - через
два века на развалинах абсолютизма, который
так долго строил Ришелье, опять вырастет
кампанелловская проблематика.)
К
ампанелла сберег ренессансную
страсть к новизне, но отринул
светскость и античность. Он сберег
ренессансный пафос мифа о человеке,
но возвысил не личность, а общину и
видел смысл существования не
в культуре, а в социальности,
пронизанной высшими христианскими
идеями.Он превратил антидогматизм
в оружие утверждения абсолюта. Он
искал выход в возврате к средневековой
соборности, и одно это резко отделило
его от всех , кто исповедовал
монтеневский скептицизм и видел, подобно
Гамлету, что живет в эпоху
вопросов, но не ответов. Для таких
людей он был слишком фанатичен,
а его слишком практические интриги
и всемирные проекты - несъедобны
и химеричны.
Кампанелла
не мог не оказаться совершенно
одиноким со своей комбинацией
контрреформационных идей, утопического
социализма и “новой философии”.
В сущности, он чужой всем современникам
и всем идейным движениям века,
в том числе и тем, которые
отстаивал. Он воевал с перипатетиками,
“макьявеллистами”, еретиками,
его имели основание ненавидеть
в Венеции и Нидерландах, Германии
и даже в родной Калабрии (после
того как он подал советы
об увеличении там налогов). Он
был “непоследовательным” телезианцем,
“непоследовательным” сенсуалистом,
не смог переварить коперникианство
и т.д. Именно такие люди, как
Кампанелла, обозначили собой исчерпанность
католицизма в плане его средневековой
исторической необходимости, выполнения
неких тотальных духовных функций,
которые мог выполнять только
он. Отныне католицизм, чтобы привлечь
к себе мыслителей нового склада,
должен будет деформироваться,
дробиться на составляющие, участвовать
в интеллектуальном компромиссе.
Коммунистические
идеи Кампанеллы сами по себе
были антиквированы в XVIII или
XIX вв. и ничем для нас уже
не актуальны и не поучительны.
Что касается идей, ретроградность
которых была очевидна уже для некоторых
современников, то они тем более способны
привлекать к Кампанелле ( или отталкивать
от него ) только специалистов по философии
17 века, пишущих друг для друга. В результате,
взятое как сумма того и другого, наследие
Кампанеллы может спокойно оставаться
в историко-философской кунсткамере.
Тем не менее
Кампанелла подлинно велик, и
без него история 17 века неполна,
потому что история, т.е. самооформление
людей, невозможна без утопий.
Столкновение их с обстоятельствами
дает в итоге нечто третье -
не то, что представлялось в
утопии, но и не то, что существовало
до того - движение истории через
диалектику субъекта и обстоятельств.
При всей исторической ограниченности
коммунистического идеала “Города
Солнца” несомненным достоянием
последующих столетий оказались
прозрения мятежника и пророка
о роли науки в жизни человеческого
общества, о просвещении народа,
о прекращении войн и раздоров,
об упразднении частной собственности
и эксплуатации, о справедливом
и разумном общественном устройстве.1
Список литературы :
1. Баткин Л.М.Итальянское
Возрождение : проблемы и люди.М,1995г.
2.Горфункель А.Х.
Томмазо Кампанелла. М., “Мысль”, 1969г.
3. Горфункель А.Х.Философия
эпохи Возрождения.М.,”Высшая школа”,1980.
4. Кампанелла Т.
Город Солнца. Перевод с латинского
и комментарии А.Петровского,
вступительная статья В.Волгина.
М., 1954.
5. Лафаргъ П. Томасъ
Кампанелла. Санктъ-Петербургъ, 1898.
6. Штекли А.Э.Кампанелла.
(Из серии “Жизнь замечательных
людей”). М., “Молодая гвардия”, 1966.