Идеи русской религиозной философии и Сергий Радонежский

За полгода до кончины  великий подвижник удостоился откровения о времени своего отшествия к  Богу. Он созвал к себе братию и в присутствии всех передал управление обителью присному ученику своему преподобному Никону, а сам начал безмолвствовать. Наступил сентябрь 1391 года и Преподобный старец тяжко заболел… Еще раз собрал он вокруг своего смертного ложа всех учеников своих и еще раз простер к ним свое последнее отеческое поучение…

Безмолвно стояли с поникшими  главами скорбящие чада Сергиевы и с болью сердечной внимали  последним наставлениям любимого старца

Перед самым исходом  души своей старец пожелал в последний  раз приобщиться Пречистого Тела и Крови Христовой.

Весь исполненный благодатного утешения, он возвел горе свои слезящиеся от радости очи и еще раз, при  помощи учеников, простер к Богу свои преподобные руки… «В руце Твои предаю дух мой, Господи!» - тихо произнес святой старец и в дыхании сей молитвы отошел чистою своею душою ко Господу, Которого от юности возлюбил…

Это было 25 сентября 1391 года.

Лишь только Преподобный  Сергий испустил последний вздох, несказанное  благоухание разлилось по его  келии… Лицо усопшего праведника сияло небесным блаженством, и смерть не посмела наложить свою мрачную печать на святолепный лик новопреставленного старца Божия…

 Идеи русской религиозной  философии 13-14 веков

Русская философия уже  на ее начальном этапе характеризуется включенностью в мировые цивилизационные процессы. Философская традиция в Древней Руси формировалась по мере того, как развивалась традиция общекультурная. Облик древнерусской культуры в решающей степени определялся важнейшим историческим событием - крещением Руси. Усвоение византийского и южнославянского духовного опыта, становление письменности, новые формы культурного творчества - все это звенья единого культурного процесса, в ходе которого складывалась и философская культура Киевской Руси. Памятники древнерусской мысли свидетельствуют о том, что на этом рубеже ее пути практически совпадают с 'путями русского богословия' (выражение известного богослова и историка русской мысли Г.В.Флоровского). Как и в средневековой Европе, в Киевской, а затем и в Московской Руси философские идеи находили свое выражение прежде всего в богословских сочинениях.

Культуру и мышление Древней Руси Х1V-ХVвв. характеризует  интерес к исихазму (аскетизму) –  религиозно-философскому учению византийского  богослова Григория Паламы о божественных энергиях, связывающих человека через «энергийный центр» с Богом. В русском православии идеи исихазма развивают Сергий Радонежский, Григорий Синаит, Вассиан Патрикеев и др. мыслители, в учениях которых отражены поиски возможностей постижения божественных вещей через созерцательность, сосредоточенность духа в молитве. В русском исихазме пути единения человека с Богом понимаются более широко, чем в византийском.

 Так же широко  проповедовался аскетизм. Аскетизм проповедовали как Нил Сорский, Иосиф Волоцкий и Сергий Радонежский

 Исихазм

Об исихазме особенно много и часто писали в течение  трех последних десятилетий. К этой теме неоднократно обращались как богословы, так и историки, философы, искусствоведы  и литературоведы. Заново была поставлена проблемы богословских основ исихазма и его влияния на церковное искусство. Перечитывая исследования в этой области, нельзя не заметить, что термин "исихазм" не только в разных, но, бывает, в одной и той же работе употребляется в разных смыслах, в него вкладывают подчас случайные признаки, невольно сближая исихазм с явлениями не только внешними по отношению к нему, но даже ему чуждыми.

Исихазм (от греч — спокойствие, покой, освобождение, прекращение, тишина, молчание, мир, уединение) возникает  в среде монашества как духовно-практическое делание, поэтому прежде всего следует уточнить содержание исихастской практики. В ее основе выделяют шесть элементов: 1) очищение сердца как средоточия духовной жизни человека, 2) сочетание ума и сердца или "сведение" ума в сердце, 3) непрестанная молитва, 4) безмолвие, трезвение и внимание, 5) призывание имени Божия как реальной преображающей силы, 6) явление нетварного Фаворского света как вступление подвижника в Богообщение и Боговедение.

1. В Библии слово  "сердце" употребляется более  шестисот раз. Сердце играет важнейшую, если не главную, роль в духовной жизни человека. Сердце, по Священному Писанию, является органом всей симфонии душевных чувств, от сильнейшей радости до глубокой печали и скорби, от восторженной любви до ненависти и ярости. Сердце является также органом мысли: "Для чего мыслите худое в сердцах ваших?" — спрашивал Спаситель книжников, а вместе с тем и средоточием мудрости. Сердце — это орган воли, решимости, решительности, это центр нравственной жизни человека, по своей функции оно совпадает с совестью или является "хранилищем" ее. Сердце выступает в Священном Писании как духовный центр сознательного и бессознательного. Оно так глубоко, а внутреннее содержание его так таинственно, что во всей глубине оно недоведомо не только другому человеку, но и самой личности. Сердце человеческое в полной мере знает только Бог, только Он ведает все тайные помыслы и намерения человека и, учитывая их, а не только внешние дела и слова, будет судить человека. Страшный Суд — это суд "по сердцу". Но именно потому, что сердце есть центр и бессознательного, оно в определенной мере беззащитно пред силой зла: сатана может похитить из него слово Божие, он может вложить в сердце человека злые помыслы и намерения.

2. Чистое сердце обретается  непрестанной памятью о Боге и умно-сердечной молитвой — совершаемой умом в сердце. Один ум, по учению Сергия Радонежского, часто "рассеивается" в молитве, отвлекается посторонними помыслами. "Ум наш, — пишет прп. Исихий, — есть нечто подвижное и незлобивое, легко отдающееся мечтам и держимо падкое на помыслы греховные, если не имеет себе такого помысла, который, как самодержец над страстями, удерживал бы его непрестанно и обуздывал". Цель исихастской практики — "свести" ум в сердце или "сочетать ум с сердцем", так, чтобы ум удерживался в постоянной памяти о Боге. Навык "стояния умом в сердце" приобретается долгим трудом, но само сочетание ума с сердцем — всецело в воле Божией, оно — дар благодати. Ум, "улучивший место сердца", молитвой соединяет разрозненные в человеке умственные, душевные и духовные силы и способности, "вращаясь" в сердце, ум очищает сердце молитвой и очищается сам, просвещается Божественной благодатью. Главным средством сочетания ума с сердцем и тем "помыслом-самодержцем", о котором писал прп. Исихий, и придерживался преп. Сергий является непрестанная молитва.

3. Апостол Павел призывал  верных: "Непрестанно молитесь...". Этот апостольский призыв лег в основу практики непрестанной молитвы. В православной аскетической литературе обычно выделяют три вида молитвы: словесную, мысленную и сердечную (иногда ее называют умно-сердечной). Словесная молитва творится языком, ум же не вникает в слова молитвы, а сердце остается холодным; мысленная — творится в уме, который вникает в слова молитвы, сочувствует им. Описание третьего вида или "образа" молитвы — собственно исихастской молитвы —: "Третий образ (молитвы) воистину дивен есть и неудобоизъясним, и для тех, которые не знают его опытно, не только неудобопонятен, но кажется даже невероятным... Ум (быть в сердце — отличительная черта сего третьего образа молитвы) да хранит сердце в то время, когда молится, и внутрь его да вращается неотходно, и оттуда, из глубины сердца да воссылает молитвы к Богу".

Постоянная, чистая умно-сердечная  молитва приводит к тому, что молитва  становится "самодвижной". Монах-подвижник может выполнять свои повседневные дела, заниматься ручным трудом, читать духовные книги, ходить на богослужения, но при этом молитва его не прерывается: "...Сидишь ли, или ходишь, ешь или пьешь, или другое что делаешь, даже в глубоком сне молитвенные благоухания будут восходить из сердца без труда; если и умолкнет она во сне, но внутрь тайно всегда священно-действоваться будет, не прерываясь".

Некоторые отцы-подвижники говорят о четвертом виде молитвы: "...Когда благодать Святого Духа придет в человека посредством молитвы, тогда молитва прекращается, так как ум тогда весь овладевается благодатью Святого Духа... Ум такого человека научается от Святого Духа высшим и сокровенным тайнам, которых, по божественному Павлу, ни око человеческое не может видеть, ни ум уразуметь сам собою никогда

Это уже не молитва  собственно, а "восхищение ума к  Богу", предстояние перед Ним  в чистом созерцании Божественного  света и славы Божией.

4. Большое значение  исихасты придавали чистоте молитвы,  она являлась условием и результатом чистоты сердца. Молитва должна быть не только непрестанной, но и чистой — "нерассеянной", "неразвлекаемой", "непарительной". Поэтому следующей важнейшей частью исихастской практики следует назвать безмолвие, внимание, трезвение, хранение ума и сердца, которые служат обретению чистой молитвы. О необходимости для подвижника внимания и трезвения подробно пишут Исихий пресвитер Иерусалимский, прп. Филофей Синайский, прп. Никифор Уединенник, прп. Григорий Синаит, свт. Григорий Палама, прп. Сергий Радонежский и др. Внимание обычно понимается святыми отцами как сосредоточенность на памяти о Боге. Трезвение же объясняется как стояние на страже внутренних помышлений и отгнание "облака злых помыслов... из атмосферы сердца". Иногда у некоторых св. отцов внимание и трезвение объединяются, называясь хранением ума и сердца, а условием внимания и трезвения становится "молчальничество" или "безмолвие" (исихия), т.е. те элементы исихастской практики, которые дали название самому явлению. 5. Важнейшее значение в практике непрестанной молитвы имеет само содержание молитвы, призывание имени Божия: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго". Исихий, пресвитер Иерусалимский, учит: "...Одно и одинаковым образом совершаемое всегда должны иметь мы дело — призывание Иисуса Христа, Господа нашего; с горячим сердцем взывая к Нему, да даст Он нам причаститься и вкусить имени Его". Отношение к имени Божиему как к реальной силе, как к энергии Божией уходит своими корнями в Священное Писание, к третьей заповеди: "Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно" . Имя Божие священно, оно дано в Откровении, оно достойно всяческого почитания. Соломон, обращаясь в молитве к Богу, говорит: храм "я построил имени Твоему", и Господь в ответ подтверждает: храм этот "Я освятил имени Моему", "чтобы пребывать имени Моему там вовек". Священная сила, слава и энергия имени Бога Отца покоится и на имени Сына как единосущного Отцу. Имя Сыну Божиему дается не человеческим разумением, а открывается Господом через ангела и предсказывается через пророков. Поэтому от имени Сына Божия пророчествуют, Его именем творят чудеса (Мф.7:22), учеников ненавидят за имя Его, на имя Его будут уповать все народы, верующие собираются воя Его  ученики оставляют свои дома ради имени Его,  люди веруют во имя Его, имя Христово выше всякого имени, именем Его изгоняются бесы им. Поэтому в центре умно-сердечной молитвы стоит имя Христово.

 В сердце человека  происходит "брань с сатаной" (о которой позже писал Достоевский), и в этой страшной борьбе с инфернальной силой человек был бы бессилен и беззащитен в одиночестве. Другая — более мощная — сила, которая помогает ему одержать победу в этом борении, есть имя Божие. "...В отношении всякой страсти ничего нет полезнее, как призывать имя Божие", — учат прп. Варсонофий Великий и прп. Иоанн, а прп. Исихий называет имя Иисусово "победоносным священным мечом", имея который в себе, подвижник "обращает вспять и посекает" нечистые помыслы и всякие бесовские приражения и прилоги. Более чем через десять веков в России прп. Сергий Радонежский наставлял своих учеников: "Всегда бей ратников (бесов, всевающих злые и греховные помыслы) именем Иисусовым; ибо крепче этого оружия не найдешь ни на небе, ни на земле". Именно поэтому умно-сердечную молитву подвижники называют "Иисусовой молитвой". Непрестанное призывание имени Божия, творение Иисусовой молитвы на своей высшей ступени дает подвижнику видение Божественного света.

6. "Я свет миру", — говорит о Себе Спаситель,  в одном из посланий св. апостол  Иоанн утверждает: "Бог есть свет". Здесь же следует процитировать и Откровение св. Иоанна Богослова: "Спасенные будут ходить во свете"; "И ночи не будет там (в Царстве Небесном), и не будут иметь нужду ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их". Свт. Григорий Палама, опираясь на многочисленные упоминания света в Священном Писании, изложил и защитил от нападок учение о свете как нетварной Божественной энергии. Важнейшим свидетельством явления в мир этого Божественного света он считал событие Преображения Господня на горе Фавор. Иисус Христос, Сын Божий и Бог, есть Свет, но как Богочеловек он носит в себе этот Свет скрытым. Преображение — это подтверждение и того, что Бог есть Свет, и того, что Свет этот, будучи трансцендентным по сущности, как энергия Божия способен сойти в имманентный мир, и того, что человек в определенном состоянии становится способен созерцать этот нетварный свет и принимать его в себя. "Молитва является подательницей сего блаженного видения" (света), — пишет свт. Григорий. Молитва очищает ум, делает его "световидным", и подвижник восходит на такую ступень богопознания, когда может "узреть" Христа "божественно и неизреченно сверхсияющего".

Практика непрестанной молитвы всегда считала своей вершиной именно явление и видение Божественного света. Итак, ум в сердце, непрестанная молитва, безмолвие с трезвением, призывание имени Божия, Божественный свет — вот составные части исихии и исихазма как учения о ней.