Философия как наука

В христианстве нравственные нормы  обращены не ко внешним делам (как  это было в язычестве) и не к  внешним проявлениям веры (как  в Ветхом Завете), а к внутренней мотивации, к «внутреннему человеку». Высшей нравственной инстанцией является не долг, стыд и честь, а совесть. Долг выражает внешнее отношение между человеком и Богом, человеком и обществом; стыд и честь выражают внешнею целесообразность природы и общества. Совесть же есть голос свободного духа, делающего личность независимой от природы и общества и подчиняющей ее только собственной высшей правде. Можно сказать, что христианский Бог - это высшая правда человеческой совести, олицетворенная и обожествленная как благодатный смысл всего бытия: «...Закон дан через Моисея, благодать же и истина произошли через Иисуса Христа» (Ин. 1:17); «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:24). Поэтому человек должен приобщиться к духовной истине, как бы заново родиться от нее: «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. ...Должно вам родиться свыше» (Ин. 3:6-7).

Вера в бессмертие души и в  страшный Суд играет огромную роль в христианской религии. Возвышает  человека свободное и богоподобное надмирное существо, христианство не может освободить человека от необходимости жить и умирать в мире, где нет справедливого воздаяния за добро и зло. Вера в бессмертие души и загробное воздаяние призвана дать человеку не только знание, но и непосредственное ощущение абсолютной силы нравственных норм христианства.

Важнейшей составной частью христианства является эсхатология - учение о конце  света, втором пришествии Христа, телесном воскресении мёртвых и Страшном Суде, после которого на новой земле  под новым небом должно утвердиться царство праведников.

Философия в России

Кирилл Туровский (епископ Туровский), современник Климента, был авторитетной фигурой в Русской Церкви (уже современники называли его «вторым Златоустом»). В сочинениях Кирилла получают развитие темы, традиционные для русской религиозной мысли начиная с митрополита Илариона и Феодосия Печерского. Как и Климент Смолятич, он допускал аллегорическое истолкование Священного Писания и пользовался этим приемом достаточно широко. Человек для Кирилла Туровского – центральная фигура мироздания, «венец творения». Он наделен свободой воли и сам должен придти к «правде», возвещенной Христом. Опираясь на традицию патристики, Кирилл Туровский развивал учение о «стройном разуме» как возможном для человека духовно-нравственном состоянии, когда достигается гармония между верой и разумом.

Михаил Васильевич Ломоносов вошел в историю как ученый энциклопедического склада, оставивший глубокий след во всех областях знания своего времени.

Ломоносов родился в 1711 г. в семье крестьянина-помора в деревне близ Холмогор, расположенной в устье Северной Двины. В 1730 г. покинул отчий дом и был принят в Славяно-греко-латинскую академию в Москве, в которой проучился до 1736 г. После кратковременного восьмимесячного пребывания в Петербургской академии наук был командирован в Марбургский университет для изучения химии и горного дела. В этом университете его занятиями и занятиями двух его товарищей руководил Христиан Вольф.

По возвращении в Петербург  в 1741 г. Ломоносов назначается адьюнктом, а с 1746 г. — профессором по кафедре химии Российской Академии наук. Все время вплоть до своей смерти в 1765 г. он много и напряженно работал в разных областях науки.

“Ломоносов был прежде всего  естествоиспытателем, физиком и  химиком. Из этого и следует исходить при изучении и квалификации его мировоззрения, которое может быть определено как естественнонаучный материализм. Это подтверждается также и тем, что он никогда специально не занимался философией. Он касался общефилософских проблем лишь постольку, поскольку они имели прямое отношение к его научным исследованиям. При этом он интересовался почти исключительно натурфилософией. Гносеологически проблематика не получила сколько-нибудь заметной разработки в его трудах, помимо провозглашения некоторых самых общих принципов научной методологии”.

При всем том его труды положили начало материалистической традиции в  воззрениях русских философов на природу. Однако материалистические взгляды  Ломоносова на природу сочетались у  него с верой в Бога. Для Ломоносова Бог оставался устроителем мира и источником движения. Это не мешало первому российскому ученому бороться с невежеством и попытками вмешательства религиозных деятелей в дела науки.

Внимание Ломоносова было сосредоточено  на изучении общих законов движения материи и ее строения. Центральным пунктом мировоззрения мыслителя являлась атомно-молекулярная гипотеза и ряд основанных на ней теорий (теплоты, газов, электричества и т. д.). Все они были связаны принципом сохранения материи и движения. Ломоносов отождествлял материю с веществом. Он считал ее непроницаемой. При этом он утверждал: “…природа тел состоит в движении, и, следовательно, тела определяются движением”.

Ломоносов был близок к мысли, что  движение есть изменение вообще. В  целом его представления о движении соответствовали механистической форме материализма.

Он различал два вида материи: собственную  и постороннюю. “Собственная материя  — та, из которой тело состоит  и известным образом определяется; при ее изменении неизбежно применяется  и само тело. Посторонняя материя — та, которая заполняет в теле промежутки, свободные от собственной материи”.

Согласно Ломоносову, материя состоит  из корпускул, атомов, которые неделимы и неуничтожимы. Это мнение не было подкреплено опытным путем. Однако оно помогало ему совершить ряд открытий в физике и химии. Одно из главных открытий Ломоносова — обнаружение природы тепловых явлений. Он нашел, что “теплота тел состоит во внутреннем их движении” и возникает в следствие трения движущихся частиц. Другим значительным достижением Ломоносова была формулировка гипотезы о сохранении материи и движения, получившей статус теории с открытием закона сохранения и превращения энергии.

В поиске путей совершенствования  методов познания, высоко оценивая значение эмпирического познания, Ломоносов отдавал себе также отчет о важности методов рационального познания.

Для социально-философских и этических  представлений Ломоносова характерна озабоченность судьбами своей страны, своего народа, отечественной науки. Известна любовь Ломоносова к своему отечеству и народу. Ломоносов никогда не давал повода усомниться в его патриотизме. В качестве одних из важнейших нравственных принципов организации своей научной деятельности Ломоносов видел бескорыстное служение народу, беспристрастный и упорный поиск истин науки.

Философские взгляды  П. Я. Чаадаева

Важное значение в полемике со славянофилами имел голос Петра  Яковлевича Чаадаева (1794 — 1856). “Находясь  в оппозиции к реакционно-консервативной идеологии, Чаадаев не смыкался с  революционно-демократической идеологией его времени. Его отделяли от нее неверие в революционные пути общественного преобразования и в социализм, религиозно-идеалистические воззрения.

Положительную роль в развитии русской общественной жизни Чаадаев  сыграл не только как “христианский философ”, сколько как мыслитель, поставивший вопросы о причинах отсталости России, особенностях исторического развития страны, сходстве и различии этого развития с историей западно-европейских стран, будущем России, путях уничтожения крепостничества и самодержавия”.

Его труд “Философические  письма” свидетельствует о том, что как философ Чаадаев был  сторонником объективного идеализма, считал, что религия и философия  едины. По его мнению, история человечества движется к определенной цели, указанной Божеством.

“Чаадаев утверждал, что  в России отсутствуют идеи долга, справедливости, права, порядка, которые, как он считал в это время, прочно будто бы вошли в сознание и  быт европейских народов. Отсутствие этих идей можно, по его мнению, объяснить  только тем, что в России не было идейной традиции, которая сделала возможным их укоренение на Западе. А поскольку, по Чаадаеву, не существовало этой традиции, постольку в истории страны не было внутреннего развития, естественного прогресса”. Отсюда он приходит к безотрадному выводу: “… мы жили и сейчас еще живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам, которые поймут его; пока, чтобы там не говорили, мы составляем пробел в порядке разумного существования”. Печальную участь России он объясняет тем, что она приняла православие, а не католицизм.

Пессимистические предостережения  Чаадаева были услышаны его современниками. Его первое письмо из “Философических  писем”, опубликованное в журнале  “Телескоп” в 1836 г., было воспринято как  пасквиль на Россию и ее народ. Сам Чаадаев был подвергнут лечению в психбольнице и дал подписку, что больше писать не будет. Тем не менее Чаадаев до сих пор остается пророком западничества.

Павел Александрович Флоренский (1882 — 1937) — последователь философии всеединства Соловьева, крупнейший представитель русской религиозной философской мысли, энциклопедически образованный человек, полиглот, обладавший блестящими дарованиями и работоспособностью, за что современники называли его “новым Леонардо да Винчи”.

П. Флоренский был прежде всего религиозным философом и оставил большое количество трудов по теологии, истории философии и культурологии. Среди них: “Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи”, “У водоразделов мысли. Черты конкретной метафизики”, “Культ и философия”, “Вопросы религиозного самопознания”, “Иконостас”, “Космологические антиномии И. Канта” и др.

Главное произведение П. Флоренского  — “Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи” (1914). Название работы связано с древним летописным преданием, согласно которому в 1110 г. над Печорским монастырем явилось знамение, столп огненный, который “весь мир виде”. Столп огненный — это вид ангела, посылаемый волею Божией вести людей путями промысла, как во дни Моисея огненный столп ночью вел Израиль. Главная идея книги “Столп ….” состоит в обосновании мысли, что существенное познание Истины есть реальное вхождение в недра Божественного Триединства. То, что для субъекта знания есть истина, то для объекта его есть любовь к нему, а для созерцающего познания (познание субъектом объекта), — красота.

“Истина, Добро и Красота” — эта метафизическая триада есть не три разных начала, а одно. Это  одна и та же духовная жизнь, но под  разными углами зрения рассматриваемая. Как отмечает П. Флоренский, “духовная жизнь как из “Я” исходящая, в “Я” свое сосредоточие имеющее — есть Истина. Воспринимаемая как непосредственное действие другого — она есть Добро. Предметно же созерцаемая третьим, как вовне лучащаяся, — Красота. Явленная истина есть Любовь. Самая любовь моя есть действие Бога во мне и меня в Боге, — пишет Флоренский, — ибо безусловная истинность Бога именно в любви раскрывает себя... Любовь Божия переходит на нас, но знание и созерцательная радость — в Нем же пребывает.

Для П. Флоренского характерно изложение религиозно-философских идей не от своего имени, а как выражение церковной незыблемости истины. Истина для Флоренского — не условная величина, не средство манипуляции сознанием, а абсолютная ценность, связанная с религиозным сознанием. Абсолютная истина является продуктом веры, которая опирается на церковный авторитет.

Особенность религиозно-философской  позиции Флоренского состоит  в стремлении найти нравственную основу для свободы духа в господстве православных религиозных догматах и авторитетах.

Центром религиозно-философской проблематики П. Флоренского является концепция “метафизического всеединства” и “софиология”. Его замысел — построить “конкретную метафизику”, основанную на собирании мирового религиозного и научного опыта, т. е. цельную картину мира через узрение соответствий и взаимное просвечивание разных слоев бытия: каждый слой находит себя в другом, узнает, выявляет родственные основания. Эту задачу Флоренский пытается решить на базе “философско-математического синтеза”, цель которого он видел в выявлении и изучении некоторых первичных символов, фундаментальных духовно-материальных структур, из которых слагаются различные сферы реальности и в соответствии с которыми организуются разные области культуры. Физический мир у Флоренского тоже двойственен. Космос — это борьба двух принципов: Хаоса и Логоса. Логос — это не просто разум, но и культура, как система ценностей, которая есть не что иное, как предмет веры. Ценности такого рода имеют вневременной характер. Природа для Флоренского — не феномен, не система явлений, а подлинная реальность, бытие с бесконечной мощью сил, действующих в ней же, а не извне. Лишь в христианстве природа является не мнимым, не феноменальным бытием, не “тенью” какого-то иного бытия, а живой реальностью.

Наиболее сложным в теологической теории П. Флоренского считается понятие Софии, Премудрости Божией, которую он рассматривает как вселенскую реальность, собранную воедино любовью Бога и озаренную красотой Святого Духа. Флоренский определяет Софию как “четвертую ипостась”, как великий корень целокупной твари, творческую любовь Божию. “В отношении к твари, писал он, София есть Ангел-Хранитель твари, идеальная личность мира”.

В своей деятельности и  творчестве П. Флоренский последовательно  выражает свою жизненную задачу, которую  он понимает как “проложение путей к будущему цельному мировоззрению”.

На мировоззрение П. Флоренского  оказала большое влияние математика, хотя он и не пользуется ее языком. Он видит, в математике необходимую  и первую предпосылку мировоззрения.

Важнейшую черту мировоззрения П. Флоренского составляет антиномизм, у истоков которого он ставит Платона. Сама истина у Флоренского есть антиномия. Тезис и антитезис вместе образуют выражение истины. Постижение этой истины-антиномии есть подвиг веры “познание истины требует духовной жизни и, следовательно, есть подвиг. А подвиг рассудка есть вера, т. е. самоотрешение. Акт самоотрешения рассудка и есть высказывание антиномии”.