Человек в истории

Идея общественно-исторической закономерности 

Нельзя претендовать на знание природы общества и его  истории, не изучив социально-исторические закономерности: это решающий принцип  в подходе к исследованию любых  явлений сущего, в том числе  и социально-исторической реальности.

История общества отличается от истории природы прежде всего тем, что первую творят люди, а вторая происходит сама. Жизнь  общества во всей ее полноте, со всеми  ее порой кажущимися абсурдными событиями  есть все-таки не хаотическое нагромождение  случайностей, а в целом упорядоченная  организованная система, подчиняющаяся  определенным законам функционирования и развития.

В своих действиях  люди исходят из потребностей и мотивов, преследуют определенные цели, руководствуются  идеями, т.е. действуют сознательно. Действия индивидов сливаются в  поток действий масс, социальных групп, партий, правительств. В ходе общественной жизни возникают и борются  прогрессивные и реакционные, передовые  и устаревшие, правильные и ложные идеи. Сталкивается бесчисленное множество  индивидуальных и групповых, национальных и межгосударственных целей и  интересов. Бушует море человеческих страстей — возвышенных и низменных, благородных  и отвратительных. Бурлит поток противоречивых чувств — любви и ненависти, добра  и зла.

Существует ли логика истории? Можно ли найти в  чередовании отдельных событий  какой-то порядок и направленность? Или социальная жизнь — это  недоступный пониманию хаос? В  лабиринте истории тянется нить Ариадны — общественная закономерность. Вне общественной закономерности немыслима  никакая жизнь людей, ибо тогда, не имея твердой точки опоры, ни в  чем нельзя было бы быть уверенным, ничто нельзя было бы знать и предвидеть и ни за что нельзя было бы поручиться.

Однако не надо представлять дело так, будто история  развивается вне и помимо деятельности человека. Люди своими совокупными  усилиями, а не какие-то надличностные  силы творят историю. Определенные общественные отношения точно так же являются продуктом деятельности людей, как  и станок, и компьютер. И хотя законы общественного развития проявляются  в совокупной сознательной деятельности людей, они тем не менее носят  не субъективный, а объективный характер, ибо не зависят от воли и сознания отдельных (обычных) индивидов. Поэтому-то хотя законы истории и создаются  самими людьми, но люди потом уже  подчиняются их власти как чему-то надличностному: тогда говорят, что законы «управляют» ходом исторических событий.

Так в чем  же суть общественной закономерности? Законы развития общества — это  объективные, существенные, необходимые, повторяющиеся связи явлений  общественной жизни, характеризующие  основную направленность социального  развития. Так, с увеличением материальных и духовных благ возрастают и потребности  человека; развитие производства стимулирует  потребление, а потребности определяют само производство; прогресс общества закономерно приводит к возрастанию  роли субъективного фактора в  историческом процессе и т.д.

Само определение  законов истории порождает вопрос: аналогичны ли они законам природы  или у них есть своя специфика  и если да, то в чем она заключается? Разумеется, между этими законами имеется нечто общее: и те и  другие отвечают всем характеристикам  понятия закона, т.е. вскрывают необходимое, существенное в явлении: как таковые, они действуют объективно. Специфика  же общественных законов, в о –  п е р в ы х, состоит в  том, что они возникли вместе с  возникновением общества и потому не вечны. В о – в т о р  ы х, как уже отмечалось, законы природы происходят, в то время  как законы развития общества делаются. В – т р е т ь и х, это показывает их более сложный  характер, что зависит от высокого уровня организации социума как  формы движения реальности. Мир разумных существ управляется далеко не с  таким совершенством и с такой  точностью, как мир физический: хотя у него и есть свои специфические  законы, он не следует им с той  неукоснительностью, с которой физический мир следует своим законам. Отдельные  разумные существа, обладая свободой воли и своеволием, могут заблуждаться и поэтому могут и не соблюдать, нарушать (вольно или невольно) законы общества. В – ч е т в е  р т ы х, в жизни и развитии общества значительно больший удельный вес и место имеют статистические законы: в исторических событиях очень  многое подвластно случайности.

Индивидуальное  в историй — это конкретная форма обнаружения существенно  общего. Но в общественной жизни, в  истории уникальность, неповторимость событий обретает наибольшую полноту. Общее здесь не нивелирует единичное, как бы обезличивая его, но, напротив, может осуществляться только при  условии наибольшей полноты проявления уникального, выступая не как динамические законы природы (например, закон тяготения), а как статистические, как тенденция, допускающая отклонения в сторону  от магистрального пути всемирной истории. При этом общественный закон выступает  не просто как тенденция (которая  и сама может оказаться случайной, скоропреходящей), а как ведущая, основная тенденция.

Случайность в  истории выступает как более  или менее адекватная форма проявления необходимости. Здесь случайности, как бы взаимно «погашаясь», способствуют выявлению определенной закономерности. Но есть случайности другого типа, которые, являясь для исторического  процесса чем-то посторонним, вторгаясь  как бы co стороны, могут внести в  него серьезные и подчас роковые  коррективы.

Общество в  своем развитии проходит качественно  определенные этапы. На каждом из них  действуют и общие законы, характеризующие  именно повторяющееся, устойчивое в  истории, и специфические, проявляющиеся  только в ограниченном историческом времени и пространстве. Общие  и особенные законы взаимосвязаны  и должны изучаться в единстве, поскольку последние характеризуют  качественную определенность каждой общественно-экономической  формации, показывая ее исторически  преходящий, изменчивый характер. Общие  же законы составляют как бы невидимую  нить, которая связывает все этапы  развития человечества в единое целое. 

Объективное и  субъективное, стихийное  и сознательное в истории 

Говоря о реализации закономерности в историческом процессе, не отрицаем ли мы тем самым роли в нем субъективного фактора? Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо четко представлять себе содержание и сущность объективного и субъективного в истории  и их взаимодействие.

Каждое новое  поколение людей, вступая в жизнь, не начинает историю заново, а продолжает то, что сделано их предшественниками. Следовательно, деятельность в определенной мере уже задана объективными условиями, не зависящими от их осознания и  воли и обусловливающими в основном характер и способ деятельности людей, направление и формы их социальной активности. К этим условиям относится  в первую очередь определенный уровень  развития производства и общественных отношений. В этом проявляется  объективный  фактор истории.

Но каждое новое  поколение не просто повторяет то, что делалось их предшественниками, а реализует свои собственные  потребности и интересы, осуществляет свои собственные цели. Разнообразная  деятельность людей, их живой труд и  есть то, что составляет сущность субъективного  фактора истории.  Субъективный фактор потому и называется так, что раскрывает деятельность субъекта истории, каковым являются массы, социальные группы и отдельные люди.

Таким образом, реальная канва истории предстает  как переплетение и взаимодействие двух факторов — субъективного и  объективного. Процесс их взаимодействия характеризуется определенной тенденцией, направленностью. Роль субъективного  фактора в истории постоянно  возрастает, и это всеобщая историческая закономерность. Необходимое условие  ее реализации — разумное проявление субъективного фактора на основе правильного и строгого учета  объективных закономерностей развития общества. При этом последнее отнюдь не означает фатальной предопределенности — ведь в основе общественной жизни  лежит активная практически-преобразующая  деятельность людей, которая регулируется их потребностями, сознанием, волей  и т.п. Она заключает в себе и порождает различные возможности. Социальный детерминизм вовсе не отрицает свободы воли человека, напротив, он предполагает сознательный выбор  мотивов и целей деятельности. Однако социальный детерминизм несовместим  с субъективизмом и волюнтаризмом, нередко смыкающимися с авантюризмом, ведущими, например, в практике политической жизни либо к деспотизму, либо к  анархизму. Любое нарушение законов  истории не остается безнаказанным: история жестоко мстит за это.

Из действий отдельных людей, как из бесчисленных ручейков, образуются реки и моря исторических событий. В своей повседневной жизни  люди действуют, как правило, сознательно, преследуя определенные цели и так  или иначе предвидя последствия  своих действий. Однако можно ли на основании этого сказать, что  в масштабах общества, истории  совокупность их деятельности всегда ведет к сознаваемым ими самими результатам? Нет, общий результат  может быть таким, о котором никто  и не помышлял: дело делается сознательно, но далеко не все результаты его, а  особенно отдаленные, совпадают с  предвидимыми. В этом смысле и говорят  о стихийности исторического  процесса.

Это противоречие было подмечено выдающимся английским экономистом А. Смитом. Четко и  лаконично он описал способ его действия, выражающий, в сущности, теперь уже  с нашей точки зрения, диалектику стихийного и сознательного в  истории. Каждый отдельный человек, по Смиту, стремится удовлетворить  свои интересы, достичь своих целей; обычно он не думает при этом об общественной пользе и не сознает, насколько содействует  ей. Но «в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила  в его намерения... Преследуя свои собственные интересы, он часто более  действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это»[1]. «Невидимая рука» — это стихийное действие объективных законов жизни общества. Эти законы действуют помимо воли отдельных людей и нередко против их воли.

Социальное прогнозирование  и планирование дают реальную возможность  учитывать не только непосредственные, но и более отдаленные результаты деятельности. Но и сколь угодно развитое общество не преодолевает стихийности  в своем развитии: жизнь слишком  сложна, чтобы ее можно было всю  без остатка уложить в формулы  и цифры даже самых хороших  планов, она непременно вносит в  них свои коррективы, свежую струю  спонтанного творчества масс. Да и  надо ли преодолевать такую стихийность? Имея в виду, что в прогрессивном  развитии общества происходит как бы уменьшение доли стихийного и объективного и увеличение удельного веса сознательного  и субъективного, нельзя тем не менее  не учитывать их объективной диалектики и собственно человеческих возможностей исторического творчества. 

О смысле истории 

Размышляя о  смысле истории, К. Ясперс писал: «Мы  стремимся понять историю как  некое целое, чтобы тем самым  понять и себя. История является для нас воспоминанием, о котором  мы не только знаем, но в котором  корни нашей жизни. История —  основа, однажды заложенная, связь  с которой мы сохраняем, если хотим  не бесследно исчезнуть, а внести свой вклад в бытие человека. Историческое воззрение создает ту сферу, в  которой пробуждается наше понимание  природы человека»[2].

В постижении истории  в ее едино-цельности у человека происходит углубление самоосмысления: его духовный мир, приобщаясь к истории  путем ее осознания и запоминания, как бы поднимается на высокую  вершину, с которой ему становится виднее не только прошлое и не только настоящее, но в какой-то мере и грядущее. Он не только понимает все это глубже, но и по-иному оценивает себя. Историческое воззрение ставит перед  нами зеркало, в котором мы, видя прошлое, лучше понимаем свою собственную  природу: тут и пример для подражания, и укор нашей совести, и призыв к покаянию и к подвигу, к самосовершенствованию.

Ф. Ницше говорит: шаг за шагом мы боремся с исполином  — случаем, и человечеством до сих пор правит бессмыслие! Можно  согласиться с Ницше, ограничив  обобщенную категоричность его утверждения. Да, в истории много бессмысленного, иррационального, даже нелепого и, более  того, просто омерзительного. Но сводится ли все в истории к бессмыслию? Такой вывод был бы неверным. В истории много и исключительно не просто разумного, но и гениального.

И еще о смысле истории. Мудрость веков гласит: история  учит нас тому, что у нее непременно нужно учиться. Для человека и  общества важна сама возможность  извлекать из прошедшего уроки на будущее, что позволяет нам осмыслить  ход исторической жизни человечества и тем самым наметить философскую  концепцию истории. Для этого  необходимо знание прошлого соединить  с тем, что нам открывает современная  эпоха по отношению как к прошлому, так и к будущему. Сделать это  возможно, только принимая во внимание историю всего человечества, а  не какой-либо группы народов или  стран. И в заключение: решение  вопроса о смысле истории, подобно  вопросу о смысле нашего личного  бытия в мире, может лишь несколько  приблизить нас к крайней грани  нашего понимания, но за ее пределами, тем более в безбрежной дали времени, для нас все окутано непроницаемой  мглой. 

Народ как основная npaктически созидающая сила Истории 

Философия истории  имеет своим предметом всемирно-историческое движение народов мира в их едином целом, те принципы и законы, которые  лежат в основании этого движения, решающие причины, определяющие социальные события, скажем, революции, войны и  т.п.

Как можно наиболее лаконично и точно определить понятие «народ»? Народ — это  не арифметическая сумма человеческих единиц, а нечто едино-цельное, образующее конкретное общество, множество собирательно сосуществующих семей и индивидуумов. Настоящее и будущее каждого  нераздельны с судьбой народа, при этом народ не поглощает ни семьи, ни личности, а наполняет их жизненным содержанием, сегодня, как  правило, в определенной национальной форме. Эта форма представляется в первую очередь языком, складом  обычаев и характером души народа.