Трудовые споры

     Характерно, что развитие идей и доктрин правовой государственности неотделимо от становления  представлений о правах человека, которые в конечном счете и  явились тем центральным звеном, вокруг которого и во имя которого развивались и выстраивались принципы правового государства.

     Полис — первая в истории человечества форма сообщества, которую можно  определить как гражданский коллектив. Один из наиболее глубоких исследователей истории древнего полиса — С. Л. Утченко  отмечает: “Благодаря именно этим своим особенностям полис сумел выработать и затем передать в наследство грядущим поколениям огромное духовное богатство, идеи гражданства, демократии, республиканизма”.

     Вполне  понятно, что сложившиеся в условиях древнего полиса идеи гражданства, гражданственности и демократии претерпели весьма существенную трансформацию за более чем двухтысячелетнюю историю своего существования и развития. [11, c.7]

     Древние государства, даже опиравшиеся на демократические  традиции, в большей степени подчиняли  индивида, чем последующие. Гражданин полиса должен был жить для государства. Частная жизнь, обеспеченная рабством, служила ему только средством исполнения гражданских обязанностей. По Аристотелю, человек только в государстве, под управлением правды и закона, становится в истинном смысле человеком. Поэтому человек по природе своей есть “животное политическое”.

     Однако  уже в этот период “личность начала предъявлять свои права, и это  повело к разложению органического  взгляда на государство, а вместе и к падению основанного на нем политического быта”. 

     Для правильной трактовки первоначальной идеи гражданства следует учитывать, что в условиях древних полисов  прав гражданина были лишены не только рабы, составляющие подавляющее большинство  в этих государствах, но и некоторые категории свободных. Кроме того, институт гражданства знал градации — граждане по рождению и лица, получившие гражданство. Институт гражданства носил замкнутый, классово ограниченный характер, охранялся законодательством, т. е. властью.

     Однако  уже в своем первичном, начальном звучании утверждение гражданина как носителя определенных прав было крупным шагом в области развития духовной культуры человечества на его пути познания свободы. При всей их классовой ограниченности, вытекающей из социальных позиций классов в условиях рабовладельческого общества, права человека были прогрессивны по своей природе, создавая у лиц, обладающих статусом гражданина, чувство причастности к решению общегосударственных дел, очерчивая принципы их взаимоотношений с властью. [11, c.14]

     Сама  по себе идея гражданства явилась  катализатором борьбы угнетенных, бесправных классов, и эта борьба неизбежно  должна была впоследствии вылиться в  движение эксплуатируемых за равноправие.

     Идеи  о правах человека и гражданина органично  включались в политические и философские концепции представителей античности. Уже прогрессивная политическая мысль древних демократий выдвигала идею равноправия (Перикл, Демосфен). В этой связи интересно высказывание Демосфена в речи “Против Лептина”: “Закон устраняет все противоречащее ему, чтобы относительно каждого (обстоятельства) среди существующих имелся один закон, чтобы закон не приводил в смущение рядовых граждан и чтобы они не оказывались в невыгодном положении сравнительно с тем, кто знает все законы. Закон должен быть таким, чтобы давать одно и то же ясное и полное знание о том, что является правом”.

     Демокрит  выдвигает идею о долге гражданина, который состоял в заботе каждого  гражданина о благополучии полиса, как этической категории. По его  мнению, связи между гражданами и полисом коренятся в этических, а не правовых началах и носят характер нравственного, а не правового отношения.

     Гераклит  выразил идею, связанную с незыблемостью  закона в обществе, подчеркнув, что  “народ должен сражаться за закон, как за свои стены”. Анализируя концепцию Гераклита, которая явилась предтечей развитой естественно-правовой доктрины, В. С. Нерсесянц пишет: “Можно сказать, что к гераклитовской концепции восходят все те естественно-правовые доктрины античности и нового времени, которые под естественным правом понимают некое разумное начало (норму всеобщего разума), подлежащее выражению в позитивном законе”.

     В древних полисах с гражданством были связаны прежде всего политические права: свобода, право на решение  государственных дел, участие в правосудии и т. д. При этом такими правами наделялись лишь те, кто не занимался физическим трудом. Труд был постыдной обязанностью, выполнение которой исключало человека из сферы гражданства и равенства.

     При всей замкнутости и ограниченности гражданства древних полисов такой институт мог быть порожден лишь высоким уровнем культуры, выступая в то же время как средство функционирования этой культуры, ее дальнейшего развития и обогащения. Не случайно в ту эпоху идея и институт гражданства были характерны лишь для такой уникальной формы государственного устройства, как полития. [11, c.24]

     Первоначальные  представления о гражданстве  и правах человека, заботе каждого  гражданина о благополучии полиса формировались  в общем русле теорий, подчеркивавших высокую ценность закона и законности (Платон, Сократ, Аристотель, Перикл, Демосфен и др.). Последующее развитие подтвердило неразрывность взаимодействия прав человека и господства закона в обществе, которые свидетельствовали о великом историческом прозрении древних мыслителей относительно прогрессивных направлений и форм развития государственности на пути свободы и гуманизма.

     Достаточно  вспомнить, что в этот же исторический период в других регионах мира с  иным культурным полем возникали  другие идеи и концепции о взаимоотношениях человека и власти, основанные на полном подчинении человека государственной власти. Например, политические воззрения одного из виднейших древнекитайских легистов Шан Яна (390—338 гг. до н. э.) обосновывали абсолютизацию царской власти, установление тотального контроля над личностью, способы превращения подданных в слепые орудия царей, средства унификации мышления и всеобщего оглупления народа каких обязательного направления государственной деятельности. Подобные доктрины были характерны для деспотических государственных режимов древности, органично вытекая из общего строя их экономических отношений и характера культуры.

     Разложение  рабовладельческого строя и формирование феодального общества внесли изменения  в концепции прав человека. Важным шагом по пути развития свободы явилось устранение из социальной структуры полностью бесправных.

     В исследовании А. Я. Гуревича “Категории средневековой культуры” на основе анализа обширных материалов — юридических  документов, литературных источников, народных преданий и т. д. — убедительно раскрывается своеобразие концепции права и неразрывно с ней связанного правового положения личности в условиях феодализма.

     Личность  в условиях феодального строя  была еще недостаточно индивидуализирована, все стороны ее деятельности были ритуализированы, подчинены праву и обычаю, которые в значительной мере формировали саму личность. Особенность положения личности в эпоху средневековья состояла в том, что член феодального общества всегда от кого-то зависел, между тем как значительные слои этого общества считались юридически свободными. “Как свобода не исключала зависимости, так и зависимость не означала отсутствия всяких прав. Средневековое общество — общество, знающее широкий диапазон градаций свободы и зависимости”.

     Таким образом, феодальное общество строилось, с одной стороны, на отношениях господства и подчинения (никто в нем не свободен полностью, и каждый имеет своего господина). С другой стороны, формирование корпораций внутри этого общества (рыцарских орденов, монашеских орденов, объединений торговцев, ремесленников), нивелируя индивидуальность личности, делало ее равной среди сочленов данной корпорации. Это равенство также было жестко регламентировано законами и обычаями, однако в корпоративном равенстве были заложены основы тех требований равноправия, которые явились одним из лозунгов грядущей буржуазной революции. [12, c.43]

     Корпорация  воспитывала своих членов в духе равенства и взаимного уважения прав, сплачивала их для защиты своих  прав и интересов от посягательств со стороны внешних сил. Средневековое право защищало статус человека, которым он пользовался в качестве члена какого-либо ордена или объединения. Оно способствовало воспитанию чувства сословного либо профессионального достоинства и равенства с членами данного объединения. Характерно, что в этот период происходит изменение социально-психологического отношения индивидов, объединенных по цеховому принципу, к труду. Цеховой ремесленник должен был честно трудиться и производить товары только высокого качества. Недобросовестная и непрофессиональная работа неизбежно влекла за собой исключение из цеха. Появляется понятие шедевра — “образцового продукта”. Возникает чувство гордости за свой цех, понятие трудового достоинства и его отстаивание перед патрициями и дворянством. Ремесло становится мастерством. Так, в эпоху средневековья трансформируется представление о труде как о постыдном занятии,, недостойном человека, сложившееся в рабовладельческую эпоху. Христианская религия немало способствовала этой перемене, расценивая труд как необходимый способ существования личности. Ансельм Ланской (XII в.) ставит вопрос: “Не рожден ли человек для труда, как птица для полета?” Религия способствовала также и повышению оценки человеческой личности, выдвигая идею ее совершенствования для спасения души.

     Возникновение корпоративного равенства и чувства  трудового достоинства было условием, формировавшим требования равенства  и братства всех членов общества, явившиеся  впоследствии лозунгами буржуазной революции.

     Социальная  революция, ведущая к смене одной общественно-экономической формации другой, всегда определяет не только новый характер государства, отражающий принципы взаимоотношений власти и индивида, но и новые позиции по отношению к праву, законности и органично из них вытекающей проблеме правового положения личности в обществе.

     Крупным историческим прогрессивным шагом  в этом направлении явилась буржуазная революция, которая устранила сословные  ограничения для буржуазии и  осуществлялась под идеологическим воздействием “юридического мировоззрения”, сменившего теологическое мировоззрение средних веков.

     Политическое  и правовое мышление нового времени, отвергнув теократические традиции, вело свой отсчет от индивида, от его  требований, которые должны были привести к установлению такого государственного порядка, который мог бы удовлетворить эти требования.

     Основные  притязания индивида к новой государственной  власти состояли в следующем: государственная  власть должна руководствоваться не произволом, а законом, охранять права  и благосостояние всех членов общества; в новом государственном порядке должна осуществляться неотъемлемо принадлежащая человеку свобода. Из последнего постулата вытекает учение о естественных, неотчуждаемых правах человека, которые стоят выше государственной власти и призваны стать ее ограничителем, удерживать ее от произвола и насилия.

     Монтескье резко разграничивает правление  при посредстве законов и деспотический  режим, который вне всяких законов  и правил движется волей и произволом одного лица. Правление при посредстве законов основывается на разделении властей, призванных сдерживать друг друга. При разделении властей возможен “государственный строй, при котором никого не будут понуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет”.

     Идея  свободы индивида, выдвинутая просветителями, была развита в работах Канта  и связывалась с правовым равенством людей, их свободным общением. “Право — это совокупность условий, при  которых произвол одного (лица) совместим  с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы”. [12, c.53]

     Эта свобода, по Канту, независима от внешних  обстоятельств, она естественное прирожденное право человека. “Прирожденное право  только одно-единственное: свобода  — право, присущее каждому человеку в силу его принадлежности к человеческому роду”. Идея свободы как прирожденного естественного права человека и права в целом как результата добровольного согласия людей на ограничение собственного произвола определяет понимание государства как объединения множества людей, подчиненного правовым законам.

     В учении Канта прослеживается мысль  о связи естественного права  человека на свободу и господства в государстве правовых законов.