"Свет" и "Тьма" в русской лирике первой половины IX века

природе.

Поэт  делает и следующий шаг в своем  трагическом мировидении: он призывает  человека

воссоединиться  с этим хаосом природы, броситься  в объятия той "всепоглощающей бездны", которая глуха к его  стенаниям, совершить подвиг самопожертвования перед лицом природы – дабы причаститься ее "божески-всемирной жизни" ("Весна", "От жизни той, что бушевала здесь…"). Если это путь гармонии, то гармонии уже не безмятежной, несущей внутри себя семя трагедии. Ведь чтобы соединить свою жизнь с природой, подчиниться ее велениям, человек должен отрешиться от своей "особости",

которая есть лишь "игра жизни частной", осознать себя "бесполезной "грезой природы", переступить через свое "я". Забвение человеком своего "Я", растворение личности во всемирном – одна из излюбленных тем философской лирики Тютчева. В позднем стихотворении "Так, в жизни есть мгновенья…" он снова напоминает о возможности слияния человеческого "я" с природой, воспевает своеобразную "нирвану" души.

Для него не одно слияние человеческой души с природой, но и всякое их истинное общение есть "благодать" и успокоение. В природе для него заключен источник некоего катарсиса, ибо в природе очень часто повторяется то, что человеку кажется его исключительной, неповторимой трагедией, но повторяется на высшем уровне, как космически-всеобщее (например, в стихотворении "Смотри как на речном просторе…").

Почти все стихи философичны, более  того, подобно философским стихам любомудров,

тютчевские  стихи, рассмотренные как целое, заключают в себе относительно законченную концепцию – это в первую очередь пантеистическая концепция мира. Сильнее всего это заметно в стихах о природе. "В сознание читателя, – отмечает К. Пигарев, – Тютчев вошел, прежде всего, как певец природы. Такое представление о нем оправдано тем, что он был первым и в своем роде единственным русским поэтом, в творчестве которого образы природы заняли исключительное место… у одного Тютчева философское

восприятие  природы составляло в такой сильнейшей степени самую основу видения мира" (Маймин,1976).

Поэт  признавал в природе только одну подлинную индивидуальность: самое  природу, природу как универсум, природу в ее космических проявлениях: в грозу, в ночи, в буре, в весеннем наплыве и цветении, в грозных  порывах ветра, при ярком свете солнца или – еще чаще – при лунном сиянии. Тютчева интересуют в природе не предметы в частности, а ее стихии и ее тайны, он любит природу в ее самом возвышенном и загадочном лике. Например, в стихотворении "Снежные горы" картина хорошо знакомого, привычного, залитого солнцем мира постепенно – и особенно в последнем, завершающем четверостишии, – приобретает высокий, загадочный и философский смысл: 

…И  между тем как  полусонный

Наш дольный мир, лишенный сил,

Проникнут негой благовонной,

Во  мгле полуденной почил, –

Горя  как божества родные,

Над издыхающей землей

Играют  выси ледяные

С лазурью неба огневой. 

Заключительный  образ стихотворения полон сумрачного величия: высоко, и мрачно, и

таинственно это роковое тяготение и столкновение полярного, эта "игра" над "издыхающей землей" ледяных высей и огневого неба. Природа в поэзии Тютчева характеризуется не только своей жизненностью, но и тем, что она возвышенна, что она исполнена высшего, философского интереса и значения. Противоречивы чувства поэта к природе. В минуты оптимистических просветлений он пытается найти в ней полную гармонию, источник загадочной красоты и целесообразности.

Не  то, что мните вы, природа:

Не  слепок, не бездушный  лик –

В ней есть душа, в  ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Но  не каждому дано постичь  разум природы, она  не откроется равнодушному:

Лучи  к ним в душу не сходили,

Весна в груди их не цвела,

При них леса не говорили

И ночь в звездах  нема была!

И все  же, какой бы стороной ни обернулась природа разумному человеческому взору – великим хаосом или гармонией, человек ничто перед ее тайнами (или бестаинственной сутью): "Природа – сфинкс", – восклицает поэт.

Решая вопрос о взаимоотношении человека и природы, поэт приходит к выводу о бренности человеческой жизни  и вообще человеческой истории. От древней жизни до нас дошли два-три кургана да несколько могучих дубов, бывших свидетелями исторических событий. "Природа знать не знает о былом". Поочередно приветствует она своих детей, которые потом бесследно исчезают. Природа равнодушна и к подвигам, и к мирской суете. Часто в одном стихотворении присутствуют оба начала, хаотическое и гармоническое: сливается светлая тональность с мрачной. Часто одно явление переходит в другое. Так, например, в стихотворении "Как хорошо ты, о море ночное…".

Чувствуя  свое бессилие перед природой, Тютчев подчеркивает трагическое осознание

одиночества, оторванности от мира. Эти мысли  выражены и в стихотворении "Душа моя – Элизиум теней…". Поэт диалектически воспринимает действительность: он приемлет все проявления жизни, воспевает ее радости, восторгается величием и красотой природы и одновременно отрицает возможность познания мира, говорит о недоступности красоты мироздания человеку. Безысходность и тревогу рождает в его душе мысль о таинстве природы.

Таким образом, можно сделать вывод, что  для Тютчева природа – вечное по сравнению с

человеческим  миром, однако и она лишь видимый  всплеск хаотической бездны. Отсюда понятно, что неизбежная катастрофичность бытия заложена в самой основе мироздания. Природа сотворена Богом раз

и навсегда, и люди не в силах создать другую, подобную ей. Но в то же время идеал  поэта – гармоничное слияние  человека и природы ("Все во мне, и я во всем…"). Эта мысль  о самозабвении, о слиянии человека с миром природы проходит через всю его космогоническую систему. Природа и человек, по убеждению поэта, состоят из двух частей. Одна часть – одухотворенная, одушевленная, разумная и гармоничная, "дневная". Другая – "бездна", дикая, неуправляемая, стихийная, "ночная". В природе она

проявляется как хаос, бури, катаклизмы. В человеке это страсти, приводящие к катастрофе. И хотя из этого и из других стихотворений  ясно, что природа у Тютчева  подчиняется тем же законам, что  и созидательная деятельность человека, хотя они родственны между собой, хотя мир природы также подвержен гибели, ибо в глубине его, как и всего бытия, скрыт хаос, темная первозданная стихия, все же природа в целом противоположна человеческой жизни. Тютчев-философ постоянно и пристально

всматривается в природу, вглядывается в ее загадочные лики, прислушивается к ее загадочным и вещим голосам – и пытает ее, страстно вопрошает, доискиваясь не столько до ее собственных, сколько до человеческих, душевных тайн. Он – тайновидец природы, поэт ее роковых, мучительных состояний, перед которыми цепенеет рассудок и оживает в самом человеке "дикое, неразгаданное, ночное". Благодаря Тютчеву в русской поэзии закрепились и обрели философскую значимость образы гроз, зарниц ("демоны глухонемые"), ночного ветра, наконец, самой ночи – разнообразные свидетельства

демонической, сокровенной жизни природы. Многие стихотворения, посвященные теме дня  и ночи, раскрывают трагическую диалектику "дня" и "ночи" в природе  и человеческой душе. Его природа  – не столько пейзаж, сколько  космос, в ней живут и действуют не конкретные лица (лирический герой, возлюбленная, ямщик и т.п., как у Пушкина, Вяземского), но сверхличные силы и закономерности, которые и выступают как предмет философского и поэтического размышления. "Светлость" осенних вечеров и "певучесть" морских волн, "огневая лазурь" неба и "вещая дремота" леса – это чистые

проявления  природы как таковой, выделенные из конкретности пейзажа и возведенные  в ранг вечных сущностей, представшие  не только взору, но и философской  мысли. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Тема «света» и «тьмы» и её отражение в лирике первой половины XIX века.

 

     2.1 Тема «света» и «тьмы» в лирике А.С.Пушкина. 

     В историю России Александр Сергеевич  Пушкин вошёл как явление необычайное. Это не только величайший поэт, но и  основоположник русского литературного языка, родоначальник новой русской литературы.

     Лирика  Пушкина органически сочетает в  себе высокую человечность; гуманность; богатство, глубину и ясность  мысли; гармонию формы и, если воспользоваться  словами самого поэта, образует в  своей слитности союз «волшебных звуков, чувств и дум». Богатство художественного содержания пушкинской лирики неохватно, непостижимо, неисчерпаемо.

     В философской лирике Пушкин ставит вечные проблемы бытия: смысл человеческой жизни, смерть и вечность, добро и  зло, правда и справедливость. Свобода, любовь, дружба, искусство, природа – высшие философские ценности для поэта.

     Говоря  о теме «света» и «тьмы» в лирике поэта, следует отметить, что тема тьмы как таковая Пушкиным не раскрывается. Всей своей лирикой Пушкин поёт гимн свету: «Да здравствует Солнце, да скроется Тьма!». Но «свет» у Пушкина это не обязательно свет в буквальном понимании этого слова. «Свет» у Пушкина – это Свобода, Любовь, Дар поэта.

     Стихотворение «К морю» написано в 1824 году в переломный для творчества Пушкина период перехода от романтизма к реализму. В сознании поэта слились воедино мятежная стихия моря и свобода. Он прощается не только со «свободной стихией», но и с романтическим мироощущением. Начинается стихотворение элегически-величаво, торжественно: 

     Прощай, свободная стихия!

     В последний раз  передо мной

     Ты  катишь волны голубые 

     И блещешь гордою красой. 

     Море  для Пушкина – всегда символ абсолютной свободы, мощи стихийных сил природы, не зависящей от воли человека. Человек  бессилен перед этой величественной, мощной и своевольной стихией:  

     Смиренный парус рыбарей,

     Твоею прихотью хранимый,

     Скользит  отважно средь  зыбей;

     Но  ты взыграл, неодолимый,

     И стая тонет кораблей. 

     Созерцание  моря, его бескрайних просторов приводит Пушкина к раздумью о своей судьбе, о тех надеждах и мечтах, которые владели поэтом в период южной ссылки. Это были мечты о побеге в неведомые страны, романтический порыв к другим небесам, к иным, свободным стихиям. Но эти замыслы потерпели крушение, романтическому путешествию не суждено было состояться: поэт остался «у берегов», очарованный «могучей страстью» (имеется в виду чувство, вызванное Е.К.Воронцовой). Чары любви лишают героя возможности ответить на «зов» моря: 

     Ты  ждал, ты звал… я  был окован;

     Вотще рвалась душа моя:

     Могучей страстью очарован,

     У берегов остался  я…  

     Поэтическое изображение моря сочетается с философскими размышлениями поэта о своей  личной судьбе, о судьбах «властителей дум» – Наполеона и Байрона. Звучит мотив одиночества поэта в  мире, из которого ушли гениальные современники Пушкина.  
В последних строфах поэт вновь, теперь уже навсегда, прощается с морем, в последний раз обозревает его необозримые бескрайние просторы, в последний раз любуется его «торжественной красой»:  

     Прощай  же, море! Не забуду

     Твоей торжественной красы

     И долго, долго слышать  буду

     Твой  гул в вечерние часы.

     В лирике Пушкина тема любви неразрывно сочетается с философскими раздумьями поэта о своей жизни, о радости  бытия, о приливе творческих сил  в чудные мгновения встречи с  чарующей красотой.

     Даже  среди шедевров любовной лирики Пушкина, где говорит «язык сердца», стихотворение  «К***» («Я помню чудное мгновенье…», 1825г.) – одно из самых проникновенных, трепетных, гармонических. Здесь чувства без остатка растворены в словах, а слова как бы сами ложатся на музыку. С тех пор как Михаил Иванович Глинка в 1840 году написал свой знаменитый романс, эти пленительные стихи навсегда соединились с музыкой.