Противоречивость души Призрака и тема одиночества в романе Гастона Леру «Призрак Оперы»

Действие романа (и это придает ему атмосферности) разворачивается в декорациях удивительного  здания, которое носит название Пале Гарнье – грандиозный парижский  театр, построенный Шарлем Гарнье (строительство  длилось с 1861 по 1875 год). Здесь, как и во многих других известных романах, такой прием – связь с конкретным местом действия – работает на воображение: жуткие, сверхъестественные события легче представить, если они происходят в месте, существующем в реальности. Такое место описал Брэм Стокер в "Дракуле" – много внимания в книге уделено детальному и весьма точному описанию Карпат, городку Уитби в Северном Йоркшире и, разумеется, викторианскому Лондону. Роберт Луис Стивенсон в "Таинственной истории доктора Джекилла и мистера Хайда" тоже описывает викторианскую столицу Англии – переулочки тупички, заполненные туманом и тревогой. В рассказах М. Р. Джеймса3, Алджернона Блэквуда4, Эдгара Алана По просматривается та же тенденция – детальное описание места действия. Похоже, это не просто удачная находка. Судя по всему, Леру безумно нравилось место действия романа – и небезосновательно. Это самый большой оперный театр в мире (по площади, если не по вместимости) с внушительным фасадом, весьма искусно украшенными ложами и фойе, с производящей неизгладимое впечатление статуей Аполлона на крыше. Но наибольший интерес представляет собой огромный лабиринт коридоров и помещений за кулисами и в подвалах – куда Леру, собиравший материал для романа, был допущен администрацией театра. 17 этажей, скрывающих более ста гримуборных, Императорское крыло с отдельным входом, комнатами для охраны и ванными комнатами, огромные конюшни, необъятные склады с бутафорией и декорациями (там умещался галеон в натуральную величину!). Добавьте ко всему вышеперечисленному подвальные помещения (а там – озеро, по берегам которого можно найти останки солдат времен Франко-Прусской войны), пустое пространство над сценой (чтобы спускать задники декораций и задергивать занавес), а кроме этого – множество лестниц, лифтов и коридоров. Соедините вместе – и получите место действия готического романа.  

 Грандиозное  место действия, равно как и  готические элементы в повествовании  – еще одна причина неослабевающего  интереса к роману. Создавая свое  эпическое готическое произведение, Гастон Леру частично отдавал должное одному из своих любимых французских писателей – Виктору Гюго. Конечно, "Призрак Оперы" меньше по объему, чем "Собор Парижской Богоматери", но кое-какие черты знаменитого романа Гюго в нем прослеживаются. В обеих книгах действие сосредоточено вокруг известных парижских достопримечательностей. В обеих книгах уродливый главный персонаж стремится спрятаться от людских глаз в глубине потайных комнат здания, ставшего его домом. Оба персонажа жаждут красоты и доведены до отчаяния всепоглощающей любовью к девушке, за которой могут наблюдать лишь издали. Эрик неотступно следует за Кристиной, а Квазимодо – за цыганкой Эсмеральдой. И в конце обеих книг читатель начинает испытывать симпатию к этому ущербному персонажу, которому уготован трагический и мучительный конец. "Призрак Оперы" – не первый роман Леру, отдающий должное любимому писателю: одна из ранних работ, "Le Roi Mystere", написана под влиянием "Графа Монте-Кристо" Александра Дюма. Помимо прочего в "Призраке" весьма ощутимо влияние оперы как таковой – и мы видим это влияние не в последнюю очередь благодаря мюзиклу Энрю Ллойд-Уэббера. Книга построена по примеру оперного либретто: сильные эмоции, драматические и трагические моменты, а также яркие гротескные характеры – все это видел на сцене Пале Гарнье сам Леру, который был театралом. Роман легко перенести на музыкальную сцену – это ли не маленькое чудо.  

 Как удивительно  подходит к оперным сюжетам  тот факт, что привидение в  "Призраке Оперы" – на  самом деле живой человек, чьи  таинственные появления и исчезновения происходят всего лишь благодаря секретным дверям и тайным коридорам, чья внешность (а он, мы помним, походил на скелет) обусловлена болезнью и обитанию в подвалах, лишенных дневного света. Эрик обитал в театре, так что ему пришлось стать театральным приведением. Его трюки и фокусы – театральны. Он устраивал их так, как если бы все происходило на сцене. Он актер, играющий роль возмутителя спокойствия в мелодраме собственного сочинения. В "Нью-Йорк Таймс" в 1911 году появился отзыв на роман, в котором критик досадовал по этому поводу: "Когда призрак перестает быть призраком, а все загадки получают объяснения, интерес падает… должны ли мы всегда прощать автора, который до этого нагнал на нас страху? Если нам показали привидение, так пусть оно остается привидением до конца". Я должен сказать, что не согласен с такой позицией. Если бы Эрик был на самом деле привидением, он бы вызвал меньше сострадания, когда мы начинаем получше его узнавать и открывать для себя его разбитую любовь к Кристине.  

 В этой  игре в настоящее – не настоящее  привидение, в этих упоминаниях  реальных людей и событий в  выдуманной истории – и есть  многослойность "Призрака Оперы". Нетипично для массовой литературы  роман исподволь заставляет задуматься  над совершенно разными темами: взаимосвязью выдумки и действительности. Действие происходит в выдуманном мире, где фантазии облачены в физическую оболочку, оживают по ночам и заставляют верить в игру воображения. Вот лейтмотив всех событий романа, и любовь Эрика к Кристине – часть этой игры. Эрик полюбил недостижимое. И создал для себя романтическую фантазию. Сюжет романа и его трагизм в том, что на протяжении всей книги он отчаянно пытается воплотить свою фантазию в жизнь. 

Дневник Призрака. 
 

Они оба безумно любили её, до самой её смерти. Они дарили ей цветы и сражались за неё. А она? Ведомая музыкой тёмной стороны страсти и спасённой лёгкой пушинкой любовной чистоты. С кем осталась она? Кого она любила по-настоящему? И после смерти обрела ли она покой? 

Когда зажжётся свеча, когда в ложе номер пять освободят место и новый шедевр поставят на подмостках сгоревшего парижского театра... мы узнаем ответ на этот вопрос. А пока... пока просто задуйте свечу и прислушайтесь... ведь где-то в глубине вас живёт точно такой же призрак, призрак оперы... 
 
 
 

Я один… Совсем один… Но это продлится недолго… О да. Скоро, совсем скоро Кристина Даэ будет моей.

Я не представился. Наверное, вы уже знаете, кто я. Нет? Я – тот самый загадочный, таинственный, странный и даже страшный Призрак  Оперы.

Слышите этот волшебный, этот прекрасный голос? Это поет ОНА  – моя будущая заложница…и  жена. Но обо всем по порядку.

Мои любимые  звуки – не только звуки волшебного оперного голоса Кристины. Я наслаждаюсь  криками девиц,  которые так  отчаянно пугаются, когда слышат мои негромкие завывания в темных коридорах театра. Они просто ласкают слух! Их страх, их жалкий ужас придает мне сил. Не знаю, почему, но я как будто становлюсь сильнее, слушая их визги, ощущая их сильные эмоции, наблюдая, как их личики искажаются жалким удивлением и страхом. Я всегда один. И эмоции как будто подпитывают мои силы.

Я не буду повествовать вам долгую историю моей прежней  жизни, потому что главным сейчас является настоящее. Ведь именно в настоящем  я собираюсь сделать Кристину Даэ своей навеки.

Я помню наш  недавний диалог с этой прекрасной девушкой

«- Кристина, тебе нужно  полюбить меня!

- Как вы можете  говорить мне это!  Мне, которая поет  только для вас!

- Вы, должно быть, утомлены?

- Ах! Сегодня я отдала  вам всю душу  и теперь почти мертва.

- Твоя душа прекрасна,  дитя мое - и  я благодарю тебя. Ни один король  не получал такого  подарка. Этим  вечером ангелы  плакали...»

Это было сразу  после ее гениального выступления  на сцене нашего театра. Воистину, ее голос – не что иное, как божий  дар. И я хочу… нет, я жажду, чтобы этот дар принадлежал мне, и только мне. 

***

После смерти отца моя дорогая Кристина лишилась своего чудесного голоса и пела в местном  хоре. Но хор был не достоин ее дара, который я собирался в  ней раскрыть. И я превратился  в голос. Я превратился в того, кто преследовал ее всюду, кто стал ее второй душой, ее другом, наставником, учителем.

Если вы не знаете, то я в совершенстве овладел талантом чревовещания. Мой голос может  быть везде. Он может звучать из стены, из соседней комнаты, из той богато украшенной вазы, то стоит в гримерной у танцовщиц. Именно так я и пугаю всех обывателей театра. Именно поэтому меня и прозвали Призраком.

Кристина слышала  мой голос все время. Я создавал ощущение того, что всегда находился рядом с ней.

Назвавшись ей Ангелом Музыки, я начал совершенствовать ее талант, петь вместе с ней. Каждый день понемногу. С каждым днем она доверялась мне все больше, раскрывалась, раскрепощалась.

И она достигла неземных высот, ей нужно было пробиваться на сцену. Именно тогда я и воспользовался талантом чревовещания и заставил оперную диву Карлотту издать этот отвратительный «жабий» звук. И тогда настал час славы Кристины Даэ.

Вы спросите, зачем мне нужно было превращать ее в солистку и звезду французской  оперы? Все просто. Сначала я стал для нее Ангелом Музыки – наставником, учителем, другом. Мы вместе пели, разговаривали, я был с ней везде, хоть она меня и не видела. Для других я был ужасным Призраком Оперы, но для нее – Ангелом. Я подчинил ее талант и разум себе, я почти сделал ее своей. Я внушил ей доверие, она безоговорочно уважает меня. Она достигла статуса Лучшей Певицы Оперы только благодаря мне. И это только начало… 

Здесь возникает вопрос, почему Кристина Даэ  так легко доверилась какому-то эфемерному голосу. Мне кажется, что этот голос был не только «наставником и учителем», но и заменил Кристине отца. Она потеряла свой прекрасный голос после его смерти. И тут появляется волшебный Ангел Музыки, который понимает ее, разговаривает с ней, поддерживает ее. Любовь Ангела к ней, его восхищение ей заменила ей отцовскую любовь. Именно поэтому Кристина так легко пошла с ним на контакт. Но вернемся к дневнику Призрака.

***

Я узнал о  ее «друге детства – графе Рауле  Де Шаньи. И он является третьим лишним в нашей прекрасной паре. Она знает его с трех лет, и любит, как брата. Вот только Кристине не известно то, что Рауль питает к ней более глубокие чувства. Не думаю, что она будет с ним. Нет, я не просто не думаю, я знаю это! Жалкий Рауль Де Шаньи мне не соперник, он просто обычный граф без особых талантов и со слабым характером. 
 

***

Что ж, ей нелегко  будет узнать то, что Великий Призрак  Оперы, Ангел Музыки – уродливый  человек. В этом смысле Кристина бы предпочла Де Шаньи, ведь он чертовски хорош собой.

Но ее судьба – быть со мной. И ей придется с этим смириться! Она полюбит меня таким, какой я есть. А впрочем, если не полюбит, то я заставлю ее это сделать.  

***

Перед заточением, то есть браком со мной, Кристина умоляет дать ей шанс увидеть свет в последний раз. Я дам ей этот шанс. Единственный и последний. Но потом она вернется.  

***

Я ненавижу тебя, Рауль де Шаньи! Я ненавижу тебя за то, что ты отнял любовь Кристины Даэ у меня. Да, вы знакомы с  детства, но ты не приложил никаких  усилий, чтобы завоевать ее! Ты не опекал ее каждый день, не учил, не пел с ней, не разговаривал! Почему, почему она полюбила не меня, ее наставника, ее единственного друга и учителя, а тебя?!

Даэ договорилась с тобой о побеге, но я не глух и не слеп. Поэтому, похитив Кристину, я заточил ее у себя в логове. Но служащий театра, которому известно множество тайных ходов, провел тебя ко мне. Но путь к логову лежит через камеру пыток. Ты и твой жалкий прислуга скоро умрут в моей гениальной камере пыток! Глупая девчонка Кристина думала, что я не знаю, что вы отсиживаетесь там. Ну что ж, посмотрим, как долго вы продержитесь. Ветки железного дерева уже приветливо раскинуты. 

***

Боже, что со мной происходит?!... Как будто вся  моя злость от того одиночества, в  котором я находился каждый день, вся моя любовь к Кристине, вся моя жестокость – все выливается в одну, неописуемую эмоцию. Моя жизнь похожа на музыкальное произведение, на Оперу – жесткие стаккато сменяются тревожными легато, аккорды души переплетаются с репризами размышлений. Моя боль звучит октавой и резко перекрывается неожиданным фортиссимо злости на весь мир.   

***  

И вот в кляксах  нот и аккордов проглядывается слово  «жалость», слышится фраза «отпускаю  ее». Последняя нота моей души прозвучала. Кристина свободна. Fine.  
 

Противоречивость  души Призрака. 

В конечном итоге, Призрак Оперы оказался изобретательным, жестоким маньяком, который хотел  погубить огромное количество жизней в том случае, если Кристина скажет «нет». Он хранил бочки с таким  количеством пороха, что весь театр  взлетел бы на воздух.

Эрик может  являться примером классического киношного  злодея. По сути своей, это – эгоистичный  уродливый террорист, талантливый  архитектор, музыкант, инженер (все  это воплощено в камере пыток), не думающий ни о ком, кроме себя, совмещающий в себе изворотливый ум и умение чревовещателя. К тому же он уродлив. В «Призраке Оперы» все положительные персонажи – красивые люди (что Рауль, что Кристина), а самый что ни на есть злодей – уродлив. У Гастона Леру это еще один признак ужасного характера?... 
 

Мы привыкли видеть «Призрак Оперы» историей любви. Но, мне кажется, большую часть текста и анализа автор посвящает гениальности и жестокости главного героя Эрика. Он неоднократно называет его монстром, увлеченно описывает его величайшее изобретение – камеру пыток. А в конце у меня возникло ощущение того, что главной идеей Призрака было то, что он хочет уничтожит весь французский театр, а не провести всю свою жизнь с Кристиной.