Переосмысление античного мифа в трагедии Ю.О’Нила «Страсти под вязами»

По сюжету мифа, Федра, становится женой основателя Афин, прославленного героя Тезея. Она воспылала греховной страстью к своему пасынку Ипполиту. Федра пытается бороться: быть злой мачехой, отправить в изгнание Ипполита, умиловистить разгневанную богиню Афродиту, но все безуспешно. Ее отец Минос - судья в подземном царстве Аида. Все пути отрезаны. Федра в отчаянии. Но и это не предел ее страданий. Судьба и гнев богов приготовили героине еще более тяжкие испытания. Мнимая смерть Тезея и коварные уговоры кормилицы Эноны подтолкнули Федру сначала к раскрытию страшной тайны, затем к признанию в любви Ипполиту и, наконец, к согласию участвовать в гнусной клевете.

В финале трагедии Федра  искупит свою вину: она откроет  истину и оправдает невиновного  Ипполита. Но приговор и суд над  собой будет очень суров: смерть в страшных муках от яда, некогда  привезенного Медеей.

 Тут прослеживается явное сходство Федры и  Эбби. Обе героини замужем за богатыми людьми и обе они влябляются в их сыновей. Так же противятся этой страсти, но в конечном итоге они не в силах устоять. В основе обоих историй – сила и слабость человека, твердое сознание нравственной нормы, которую человек нарушает под влиянием страсти и приговор, выносимый самому себе.

Это реалистическая пьеса, воссоздающая американскую действительность во всей полноте ее трагического бытия, раздираемого противоречиями, уходящими  корнями в социальную природу  американского общества.

Античные мотивы, обнаруживающиеся в глубине ее художественной структуры, выявляют универсальность, присущую пьесе  в ее трактовке человеческих отношений, а также выступают одним из средств поэтического осмысления материала.

Чего ни Ибен, ни Эбби не принимают в расчет в затеянной им опасной игре, это их собственная человеческая природа, которая рушит все их планы, когда они очень близки к осуществлению. Протагонисты вступают в поединок уверенные в себе, в своих силах, без малейшего намека на «романтические» иллюзии, делая свои вожделения инструментом своих низких целей.

Именно в этом состоит  их трагическая ошибка. Без нее  это была бы не трагедия личностей, а остросатирическая комедия, развенчивающая людей, чья душа разъедена язвой  собственничества.

Первая реплика Ибена, которой открывается пьеса: «Господи! Красота какая!», - восклицает он, выходя на крыльцо, пораженный красотой окружающего мира, озаренного роскошными красками летнего заката. Ибен видит эту картину изо дня в день, из года в год. Он обладает огромной силой эстетического чувства, глубокого единения с природой.

Оставленная протагонистами без внимания, их человеческая сущность жестоко мстит за себя. Эбби и  Ибен полюбили друг друга, и то, что  рассматривали как средство, становится теперь главным объектом их желаний. Однако они уже не так свободны, как вначале, и не могут наслаждаться счастьем своей любви, поскольку она отравлена для каждого знанием исходных низких побуждений.

Рождение их ребенка  усугубляет эту сложную ситуацию. Эфраим, уверенный, что это его ребенок, сдержав данное слово, передает ферму в собственность Эбби и тем самым лишает Ибена всего не только в настоящем, но и в будущем. Но тот поворот событий, о котором мечтала Эбби и который сама же готовила, теперь пугает ее, так как он разрушает ее отношения с Ибеном, в чьих глазах любовные признания Эбби выглядят намеренным обманом. Он грозит рассказать Эфраиму правду и отправиться вслед за братьями в Калифорнию. Его слова вызывают катастрофу. Эбби, которая страшится его отъезда больше, чем открытия правды, грозящего ей позором и нищетой, в отчаянной попытке доказать Ибену, что теперь ее любовь очистилась от корыстных мотивов, убивает младенца.

В пьесе «Любовь под  вязами», так же как и в других новоанглийских пьесах O’Нила, таких, как «Другой», «Траур – участь Электры» ставится проблема пуританства, его идеологии и этической доктрины. Герои «Любви под вязами» яростно борются с «гневным Богом» пуритан. Вероятно, их борьба потому столь яростна, что они все еще порабощены прошлым, порабощены покойниками (связь, которую ощущает Ибен с покойной матерью, - одна из форм несвободы, которые представлены в пьесе), хотя они не могут выразить это в логически ясных формулах.

Для O’Нила пуританство  не заключает в себе никакой истины, как не оказывает оно и освобождающего действия на его героев. Напротив, в его пьесе персонажи освобождаются через отрицание, отвержение подавляющего личность пуританства.

Только сбросив власть тяготевших над ними религиозных  догматов, возвращаются Ибен и Эбби к своей человеческой сущности и человеческим ценностям, от которых были отчуждены нависшим над ними проклятьем, наложенным пуританством этикой. Черты американской действительности запечатлены в «Любви под вязами», где пуританство предстает одним из источников трагедии, как активные социальные факторы, а не индивидуальные свойства [3, с. 49].

Но O’Нила увлекало просто воссоздание реалий американской жизни, прошлой или настоящей. В его  глазах черты действительности приобретали  значение в силу открывающейся возможности  рассмотреть сквозь их призму философские проблемы бытия. В американской литературе уже со времен первых переселений существовала традиция борьбы против пуританских догм. Этот процесс заметно активизировался в начале ХХ века и одним из участников борьбы за раскрепощение американского сознания в литературе США в 20-30-е годы был O’Нил. «Любовь под вязами» принадлежит к числу наиболее значительных антипуританских произведений драматурга.

В пьесе «Любвь под вязами», действие которой происходит в Новой Англии, весь быт и образ жизни проникнуты суровым духом пуританской строгости, нетерпимости, осуждения природно-естественного начала как греховного, и строгой, доходящей до аскетизма, простотой – носителем всех этих взглядов выступает в пьесе старый Кэбот, сознательно и жестоко истребляющий в себе, в своих детях, в самой жизни всякую радость, которая отмечена для него печатью дьявола. Его Бог – Бог Ветхого завета, твердый, непреклонный, не ведающий милосердия Бог камней, тьмы и одиночества. Но Бог Кэбота воспринимается им по-своему. Бог, завету которого он верен, есть его собственное творение, созданное по его образу и подобию. Тот переход в характере Эфраима в пьесе, в котором чувствуется лиричность и объясняется исследователем творчества O’Нила как «лирические пассажи Эфраима, озаренные мрачным огнем пуританства, одержимого идеей греховности естества» с нашей точки зрения может быть объяснение совсем иными причинами.

Акт перерождения Эбби и  Ибсена, который происходит в с  ними после трагического умертвления  Эбби невинного младенца, происходит в Кэботе раньше. Кэбот, столь сильный физически, безжалостный ко всем близким, не думающий о смерти в ближайшей перспективе, уезжает в город и привозит оттуда чувственную красавицу вдвое моложе себя и это, видимо, никак не вяжется с теми пуританскими устоями греховности и воздержания, которые критик выставляет в своей трактовке Эфраима Кэбота. В определенный момент образ Кэбота начинает утрачивать свои жесткие контуры и постепенно «грозный» страж, свирепый собственник, не знающий пощады, все больше тянется к животным, к теплому коровнику, подальше от людей. Именно здесь он пребывает часами, что-то говорит, остается ночевать. В финале пьесы, когда раскрывается «тайна» Ибена и Эбби, это, конечно же, никакая ни тайна для окружающих, почти в открытую подтрунивающих над «отцовством» Кэбота, но оказывается не тайна и для него самого, давно видевшего и знавшего об этой связи. То есть человеческое, живое, не подвластное никаким меркантильным расчетам, настигает каждого, будь то в пике или в финале жизни, для каждого этот миг наступает в свой решительный час.

Действие «Любви под  вязами» отнесено к середине XIX века. Этот момент весьма существен для  понимания дальнейшей эволюции O’Нила. Стремясь к созданию современной  трагедии, драматург смог осуществить синтез двух найденных им форм: «всеобщей трагедии» и «трагедии личности» - лишь на историческом материале[3, с. 50].

 

 

Заключение

 

Актуализация античного  наследия, в частности, античной мифологии  в литературе XX столетия обогатила  новые принципы изображения человека и "мира". На рубеже XIX-XX веков в поисках новых принципов художественной изобразительности, когда реализм той поры достиг своего предела в создании жизнеподобных форм, писатели обращаются к античной мифологии, в синкретических образах и сюжетах которой литературное сознание конца Х1Х-начала ХХ вв. искало недостающие ему способы поэтического обобщения, описания и осмысления действительности. Мифологические сюжеты, мотивы, образы становятся не только элементами писательского мышления, но важным структурообразующим фактором нового произведения. Античный миф как фундамент, на котором основываются творения интеллектуального направления в литературе, становится уже не только источником сюжета или средством выражения философской концепции, но одним из существенных жанрообразующих элементов при возникновении таких форм, как мифологическая драма, поэма-миф, роман-миф, мифологическая опера.

В зарубежной литературе XX века ощущается острая потребность  в поисках новых художественных принципов, способных в адекватной форме отразить и синтезировать весь философский, литературный, интеллектуальный опыт, накопленный цивилизацией к исходу XX века.

Сюжеты и образы античной мифологии, эпоса, трагедии выступают  не только в качестве определенной базы для создания философской концепции бытия, но и в качестве элементов, скрепляющих повествование. Античный миф как наиболее емкая смысловая модель обладает особой притягательностью в зарубежной литературе XX века и потому, что в силу своей специфики способен функционировать в русле различных художественных методов, литературных направлений, стилистических течений. Использование мифа не приводит к определенной канонизации жанровых и стилистических разновидностей, но стимулирует процесс творческого поиска.

В начале своей работы мы сформулировали проблему, которую рассматривали на протяжении всего исследования. Для этого мы ознакомились с различной литературой, такой как: история зарубежной литературы XX века, история американской драмы XX века, драматургия Юджина О’Нила, мифология и античность в современном контексте. На основе данного материала я определила значение античного мира в драматургии Юджина О’Нила, в частности на трагедии «Страсти под вязами».

Концепция личности драматургического  героя в творчестве Юджина О'Нила первой половины 1920-х годов сформировалась под влиянием философских, эстетических и нравственно-психологических исканий драматурга, отражающих стремление писателя постичь трагическую сущность бытия человечества сквозь призму отдельной личности[11, c.56].

1920-1925-е годы были  периодом наиболее активных философских  и эстетических поисков драматурга  и достижения им подлинной  духовной зрелости, что выразилось  в ощутимом усложнении художественных  экспериментов писателя, например, обращение к мифологии. Именно в этот период литературной деятельности О'Нила на свет появились произведения, справедливо считающиеся наиболее значительными в творческой эволюции драматурга.

В принципе, мифология  служит гармонизации представлений  об окружающем мире и месте в нем  человека, но, в то же время становится выражением социального отчуждения и одиночества индивида. Миф, возникнув в первобытную эпоху и отразив некоторые черты первобытного мышления, навсегда остается частично элементом коллективного сознания.

Использование мифа не приводит к определенной канонизации жанровых и стилистических разновидностей, но стимулирует процесс творческого поиска.

Библиографический список литературы

Книги:

 

1. Бачинин, В.А. Философия права и преступления. / В.А. Бачинин. – Харьков: Фолио, 1999. – 607 с.
2. Грабарь-Пассек, М.Е. «Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе»: монография. / М.Е. Грабарь-Пассек. – М.: Наука, 1966. – 327 с.
3. Джебраилова, С.В. Американская драма ХХ века: Разработка концепции современной трагедии: учебник на русском языке. / С.В. Джебраилова. – Баку, 2008. – 296 с.
4. Зарубежная литература XX века. В 2-х книгах. Энциклопедическое издание. Книга I (A – И). / Общая редакция и составление доктора филологических наук Вл. И. Новикова. – М.: «Олимп»; ООО «Издательство ACT», 1997. – 832 с.
5. Коренева, М.М. Творчество Юджина О΄Нила и пути американской драмы. / М.М. Коренева. – М.: Наука, 1990. – 334 с.
6. Котлярова, В.В. Драматургия Юджина О нила начала XX века в свете проблем жанра и метода / В.В. Котлярова. – М.: Искусство, 1990. – 89с.
7. Культурология: История мировой культуры: учебник для вузов; 2-е изд. / Под ред. проф. А.Н. Макаровой. – М.: ЮНИТИ, 2003. – 600 с.
8. О’Нил, Ю, Любовь под вязами. / Ю. О’Нил. – М.: Л., 1927.
9. Пинаев, С.М. Юджин Гладстон О΄Нил. / С.М. Пинаев. – М.: Знание, 1988. – 64 с.
10. Проблемы поэтики зарубежной литературы XX века: межвузовский сборник научных трудов. / Под ред. проф. Т.Л. Корецкой. – Челябинск: ЧГПИ, 1991. – 121 с.
11. Ромм, А.С. Американская драматургия первой половины XX века. / А.С. Ромм. – Л.: Искусство, 1978. – 247 с.
12. Шахнович, М.И. Первобытная мифология и философия. / М.И. Шахнович. – М.: Наука, 1984. – 195 с.
13. Энциклопедия "Мифы народов мира". – М.: Наука, 1994. – 314 с.

 

 

Интернет-источники:

 

1. Банк рефератов http://www.bestreferat.ru
2. Каталог лучших художественных произведений http://knowledge.allbest.ru/
3. Онлайн Энциклопедия Кругосвет http://www.krugosvet.ru/
4. Электронная библиотека: статей, учебной и художественной литературы http://bibliofond.ru/