Особенности изображения духовно-эмоционального мира человека в повестях А.И.Куприна – «Молох», «Олеся», «Поединок»

       С короткой рецензией описательного характера, без раскрытия идеи и социального смысла изображенных в «Молохе» событий и лиц, выступил в феврале 1897 года критик Р.Сементковский, также давший общий положительный отзыв о повести.

       Резко разошлись в оценке повести Куприна влиятельные критики того времени А.Скабичевский и А.Богданович, почти одновременно откликнувшиеся на появление «Молоха». Для А.Скабичевского не было никакого сомнения в том, что «по своему свежему таланту и по своему направлению» Куприн выгодно выделялся среди многих современных беллетристов , потому что он не гоняется за литературной модой, дорожит своим честным словом писателя, твердо держится, насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах, печатных органов, «честных и сочувственных его направлению», не поступается теми убеждениями, которые ему дороги и которые делают его передовым деятелем литературы. Только что напечатанную повесть «Молох» критик относит к числу «идейных и содержательных» произведений, значительных и талантливых, освещающих не случайное явление современной жизни, «а как нельзя более знаменательное». А. Скабичевский обнаруживал в купринском Боброве черты типического «героя времени»: «Подобно тому как Онегин и Чацкий выражали собою 20-е и 30-е годы, как Рудин и Райский - 40-е, как Базаров - 60-е, так и психопатический герой современной беллетристики, без сомнения служит представителем и выразителем нашей доблестной эпохи, с чем нас можно поздравить!». Критик не счел нужным говорить о какой-либо подражательности «Молоха», но указал на связь образа Боброва с героем повести Вл.И.Немировича-Данченко «Губернаторская ревизия» Думчиным.

       Противоположного мнения о «Молохе» был А.Богданович. Он утверждал, что повесть Куприна написана «по шаблону, и, прочитав несколько первых страниц, можно сказать, что будет дальше», что образы Боброва, «коварной девицы» Нины Зиненко, доктора-скептика Скорбеева (так в журнальном тексте именовался Гольдберг) и самого Молоха являются «старыми, добрыми знакомыми», что повесть неоригинальна, хотя в тоже время представляет «вполне литературное произведение, весьма выдержанное», и что конец повести несколько скомкан и неясен. Никаких доказательств в подтверждение своей точки зрения А.Богданович не приводил, он передал лишь общее первое впечатление от прочитанного, не вдаваясь в анализ образов, идейного содержания, эстетических достоинств повести. Этих вопросов А.Богданович не касался и в своей более поздней рецензии на первый том  «Рассказов» Куприна, вышедший в 1903 году в издании «Знания» и включавшей в себя повесть «Молох»: критик мимоходом замечает о подражательности «Молоха» и о «чужом влиянии» на Куприна.

       Много позже А.Серафимович с досадой писал, что диаметрально противоположные критические отзывы А.Скабичевского и А.Богдановича вносили невообразимуюразноголосицу в оценку «Молоха» и сбивали с толку тогдашнего читателя, который, «растерянно растопырив руки, поворачивался то к одному, то к другому, то к третьему <не зная>, кому же верить»[35,с.277]. Сейчас, спустя более шестидесяти лет, хорошо видны правота критика А.Скабичевского, ошибочность и заблуждение критика А.Богдановича.

       В сущности, о купринской повести критики горячо заговорили только после ее переиздания (в доработанном виде) в 1903 году. Летом этого года в печати появилось большое число рецензий на том «Рассказов» писателя, в которых немало места отводилось «Молоху». Общий тон высказываний был безоговорочно положительный. Особенно высок оценил эту повесть критик, поэт и переводчик Юрий Веселовский, назвавший «Молох» произведением «одновременно интересным  и в чисто идейно, и в художественном, и в бытовом отношении».

       Таким образом, обращая внимание читателей на живость и яркость образов, правдивость в обрисовке душевных переживаний героя, прекрасное знание писателем фабричной жизни и благородную идею повести, критик пишет заключение: «Молох» - содержательное, интересное и наводящее на много мыслей вещь, которая вместе с «Дознанием» и «В цирке» принадлежит к лучшим произведениям г.Куприна!»

       Время целиком подтвердило правильность такой высокой оценки этого действительно лучшего произведения тогда еще молодого Куприна. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 2. Воплощение нравственного идеала в повести А.И.Куприна «Олеся»

2.1. Открытие Куприным истинной поэтичности в простых людях Полесья.

       Всегда мечтавший о ничем не скованной свободе и красоте человека, Куприн чуть ли  не впервые открыл для себя проблески истинной поэтичности в простых людях Полесья. Встречи с полесскими жителями, природа и люди глухих лесничеств - Зарайска, Звенигорода и Курши, где Куприн с перерывами бывал и работал до 1901 года, стали той живительной силой, которая способствовала расцвету купринского таланта. Сам писатель с благодарностью вспоминал о времени, проведенном в этих лесничествах: «Там я  впитал в себя самые мощные, самые благородные, самые плодотворные впечатления. Да там же я и учился русскому языку и пейзажу»[16,с.161].

       Первой данью благодарности стал незавершенный «Полесский цикл»- «Лесная глушь», «Лесная глушь», «Олеся», «На глухарей», «Оборотень». Тем же дыханием овеян и более поздний рассказ «Болото». 

       «Лесная глушь» и «Олеся» наряду с военными рассказами принадлежат к лучшим произведениям Куприна 90-х годов. И это не случайно. В них сильно, хотя иногда и подспудно, начала звучать мысль о взаимоотношении интеллигенции и народа, о поведении и судьбе миллионов, тех миллионов замученных Хлебниковых, о которых во весь голос скажет автор в «Поединке».

       Повесть «Лесная глушь», насыщенная собственными наблюдениями, не свободна еще от литературной зависимости в подаче материала. По прочтении первых же страниц вспоминаются знаменитые «Записки охотника» Тургенева, его рассказ «Хорь и Калиныч». Куприн идет явно по тургеневским следам, противопоставляя два характера- сотского Кирилла и простого крестьянина Талимона. Так же традиционно он вводит длинное описания охоты, поверий, сказаний и легенд. И все-таки писатель обретает в «Лесной глуши» ту свободу повествования, ту человечность и беспристрастную объективность в изображении народа, которая долго будет противостоять как народнической, так и более поздней - не о народнической - идеализации крестьянства и старины.

       «Олеся» - первая поистине оригинальная повесть художника, написанная смело, по- своему. «Олесю»  и более поздний рассказ «Река жизни» (1906) Куприн относил к своим лучшим произведениям . «Здесь  жизнь, свежесть,- говорил писатель, - борьба со старым, отжившим, порывы к новому, лучшему. В этих двух рассказах больше, чем в других моих рассказах, моей души» [11,с.175] .

       И пусть Чехов и Бунин, с их требованием сурового реализма, не оценили «Олесю» (по словам Куприна, Чехов назвал «Олесю» «наивной романтикой» и на время поколебал отношение самого автора к повести, которую тот не включил в сборник рассказов 1902 года),  ни одно юношеское сердце не остается равнодушным к этой весеннее радостной, чуть сказочной, но невыдуманной повести « о нежной, великодушной любви».

       Да и не так проста «Олеся», как кажется на первый взгляд. Есть в ней то неувядаемое дыхание поэзии, то богатство самой жизни, которое остается многосмысленным при всей видимой ясности.

      «Олеся»- одно из самых вдохновенных повествований Куприна о любви, человеке и жизни. Здесь мир интимных чувств  и красота природы сочетаются с бытовыми картинами деревенского захолустья, романтика настоящей любви- с жестокими нравами перебродских крестьян. Куприн впервые так полно и многоцветно захватывает жизнь, заставляя ее безыскусно поворачиваться разными гранями.

       Писатель вводит нас в обстановку сурового деревенского быта с нищетой, невежеством, взятками, дикостью, пьянством. С легкой иронией он повествует о том, как разрушаются наивные попытки городского человека войти в общение с крестьянами и «местной интеллигенцией». В сценах лечения крестьян и обучения грамоте полесовщика Ярмолы раскрываются непредвиденные психологические барьеры во взаимоотношениях интеллигента с народом, на которые не раз еще будет обращать внимание Куприн.

       Этому миру зла и невежества художник противопоставляет иной мир - истинной гармонии и красоты, выписанный стиль же реально и полнокровно. Более того, именно светлая атмосфера большой настоящей любви одухотворяет повесть, заражая порывами  «к новому, лучшему». « Любовь- это самое яркое и наиболее понятное воспроизведение моего Я. Не в силе, не в ловкости, не в уме, не в таланте… не в творчестве выражается индивидуальность. Но в любви»,- так, явно преувеличивая, писал Куприн своему другу Ф. Батюшкову[13,с.30].

       В одном писатель оказался прав: в любви проявляется весь человек, его характер, мировосприятие, строй чувств. В книгах великих русских писателей любовь неотделима от ритма эпохи, от дыхания времени. Начиная с Пушкина, художники испытывали характер современника не только социально-политическими деяниями, но и сферой его личных чувств. Подлинным героем становится не только человек- борец, деятель, мыслитель, но и человек больших чувств, способный глубоко переживать, вдохновенно любить. Куприн в «Олесе» продолжает гуманистическую линию русской литературы. Он проверяет современного человека - интеллигента конца века - изнутри, высшей мерой.

      Повесть построена на сопоставлении двух героев, двух натур, двух мироотношений. С одной стороны,- образованный интеллигент, представитель городской культуры, довольно гуманный Иван Тимофеевич, с другой - Олеся -  «дитя природы», человек, не подвергшийся влиянию городской цивилизации. Соотношение натур говорит само за себя. По сравнению с Иваном Тимофеевичем, человеком доброго, но слабого, «ленивого» сердца, Олеся возвышается благородством, цельностью, гордой уверенностью в своей силе.

      Если во взаимоотношениях с Ярмолой  и деревенским людом Иван Тимофеевич выглядит смелым, гуманным и благородным, то в общении с Олесей выступают и негативные стороны его личности. Его чувства оказываются робкими, движения души - скованными, непоследовательными. «Боязливое ожидание», «подленькое опасение», нерешительность героя оттеняют богатство души, смелость и свободу Олеси.   

     Известно, как много усилий тратили великие художники, создавая образ «положительно - прекрасного человека», говоря словами Достаевского. В этом смысле Олеся - счастливое исключение. Свободно, без особых ухищрений, рисует Куприн облик полесской красавицы, заставляя нас следить за богатством оттенков ее духовного мира, всегда самобытного, искреннего и глубокого. Мало найдется книг в русской и мировой литературе, где бы возникал столь земной и поэтический образ девушки, живущей в ладу с природой и своими чувствами. Олеся - художественное открытие Куприна.

     Верный художнический инстинкт помог писателю раскрыть красоту человеческой личности, щедро одаренной природой. Наивность и властность, женственность и гордую независимость, «гибкий, подвижной ум», «первобытное и яркое воображение», трогательную смелость, деликатность и врожденный такт, причастность к сокровенным тайнам природы и душевную щедрость - эти качества выделяет писатель, рисуя обаятельный облик Олеси, цельной, самобытной, свободной натуры, которая редким самоцветом блеснула в окружающей тьме и невежестве.

     Выявляя оригинальность, талантливость Олеси, Куприн прикоснулся к тем таинственным явлениям человеческой психики, которые разгадываются наукой по сей день. Он говорит о нераспознанных силах интуиции, предчувствий, о мудрости тысячелетнего опыта. Реалистически осмысляя «колдовские» чары Олеси, писатель высказал справедливое убеждение, «что Олесе были доступны те бессознательные, инстинктивные знания,  которые, опередив точную науку на целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и дикими поверьями, в темной, замкнутой народной массе, передаваясь как величайшая тайна из поколения в поколение».

     В повести впервые столь полновесно выражена заветная мысль Куприна: человек может быть прекрасным, если он будет развивать, а не губить дарованные ему природой телесные, духовные и интеллектуальные способности.

     Впоследствии Куприн скажет, что только с торжеством свободы будет счастлив человек в любви. В «Олесе» писатель приоткрыл это возможное счастье свободной, ничем не скованной и ничем не омраченной любви. По сути, расцвет любви и человеческой личности составляет поэтическое ядро повести.

     С удивительным чувством такта заставляет Куприн пережить нас и тревожный период зарождения любви, «полной смутных, томительно грустных ощущений», и ее самые счастливые секунды «чистого, полного, всепоглощающего восторга», и долгие радостные встречи влюбленных в дремучем сосновом лесу. Мир весенней ликующей природы - таинственной и прекрасной - сливается в повести с не менее прекрасным разливом человеческих чувств.