Моральный аспект в романе О. Уайльда «Портрет Дориана Грея»

«Дориан Грей» - это эстетический роман в высшем смысле, не пропагандирующий эстетическую доктрину, а выявляющий ее опасности. Своим романом Уайльд заявляет, что жизнь, управляемая одной лишь чувственностью, анархична и саморазрушительна. Дориан Грей - это лабораторный опыт с отрицательным результатом. Сэр Генри хочет сделать Дориана воплощением своего идеала о слиянии искусства и светского образа жизни. Лорд Генри -- Мефистофель лишь на словах, Дориан же становится дьяволом на деле, буквально понимая и воплощая на практике все поучения своего старшего друга. Он доводит до самоубийства свою возлюбленную, молодую актрису Сибиллу Вэйн, ведет двойную жизнь светского денди и завсегдатая притонов Ист-Энда, он порочит репутации юношей, восхищающихся им, и становится убийцей Бэзила Холлуорда. Портрет только фиксирует его грехи, но не контролирует его жизнь. Начало морального падения Дориана -- история с Сибиллой Вэйн -- изображено еще достаточно детально, но по мере роста масштаба его преступлений автор предпочитает говорить о них загадочными намеками, дающими простор читательскому воображению для того, чтобы дорисовать картины зла. Разумеется, морализм Уайльда не так прямолинеен, как морализм викторианского романа, однако, в соответствии с традицией нравственного урока, столь сильной в английском романе на протяжении всей его истории, в «Портрете Дориана Грея» моральная сторона, лишившись назидательности, никуда не исчезает, и вот ее суть: всякая чрезмерность, как в том, что человек приемлет, так и в том, от чего он отказывается, несет в себе свое наказание.

«Портрет Дориана Грея» замкнут, обращен на себя, как и его главный герой. Дориан восходит - или опускается - от жизни к искусству и от него обратно к жизни. Всякое событие, как и всякий персонаж книги, имеет эстетическую составляющую, которой это событие, этот персонаж и измеряется в конечном итоге. Бэзил Холлуорд завершает портрет Дориана именно в тот момент, когда лорд Генри начинает охотиться за душой молодого человека. Хотя Уайльд в предисловии к роману утверждает: «Раскрыть людям себя и скрыть художника - вот к чему стремится искусство», Холлуорд боится, что портрет слишком откровенно обнаруживает его любовь к Дориану, а Дориан позднее, в свою очередь, боится, что он слишком откровенно обнаруживает его сущность. Художник создал прекрасный портрет: «…на мольберте стоял портрет молодого человека необыкновенной красоты», «…художник смотрел на прекрасного юношу, с таким искусством отображенного им на портрете…». Но не этот же портрет - прекрасное творение искусства - создает ужасное чудовище, которым становится Дориан? «…Крик ужаса вырвался у художника, когда он в полумраке увидел жуткое лицо, насмешливо ухмыляющееся ему с полотна. В выражении этого лица было что-то возмущавшее душу, наполнявшее ее омерзением. Силы небесные, да ведь это лицо Дориана!» «Вы же говорили мне, что уничтожили портрет!» - говорит Бэзил за мгновение до своей гибели. «Это неправда. Он уничтожил меня», - отвечает Дориан перед тем, как окончательно погубить себя. И Бэзил, и проницательный лорд Генри воспринимают только внешнюю красоту Дориана, не видят ужасной души героя. Никто не верит в то, что Дориан способен совершить преступление. Удивительная красота Дориана затмевает глаза и Джеймсу Вэйну, который, желая отомстить за погибшую сестру, так и не смог осуществить свой замысел, просто не поверив, что такой прекрасный юноша мог быть таким жестоким и безжалостным. И он, как Бэзил, расплачивается за свою ошибку жизнью.

Портрет Дориана Грея - это портрет его души, инвентарь преступлений этого грешника. Уайльд верил, что есть на свете Некто, кто за нами следит и все записывает. Однако этот метод перевоспитания Дориана Грея весьма сомнителен, потому что вызывает у нас еще больше вопросов о путях возможного раскаяния в совершенных преступлениях. На первом этапе Дориана Грея особо не терзают муки совести. Он, однако, все еще озабочен своей репутацией (своим портретом) в глазах других. Но постепенно ему становится наплевать и на это - лишь бы остаться непойманным. Главный душевный изъян Дориана как человека в том, что он, лишенный воображения, нуждался в действиях, поступках (добрых или злых), чтобы испытать возбуждение от соприкосновения с жизнью. Но действия, в отличие от игры ума, с определенного момента начинают повторять самих себя, то есть вызывать скуку и раздражение в первую очередь у того, кто эти действия совершает. Чудесная жизнь не столь заманчива и притягательна, как казалась на первый взгляд. Вседозволенность, безграничная свобода в результате опровергаются и подвергаются порицанию. Овладение идеями гедонизма отнюдь не ведет к «мощному порыву радости». К такому заключению приходит главный герой, опустошенный и одинокий, завидующий невинной деревенской девушке и своему бывшему товарищу Алану Кэмпбелу, куда более счастливому, так как тот нашел в себе силы совершить самоубийство и теперь не обречен на постоянную муку от осознания собственной несостоятельности и одиночества.

Портрет, спрятанный на чердаке, подавляет Дориана своим уродством. В чем, собственно, заключается это уродство, сказать трудно. Бородавки, греховная ухмылка порочных губ, синяки под глазами и морщины на лбу? Дориан Грей (если не сам Оскар Уайльд) понимает идеал красоты довольно однозначно, в ренессансном духе («дориан» - с англ. «дорический» - искусствоведческий термин, который обозначает древнейшие памятники классической античности) всего того, что можно назвать красивым в античных залах Британского музея. У Дориана поэтому вызывает раздражение лицо любого состарившегося человека, и нигде у Уайльда не описано как прекрасное лицо с морщинами, бородавками и отвислой от старости кожей.

Собственно, Дориана Грея подавляет сам факт, что его внутреннее содержание (каковым и является портрет) воплощается в лице старика. Мысль (как и осмысленное чувство) старит, это несомненно. Адам был изгнан из Рая (то есть стал смертным, то есть начал стареть), когда вкусил плод с древа Добра и Зла, то есть стал мыслить. Дориан Грей не стареет, потому что не задумывается над своими поступками, над своим портретом. Он не задумывался над собственными преступлениями, потому что никогда по-настоящему не любил никого из тех, кто его окружал (сколько бы он в этом самому себе ни клялся). Это было лишь физиологическое ощущение сближения с чуждым существом или удаленности от него.

Традиционно вечный образ (искусство) и меняющийся человеческий прототип (жизнь) поменялись в уайльдовском сюжете местами и ролями. Ведь это история разделения одного героя на два образа, слитых в какой-то момент воедино: портрет Дориана выглядел как живой. Потом портрет начинает стареть, а его прототип остается молодым вплоть до окончательной развязки, когда все вновь встает на свои места: портрет возвращается к собственному оригиналу, а человек - к смерти.

Портрет молодого Дориана кисти его друга Бэзила - лишь эскиз: всю остальную жизнь Дориан Грей этот эскиз наполняет новым содержанием, он сам пишет свой портрет. В какой-то момент портрет следует считать законченным (дальше по пути порока идти уже некуда). Дориан не может вынести вида своего портрета и пытается проткнуть его ножом. Но если произведение это было закончено и обладало столь ужасающей силой, значит, в нем была некая гармония и, следовательно, красота. Красота эта была, несомненно, своеобразная, но не в этом ли смысл всех уайльдовских манифестов - провозглашение новой красоты (то есть новой гармонии), утверждающей новую мораль через эстетизирование того, что прежде считалось аморальным? Это вера, основанная на том, что зло само по себе не существует: это лишь извращенное добро, которое следует извлечь из вывернутого наизнанку зла.

Есть и еще один парадокс в уайльдовском сюжете. Явное зло, как нам хорошо известно, более заметно глазу, чем скрытое добро. Заурядное зло поэтому воспринимается как стандарт, и все, что этому стандарту не соответствует, расценивается как уродство. Добро поэтому чаще всего носит на лице маску (например, старости). Красота всегда открывается в том, что считается повсеместно уродством. Если Уайльд утверждает, что портрет был уродлив, значит, этот портрет не обладал гармонией, присущей произведению искусства. Он не мог продержаться вечность, он сам распадался на части и был уничтожен прототипом. Было нечто негармоничное, с точки зрения Уайльда, и в самом нестареющем Дориане, иначе он не превратился бы в одно мгновение в уродливого старика. Или же это и был ошеломляющий, согласно Уайльду, эффект воздействия искусства (портрета) на жизнь Дориана Грея?

Если считать Дориана Грея автором собственного портрета, то уайльдовская притча говорит о двух аспектах творчества. Во-первых, художник, погружающийся в порок ради открытия новой истины, гибнет, замаранный и подверженный разложению, как бы зараженный чужими пороками, которые он описывал (испытывал в поисках новой темы в творчестве). С другой стороны, истинное произведение искусства, пройдя ад разложения в ходе созидания, восстает в прежнем виде как новый образец красоты, даже если прототип этой красоты (Дориан Грей) глубоко порочен. Вогнав нож в изуродованный портрет, Дориан убивает себя. Этим утверждается мысль о вечности прекрасного, вечности искусства (портрет становится таким же, каким его создал Бэзил). «Войдя в комнату, они увидели великолепный портрет своего хозяина, во всем блеске его дивной молодости и красоты, а на полу с ножом в груди лежал мертвый человек во фраке. Лицо у него было морщинистое, увядшее, отталкивающее. И только по кольцам на руках слуги узнали, кто это».

Дориан, обреченный на постоянное одиночество, омраченное духовным убожеством, умирает. Он умирает, не выдержав контраста между красотой своего тела и омерзительной душой, отраженной на портрете. Собственно говоря, он оканчивает свою жизнь как Нарцисс. Жизнь окончена, но искусство живо, ибо оно выше жизни. Ницшеанские идеалы терпят поражение. Это своего рода подтверждение того, что всякое эстетическое начало несостоятельно само по себе, не имея твердой этической опоры. Всякая красота порочна. В частности, красота главного героя, так как она разрушает личность, она не настоящая, а всего лишь дьявольское наваждение.

Противоречит ли финал романа, в котором герой наказан и предстает перед читателями в самом ужасающем виде, высказыванию автора «Художник - не моралист»? Думается, нет. По существу, Уайльд не отрицал нравственного содержания литературы: он выступал лишь против нарочитой назидательности. Тема морали в романе остается открытой.

Заключение

Оскар Уайльд скончался 30 ноября 1900 года в возрасте сорока шести лет в номере низкопробного отеля, в котором уже продолжительное время жил в долг (хозяин с уважением относился к таланту поэта). «Принц эстетов» перестал беспокоить воображение людей своим физическим присутствием. Но остались его талантливые произведения с одной стороны, и все тот же шлейф скандальности и порочности с другой.

В начале 90-х годов ХIХ века О. Уайльд стремительно завоевывал признание и славу в английских литературных кругах как блестящий острослов, эксцентричная личность, апостол эстетизма и писатель, отличающийся красотой и изяществом стиля, оригинальным умом и проницательностью. Каждое его слово ловили на лету, окружающим он казался бунтарем, носителем небывалой новизны. В его афоризмах, эпиграммах, парадоксах и философских замечаниях сквозит неприятие общества с его законами и моралью.

Творчество Оскара Уайльда связано со многими явлениями не только английской, но и в целом западноевропейской литературы. Уайльд сам подчеркивал эту связь, называя целый ряд близких ему имен. Его кумирами были Эдгар По, Шарль Бодлер, Теофиль Готье, Джон Рескин, Уолтер Пейтер. Уайльд не занял места среди тех писателей конца XIX века, которые, пусть непоследовательно и противоречиво, но пытались приблизить свое искусство к жизни. Он скорбел об упадке красоты в современном ему обществе, но выход для искусства видел лишь в одном - противопоставить действительности мир красивой выдумки. Но здоровые и сильные стороны его дарования - острая ирония, умение запечатлеть действительные противоречия жизни в метких парадоксах, блестящее владение диалогом, чуткость к слову, классическая простота фразы - обеспечили ему успех и посмертную славу.

Оскар Уайльд остался в английской литературе навсегда. «Он не был гениален и потому не имел врагов». Это высказывание Оскара Уайльда никак нельзя отнести к его собственной персоне. Он всегда был готов жить на пределе, гениальность Уайльда толкала его на разрушение любых границ и запретов - социальных или политических. Грешник, если они вообще существуют, он создал свою эстетику, придумал персонаж, который стоил ему жизни. Его творчество - иллюстрация к вечно справедливой формуле Гете: «Поэта делает живое ощущение действительности и способность его выразить». Уайльд обладал и тем и другим; кроме того, он был преисполнен понимания исключительной важности и непреходящей ценности настоящего искусства.

Сам Оскар Уайльд писал, что рассказанная им история является ярким примером того, что «всякая чрезмерность, как в том, что человек приемлет, так и в том, от чего он отказывается, несет в себе наказание». Однако мораль книги выходит за рамки, обозначенные авторской характеристикой, так как в ней отражены существенные черты умонастроения эстетско-декадентской среды. Эта книга дает возможность судить о «культе красоты». И все же критическое начало не получает в романе последовательного развития, оставаясь не более как выражением крайнего скепсиса писателя. Описывая свое презрение к «ограниченному, вульгарному веку, с его пошлыми стремлениями и грубо-чувственными удовольствиями», Уайльд ничего не предлагает взамен. Отсюда в романе «Потрет Дориана Грея» характерные для декаданса настроения безысходности.

дориан грей уайльд

Список использованной литературы

Акройд П. Последнее завещание Оскара Уайльда. - М., 1993

Аникин Г. В. Михальская Н. Г. История зарубежной литературы для студентов пед. Институтов по спец. №2103 «Ин. яз.» - М.: Высшая школа. - 1985. - С. 254-257, С. 278-281.

Бэлза С. О. Роман жизни Оскара // Уайльд О. Избранное: Пер. с англ. / Сост. и вступ. ст. с. Прим А. Зверева. - М.: Правда, 1989. - С. 5-26.

Гражданская З. Т. Зарубежная литература XX века (1871-1917): Учебник для студентов филол. фак. пед. ин-тов.- М.: Просвещение, 1979. - 351с.

Зарубежная литература: Анализ произведений школьной программы: Учеб.пособие/ Сост. Л.Б. Гинзбург, А.Я. Резник. - Мн.: Книжный дом, 2004 - С. 280- 291.

История английской литературы. /Под ред. М. Н. Черневича. - М., 1983. - Т.3

История зарубежной литературы конца 19 - начала 20 века: Учебник для филол.спец.ун-тов. /Под ред. проф. Л. Г. Андреева. - 2-е изд. - М.: Высш.школа, 1978. - С. 347 - 353

Кривина Т. М. Что знал о красоте Оскар Уайльд // «Зарубежная литература» - 2006. - №7. С. 13 -14.

Литературные манифесты западноевропейских романтиков. - М.: Изд-во МГУ, 1980.

Луков Вл. А., Соломатина Н.В. Феномен Уайльда: тезаурусный анализ: Научн. монография. -- М., 2007. Электронный ресурс http://www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/monographs/Lukov&Solomatina_Wilde/ Дата доступа: 11.10.2011