Роман не случайно открывается образами городской тюрьмы «But on one side of the portal, and rooted almost at the threshold, was a wild rosebush, covered, in this month of June, with its delicate gems, which might be imagined to offer their fragrance and fragile beauty to the prisoner as he went in, and to the condemned criminal as he came forth to his doom, in token that the deep heart of Nature could pity and be kind to him» [12].  Этот дикий розовый куст очень контрастирует с мрачным, серым миром вокруг него, создавая цветовую гамму, которая будет пронизывать всю историю. Наш рассказчик также, кажется, тем самым дает нам намек о некоторых из основных тем его романа. К концу этой главы мы знаем, что Алая Буква станет свидетелем сражения между природой и цивилизацией. В романтической образной системе автора эти символы многозначительны и говорят об основном конфликте романа, о конфликте между неумолимой моралью пуритан, опирающейся на тюрьму и на эшафот, как на основные средства внедрения добродетели, и ростком свободного чувства любви, которое выступает еще слабым и поруганным, но в свою очередь является символом свободы личности.

     Пуритане  Новой Англии связали свою общину железной дисциплиной. Поэтому когда обнаруживается, что героиня романа Эстер Прин изменила своему исчезнувшему старику мужу и оказалась матерью незаконного ребенка, пуритане шельмуют ее, выставив публично на эшафот и заставив всю жизнь носить на груди алую букву «А». «In a moment, however, wisely judging that one token of her shame would but poorly serve to hide another, she took the baby on her arm, and, with a burning blush, and yet a haughty smile, and a glance that would not be abashed, looked around at her townspeople and neighbours. On the breast of her gown, in fine red cloth, surrounded with an elaborate embroidery and fantastic flourishes of gold thread, appeared the letter A.»[12]. Сама алая буква является не просто клочком материи. Это один из главных героев, по имени которого назван роман. Алая буква живет своей особой жизнью. Уже в предисловии, при первом своем появлении, найденный в чужих бумагах красный лоскут как бы обжигает рассказчика. В самом романе алая буква является постоянным спутником Эстер, неотделимым, как проклятье. Эстер борется с алой буквой, пытается преодолеть ее роковую, материальную силу. Вышив ее красивым узором, она стремится из позорного отличия превратить ее в изящное украшение на богатом платье, но эта попытка ей не удается. Важно не то, какой смысл вкладывает в букву сама Эстер, а то, как воспринимает этот знак общество. Буква — это символически выраженное общественное мнение. В этом смысле характерно, что в доме у губернатора, отраженная в сферическом зеркале щита, буква вырастает, заслоняя собой всю фигуру Эстер. Это символично. Для судей подсудимый как личность не существует. Они видят лишь носителя определенной вины. Вина заслоняет собой человека. Готорн же, наоборот, стремится показать, как относительна вина и как человек, считаемый преступником, может оказаться чуть ли не святым, тогда как тот, кого судьи считают святым, на деле оказывается тайным грешником. Алая буква также становится не только символом греха и связанного с этим наказания, но и разрушения жизней людей, причем не носящих данный символ. «The scarlet letter burned on Hester Prynne's bosom. Here was another ruin, the responsibility of which came partly home to her» [12]. Здесь очевидно говорится о Чилингуорте,  о его разрушенной жизни, а потерянном со смертью священника ее смысле.

     Во  время сцены в лесу Эстер снимает и отбрасывает от себя проклятую букву, но маленькая Перл бунтует, требуя, чтобы ее мать приняла свой обычный вид. Бессознательно девочка заставляет Эстер снова принять тот облик, которого требовало от нее пуританское общество. «With these words, she advanced to the margin of the brook, took up the scarlet letter, and fastened it again into her bosom. Hopefully, but a moment ago, as Hester had spoken of drowning it in the deep sea, there was a sense of inevitable doom upon her, as she thus received back this deadly symbol from the hand of fate. She had flung it into infinite space!—she had drawn an hour’s free breath!—and here again was the scarlet misery, glittering on the old spot! So it ever is, whether thus typified or no, that an evil deed invests itself with the character of doom. Hester next gathered up the heavy tresses of her hair, and confined them beneath her cap. As if there were a withering spell in the sad letter, her beauty, the warmth and richness of her womanhood, departed, like fading sunshine; and a gray shadow seemed to fall across her» [12].

     Подвижнически праведная жизнь Эстер меняет отношение к ней горожан. Соответственно и буква меняет свой первоначальный смысл Adulteress (прелюбодейка) на новый, выражающий всеобщее уважение — Able (сильная) «The letter was the symbol of her calling. Such helpfulness was found in her, —so much power to do, and power to sympathize, —that many people refused to interpret the scarlet A by its original signification. They said that it meant Able; so strong was Hester Prynne, with a woman's strength» [12].

     Таким образом, Эстер как будто удается одолеть своего врага, но все-таки в последней сцене романа, в день городского праздника, никто из горожанок не хочет стоять рядом с женщиной, носящей алый знак. Даже после того как умирают все герои этой трагической истории, на могиле Эстер и Димсдейла остается «на черном поле алая буква «А». «So said Hester Prynne, and glanced her sad eyes downward at the scarlet letter. And, after many, many years, a new grave was delved, near an old and sunken one, in that burial-ground beside which King's Chapel has since been built. It was near that old and sunken grave, yet with a space between, as if the dust of the two sleepers had no right to mingle. Yet one tomb-stone served for both. All around, there were monuments carved with armorial bearings; and on this simple slab of slate - as the curious investigator may still discern, and perplex himself with the purport - there appeared the semblance of an engraved escutcheon. It bore a device, a herald's wording of which may serve for a motto and brief description of our now concluded legend; so somber is it, and relieved only by one ever-glowing point of light gloomier than the shadow: - 
"ON A FIELD, SABLE, THE LETTER A, GULES"» [12]. Так жестокость и несправедливость переживают гуманность и любовь.

     В центре романа взаимоотношения четырех  главных действующих лиц: пастора Димсдейла и Эстер Принн, их дочери Перл и доктора Чиллингуорта. сами персонажи толкуются как символы (Эстер – мужество, Димсдейл – слабость и раскаяние, Перл как многозначный символ, Чиллингуорт как воплощение зла).

     Образ леса выступает в толковании автора символом свободы главных персонажей от общественного мнения, их жизнь сравнивается с ручейком, который протекает в лесу, охраняемый со всех сторон деревьями и который своим журчанием  предвещает что-то, что должно было случиться в мрачном лесу. «All these giant trees and boulders of granite seemed intent on making a mystery of the course of this small brook; fearing, perhaps, that, with its never-ceasing loquacity, it should whisper tales out of the heart of the old forest whence it flowed, or mirror its revelations on the smooth surface of a pool. Continually, indeed, as it stole onward, the streamlet kept up a babble, kind, quiet, soothing, but melancholy, like the voice of a young child that was spending its infancy without playfulness, and knew not how to be merry among sad acquaintance and events of sombre hue» [12]. Там же описывается тяжелое моральное состояние священника «There was a listlessness in his gait; as if he saw no reason for taking one step farther, nor felt any desire to do so, but would have been glad, could he be glad of any thing, to fling himself down at the root of the nearest tree, and lie there passive for evermore. The leaves might bestrew him, and the soil gradually accumulate and form a little hillock over his frame, no matter whether there were life in it or no. Death was too definite an object to be wished for, or avoided» [12].

     Много сил и энергии, душевного тепла  вложила Эстер в воспитание дочери Перл (от англ. pearl - жемчужина). Образ маленькой Перл таков. Это девочка-эльф, тесно связанная с природой, естественная, как природа, и чувствующая себя в лесу среди цветов и животных как часть волшебного царства природы. Не случайно из всех героев «Алой буквы» именно Перл наиболее далека от пуританских законов, проникнута к ним инстинктивной враждебностью естественного неиспорченного существа и ведет себя настолько беззаконно и своевольно, что вызывает испуг даже у Эстер, которая порой не решается признать в ней свое дитя. Такова реальная основа образа. С другой стороны, образ Перл имеет в себе символический смысл. Когда старый священник, экзаменуя ее, спрашивает: «Знаешь ли ты, дитя, кто тебя сотворил?» — она отвечает ему, что ее никто не сотворил и что мать сорвала ее с розового куста у ворот тюрьмы «…to answer good Mr. Wilson's question, the child finally announced that she had not been made at all, but had been plucked by her mother off the bush of wild roses that grew by the prison-door» [12]. В этом ответе символ любви — роза — переплетается с символом позора и преступления — тюрьмой. Это переплетение раскрывает сущность трагедии Эстер. Ее девочка действительно цветок преступной опозоренной любви. Она такой же символ этой любви, как и алая буква на груди Эстер. Поэтому в сознании Эстер девочка связывается со знаком ее позора, и она одевает Перл в такой яркий наряд, что ребенок напоминает ожившую алую букву. «See ye not, she is the scarlet letter, only capable of being loved, and so endowed with a millionfold the power of retribution for my sin? Ye shall not take her! I will die first!» [12].

     Когда Димсдейл становится на площади на помост с Эстер и Перл, они видят, как озаряется небо, и священник видит метеор, светящийся в форме буквы «А»: «To his features, as to all other objects, the meteoric light imparted a new expression; or it might well be that the physician was not careful then, as at all other times, to hide the malevolence with which he looked upon his victim» [12]. В этом он видит знак того, что, как и Эстер, он должен носить символ позора. Однако по-другому интерпретируют этот знак остальные жители, они считают, что «А» является обозначением для «ангела», и связывают его с отходом губернатора Винтропа в небеса. Но это, конечно, нелепая интерпретация. Пуритане обычно обращались к символам, чтобы подтвердить богоугодные намерения. В этом рассказе, однако, символы взяты, чтобы означать то, что наблюдатель хочет, чтобы они имели в виду. Инцидент с метеором, очевидно, выдвигает на первый план и иллюстрирует два различного использования символов: пуританский и литературный.

     Что касается остальных жителей селения, то все – губернатор, судьи, генералы, священники — все эти импозантные правители общины, рассматривают дело Эстер Прин как случай для назидания им самим, их женам и дочерям, «At the great judgment day!», - whispered the minister, — and, strangely enough, the sense that he was a professional teacher of the truth impelled him to answer the child so. «Then, and there, before the judgment-seat, thy mother, and thou, and I, must stand together. But the daylight of this world shall not see our meeting!» [12], хотя и признают, что вина Эстер невилика.

     Добродетель женщины рисуется этим людям не как  естественная потребность чистого  нрава, а как принудительные узы, надетые обществом на человека. Эта  добродетель держится только спасительным страхом перед казнью на земле и перед адскими муками на том свете. Поэтому так необходим Бостону позорный эшафот и нужна назидательная речь проповедника, который связывает алый знак с пламенем адской бездны. Обдуманная суровость властей поддерживается жестокостью толпы горожан, среди которых выделяются женщины, завидующие красоте и достоинству Эстер. Чем уродливее кумушка, обсуждающая поведение Эстер, тем суровее ее приговор, тем больших страданий требует она для несчастной женщины. Та, что не имеет шансов быть порочной, мстит Эстер за то, что она прекрасна и желанна. «The magistrates are God-fearing gentlemen, but merciful overmuch,—that is a truth», added a third autumnal matron. «At the very least, they should have put the brand of a hot iron on Hester Prynne's forehead. Madame Hester would have winced at that, I warrant me. But she, —the naughty baggage, —little will she care what they put upon the bodice of her gown! Why, look you, she may cover it with a brooch, or such like heathenish adornment, and so walk the streets as brave as ever!» [12].

     С помощью этих многочисленных сравнений, метафор, преувеличений, символики, романтик Готорн сталкивает пуританский закон, в котором он различает черты лицемерия и мелкой мстительности, со свободным естественным чувством любви, которое взрывает и оковы общественных запретов и те предрассудки, которые живут в сознании самих героев. 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     В данной курсовой работе был представлен анализ и характеристика образно-символического строя романа «Алая буква» Н. Готорна, поскольку данное произведение представляет собой один из наиболее ярких примеров применения символики для выражения мыслей, предпочтений, суждений писателя. Именно поэтому можно отметить, что исключительная эстетическая ценность произведений Готорна обусловлена не только масштабом его таланта, но и историко-культурной, материальной и духовной средой, являвшейся его источником вдохновения, исходным материалом для произведений, нравственным критерием и гуманистическим ориентиром. В романе «Алая буква» наиболее ярко и специфично проявилось его творческое своеобразие, обеспечившее несомненную притягательность всех его произведений как для его современников, так и для многих современных американских и зарубежных исследователей его художественного наследия. Для достижения поставленной цели был выполнен ряд вспомогающих задач, среди которых были обозначены следующие: рассмотрение эпохи американского романтизма в литературе с уклоном на творчество Н. Готорна (роман «Алая буква»), развернутая характеристика понятий образа и символа с наиболее яркими примерами из мировой литературы, детальный анализ образно-символического строя в романе «Алая буква» Н. Готорна и характеристика важнейших его символов.

     Однако, в ходе достижения цели нашей курсовой работы, нельзя не сказать и про главную тему, идею автора, преследующую нас на протяжении всего этого анализа. «Человек должен быть правдивым» — учит в своих произведениях Н. Готорн. Смысл критики «Алой буквы» был заключен для нас в том, чтобы понять, утрачен ли моральный импульс в жизни общества. Это является темой и идеей романа. Внешним принуждением — органами суда, тюрьмами и позорными карами — нельзя заставить человека быть моральным. Мораль должна быть заложена в душе человека, и наказание его должно заключаться в муках совести, а не в средствах внешнего принуждения. Если же человек утратил совесть, потерял возможность внутренним страданием искупить свою вину, то горе обществу, которое состоит из таких членов. 

     БИБЛИОГРАФИЯ

     1.  Боброва М.Н., Романтизм в американской литературе XIX века, М.: 1991 г.

     2. Готорн Н., «Алая буква», Азбука-классика СПб.: 2001 г.

     3. Литературная энциклопедия терминов и понятий, Рос. акад. наук, ИНИОН, [Федер. прогр. книгоизд. России] ; гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. - М. : Интелвак, 2001. 

     4. Николюкин А.Н., Белов, С.Б. Американская романтическая проза. American romantic tales, М.: Радуга, 1984

     5. Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: В 3 т. М., 1962.

     6. Сорокина Л. Н., Поэтика символизма. Алма-Ата, 1990.

     7. Литературная история Соединенных Штатов Америки, том III, под ред. Р. Спиллера, У. Торпа, Т.Н. Джонсона, Г.С. Кенби, М.: 1979 г.

     8. Кэтрин ван Спэнкерен, Краткая история американской литературы: Информационное агентство США, 2005

     9. Axyonov A. The Natural and the Supernatural in Nathaniel Hawthorne’s The Scarlet Letter: Reading as an Act of Moral Choice // Through Each Others Eyes: Religion and Literature. M.: Рудомино, 1999.

     10. Axyonov A. “The Power and Reality of Conscience”: Sin and Repentance in Hawthorne and Dostoyevsky // Life Conquers Death: Religion and Literature. М., 2004

     11. Brodhead, Richard H. Hawthorne, Melville, and the Novel. Chicago and London: The University of Chicago Press, 1973

     12. Nathaniel Hawthorne. The Scarlet Letter. USA, Tribeca Books, 1999

     13. David B. Kesterson Critical Essays on Hawthorne’s The Scarlet Letter. G.K. Hall, 1988