Ершов П.П.

    Содержание.

    Детство…………………………………………………………………………………….…..2

    В Петербурге………………………………………………………………………………….2

    Долгожданный  Тобольск…………………………………………………………………...4 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Детство.

    Пётр  Павлович Ершов появился на свет в деревне Безруковой Ишимского округа Тобольской губернии 22 февраля (6 марта по новому стилю) 1815 года в семье «комиссара Черемшанской части» (в те времена Ишимский округ состоял из пяти комиссариатств: Абатского, Бердюжского, Малышенского, Петропавловского, Черемшанского) Павла Алексеевича Ершова и Евфимии Васильевны Ершовой, урождённой Пилёнковой («тобольской купеческой дочери»)

    Детство Ершова прошло в том самом Берёзове, где провели свои последние годы Александр Меншиков и  Пётр Толстой, а также жили В.Долгорукий и А.Остерман.

    Отец  Ершова служил капитан-исправником. Он был разносторонне образованным человеком и с ранних лет стремился привить тягу к знаниям двум своим сыновьям - Петру и Николаю.

    Он  был очень слабым от рождения. Когда  ему исполнилось 10 лет, его отца, станового исправника, перевели на службу в Тобольск. Мальчика поразили каменные дома, древний Кремль, Чувашский  мыс и особенно городская ярмарка.

    В Тобольске Ершов не только учился, но и собирал русские сказки, пословицы  и поговорки. Поэтому после окончания  гимназии он уже знал, кем будет. 

    В Петербурге.

    В 1830 Ершов с отличием закончил гимназию и поступил в Петербургский университет на философско-юридический факультет. Но учиться ему не очень хотелось. И вообще, закончил он университет только благодаря необъяснимому везению: готовясь к экзаменам, он мог выучить только один билет, и именно он доставался Ершову. Он сам сетовал на свою лень и чувство недоученности. "Вот я - кандидат университета, а не знаю ни одного иностранного языка".

    В университете Ершов впервые начал  печататься, вначале в рукописном журнале А.Майкова "Подснежник", а затем и в популярном литературном журнале "Библиотека для чтения".

    В 1833 профессор Плетнёв прочитал на лекции своим студентам отрывки из сказки "Конёк-Горбунок", которую Ершов представил ему как курсовую работу. Сказка очень понравилась студентам, а девятнадцатилетний Ершов стал знаменитым. Плетнёв показал её  Пушкину, тому она тоже понравилась, он даже произвёл некоторую правку. В 1834 году сказка была напечатана в журнале "Библиотека для чтения". В общей сложности она выдержала 7 изданий. Причина успеха сказки заключалась в её истинной народности.

    Закончив  университет в 1836, Ершов хотел стать профессиональным литератором. Однако скоропостижная смерть отца, а вслед за ним и старшего брата вынудили Ершова отправиться в Тобольск к матери.

    После триумфа "Конька-Горбунка", похвал в газетах и журналах на юного  поэта (а Ершову не исполнилось тогда  и 20 лет) обрушивается цепь неудач и  несчастий. Почти сразу же после  окончания университета, в августе 1834, умирает брат Николай, талантливый  математик. Ранее Ершовы потеряли отца... Пётр Ершов остается вдвоём с матерью  без каких-либо средств к существованию.

      Но он верит в свои силы  и полон энергии. Он пишет  стихи, поэмы, пьесы, либретто  для опер. У него много друзей  среди столичных литераторов,  музыкантов, артистов. Однако сомнения  всё больше начинают овладевать  им. Стихи его, что печатаются  в журналах, не вызывают прежнего  восхищения у приятелей. Либретто  и пьесы не находят сцены.  Грандиозный замысел - сказка  сказок "Иван-Царевич" - в столичной  суете не продвигается дальше  первых строк.

      Тоскует мать после тяжёлых  утрат, винит во всём этот  ненавистный ей теперь город,  суеверно боится за Петра, здоровье  которого становится всё хуже... Она мечтает о возвращении  в Тобольск, где - она верит  в это - если и не вернёт  утерянное счастье, то, по крайней  мере, в окружении родных обретёт  покой. Да и сам Ершов склонен  думать, что на берегах Иртыша  он обретёт новые силы и  сумеет воплотить в жизнь свои  замыслы.

      Но в Тобольске надо служить.  Литературным заработком не проживёшь  на берегах Иртыша.

      Вот тогда-то и появляется у  его светлой музы роковая соперница  в чиновничьем мундире.

      Чтобы устроиться на службу  в Тобольске, надо найти в  Петербурге покровителя. Так поступают  все.

      На титульном листе мастерски  драматизированного Ершовым народного  рассказа о великом полководце - "Суворов и станционный смотритель" - появляется надпись: "...Князю  Михайле Александровичу Дондукову-Корсакову усерднейшее приношение". Князь - попечитель учебного округа, от него зависит будущая судьба Ершова, место, которое он получит в Тобольске. Кроме того, он ещё и председатель Петербургского цензурного комитета, а "Суворов..." пока не получил разрешения на печать.

      Князь, хотя и слыл меценатом,  не спешил оказывать благодеяния.  Прошение Ершова долго странствует  по канцеляриям министерства. Лишь  в марте 1835 с помощью А.В.Никитенко Ершов добивается аудиенции у Дондукова-Корсакова.

      Вот как он сам рассказывает  об этой встрече: "Князь встречает  меня вопросом: "В какой город  вы хотите?" Я отвечал: в Тобольск, не понимая, впрочем, о чём  идет дело. Князь продолжает, что  министр согласен дать мне  звание корреспондента... Мне хотелось  бы знать: одну ли должность  корреспондента предлагают мне  или вместе с учительской? Какое  жалование для той и другой? Какую обязанность я должен  принять на себя, согласившись  на звание корреспондента? Что  до меня, то если для корреспондента  назначено будет довольное жалование,  я с охотою приму эту должность  и откажусь от учительства.  Здоровье моё очень расстроено, медики советуют мне ехать  на родину, и потому я должен  благодарить этот случай, что  не по-пустому сделаю трёхтысячное  путешествие..."

      Но князю нет дела до того, кто стоит перед ним, он видит  перед собой будущего чиновника  и ведёт себя в соответствии  с табелем о рангах, на высшей  ступени которого он находится.

      Не получает Ершов ответа на  свои вопросы. Более года длится  унизительная волокита. Тяжело живётся  юному поэту в столице. Литературный  заработок мал и неустойчив. Петербургский  климат и материальные лишения  губительно действуют на здоровье. Болеет мать, болеет и сам Ершов...

      Только летом 1836 он получает  назначение в Тобольскую гимназию. Пётр Ершов уезжает из Петербурга  с широкими творческими планами.  Уже начата грандиозная поэма-сказка, герой которой - русский молодец  побеждает все темные и злые  силы на земле. В дневнике  набросаны планы: путешествие  по Сибири, издание журнала, изучение  истории, жизни, быта сибирских  народов. 

    Долгожданный  Тобольск.

      С первых же дней его ожидали  разочарования. Он понял, что  не город изменился, а сам  он стал иным, и что Тобольск  уже никогда не будет таким,  каким он видел его в детстве.  Путь в людскую был закрыт - он приехал сюда служить! Дядя  постарел, его широкие замыслы  о торговле с югом и востоком  так и не осуществились.

      Официальный Тобольск встретил его холодно. Генерал-губернатор Западной Сибири, князь П.Д.Горчаков, который совсем недавно был назначен главой всего губернского образования, известен был как бездарный администратор, солдафон до мозга костей, получавший истинное наслаждение только от фрунта. К нему-то и пришёл с визитом Ершов на следующий день после приезда. Встретил его напыщенный генерал подчёркнуто холодно, поздоровался с новым чиновником гимназии, не пожелал входить в какие-либо разговоры с приезжим из столицы штатским, который, - кто его знает? - может быть, уже заражён опасными идеями!..

      Не выразил особого удовольствия  при знакомстве с Ершовым и  директор гимназии. Столичный преподаватель,  да ещё писатель, был явно нежелателен  для обветшалых стен гимназии, где давно прижились рутина  и схоластика. Через неделю Ершов  был назначен преподавателем... латинского  языка в младших классах!

      Шпага официи нанесла первый расчётливый удар. Автор чудной русской сказки, о языке которой Пушкин как-то сказал: "Этот Ершов владеет русским стихом, точно своим крепостным мужиком!", прекрасный рассказчик, чуткий знаток народного поэтического слова, был засажен за мёртвую латынь! Это была, как говорил сам Ершов, "обоюдная мука" для учителя и для учеников...

      К счастью, это продолжалось  недолго. В середине сентября  Ершов был переведён преподавателем  философии и словесности в  старших классах. Он с жаром  берётся за преподавание и  сразу же вступает в противоречие  с существующим порядком. Обучение  в гимназии велось в то время  в соответствии с Уставом гимназии  от 8 декабря 1828 года, который имел целью всячески ограничить распространение знаний и лишить молодёжь интереса к вопросам общественным. В центре преподавания, особенно в старших классах, были поставлены древние языки. С 1833 года для преподавания теории словесности в гимназиях были повсеместно введены учебники Кошанского "Общая риторика" и "Частная риторика", полные схоластики и догматизма.

      Вот как по воспоминаниям одного  из воспитанников Тобольской  гимназии преподавали словесность  по учебнику Кошанского: "Первые опыты сочинений писались по вопросам: "Кто, что, где, при чьей помощи?" и т. д., и у нас выходили преуморительные вещи, вроде, например, следующих: Кто? - Александр Македонский. Что? - Покорил весь свет. Где?.. Где же назначить нахождение "всего света"?... И вот смущённый донельзя ученик отвечал на вопрос "где?" - "в истории Кайданоса". При чьей помощи? - При помощи своего гения... Таково было сочинительство учеников гимназии, наученных риторикой Кошанского".

      Ершов не может смириться с этим. В своей работе учителя он выходит далеко за пределы официального гимназического курса. Он хочет разбить "умственные цепи", в которые заковывали юные головы чиновники гимназии, пытается пробудить в учениках самостоятельность мышления, интерес к живому русскому слову.

      Он читает свои предметы по  университетским запискам и пользуется  случаем, чтобы рассказать юным  тоболякам о своих встречах с Пушкиным, Жуковским, Плетнёвым, Сенковским, Бенедиктовым и другими столичными литераторами. Преподавание Ершова "было настолько интересным, что по классу словесности все шли хорошо и лекций его ожидали с большим удовольствием",- вспоминает один из его учеников. Сочинений Ершов сам не исправлял, а только отмечал карандашом на полях ошибки, поручая самому гимназисту их исправить.

      Преподавание всё больше увлекает  его. Он видит, что его гражданская  энергия здесь будет полезна,  более того - необходима, ибо в  гимназии не учат, а калечат.  Но выйдя за пределы "официального  гимназического курса", Ершов  тем самым поставил себя против  существующей системы образования,  которая очень чётко была определена  рескриптом  Николая I, направленным  им в августе 1827 года министру народного просвещения адмиралу А.С.Шишкову. Николай писал о необходимости перестроить систему образования так, чтобы "каждый, не быв ниже своего состояния, также не стремился через меру возвыситься над тем, в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться". Начинания Ершова встречают противодействия со стороны "чиновников гимназии".

      В письмах Ершова начинают  встречаться жалобы на тяжёлую  для головы и сердца атмосферу,  в которой он живёт. Он уже  подумывает о возвращении в  Петербург, пытается использовать  для этой цели приезд в Тобольск  Жуковского. Вместе с тем он  не прекращает работы над совершенствованием  преподавания словесности в гимназии. Совместно с молодыми учителями  и учениками старших классов  он организует в гимназии театр.  Кроме "Недоросля", водевилей  "Филаткина свадьба", "Искатель обеда" ставятся пьесы, написанные самим Ершовым или его новым приятелем-декабристом Н.А.Чижовым.