Адекватный перевод кодированной информации в художественном дискурсе (на примере прецедентных феноменов)

="center">Зачем же ходишь постоянно

На  голове? Ведь, право  ж, странно

Шалить  на склоне лет! 

И молвил он: "В былое  время

Держал, как дорогое бремя,

Я голову свою...

Теперь  же, скажем откровенно,

Мозгов  лишен я совершенно

И с легким сердцем, вдохновенно

На  голове стою". 

- Ах, дядя, - повторяю  снова:

Достиг  ты возраста честного,

Ты - с весом, ты - с  брюшком...

В такие годы ходят  плавно,

А ты, о старец своенравный,

Влетел  ты в комнату недавно

- Возможно ль? - кувырком! 

- Учись, юнец, - мудрец ответил. -

Ты, вижу, с завистью приметил,

Как легок мой прыжок.

Я с детства маслом мазал ножки,

Глотал  целебные лепешки

Из  гуттаперчи и морошки -

Попробуй-ка, дружок! 

- Ах, дядя, дядя, да  скажи же,

Ты  стар иль нет? Одною  жижей

Питаться  бы пора!

А съел ты гуся - да какого!

Съел  жадно, тщательно, толково,

И не осталось от жаркого

Ни  одного ребра! 

Я как-то раз, - ответил  дядя,

Живот величественно гладя, -

Решал с женой моей

Вопрос  научный, очень спорный,

И спор наш длился так  упорно,

Что отразился благотворно

На  силе челюстей. 

- Еще одно позволь  мне слово:

Сажаешь ты угря живого

На  угреватый нос.

Его подкинешь два-три  раза,

Поймаешь... Дядя, жду рассказа:

Как приобрел ты верность глаза?

Волнующий вопрос! 

- И совершенно неуместный, -

Заметил старец. - Друг мой, честно

Ответил я на три

Твои  вопроса. Это много. -

И он пошел своей  дорогой,

Шепнув  загадочно и строго:

- Ты у меня смотри! 

       В тексте сказки, по меньшей мере, еще дважды встречаются подобные стихотворения, которые основаны на других известных стихотворениях.

       В главе седьмой встречается стихотворение, которое основано на известном стихотворении  “The Star” автора Джейн Тейлор.

"Twinkle, twinkle, little bat!

How I wonder what you're at!"…

"Up above the world you fly,

Like a tea-tray in the sky.

Twinkle, twinkle--"

(Lewis Carroll, 112)

       В данном случае и Заходер и Набоков  переводят это стихотворения, учитывая коммуникативное задание.

       В своем переводе Заходер основывается на стихотворение А. Толстого «Колокольчики  мои», которое широко известно русскому читателю.

       Крокодильчики мои,

       Цветики речные!

       Что глядите на меня

       Прямо как родные?...

       Это кем хрустите вы

       В день веселый мая,

       Средь нескушанной травы

       Головой качая?

       Необходимо  заметить, что Заходер весьма эффектно передает комический эффект, которое производит стихотворение оригинала.

       Набоков подходит по-другому к переводу этого  стихотворения. Он опирается на известную  детскую песенку о Чижике-пыжике.

Рыжик, рыжик, где ты был?

На  полянке дождик пил?...

Выпил каплю, выпил две,

       Стало сыро в голове!

       Оба перевода сохраняют эффект прецедентности, но в то же время полностью искажают содержание стихотворения оригинала.

       Другим  примером может являться стихотворение, приведенное десятой главе книги. Здесь наблюдаются намек сразу на два источника: первая строчка напоминает отрывок из Библии, когда остальная часть произведения похожа на стихотворение Исаака Уоттса «Бездельник» (“The Sluggard”).

"’Tis the voice of the Lobster; I heard him declare,

"You have baked me too brown, I must sugar my hair."

As a duck with its eyelids, so he with his nose

Trims his belt and his buttons, and turns out his toes.”

When the sands are all dry, he is gay as a lark,

And will talk in contemptuous tones to the Shark;

Bur when the tide rises and sharks are around,

His voice has timid and tremulous sound.

(Lewis Carroll, 150)

       В данном случае перевод Заходера выходит  за привычные рамки. Он не только не пытается сохранить эффект прецедентности, но и содержание текста оказывается  сильно искаженным.

       Говорил Вареный Рак-

       Что бы там ни говорили,

       Поступайте  только так!

       Утверждаю это смело:

       Если  хочешь долго жить,

       Должен  ты любое дело

       Первым  дедом отложить! 

       Черепах (да и Улиток)

       Я прошу иметь в  виду -

       Тот из нас, кто слишком  прыток,

       Первым  попадет в беду!

       Где дурак устроит  гонку,

       Там разумный наш собрат

       Или отойдет в сторонку,

       Или пятится назад! 

       Вот и я - засуетился

       И попал в рыбачью  сеть...

       Суетился, кипятился -

       И приходится краснеть,

       Потому  что в этой спешке

       Я сварился кое-как...

       Поделом терплю насмешки! -

       Говорил Вареный Рак. 

       "Завтра, завтра, не сегодня!"

       Хорошо  сказал поэт!

       Лишь  бы вы не забывали

       Этот  правильный совет!

       Может, спорить кто посмеет?

       Только  где уж вам, мальки!

       Кто из вас, как я, сумеет

       Носом вывернуть носки?!

       Данное  переводческое решение может быть продиктовано только стремлением сохранить целостность самого перевода. В переводе десятой главы Заходер прибегает к многочисленным переводческим адаптациям, делая упор на русского читателя, для которого раки оказываются намного ближе, чем лобстеры и омары.

       Перевод Набокова в данном случае отличается идеальным сочетанием прецедентности и содержания оригинала. Набоков  сумел не только правильно передать содержание стихотворения, но и построил его перевод на основе знакомого русскому читателю стихотворении А.С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге».

Как дыня, вздувается вещий  Омар:

"Меня, - говорит он, - ты  бросила в жар;

Ты  кудри мои вырываешь  и ешь,

Осыплю  я перцем багровую плешь".

Омар! Ты порою смеешься, как еж,

Акулу акулькой с презреньем зовешь;

Когда же и вправду завидишь акул,

Ложишься  ничком под коралловый стул.

       Таким образом, исходя из исследования перевода прецедентных феноменов в произведении Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес», можно сделать вывод, что роль прецедентных феноменов в тексте сводиться к созданию определенного коммуникативного воздействия. Становиться очевидным, что перевод таких феноменов представляет трудности. Невозможным представляется перевод, при котором сохранялось бы содержание оригинала и коммуникативное воздействие. Это связано в первую очередь с тем, что носители различных культур являются также носителями различных менталитетов. В процессе исторического развития у разных народов формировались различные ассоциации, связанные с различными событиями. Эти ассоциации нашли свое отражение в языке в виде прецедентных феноменов. Таким образом, для сохранения коммуникативного воздействия переводчику приходиться жертвовать содержанием оригинала, подбирая приблизительно равноценные прецедентные феномены, характерные для двух языков. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     В художественной литературе могут встречаться  прецедентные феномены знакомые как  всем представителям определенной культуры, но также и феномены, знакомые только узко специфичному кругу лиц, которые указывали на события, значимые только для них. Несмотря на такое различие, все прецедентные феномены выполняют одну определенную функцию.

     Перевод прецедентных феноменов в художественном дискурсе требует от переводчика  применения значительных трансформаций, связанных с сохранением коммуникативной цели.

     В ходе исследования было установлено, что  при переводе прецедентных феноменов  переводчики используют прием функциональной замены, подбирая образы и средства необходимые для создания определенного коммуникативного воздействия. Только в этом случае возможным оказывается адекватный перевод прагматической направленности текста, но при этом переводчику приходится жертвовать содержанием оригинала.

     Кроме того в результате исследования было выяснено, что некоторые переводчики, нацеленные на точную передачу содержания оригинала, переводят прецедентные феномены на семантическом и лексическом уровнях эквивалентности. В таких случаях переводчики применяют приемы транслитерации и транскрипции, а также широко используют переводческий комментарий, который позволяет восполнить недостающие фоновые знания. В этом случае сохраняется содержание оригинала, то теряется коммуникативное воздействие, которое создает прецедентный феномен.

     Важным  выводом работы стало то, что при переводе прецедентных феноменов необходимо внимательно изучить причины их введения в текст, так как только в этом случае будет возможен адекватный перевод текста. При этом принимается во внимание, что адекватный перевод должен быть нацелен не только на точную передачу содержания оригинала, но и на точную передачу прагматического аспекта. Для перевода художественной литературы важным всегда оставалось сохранение тех чувств, которые вызывает конкретное произведение. Переводчики художественных произведений всегда стремились создать такой текст перевода, который бы воздействовал бы на читателя так же, как и оригинал на носителей языка. Опираясь на установленную в ходе исследования функцию прецедентных феноменов, можно утверждать, что правильный перевод этого явления, станет обязательной частью адекватного перевода всего художественного произведения.