Адекватный перевод кодированной информации в художественном дискурсе (на примере прецедентных феноменов)

     Возвращаясь к проблеме определения понятия  «дискурс», нельзя не отметить другую проблему напрямую с ней связанную  – проблему классификации дискурсивных формаций. При неоднозначности самого термина «дискурс» данная проблема кажется неразрешимой.

     Учеными неоднократно предпринимались попытки создания адекватной классификации всех форм этого явления. В связи с этим на данный момент существует несколько классификации этого явления, и, следовательно, существует огромное количество разных типов дискурса.

     Мишель  Фуко классифицировал дискурс, связывая его с актом коммуникации, и соответственно его классификации основаны либо на канале коммуникации (устный – письменный дискурс), либо на характере адресанта (дискурс политика, юриста), либо на способе построения сообщения [Ревзина 2005].

     Отечественный ученый В.И. Карасик выделяет два  особых типа дискурса: персональный и  институциональный [Карасик 2002:200]. В первом случаи говорящий выступает как личность со своим богатым внутренним миром, а во втором случае – как представитель той или иной социальной группы. Персональный дискурс разделятся на бытовой и бытийный. Бытийный дискурс, по мнению Карасика,   представлен произведениями литературы. Таким образом, объектом данной работы и является бытийный дискурс или по другой классификации, основанной на составе и типе информации, художественный дискурс.

     Существование художественного дискурса не ставится под сомнение, хотя в ряде работ  встает вопрос о существовании литературы как таковой [Тодоров 1983]. Для данного исследования представляет особый интерес характерные черты художественного дискурса.

     Среди производителей и потребителей данного вида дискурса могут быть различные представители общества, так как с точки зрения языкового воплощения художественный дискурс может быть каким угодно – прозаическим или поэтическим, классическим или авангардным [Ревзина 2005].

     Особого внимания занимает также то знание, которое данный вид дискурса представляет. Знание в художественном дискурсе определяют исходя из понятия вымысла. Таким образом, здесь представлено знание, которое не может иметь какого-либо практического применения, так как не подпадает под действие законов логики, то есть не может быть проверено на ложность или истинность [Тодоров 1983].

     В действительности же прагматическое использование художественного дискурса может быть бесконечно разнообразным [Ревзина 2005], в зависимости от целей автора.

     Таким образом, можно сделать вывод, что  любое художественное произведение должно рассматриваться как текст только до того момента пока оно не в руках читателя. Переводчику необходимо понимать, что любой текст и в особенности художественный не находится в оторванности от окружающего мира, а включен в сложную систему речевой деятельности человека, которую можно обозначить как дискурс. Бытийный или художественный дискурс имеет ряд особенностей, которые отличают его от всех прочих видов дискурса. Для переводчика особо важной характеристикой художественного дискурса является разнообразие его прагматики, которая в дальнейшем будет определять и состав представленной информации в тексте, и переводческие приемы, направленные на сохранение инварианта перевода.  Прагматика художественного дискурса будет более подробно рассмотрена в третьем параграфе первой главы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.2 Использование прецедентных феноменов как способ кодирования информации

     Экономические, культурные и научные контакты стран  и их народов в настоящее время  делают актуальными темы, связанные  с исследованием межкультурных коммуникаций. Обычно под межкультурной коммуникацией понимают общение двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам [Энциклопедия «Кругосвет»]. В связи с этим в настоящее время в лингвистике большую популярность приобретает антропоцентрический подход в изучении языка. Он связан с тем, что язык изучается неотделимо от самого человека, его культуры и образа мышления.

     В современных условиях параллельно с динамическим изменением образа жизни людей, который направлен на многочисленные контакты не только с представителями собственной культуры, меняется и язык. Современные тексты насыщены национально-культурными стереотипами, которые являются важным фактором доступности и восприятия текстов для людей, изучающих иностранный язык. В текстах такие стереотипы заключены в так называемые ключевые слова, знание которых, безусловно, помогает лучше понимать менталитет народа [Вежбицкая 2001].

     Все чаще в текстах появляются пословицы, поговорки, фразеологизмы, крылатые слова и прецедентные феномены. Введение данной лексики объясняется разнообразными причинами, или даже целой совокупностью определенных факторов. Так или иначе, данное явление в речи приводит к одному – информация, заключенная в высказывании, принимает особый код. Все высказывание получает именование «кодированного». В тексте появляются особые вкрапления – речевые обороты, в которых формальное значение слов не совпадает или противоречит реально вкладываемому смыслу [Мясоедов 2006].

     Одним из способов «кодирования» высказывания является введение в текст прецедентного феномена. По Караулову Ю.Н. прецедентные феномены – феномены, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные окружению данной личности, включая и предшественников и современников [Караулов 1987:216].

     Лингвисты выделяют следующую классификацию  прецедентных феноменов:

1. прецедентные тексты,
2. прецедентные высказывания,
3. прецедентные имена,
4. прецедентные ситуации.

     Прецедентный текст можно рассматривать как сложный знак, сумма значений которого не равна его смыслу. Прецедентный текст хорошо знаком любому среднему члену национально-культурного сообщества. Основой прецедентных текстов могли стать различные предания или исторические события, свойственные определенной культуре.

     Состав прецедентных феноменов подвижен. Одни прецеденты устаревают и выпадают из употребления, другие приобретают дополнительные смыслы и таким образом, способствуют появлению новых прецедентных феноменов. Развитие общества, смена моральных ценностей также влияют на изменение в составе прецедентных феноменов [Слышкин 1999]. Раньше прецедентными становились имена, выражения, ситуации, связанные с учеными, художественными произведениями и историческими событиями  (например, Эйнштейн, Титаник и др.). Сегодня, с возросшей популярностью телевидения, прецедентными становятся скорее названия масштабных телевизионных проектов, фильмов, заглавия книг, имена политиков и общественных деятелей. Согласно исследованиям Слышкина Г.Г., проведенным в 1999 году, именно телевидение было основным источником прецедентных феноменов [Слышкин 1999].

     За последнее время произошли серьезные изменения. На настоящее время наиболее продуктивным источником формирования прецедентов является Интернет, так как он является самым качественным источником получения информации во всем мире.

     В свою очередь прецеденты достаточно устойчивы в сохранении своей роли в коммуникации. По мнению Щуриной Ю.В. прецедентный текст в сжатом виде способен передать информацию о тексте-источнике  либо о целом культурном или историческом событии, следовательно, обладает особым типом коннотации, которую можно назвать культурной коннотацией [Щурина 2005]. Такая коннотация обеспечивает идентификацию прецедентного текста адресатом. В межкультурной коммуникации идентификация прецедентного феномена подкрепляется «обоюдным кодом» (shared code), обоюдным знанием реалий [Тер-Минасова 2000:31].

     Идентификация интертекста – процесс, предполагающий прохождение нескольких стадий: восприятие языкового выражения, выявление включенности в образную систему текста-преемника и определение необходимых культурных коннотаций [Щурина 2005].

     Таким образом, становится очевидным, что  узнавание ссылок на прецедентные тексты является необходимым условием понимания смысла высказывания. Прецедентные тексты должны быть известны как отправителю, так и получателю сообщения, и в идеале никаких указаний на интертекстуальное вкрапление содержаться не должно. По мнению Проскуриной А.А. существует два типа маркеров, которые указывают на наличие интертекстуальной ссылки: контекстуальные и внутритекстовые [Проскурина 2004:12].

     Контекстуальный маркер заключается в том, что  прецедентные тексты создают информативную пустоту речи [Проскурина 2004:12], которая проявляется для собеседников в нарушении некоторых правил общения (иначе говоря, несовпадение смысла и значения использованных слов).

     Внутритекстовые маркеры являются частным случаем  контекстуальных и представляют собой «материальные» сигналы, которые выражаются в графическом оформлении цитаты, в наличии дейктических элементов на уровне морфологии и синтаксиса и «чуждых» имен собственных [Проскурина 2004:13].

     Прецедентные  феномены широко используются в художественных произведениях. Очевидно, что для адекватного восприятия художественного текста необходимым является правильное понимание прецедентных феноменов. Определение «закодированного» смысла играет огромную роль в достижении нужного коммуникативного эффекта, преследующего эстетические цели.

     Особый интерес представляют тексты, где в качестве базовой коммуникативной цели выступает достижение комического эффекта. Введение в текст прецедента является основным средством достижения данной цели.

     Щурина  Ю.В. отмечает, что, несмотря на то, что юмор является необходимым компонентом общения, коммуникативные сбои, возникающие в результате несовпадения картин мира коммуникантов, достаточно частотны [Щурина 2005]. Различие менталитетов людей, представляющих разные культуры, осложняет процесс понимания и ставит несколько значимых проблем для переводчика, задачей которого является сохранение прагматики высказывания, завязанной на эффекте прецедентности при создании особой отношения к действительности – смеховой. Таким образом, включение в состав юмористического высказывания прецедентных элементов приводит к увеличению возможного числа коммуникативных неудач.

     Подводя итог всему вышесказанному, прецедентный феномен есть нечто важное, а значит знакомое всем представителям определенной культуры. Прецедентный феномен может быть введен в текст в связи с разнообразными причинами, но приводит это к тому, что смысл высказывания будет строиться вокруг известного культурного артефакта, а значит, адекватное понимание смысла будет напрямую зависеть от правильного распознавания введенного прецедентного феномена. Таким образом, смысл высказывания будет скрыт (или по-другому закодирован) от людей, принадлежащих к другой культуре. В связи с этим для переводчика возникает ряд трудностей при переводе текстов содержащих прецедентные феномены. Решение данных трудностей будет напрямую зависеть от того сможет ли переводчик правильно определить причину введения прецедентного феномена в текст и сможет ли он правильно передать по средствам переводящего языка то коммуникативное задание, на создание которого и было направлено введение прецедентного феномена в текст. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1.3 Проблемы создания адекватного перевода и понятие «концепт» для достижения максимальной точности перевода

     Переводческая деятельность имеет богатую многовековую историю. За последние несколько десятков лет резко возросла потребность в квалифицированных переводах. Это связано с активными межкультурными контактами стран мира. Поэтому произошли существенные изменения в требованиях, предъявляемых к переводчику, и в условиях его работы.

     Прежде  всего, значительно возросли требования к точности перевода. Если переводчики художественной литературы допускали раньше всевозможные вольности, а это в худшем случае приводило к искаженному представлению у читателя о стиле автора и о литературном произведении в целом, теперь же такие вольные отступления вовсе нежелательны [Виногдаров 2001:10]. Таким образом, перевод художественной литературы стал намного сложнее, так как для того чтобы передать все, что несет оригинал, нужно быть как минимум талантливым переводчиком и немного писателем.

     Таким образом, перевод художественной литературы требует от переводчика высокого профессионализма. Переводя художественное произведение, переводчик будет вынужден работать на самом высоком уровне эквивалентности и применять самые сложные виды переводческих трансформаций, для того чтобы достичь желаемой цели – создание адекватного текста тексту оригинала на языке перевода.