Сергей Сергеевич Голоушев как театральный критик и его роль как художника-критика в журнале «Артист»

Кроме того, Глаголъ отмечает ошибку в  уставе Академии: смешении Академии как  школы и Академии как учреждения, являющегося высшим художественным авторитетом и снабжённого наиболее обширными полномочиями и средствами. Сергей Глаголъ вносит свои предложения  по переустройству Академии. Они заключаются  в следующем:

1. Отделение школы от Академии;
2. Академия должна выступать впредь как обособленное высшее учреждение;
3. Академическая школа должна быть уравнена в правах со всеми остальными школами живописи. К этому нужно добавить, что все они должны давать общее образование, а именно: сокращённый курс реального училища;
4. В Академию должен быть установлен свободный доступ для всех желающих.

В статье содержатся и другие инициативы Сергея Глаголя по усовершенствованию и  обновлению деятельности Академии, например:

1. Отмена выдачи медалей отличия всем выпускникам рисовальных школ (необходимо оставить медали как знак награды отличившимся одну или двум выпускникам, остальным же предоставить звание художника);
2. Заботы после выпуска художника из школы должны быть возложены исключительно на Академию. Она должна дать высшее художественное образование и, что важно, снабдить всем необходимым для дальнейшего творческого развития художников.
3. Необходимо предоставить молодым художникам мастерскими с хорошим светом, нужной обстановкой, костюмами.
4. Необходимо приставить авторитетных и опытных художников к молодым художникам, чтобы они приняли их под своё руководство.
5. Академическая выставка произведений на соискание субсидий, стипендий и посылок за границу должна носить характер анонимного конкурса с тем, чтобы на неё был открыт доступ всем художникам, не получившим звание академика.
6. Художники должны избираться в профессора специальной комиссий, которая была бы сформирована из художников, выставлявшихся в течение последних двух лет.

Таковы, по мнению Глаголя, основания, на которых  должна быть устроена новая Академия Художеств. 

1.2 Ученические выставки¹¹

Ученические выставки картин всегда возбуждали большой  интерес у любителей живописи: от них не ждали больших законченных  картин с глубоким замыслом – они  давали представление о взглядах и устремлениях молодых художников. Сергей Глаголъ, однако, приходит к  весьма неутешительному заключению: выставки эти теряют ученический  характер, «то есть отчёта о том, как учится работать вся эта молодёжь, и всё более и более приобретают характер лавочки, в которую несутся вещи, чтобы продать, продать скорее, побольше, подороже». Для того же, чтобы картину продать, сюжет должен соответствовать вкусам публики, - и художники подделывают свои картины под нужный тон, не заботясь ни о достоверности, ни о красоте рисунка или красок.

В статье «XIII ученическая выставка картин в школе живописи, ваяния и зодчества»¹² Сергей Глаголъ даёт оценку работам, представленным на выставке, и характеризует состояние живописи, скульптуры и архитекторы в целом. Несмотря на то что на выставке нет ничего выдающегося, она производит хорошее впечатление – в первую очередь, это касается выставки классных работ и комнаты со школьными работами и работами на медали. Школьные этюды учеников, по мнению Глаголя, выигрывают на фоне других их работ: «Как хорош его (г.Домировского) этюд старика и вместе с тем в его выставочных картинах лишь слабая попытка создать картину». Интерес представляют этюды nature morte и рисунки с натурщиков и гипса. Последние – в смысле отрицательном: «Большая часть их обличает полное незнание анатомии; всюду одна лишь копировка натуры без всякого понимания её». Эскизов на выставке не представлено вовсе. Гаголъ предлагает в статье план нового систематического распределения выставки – разделение её на два отдела (школьный отдел и отдел самостоятельной работы учеников). По его мнению, такое деление позволит публике и печати судить об участниках выставки не только как о художниках, но и как об учащихся, а также даст понятие об их вкусе, развитии и направлении. С сожалением констатирует Глаголъ, что в картинах на соискание медалей видно влияние Маковского, Прянишникова, Сорокина. Огорчает критика не сам факт подражания, но то, что «ученики взяли от них одну внешность, сюжет, выписку, манеру письма и только», при этом так и не постигнув понимания рисунка, свежести красок, юмора», - «и вышли произведения такие сухие, безжизненные и бессодержательные». Один только г.Головин выделяется каким-то смелым, юным порывом, хотя с сюжетом своим он не справился: у него вышла не картина, а едва намеченный эскиз. Глаголъ называет имена художников, наиболее достойно выступивших на выставке, однако в каждом находит недостатки. Так, картины г.Зарецкого незакончены и небрежны; г.Алоджаев чересчур ударился в красочность; г.Косиченко страдает такой же красочностью в зелени – и, если бы не это, «его вещи были бы совсем хороши». Глаголъ отмечает, что поразительная бедность царит и в области сюжета, и в скульптуре, и в архитектуре: во всём скульптурном отделе было выставлено всего два эскиза г.Шервуда, а архитектурный отдел отдавал такой шаблонностью, что казалось будто из года в год здесь повторяется одно и то же. 

1.3 Общество Любителей Художеств и его выставки

В одном  из номеров «Артиста» была помещена большая статья Сергея Глаголя «Московское  Общество Любителей Художеств и  его последняя выставка»¹³, в которой критик откровенно говорит об отрицательных сторонах Общества и о трудностях им переживаемых, подкрепляя свои тезисы конкретными цифрами и фактами (они особенно интересны для составления реального представления о положении дел в художественных кругах того времени).

В год  выхода статьи Общество Любителей Художеств  отмечало свою тридцатилетнюю годовщину, при этом возбуждая крайне мало интереса среди публики и практически  не привлекая посетителей. Основу Общества составляют меценаты, которые интересуются своими собственными собраниями картин, и крупные художники, не выставляющие своих картин в залы Общества, потому что передвижные выставки представляются им более заманчивыми. Это является одной из причин того, что выставки Общества не привлекают посетителей. Глаголъ  передаёт атмосферу всеобщей скуки  и сна, царящей на собраниях Общества: «На этих собраниях происходит обычное  чтение отчёта, который выслушивается  с гробовым молчанием, в комитет  избираются почти одни и те же лица, и никогда никаких вопросов или  рассуждений об чём бы то ни было не возникает…» 

Особое  внимание нужно уделить отчётам  общества, которые свидетельствуют  об ослабевании интереса общества к  выставкам и которые предоставляются  Глаголем в его разбираемой статье. Они делают наглядным ослабевание  интереса любителей живописи к выставкам  Общества. За последние два года число посетителей, сравнительно с  первыми годами периодической выставки, стало меньше почти в 5 раз на периодической  и вдвое на постоянной; больше того, периодическую выставку посещает только 40 человек в день, а на постоянной – семь человек (!). Относительно среднего дохода постоянной и периодической  выставок Общества: он составляет не более 1100 рублей в год (500-600 с периодической  выставки и 430-500 рублей с постоянной). Сравнив цифры дохода (1,837 рублей) и расхода (почти 4000 рублей) этих выставок за 1888 год, мы поймём, что они ни только ничего не приносят Обществу, но и приносят убыток, равный более чем 2000 рублям в год (у Общества есть фонд, равный 70,000 рублей). При этом, кстати, Общество в 1893 году потратит 1,500 рублей на издание четырёх роскошных фотогравюр с картинами Федотова (в его память), и это, между прочим, когда десятки учащихся ежегодно исключаются из школ за неуплату 25-ти рублей. Средства расходуются нерационально.

Чем обусловлено  такое положение дел в Академии? Глаголъ объясняет взаимосвязь вещей крайне просто: при ограниченном числе публики, продажа картин идёт затруднительно, в результате чего художники перестают посылать свои лучшие картины на выставку; публика в свою очередь перестаёт ходить на выставку, где нечего смотреть, а художники со своей стороны совсем перестают посылать картины на выставку, где их некому смотреть.

Глаголъ отмечает ещё одно положение, затрудняющее развитие выставок Академии: он подчёркивает тот факт выбора картин, посылаемых на выставку, самими художниками. Дело в том, что самые интересные вещи у художников быстро распродаются и  у своих авторов не задерживаются, переходя к частным владельцам. Именно Академия должна бы позаботиться о взятии у таких владельцев картин для выставки. Однако она не озадачивается этим вопросом. Поэтому на выставке 1890 года не было представлено ни одного этюда Репина, Шишкина или Вл.Е.Маковского; и если бы не некоторые молодые художники – Серов, Левитан, Коровин – она бы не удалась совершенно.

Общество  Любителей Художеств, по мнению Глаголя¹⁴, давно отказалось от многих намеченных в его уставе целей:

1. Образование публичной картинной галереи;
2. Издание художественного листа;
3. Сохранение Верещагинской коллекции картин;
4. Устройство выставок.

Не менее  существенной проблемой Общества является то обстоятельство, что от его дел  всё дальше удаляются люди, которым  оно обязано своим былым процветанием, и что всё большее влияние  приобретают в Обществе люди, имеющие  очень слабое представление о  русском искусстве.

Несмотря  на эти обстоятельства, в другой своей статье¹⁵ Сергей Глаголъ отмечал, что конкурсные выставки, организованные Московским Обществом Любителей Художеств, имеют серьёзное значение для молодых художников, потому что являются «мерилом их правоспособности». Такой художник ищет на конкурсе премии, отличия, почётного отзыва, отметки, которая бы выделила его произведение из нескольких десятков других произведений. Среди молодых художников того времени, желающими быть отличившимися, были: Васнецов, Серов, Ярцев, Левитан.  

1.4 Передвижные выставки

На передвижных  выставках публика видела картины  большие, законченные, с глубоким замыслом – картины Репина, Поленова, Шишкина, Левитана, Нестерова, Коровина. Передвижные выставки нанесли неотразимый удар выставкам постоянным и периодическим, устраиваемых Московским Обществом Любителей Художеств. Большой интерес представляют цифры, приведённые по этому поводу С.Глаголем в статье «Московское Общество Любителей Художеств и его последняя выставка и его последняя выставка»¹⁶. Цифры свидетельствуют о числе посетителей периодической и постоянной выставок Общества и передвижной выставки в период с 1880 по 1889 годы:

Приведённые выше данные говорят о явном превосходстве передвижных выставок по части привлечения к себе аудитории.

Для получения  более полного детального представления  о передвижных выставках, обратимся  к статье С.Глаголя «Весенние  художественные выставки»¹⁷, в которой критик описывает одну из передвижных выставок. На весенней выставке 1890 года были представлено множество жанровых картин. Здесь мы встречаем имена Матвеева («Венчание»), Иванова (область «униженных и оскорблённых»), Вл.Е.Маковского («Ночлежка»), Савицкого («Проводы солдата», «Бабушка и внучка»), Нестерова. Уже по названиям выставленных картин нам становится ясно, что реалистическое направление доминировало на выставке. С.Глаголъ пишет о картине Вл.Е.Маковского «Ночлежка»: «Многие обвиняли Вл.Е.Маковского за излишнюю подчёркнутость типов, но стоит только пойти в любой день к д.Ляпина у Покровского бульвара, чтобы убедиться, что все эти типы выхвачены прямо из жизни». Интереснее же всего цифры, которые приводит Глаголъ в конце статьи о молодых художниках, появляющихся на выставках Товарищества в качестве экспонентов. 10 лет назад (1880 год) на 20 человек членов Товарищества приходилось – в лучшем случае – 4 экспонента; на выставке настоящего года (1890 год) на 24 члена Товарищества приходится уже 35 экспонентов. Очевидно, что симпатии молодёжи к передвижным выставкам в то время возрастали, несмотря на то, что Академией Художеств предоставлялись всевозможные льготы экспонентам и Академия желала отвлечь молодёжь от передвижных выставок.

С.Глаголъ  в этой же статье отмечал: «Принятие  на передвижную выставку есть своего рода почёт, которого добивается и с  трепетом ждёт каждый молодой художник, и это потому, что подбор картин на передвижных выставках всегда был крайне строг и беспристрастен».  

1.5 Иностранные выставки

Сергей  Голоушев писал не только о российской живописи и выставках русских художников, но и давал обзоры иностранных выставках. Один из таких крупных обзоров – статья Глаголя «225 лет Парижского салона и последний салон 1891 года»¹⁸. Отношение автора к Салону Парижа выражено уже в эпиграфе, подобранному к статье: «Да будет благословен в памяти вечно тот, кто создал эту выставку <…> сделал народ более образованным и более сведущим в этом роде искусства» (Дидро). Интерес, который вызывает Салон, велик: он собирает несколько десятков тысяч посетителей за один день (в то время как русские выставки собирают две-три тысячи посетителей за месяц).