Личный закон физического лица в международном частном праве

Гражданская правоспособность физических лиц – это способность индивида иметь права и обязанности. В праве большинства государств установлена императивная материально-правовая норма. В сфере гражданской правоспособности иностранцы пользуются национальным режимом; однако отдельные вопросы правоспособности имеют коллизионное регулирование и определяются по личному закону индивида.

В российском праве гражданская  правоспособность физических лиц определяется на основе их личного закона. При  этом иностранные граждане и апатриды пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами. Российское право закрепляет сочетание коллизионного и материально-правового методов регулирования гражданской правоспособности иностранных граждан и лиц без гражданства. Предоставление национального режима этим лицам на территории РФ установлено в Конституции (ч. 3 ст. 62). Применение коллизионного регулирования – личного закона – предполагает признание иностранных ограничений правоспособности, основанных на приговоре иностранного суда и не противоречащих публичному порядку РФ. В российском законодательстве установлены и другие изъятия из принципа национального режима (ограничения прав иностранцев заниматься определенной деятельностью, занимать определенные должности).

Гражданская правоспособность российских граждан за рубежом определяется в соответствии с законодательством  государства пребывания. Российское государство обязано защищать граждан  Российской Федерации за рубежом  и оказывать им покровительство. Если в каком-либо государстве имеет место ущемление прав российских граждан, то постановлением Правительства РФ могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) к гражданам соответствующего иностранного государства на территории РФ.

4. Установление сферы действия личного закона в доктрине и нормативной практике международного частного права.

 Целью сопоставление права  в объективном смысле разных  государств и их доктрины в части концептуального определения сферы действия личного закона с необходимым закреплением этого в действующих нормах.

Вопрос о сфере действия личного  закона, как и многие другие проблемы международного частного права, сопровождается различиями во мнениях специалистов. В существенной мере отмеченный факт объясняется расхождениями, присутствующими в позитивном праве разных стран. В теоретическом плане проблема, затрагиваемая во второй главе диссертационной работы, также характеризуется невысокой степенью разработанности, особенно в отечественном международном частном праве. Одним из явных достижений советской науки международного частного права выступало представление о сфере действия личного закона, предложенное Л.А. Лунцем. Так, он  включал в нее: а) вопросы начала и конца правоспособности лица, подчеркивая при этом, что содержание правоспособности иностранца, как правило, не коллизионный вопрос; это в основном вопрос материального гражданского права, который разрешается на основе принципа национального режима; б) вопросы дееспособности лица; в) вопросы личных прав (право на имя, фирму, честь и достоинство и т.д.); г) вопросы семейного права (в первую очередь вопросы внутренних условий брака и развода); д) вопросы наследования движимости. Структура разделов, относящихся к личному закону физического лица, в ГК РФ, а также модельном гражданском кодексе стран СНГ отчасти сообразуется с этими позициями и отражает сходный перечень направлений в этом отношении. Однако система норм, присутствующая в Гражданском кодексе Российской Федерации, хотя и помещена в раздел, озаглавленный «Международное частное право», все же является частью акта гражданского права. Закономерно вследствие этого, что она не затрагивает некоторых видов частноправовых отношений – брачно-семейных, трудовых или других отношений. В результате брачно-семейный статус, а также отдельные разновидности неимущественных прав (права на фирму, деловую репутацию и т.п.) остались за пределами нормативной регламентации VI раздела ГК. Между тем они продолжают включаться в орбиту собственно проблем международного частного права, и, значит, должны восприниматься как связанные с личным законом и его сферой действия.

 

5. Тенденции развития международного частного права в вопросе личного закона физического лица.

В этой связи с учетом современной  тенденции «материализации» коллизионного регулирования, о которой говорится не только в трудах западных авторов, но и в отечественных юридических публикациях, можно предположить и обратное воздействие: «право иностранцев» будет вмещать в себя коллизионные аспекты, в том числе в нем найдется место и для личного статута. На определенном этапе отмечается изменение содержания понятия «личный статут»: от узко формального (использующего элементы коллизионного подхода), затем материально-правового до широкого, основанного на сочетании формально-юридического (коллизионного) с материально-правовым. Несмотря на то, что в праве ряда государств Запада (Австрии, Бельгии, Франции, ФРГ) и бывших колоний европейских стран, преимущественно Франции (Алжира, Марокко, Туниса, и т.п.), существует особый раздел «право иностранцев», в большинстве случаев проблематика личного закона не входит в него, поскольку считается, что «право иностранцев» состоит из материально-правовых предписаний, большей частью административно-правовых.⁴

Однако иногда встречаются  исключения, относящиеся к природе  норм, которые входят в состав «права иностранцев». В частности, в ФРГ существует точка зрения, согласно которой в состав «права иностранцев» входят также и отдельные коллизионные нормы.

В качестве еще одной  особенности настоящего этапа развития международного частного права направление, как тенденция к обоснованию применения компетентного правопорядка с помощью такого неопределенного критерия, как отыскание «благоприятного права». Критерии благоприятности статуса, правового положения, режима и т.д., достаточно давно известные правовым системам мира, применялись как критерии материально-правового регулирования в самых различных областях жизнедеятельности человека и общества. Так, например, Конвенция о статусе апатридов 1954 г⁵. исходит из закрепления возможно более благоприятного положения апатридов (во всяком случае, не менее благоприятного, чем то, каким при тех же обстоятельствах обычно пользуются иностранцы) в отношении приобретения движимого и недвижимого имущества и прочих связанных с ним прав, а также в отношении арендных и иных договоров, касающихся движимого и недвижимого имущества (ст. 13).

В ряде случаев конструирование  норм, оперирующих критерием «благоприятности права» исходит не просто из идеи отыскания наиболее благоприятного права, а выстраивает целую систему возможностей для выбора. Такими качествами характеризуется, в частности, подход законодательства в области международного частного права канадской провинции Квебек в части кровного происхождения или усыновления (ст. 3091 ГК).

Современное развитие международного частного права идет не только по пути кардинальных нововведений, но и в  рамках консервативного изменения  устоявшихся подходов, правовых средств и инструментов. Это касается в существенной мере и личного закона физического лица. В условиях, когда существует очевидное «размывание», дробление, видоизменение критериев, закладываемых в основу формулирования домицилия, ни закон места жительства, ни закон гражданства не могут обеспечить определенности, поскольку устойчивость как первого, так и второго критериев значительно пошатнулась ввиду подвижности объектов, по поводу которых возникают отношения. В числе «новых» признаков домицилия, а иногда и понятий, его заменяющих, значатся: «место жительства», «место постоянного или преимущественного проживания», «место проживания», «место пребывания» и др. Подобные категории используются при толковании не только в правопорядках государств «старой» Европы, но и в странах СНГ, включая и Россию. Множественность понятий, применяемых для целей установления личного закона и обеспечения надлежащего регулирования соответствующих отношений, бесспорно, создает дополнительные трудности для правоприменения, в свою очередь, требуя интерпретации, о чем свидетельствует практика как национальных, так и международных судов.

 

Заключение

Вопрос о  сфере действия личного закона, как  и многие другие проблемы международного частного права, сопровождается различиями во мнениях специалистов. В существенной мере отмеченный факт объясняется расхождениями, присутствующими в позитивном праве разных стран.

вопросы начала и конца правоспособности лица, подчеркивая  при этом, что содержание правоспособности иностранца, как правило, не коллизионный вопрос; это в основном вопрос материального гражданского права, который разрешается на основе принципа национального режима;

 вопросы  личных прав (право на имя, фирму, честь и достоинство и т.д.);

вопросы семейного  права (в первую очередь вопросы  внутренних условий брака и развода);

 Структура  разделов, относящихся к личному закону физического лица, в ГК РФ, отчасти сообразуется с этими позициями и отражает сходный перечень направлений в этом отношении. Однако система норм, присутствующая в Гражданском кодексе Российской Федерации, хотя и помещена в раздел, озаглавленный «Международное частное право», все же является частью акта гражданского права. Закономерно вследствие этого, что она не затрагивает некоторых видов частноправовых отношений — брачно-семейных, трудовых или других отношений. В результате брачно-семейный статус, а также отдельные разновидности неимущественных прав (права на фирму, деловую репутацию и т.п.) остались за пределами нормативной регламентации VI раздела ГК. Между тем они продолжают включаться в орбиту собственно проблем международного частного права и, значит, должны восприниматься как связанные с личным законом и его сферой действия.

В результате проведенного анализа нормативной основы и теоретических направлений в изучении сферы действия личного закона формулируется вывод о том, что личный закон физического лица в международном частном праве имеет не мало важную роль в жизни граждан как и РФ так и других иностранных государств.

 

Список литературы

1. Богуславский  М. М. Международное частное  право: Учебник.— 2-е изд.— М.: Международные отношения, 1994.— 416 с.

2. Рузакова О.А,  М.: МФПА, 2004. — 422 с.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации. По состоянию на 1 октября 2012 года. – Новосибирск: Сиб.унив. изд-во, 2012-528с.

4.Электронный источник http://www.bibliotekar.ru/

5. Ануфриева Л.П «Международное частное право.» М.: изд-во БЕК; Т1 - 2002, 288с.

6. Дурденевский В. Н., Кодекс Бустаманте..., в кн.: Избранные источники по международному частному праву XIX и ХХ веков, в. 1, М., 1941, с. 27—75

7. Конвенция апатридов;Принята 28 сентября 1954 года Конференцией полномочных представителей ООН.

8. Лунц Л.А. Курс международного частного права. М., 2002. С 30

¹ Гражданский кодекс Российской Федерации. По состоянию на 1 октября 2012 года. – Новосибирск: Сиб.унив. изд-во, 2012-528с.

² Дурденевский В. Н., Кодекс Бустаманте..., в кн.: Избранные источники по международному частному праву XIX и ХХ веков, в. 1, М., 1941, с. 27—75

3 Лунц Л.А. Курс международного частного права. М., 2002. С 30

⁴ Рузакова О.А, М.: МФПА, 2004. — 422 с.

⁵ Конвенция апатридов; Принята 28 сентября 1954 года Конференцией полномочных представителей ООН